Олег просыпается. За окном шумит дождь, в комнате полумрак, под одеялом хорошо и тепло, но как-то уж больно подозрительно легко. Олег на пробу шевелит рукой и да, Разумовский, всей свой определенно отощавшей, но все равно ощутимой тушей на нем уже не спит, и это не к добру. По ощущениям еще рано, слишком рано для того чтобы устраивать разбор полетов, так что Олег переворачивается на другой бок и думает, стоят ли лишние десять минут сна государственной безопасности и его жизни. Результат очевидный — более чем, но уснуть обратно, к сожалению, а, может, и к счастью, уже не получается. Профессиональная паранойя требует встать и пойти на разведку, и с трудом открыв глаза, вместо Сергея на подушке Олег обнаруживает красноречивую записку «я во дворе». Зачем-то с корявой подписью, как будто клочок бумаги мог оставить кто-то еще. Олег со вздохом одевается и высовывается в окно, но Разумовского в поле видимости нет, и это значит, что он на заднем дворе, а до него еще надо дойти. Идея оставить Разумовского терроризировать близлежащие леса хотя бы до первой чашки кофе кажется донельзя заманчивой, но дождь льет сильнее, и разве мы не в ответе за тех, кого приручили?
Сергей, черт знает, прирученный или не очень, действительно оказывается во дворе. Олег видит его рыжую шевелюру, хоть и мокрую насквозь, но все еще ярко выделяющуюся на фоне темных елок, из окна кухни, и позволяет себе хотя бы чайник сначала поставить, а потом уже выбираться в промозглую сырость. Во дворе Разумовский разговаривает с кустом, и Олег думает начать волноваться, но куст отвечает многозначительным шуршанием веток, и при ближайшем рассмотрении становится ясно, что в кустах сидит еж.

— Это Павел, — шепотом, чтоб не спугнуть, поясняет Сергей и предлагает Павлу червя, извивающегося в пальцах. Павел к червю относится с подозрением: смотрит черными глазами-бусинками и скалит ряд мелких зубов. Сергей не сдается, предлагает терпеливо, и Павел в итоге соглашается.

Олег за развернувшийся картиной наблюдает, мягко говоря, с удивлением. В лучшие годы Сергей там что, в президенты собирался? Отличный ролик для предвыборной кампании налицо, растопит сердца не только дам всех возрастов, но и брутальных вояк.
Олега из глубокого ах… удивления выдергивают капли дождя, начавшие заливаться за воротник, и он прочищает горло. Павел, как раз доев червя, деловито удаляется в кусты, а Разумовский, уже насквозь мокрый, но очень счастливый, оборачивается.

— Доброе утро, — говорит Олег и теряет мысль. Из-под мокрой челки глаза Сергея, восхитительно синие, буквально сияют восторгом. Кто бы мог подумать, как много радости может принести еж. — Это тот самый еж?
— Не знаю, наверное, Павел как Павел. Дурной немного, и вообще, я не уверен, сколько их всего в этом лесу.

Смешок у Олега вырывается совершенно против воли, с логикой не поспоришь.
Сергей возвращает внимание к кусту, в надежде что Павел, может, еще вернется поговорить, но Олег кладет руку на его насквозь промокшее плечо. Куртку Сергей надеть догадался, на том спасибо, но дождевик, видимо, не нашел. Или решил совместить утренний душ с прогулкой.

Дома Сергей выпутывается из мокрой одежды не без некоторого труда и разбрасывает ее по всей дороге из коридора в ванную. Олег хмуро косится на лужи. Сергей определенно чувствует себя… комфортнее, и это, конечно, замечательно, не считая того факта, что борзеет он просто на глазах.
По этому Олег совершенно точно не скучал.
Мерный стук воды по крыше и окнам, впрочем, настраивает его на мирный лад, так что следующим пунктом в утренней рутине идет не втык Разумовскому, а завтрак и чашечка кофе.

Сергей на кухне появляется, когда завтрак уже готов — приземляется за стол, касается босой ступней ноги Олега под столом, когда тот на его триумфальное появление никак не реагирует, в очередной раз о чем-то задумавшись, дребезжит в своей чашке ложкой. Олег думает, что если закрыть глаза и просто прислушаться — и принюхаться — может показаться, что они снова в маленькой квартирке в Питере десять с лишним лет назад. Яичница, кофе, дождь, барабанящий в окно. Как ни странно, воспоминание не вызывает тоски — только легкую ностальгию. Сергей пинает его под столом чуть сильнее и выразительно смотрит.

— Что?
— Вкусно, говорю, спасибо, — судя по тону, говорит он это не в первый раз, но все равно улыбается.

Олег улыбается в ответ. Несмотря ни на что, это утро ничем не хуже питерского, а, может, и того лучше. Сергей вот соизволил не только убрать разбросанные вещи, но даже посуду помыть.
Маленькие радости среди больших, чтоб их, злоключений, думает Олег, тоже неплохо.