Дракона на озере уже нет, когда они приходят туда. Здесь, на берегу, и останавливаются, чтобы перекусить и просто отдохнуть. Расстроенный и погруженный в свои мысли Малфой не торопился обратно в домик. Разводит костер, греет чайник и лепешки, а еще решает задержаться на пару часов и наловить рыбки. Оказалось, что у него есть леска с крючком и грузилом, смотанная и спрятанная в небольшом внутреннем кармане рюкзака. Гарри откровенно устает удивляться всему, что творит Драко. Он понимает, что Малфой в принципе не мог за какие-то пару лет овладеть столькими умениями, когда еще учился в школе. Он все сильнее убеждается в том, что ему лгут. Притом не так важно, лжет ли сам Малфой или же кто-то в его форме лжет. Но Гарри не нашел у него никаких подозрительных флаконов, которые тот бы держал под рукой, потому что Оборотное зелье имеет срок действия. Даже Краучу и тому приходилось каждый час глотать это зелье, чтобы не выдать себя. Да и не смог бы Драко спать так спокойно.

— Утомительно, — тяжко вздыхает Поттер, опустив голову.

— Ну так приляг и поспи, — не понял его Малфой. — Запасемся факелами, да и свечи есть. К ночи успеем вернуться в домик, — ловко выуживая попавшуюся рыбешку, Драко сейчас снова казался невероятно спокойным для всей той дерьмовой ситуации, в которой они оказались.

— Да я не об этом, — отмахивается Поттер, поднимаясь. — Мы черт знает где. С одной-единственной палочкой, которой не пользуемся. Без возможности связаться с друзьями и узнать, как они. Живы ли. Неужели ты не волнуешься о своих родителях? — хмурит он брови, расхаживая взад-вперед вдоль брошенного на песке одеяла.

Малфой не отвечает. Просто закидывает удочку обратно в воду и присаживается на притащенное из леса бревно, которое они обстругали и частично использовали для костра. А Гарри это только сильнее злит. Он все сильнее впивается пятками в песок, увязая в нем, но продолжая чеканить шаг. Как Малфою удается оставаться таким спокойным?! Что все это, черт возьми, значит? Молчит, умалчивает, утаивает, не говорит, не отвечает.

— Какого хрена ты так спокоен? — Гарри останавливается за его спиной и сверлит взглядом его затылок. — Ты не говоришь, что здесь ищешь. Не говоришь, зачем вообще понадобилось убегать так далеко. Не говоришь о том, даже что произошло! Что происходит, черт возьми?! — повышая голос, Гарри с удивлением прослушивает эхо, разнесшееся над гладью озера.

— Спокоен, молчу, как, куда, зачем! — с каждым словом голос Драко усиливается, и в конце он вскакивает на ноги, бросив удочку. — Будто мне все это нравится. Будто мне нравится стирать ноги в кровь в до херища удобных ботинках! — Малфой прыгает на одной ноге и, стянув ботинок, швыряет его в Поттера.

Гарри не успевает отскочить в сторону, и ботинок попадает прямо ему в плечо каблуком. Поморщившись, Поттер отшатывается в сторону, злобно глянув сначала на ботинок, упавший за спиной и засыпавший взвившимся мелким песком одеяло. Затем на Малфоя, который сдергивает второй ботинок, прыгая на одной ноге, но едва не падает, схватившись за бревно. Поттер обрывается на полушаге к нему, в желании не дать ему грохнуться в воду.

— Или мне пиздец как нравится рубить эти ебаные деревья и спаливать себе ногти и волосы в попытке зажечь огонь. И обжигаться гребаными искрами от огнива. Ты хоть представляешь, сколько раз я обжигался за эти три недели? А сколько раз резал руки? Да, мне просто так, захотелось! В жопу взрывопотамом клюнуло, и я взял, да и упиздил с тобой в самую жопу мира, где о цивилизации не услышат еще лет двадцать! Минимум, — активно жестикулируя, Малфой едва не попадает втором ботинком прямо в затухающий костер, за которым должен был следить Гарри. Его мимика настолько разнообразна, что Гарри не успевает понять, злится он, обижен, был ли это сарказм или это правда, а, может, он сейчас удивляется тому, что вообще все это происходит. — Не рассказываю всего? А что мне тебе рассказать? Как я убил самого себя, чтобы оказаться тут и сейчас, спасая твою тушку? Или мне рассказать, чем для этого пришлось пожертвовать? Окстись, Поттер. Мы с тобой не друзья, чтобы я мог быть с тобой полностью откровенным. Ты и так уже знаешь обо мне то, что не должен был бы знать. Он устал, ха, — хмыкает Драко, поднимая удочку и сматывая леску.

Не ожидал Поттер такой реакции и теперь чувствует себя пристыженным. Почему-то он чувствует не обиду, не ответную злость, а вину. Потому что Малфой в принципе не должен все это делать. Ни ради себя, ни ради Гарри тем более. И все же он все еще не говорит ни о планах, ни о том, куда и что дальше. Он даже в злости сдерживается. Однако раздражение после ответного взрыва от Малфоя утихает. Поттер не понимает, что он должен чувствовать по этому поводу больше — злость или раздражение, но ощущает себя как-то слишком раздавлено.

А Малфой просто молча собирает их вещи, тушит костер и только после этого надевает ботинки. Его ноги, и правда, в мозолях. Зато теперь понятно, почему он двигается чуть медленнее обычного и почему ходил в доме только в тапках. И как это все называется? Вот только поразмыслить над этим не дает появившийся прямо на тропинке мальчишка. Нет, он не пришел, не трансгрессировал, он словно был там все это время, но они его не замечали. И только когда он сам захотел, показывается им. Малфоя он даже не напугал, а вот Гарри едва не выплевывает скачущее в горле сердце.

— Вас предали, — его голос размеренный, звонкий, поистине мальчишеский. Одет он в типичные для аборигенов одежды, вот только на ногах кеды, что резко контрастирует с его образом. — Они уже тут, ищут вас. Уходите в горы.

— В горы? — несколько громко и изумленно вопрошает Малфой, растянув губы в насмешке. — И что нам там делать? Даже ваш чертов ритуальный камень и тот пропал. Теперь разница непринципиальна, умереть тут в лесу или от рук Пожирателей.

— Эй, Малфой, притормози, — спохватывается Гарри, пытаясь успокоить его, но тот даже не обращает на него внимания.

— Что я сделал не так? Я повторил все, слово в слово, действие в действие за вашим старейшиной. И что теперь? Меня попросту послали? Класс, — Драко всплескивает руками и усаживается на бревно, опустив и закрыв голову руками. — Вся моя жизнь просто пошла по пизде.

— Иногда ответа приходится ждать тысячелетиями, — все так же спокойно говорит мальчишка, на вид которому не старше десяти, а вот его взгляд и речь, как у умудренного жизнью старика. — А иногда нужно не просто помолиться, но и открыть сердце. Укройтесь пока в горах, они не смогут найти вас в этом лесу так просто.

— Да пошел ты, — выплевывает Драко, даже не подняв на него взгляд, так и буравя песок под ногами.

На секунду Гарри замечает, как вспыхивают глаза мальчишки. Они целиком заполняются черным, и только желтая искорка пылает на месте зрачка. Но рассмотреть он не успевает, потому что от мальчишки не остается ничего. Он исчезает так же, как появился. Даже следов на песке не остается. Это не может не пугать. Малфой же, снова перейдя на французский, хватает обе сумки и тащится обратно к горам. Сейчас, с этим полумурлыкающим акцентом французского, он похож на разъяренного кота, шипящего и пытающегося отстоять свое право на нахождение тут. Гарри едва не засмеялся, вовремя остановившись. Не хочется ему нарываться на злость Малфоя. Вообще, он видел его обиженным, рассерженным, взбешенным, но никогда не видел злым. Именно злым, а не просто оскорбленным. И что-то подсказывает ему, что лучше ему не знать, какой он бывает в ярости.

Замолкает Малфой только спустя минут двадцать. Он шагает так быстро, что Гарри едва ли не приходится бежать за ним. Попытки забрать сумку, хотя бы одну, приводят к тому, что Поттера просто посылают туда, где он никогда не был и быть не хотел. И после третьей попытки, когда его не просто посылают, а откровенно так советуют, что и где делать, Гарри перестает к нему лезть. Хочется ему взваливать на себя все это, пожалуйста. Его никто не заставляет себя так вести. Его вообще никто не заставляет оставаться тут с ним. Мог бы уже бросить и свалить куда-нибудь. Но нет, он же возомнил себя героем, видимо. Вот пусть и отрабатывает самоназвание. Назвался груздем — полезай в кузов!

И откуда Гарри знает эту фразу? Вообще не помнит, чтобы где-то ее раньше слышал или хотя бы читал. Да и сама по себе фраза странная. Что она вообще означает? Просто всплыла в памяти как само собой разумеющееся и сбила все мысли напрочь. Похоже, головная боль, как спутник жизни, скоро станет постоянной. Сколько не думай, не спрашивай, а ответов все равно нет. Видимо, вопросы неправильные задает для этого. Противное чувство беспомощности и бессилия. Еще и непонятно, как их здесь нашли Пожиратели и Пожиратели ли это вообще. Проверять не хочется. Молча идти обратно в горы — раздражает. Начинает казаться, что они ходят туда-сюда по кругу, как загнанные в клетке крысы. Малфой опять не спешит хоть что-то объяснять. Гарри теряется в ворохе лжи, в собственных мыслях и желаниях. Словно пытается продраться через топь, что затягивает его все глубже и глубже. Не давая ему ни шагу ступить четко. И даже кочкам он не может доверять, потому что они оказываются слишком неустойчивыми и скользкими. Надо бы прижать Драко к ближайшему дереву и стребовать объяснения. Заставить его говорить! Но как это сделать, если Малфой даже не воспринимает его как угрозу? Не боится, что Гарри пристукнет его и сбежит или что вопреки всем его словам воспользуется палочкой. Надо было это раньше сделать! Надо было раньше заставить его говорить хоть под пытками, а сейчас просто не время. Если мальчишка не иллюзия, если это правда…

— Вот они! — противный рычащий голос разносится над лесом, распугивая птиц и даже летучих мышей.

— Бежим! — Драко хватает Поттера за руку и тащит за собой уже не в сторону гор, а куда-то вглубь леса.

Спотыкаясь, едва не падая, они продираются вперед. Драко приходится отпустить руку Гарри, чтобы не падать носом, это тратит время. Им нужно как можно дальше скрыться в непроходимой густой чаще. Но каким-то чудом они оказываются у подножия горы с расщелиной. Малфой без раздумий забегает туда. В темноте без света бежать просто невероятно трудно, и они идут на ощупь.

— Не отрывай ноги от пола, так не споткнешься, — советует запыхавшийся Малфой.

— Как они так быстро нашли нас? — вопрошает Гарри.

— Я не знаю.

— Может, тот мальчишка нас сдал?

— Я не знаю.

— Да объясни мне хоть что-то! Почему они гонятся за нами, а не пытаются выманить меня, к примеру, — Гарри откровенно не понимает всей ситуации.

— Да потому что ему нужны три дара, а два из них у нас, — выпаливает Малфой. — Чтобы стать Повелителем Смерти, нужно собрать все три дара. По отдельности они слабы. Если бы ты не потерял камень в лесу, надел мантию, он бы не справился с тобой, но ты же честный! Как так, биться с врагом, используя хитрости и уловки? — Малфой от этого явно не в восторге. — Потому палочка и посчитала, что ты мертв, и он стал ее владельцем, как твой убийца. То, чего не знал Дамблдор, это то, кем Он является.

— И кем же? — недоверчиво интересуется Поттер.

Малфой не успевает ответить. Мимо них проносится пущенная искра. Их снова обнаружили, но как? За спиной раздается противный утробный рык. Оборотни, догадывается Поттер. По запаху. Драко же, схватив Гарри за завязанный в узел рукав, тянет его за собой, прибавляя шагу. Запинаясь о камни, уходя все глубже и глубже, будто эта пещера проходит всю планету насквозь. И пытаются удрать, ведь обратного пути у них уже нет. Малфой что-то бормочет себе под нос, Гарри не может разобрать ни слова. Дышать становится все сложнее, воздуха не хватает, стены становятся уже, но Драко упорно тащит их вперед. В кромешной темноте не видно даже друг друга, они идут только на слух, и то, что Драко держит его за рукав, помогает им не теряться.

На секунду Гарри кажется, что это уже было. Что они вот так вместе убегали от Пожирателей, спасаясь. Словно он уже видел бегущего вперед него Малфоя. Они так же держались за руки, но тогда у Гарри руки были целы. И это чувство настолько реальное, насколько оно не могло быть. Они никогда раньше не бегали с Малфоем вот так. Они никогда с ним не спасались от Пожирателей. Так откуда это чувство дежавю?

А Малфой едва слышно начинает молиться. Гарри не понимает, к кому обращены его слова, но перебить не решается.

— Пожалуйста. Молю! Я заплачу любую цену. Только, пожалуйста, — некоторые слова он произносит на вдохе, глотает слоги и буквы, но неумолимо двигается вперед.

И старается не отпускать рукав Поттера. Тянет так, будто от этого зависит его жизнь. А они движутся в кромешную темноту. Зрение полностью ослаблено, но Малфой будто сросся с этой тьмой. Двигается уверенно, почти быстро, почти без ошибки ступает вперед. Расчищает ногами путь, ощупывает рукой стену, вдоль которой они движутся. На секунду замедляются, потому что впереди щель, сквозь которую взрослому человеку не пролезть, разве что ребенку. Драко пропихивает вперед сумки, а потом протискивается сам и тянет за собой Гарри. И оказываются в своеобразной каменной комнате, освещенной светящимися камнями на потолке. Но, не останавливаясь, Малфой отламывает любые мелкие камушки, что может отломать, потому что даже так они светятся, и это лучше, чем бродить в полной темноте. Вряд ли, конечно, Пожиратели протиснутся через ту щель, но лучше не ждать их прямо тут. Они уходят глубже, постепенно слыша крики и рык все дальше и тише. Они уходят на приличное расстояние от той светящейся комнаты, и ее свет давно угасает за их спинами.

Что там говорил тот мальчишка? Иногда ответы приходится ждать тысячелетиями? Вот уж правда. Гарри ждет ответы уже несколько дней. Но о чем Драко так неистово просит, что готов отплатить всем, что имеет? Насколько же это важно для него сейчас, что он тащит за собой Гарри так уверенно. Не замечая, как темнота стала сужаться вокруг них. Воздух становится все тяжелее, и их шаг замедляется. Усталость валит с ног. Видимо, Пожиратели, и правда, не смогли протиснуться через щель, а разрушить не осмелились из страха обвалить все. Хотя это странно, ведь есть еще куча заклинаний, что могла бы не навредить самой пещере. В какой-то момент Малфой сбавляет шаг до простой ходьбы, потому что дышать становится все сложнее. И они останавливаются, не слыша ни преследователей, ни шума снаружи. Они полностью отрезаны от поверхности, и как им теперь выбираться отсюда, не ясно. Разжечь огонь они не могут из опасения наличия воспламеняющихся газов в пещере. По крайней мере, так это объясняет Малфой. Он стелет одно одеяло, вторым они будут укрываться. Притом он, почти не умолкая, повторяет одну и туже фразу на французском, как молитву. И только после того, как наматывает три круга вокруг их импровизированного ночлега, успокаивается. Вернее, просто оседает на одеяло и стихает. Гарри показалось, что его отчаяние и обреченность можно было ощущать физически, как темноту вокруг.

Не зная, чем себя занять, Гарри аккуратно садится рядом с Драко, едва касаясь его плеча своим. Есть в этом воздушном прикосновение что-то неуловимо приятное, что-то знакомое и что-то чужеродное одновременно. Как если бы подобное уже происходило с ним, но в другой жизни.

— Может, объяснишь? — Гарри чуть толкает того плечом, слегка качнув.

— Что сильнее самой смерти? — его голос был бесцветным и пустым. — Хаос, пустота, жизнь. Время? Я задаюсь этим вопросом уже столько лет! И когда я уже нашел ответ, когда я нашел его! — вскочив, он снова быстрыми шагами очерчивает радиус освещения кристаллами.

Гарри показалось, что он просто тонет в этой темноте, стоит ему шагнуть в сторону от кристаллов. Слишком ли быстро двигается, или просто мало света, не ясно, но, касаясь его, свет словно тонет в бездонной темноте, как в этой пещере. А он, словно приобретающая контуры тьма, выплывает на свет, принимая облик. Это кажется каким-то волшебно-чарующим и пугающим одновременно. Невозможно оторвать взгляд, и сердце в груди бьется медленно, как если бы он наблюдал за диким зверем во время охоты. Драко Малфой сам по себе околдовывает, а эта пещера лишь придает контраста.

— И когда у меня уже начало получаться, все снова пошло по той же схеме! Почему? Почему каждый раз так происходит? Нотт, тварь, — Драко сгоряча ударяет кулаком в стену. — Предатель! Ненавижу! — рихтует стену, пока к нему не подходит Гарри, попытавшись остановить. — Не лезь ко мне, Поттер! — он отпихивает так, что Гарри валится на спину, наступив на кристалл.

Парочка кристаллов не выдерживают вандализма и лопается, затухнув. В пещере становится чуть темнее. На мгновение становится тихо. Кажется, никто даже не дышит. Драко снова ругается на французском и подходит к Гарри.

— Прости, я не хотел, — он подает Гарри руку, предлагая подняться. — Не сильно ушибся?

Это начинает бесить. Гарри обводит Малфоя взглядом. Сжимает его ладонь в своей и резко дергает на себя, упершись ногой в его ногу, чтобы тот точно упал. Малфой и падает прямо на Гарри. Упирается рукой в его живот, но соскальзывает по боку, чем заставляет Поттера морщиться. Рывок, и Гарри опрокидывает Малфоя на спину, нависая сверху. Драко зло смотрит на него снизу вверх. Гарри отражается в его стальных, пылающих огнем глазах. Тонкие губы вытянуты, брови чуть нахмурены. Гарри удерживает его за плечо, но Драко даже не думает сопротивляться. Их дыхание нарушает тишину. В голове Поттера вертится столько всего. Он столько мог бы сделать, хотя и понимает, что с одной рукой не сможет много. И все же, воспользовавшись моментом, смог повалить его. Но... Взгляд скользит по его шее, острому подбородку. Цепляются за губы, и в висках настойчиво стучит желание. Острое, притом пронзительно нежное. Гарри Поттер хочет его поцеловать. Хочет впиться в эти потрескавшиеся губы, заставить их открыться и сплестись языками в безумном танце.

Осознав это, Гарри отскакивает от него и отступает на два шага во тьму. Сердце в груди стучит быстрее, чем когда он бежал. Что это? Что это, черт возьми, за желание такое?! И ведь не в первый раз. А Малфой спокойно садится и снова не смотрит на Гарри. Почему? Только что ведь смотрел, и его взгляд был таким пронизывающим.

— Заночуем здесь, еда у нас с собой есть, жаль мало, но… Как-нибудь выживем, — тяжело вздохнув, Драко стягивает с себя свитер и складывает его.

В пещере довольно тепло, никакого сквозняка. Малфой кладет свитер на одеяле, собираясь использовать его, как подушку. Скинув с ног ботинки, он укладывается спиной к Поттеру и укрывается вторым одеялом. Гарри требуется еще минут пять, чтобы успокоиться и заставить себя лечь рядом с ним.

В пещере невыносимо тихо. Слышно и их дыхание: ровное у Малфоя и глубокое у Поттера. Теперь Гарри сам сохраняет между ними дистанцию. Он лежит спиной к Драко, разглядывая два небольших камушка, что еще сохраняют свет в пещере. В голове образовывается вакуум. Он не понимает себя, как ему понять Малфоя? Раньше все было проще. Были плохие, были хорошие, были друзья и враги. А сейчас все исчезло и грань между добром и злом стерлась. Все исчезло, оставив только вопросы.

— Что это за пещера? — спустя час молчания после того, как они уже улеглись, Гарри все же задает очередной глупый вопрос.

— Понятия не имею. Я не был в этой части острова ни разу, вообще, я тут впервые, как и ты, — отзывается Малфой тихо и сонно. — Но я так надеялся найти тут хоть что-то. Силу, способ, предметы, что угодно. Если это поможет уничтожить его, если это поможет спастись, я согласен на все. А вместо искомого нахожу какой-то самоисчезающий камень и эту пещеру. И ничего больше. А, ну, еще геморрой в твоем лице, — хмыкает он, тяжко вздохнув.

В груди снова восстают неясные, чужие и притом самые родные чувства. Желания даже. Обнять его. Помочь ему. Но как? Что Гарри может сделать? Он не знает, что именно ищет Драко. Не понимает, за чем он охотится. Просто слышит в его словах правду, но туман, кучу тумана, как если бы он лгал в каждом втором слове. Это невыносимо!

— Смерть не является силой как таковой, — продолжает Малфой. — Я думал, что смогу достать хотя бы кусочек. Хотя бы маленький кусочек сил древних, чтобы одолеть его. Но у меня не вышло. У меня опять ничего не вышло, — он тихо смеется, кажется, на грани истерики.

Не выдержав... Не удержавшись! Гарри резко поворачивается к нему и прижимает к себе рукой. Обхватывает за плечи, прижимаясь лбом к его затылку. Как его защитить? Как подбодрить и что сделать, чтобы он смог снова улыбаться? Гарри впервые больно слышать в его голосе отчаяние. Впервые больно видеть, как он сдается. Но сейчас, все что он может, это быть рядом. Это обнять его, прижать так крепко, как сможет. И не отпускать.

От усталости ли или же из собственного желания, Малфой поворачивается к нему лицом и обхватывает руками. Закрыв глаза, они прижимаются лбами, ощущая дыхание друг друга. Есть в этом действие что-то неуловимо знакомое. Гарри никак не может вспомнить похожую ситуацию, но чувство того, что это уже было, не покидает его вплоть от того момента, как они стали бежать по пещере. Вот только тогда они просто держались за руки. Когда, тогда? Гарри не знает. Просто чувствует, что вот так, рядом, он ощущает себя лучше. Он чувствует, что сможет справиться со всем. Что даже отсутствие руки не помеха. Что пока Гарри может вот так вот обнимать его, чувствовать его тепло, дыхание, его запах, он сможет справиться с чем угодно. Даже с Волдемортом.

— В легендах говорится, что если сможешь найти древние артефакты, то станешь сильнее любого мага, — шепчет Малфой, опустившись ниже и упершись лбом в плечо Гарри. — И лишь немногие могут овладеть этими артефактами. Я так надеялся, я так хотел, чтобы ты завладел одним из них, чтобы ты смог его убить и положить конец этой чертовой войне, — Драко сжимает свитер Гарри на боках, натянув этим. — Так хотел.

— Ты устал, — шепчет Поттер, мягко поглаживая его по спине ладонью. — Давай поспим. А завтра решим, что делать.

Драко только вздыхает. Прижимается к нему поближе, будто боится, что тот сейчас пропадет. Исчезнет, как вода из рук. Его горячее дыхание пускает по спине мурашки, но Гарри обнимает его за плечи, желая согреть, желая помочь расслабиться, успокоиться, отдохнуть. И ничего не может сделать из этого. Какое же это противное чувство, ощущать беспомощность и бесполезность.

Перед тем, как уснуть, Гарри мысленно молится. Он просит у всех богов, демонов, всех, кто может его слышать, помочь. Исполнить желание Драко. И Гарри Поттер готов заплатить за исполнение этого желания. Как жаль, что цену устанавливает далеко не проситель.

А ему снова снится…

— Пожалуйста! Пожалуйста, хватит! Вы его убиваете! Вы убиваете его, не надо, — полный боли, слез и мольбы голос Малфоя надрывается, захлебывается и рвется.

Только Поттер не видит ничего. Ощущает, что его тело горит, что каждая клеточка тела накалена до предела и звенит, как струна готовая вот-вот лопнуть. Перед глазами красная пелена, во рту привкус крови, и на все это он словно со стороны смотрит. А от криков Драко сердце сжимается так, будто это ему больно, а не Гарри. И злость охватывает вокруг, впиваясь в тело сильнее, чем огонь и железо.

— Хочешь на его место, мальчишка? — злой и раздраженный, но в то же время наслаждающийся голос Волдеморта шипит и смеется так зловеще и довольно, что становилось страшно и противно.

— Да! — быстро соглашается Малфой.

— Нет! — кричит Гарри, даваясь кровью. — Не трогай его. Тебе ведь только я нужен, плоскомордый, ты, ублюдок.

— Диффиндо! — и новая порция боли.

— Нет, пожалуйста! Гарри, — снова рыдания Драко.

Снова боль, все плывет перед глазами, кровь, кажется, заполняет его всего и душит. А потом он оказывается в каком-то темном и сыром помещении. Рядом с ним сидит Драко и, всхлипывая, смывает с его тела кровь какой-то тряпкой. Бережные, нежные и аккуратные прикосновения. И шепот.

— Позволь. Хотя бы раз позволь, — по впалым щекам Малфоя стекают слезы, капая на его руки. — Пожалуйста. Ты же не выдержишь так. Мерлин, Гарри, я так не могу, — он опускается, аккуратно коснувшись лбом его груди.

— Потерпи, — хрипло шепчет Поттер сорванным от криков голосом. Сознание мутное, вокруг только боль в красных пятнах. — Вы с Тео справитесь, я знаю. Просто потерпи, — он нежно касается его затылка, мягко проведя по волосам. Знает, что испачкает в крови, но им обоим нужны сейчас поддержка, тепло и ласка. Оба нуждаются друг в друге сильнее, чем когда-либо.

Гарри открывает глаза, задыхаясь, в тот момент, когда во сне дрожащие руки Малфоя аккуратно берут его руку и прижимают к щеке. Он проводит по скуле, стирая слезу, но пачкая в крови. И эта картина застывает перед глазами, как будто произошла только что. Даже тепло на руке сохраняется, хотя правой руки у него нет! А этот контраст темно-бурой крови на бледно-серой скуле, размываемой слезами, — невероятно жуткое и красивое зрелище. В том плане, что в этой картине застывшая боль, отчаяние перекрывается полным надежды взглядом в дрожащей серебряной глади. Надежда на лучшее, на спасение, на облегчение. Отчаянная надежда.

Взглянув на спящего Малфоя, Гарри может разглядеть его лицо. Расслабленное, спокойное. И эта картина вызывает такую радость и облечение! После такого сна это самый настоящий дар. Вытащив руку из-под одеяла, он бережно проводит по его лбу пальцами, убирая упавшие на глаза пряди волос. Малфой улыбается во сне от такого простого прикосновения. Медленно открывает глаза и смотрит на Гарри. Но улыбка его недолгая. Стоит ему проснуться до конца, как его глаза тут же наполняются грустью.

В груди Поттера неприятно ноет.

— Тут стало светлее, — замечает Малфой, поднимаясь. — И свет идет с противоположного конца от входа. Ты что-то сделал?

— Ничего, я проснулся пару минут назад, — Гарри пожимает плечами, снова принимая правила игры, поднимаясь и потягиваясь.

— Ладно, — зевает Драко, прикрыв рукой рот. — Разберемся. Но шли мы с этой стороны, — он указывает в сторону, откуда они пришли. — Значит, здесь что-то должно быть.

— Выход? — предполагает Гарри. — Выход из пещеры с той стороны, где нас не ждут Пожиратели. По мне, это уже классно, — усмехается он, помогая со сборами вещей.

— Ну, тоже верно, — нехотя соглашается Малфой, чуть поумерив пыл.

Что он ищет, что видит перед собой, какую цель преследует и почему Гарри небезразлично. Почему Гарри готов идти за ним, слепо веря его словам, не споря, не пытаясь противиться. От вопросов в голове окончательно возникает вакуум. Уничтожающий все на своем пути, пожирающий, высасывающий силы. Но при этом начинают появляться намеки на ответы. А это уже что-то значит. По крайней мере, Гарри на это надеется.

Быстро собрав вещи, они идут на свет. Гарри достается сумка через плечо, Малфой все еще избегает взглядов и старается держаться на расстоянии. Но теперь Поттер рад этому расстоянию, потому, что после вчерашнего и удушающего сна оно позволяет сохранять рассудок трезвым. В какой-то мере. А чем дальше они идут, тем сильнее свет окрашивается в красный. Выглядит это так же, как во сне, и это напрягает Поттера. Малфой же только быстрее идет вперед, на этот раз держа Гарри за руку. Словно и не замечая, насколько дружеский или даже интимный это жест для них, ведь они и не друзья даже. Потолок и стены, обросшие сталагмитами, медленно меняются, становясь ровнее. Пока они не оказываются на каменной тропинке под выкрашенными в красный огромными бревнами, образовывавшими длинный крытый коридор. Таких Гарри не видел никогда. И свет красный только из-за этих бревен, как будто все заливает кровью. Поттер старается не смотреть на Малфоя, потому что ощущения от сна все еще клокочут внутри.

Неожиданно Малфой резко останавливается, и Гарри врезается в его спину. И не успевает спросить, в чем дело, как взгляд цепляется за сидящего перед выходом из этого коридора белоснежного лиса. Зверь смотрит на них пронзительно, и в его полностью черных глазах не видно зрачков. Гарри в ту же секунду вспоминает того мальчишку, но разве у зверей может быть такой взгляд? Осмысленный, как если бы на них смотрел человек. Но этот взгляд не пугающий, скорее, понимающий. Лис пару раз моргает, поднимается, разворачивается и, взмахнув хвостом, скрывается за поворотом тропинки, ведущей куда-то вверх, в горы.

Разве дикие звери себя так ведут?

— Идем, — Драко сжимает руку Гарри крепче, переплетая пальцы, и шагает вперед.

Начинает казаться, что только Гарри ничего не понимает. Но, взглянув на Драко, задумчиво хмурящего брови, выглядящего точно так же, как если бы он пытался понять читаемое, как Гарри понимает — не только он ничего не понимает. Малфой так же растерян. Он не ожидал ни увидеть этого зверя, ни оказаться в этом месте. Теперь они оба не знают, где они, куда попали и кто привел их сюда. Единственная догадка, это лишь то, что сюда их привели. Но кто? Вряд ли Волдеморт и Пожиратели на такое способны. Тогда этот лис был одним из древних богов? А разве такое возможно?

В конце концов, они выходят из этого коридора и идут по тропе. Солнце едва выкатилось из-за горизонта. Слепящее небо, покрытое облаками, такое яркое. Они поднимаются чуть выше, Гарри оглядывается и нервно сглатывает. За их спиной остался только лес. Густой, с тонкой тропкой, уходящей куда-то вниз. Страшно. Все это пугает до чертиков, и Поттер сжимает руку Драко крепче. В памяти всплывает глупая фраза Малфоя: «Страшно, Поттер?», звучащая насмешливо и саркастично. Это воспоминание заставляет его улыбнуться и чуть расслабиться, потому что ему не страшно. Он напуган, но это не цепенеющий страх, заставляющий его не двигаться. Просто небольшой испуг.

Поднявшись по тропке выше, они оказываются почти на вершине. Одиноко стоящее здание, похожее на древний азиатский храм, но Гарри понятия не имеет, в какой стране есть подобные. Драко уверенно двигается к этому домику, обветшалому, но будто жилому. По крайней мере, так кажется. Но на деле в домике этом никого. Там невероятно тихо и даже мирно. Сложно даже представить, что сюда кто-то ходит, уж больно высоковато в горах он находится. Тем не менее, всего в часе ходьбы от домика есть горная речка, с небольшой запрудой. Там можно и рыбу половить, и воды набрать. В самом домике всего две комнаты, кухня, совмещенная с гостиной, и туалет. Малфой не уверен, что это место можно считать храмом, но мало ли, что может быть. И пока в этом месте их вряд ли кто-то догадается искать, так как они и сами не знают, как сюда попали, это лучше, чем ничего. Да и на кухне лежат продукты, будто их ждали. Это, конечно, похоже на ограбление и вторжение на чужую территорию, но если придет хозяин, выкрутятся. Как-нибудь.

— Что ж, — после сытного обеда, Малфой всматривается в горизонт, сидя на крыльце.

Рядом с ним лежат книги, что они брали с собой. Большую часть оставили в том домике, и об этом он жалеет больше всего. Свитки, хранящиеся тут, написаны иероглифами и для них как на марсианском. Гарри лежит на теплом полу чуть позади него, ведь вход в домик ведет сразу в гостиную.

— Видимо, придется все же учиться использовать стихийную магию, как коренные той же Новой Зеландии, — заканчивает он свою мысль, болтая в чашке остатки чая.

— У тебя есть учебники? — Гарри пытается пошутить, но Драко только фыркает, явно скептически отнесясь к учебникам по такой магии. — И как ты предлагаешь тогда этому учиться?

— Знаешь, а ведь для палочек используется обычное дерево. Да, выросшее в каких-то особенных условиях, но простое дерево. Не магическое. Моя была из боярышника, та, что лежит в сумке, мамина. Она из рябины. Палочка отца из вяза. В общем, магической составляющей является только сердцевина, которая и фокусирует магию волшебника, зачастую усиливая. Когда само дерево является проводником и направляющим. Просто ветка. Обычная ветка. И магические формулы. Скорее, даже древняя латынь, — он снова говорит каким-то бредом, будто это могло объяснить. — И мне кажется, что мы сейчас где-то в Японии.

— Да? И только вот из-за этого я никогда не перестану удивляться магии, — усмехается Гарри, понимая, что переместиться вот так через океан не так и просто, как кажется.

Но этот переход из одной пещеры к деревянному коридору, который потом и вовсе исчез. Драко, этому, кстати, не удивился, только как-то загадочно улыбнулся. Это нечто! Они ведь даже не ощутили перемещения! Это не порт-ключи, не трансгрессия. Это нечто намного больше. Сильнее. Вряд ли кто-то еще сталкивался с подобным, кроме коренных новозеландцев. А, может, и других коренных народов, кто ж знает. В учебниках истории об этом не пишут, словно и не было такой истории.

— Да, где мы конкретно, я не знаю, — соглашается Драко, явно тоже впечатленный таким переходом. — Но знаю одно, что нас сюда привели. Кто и зачем? Вот уж не знаю. Но, судя по тому, что это место слишком удалено от людей, полагаю, для чего-то это нужно.

— Чем дальше от людей, тем меньше вероятность, что нас обнаружат, — вздохнув, Гарри переворачивается на живот и рассматривает спину Малфоя.

Хочется коснуться его. Поттер чувствует стойкое желание ощутить его тепло, но не смеет. И поднимает только правую руку, медленно проведя невидимыми пальцами по его тени на полу. На мгновение кажется, что они оба ощущают это прикосновение. Малфой чуть выпрямляет спину, замирая. А Поттер не останавливается. Он ведет рукой, не чувствуя, но ощущая его тепло. Это такое странное чувство, невесомое, чуть отдающее холодом. Поднимает руку вверх, как если бы хотел снять с него рубашку. И жалеет сейчас, что не может ощутить этого в действительности. Что не может коснуться его так, как хочет.

— Да, — выдыхает Драко, неясно, с чем соглашаясь или подтверждая. — Но и продуктов тут надолго не хватит. А что делать дальше, я не знаю, — опустив и положив голову на прижатые к груди колени, Драко глубоко выдыхает. Солнце, опускающееся за горизонт, чуть выглядывает из-за его головы и отражается в волосах, образуя своеобразный нимб.

— Слушай, а почему они тебя по метке не находят? — спрашивает Поттер и тут же жалеет об этом вопросе.

Малфой вздрагивает и вмиг выпрямляется, разворачиваясь и смотря на Гарри. Тот только и успевает опустить руку перед тем, как сталкивается с оценивающим взглядом Драко. Смотрит так, будто пытается понять, может ли он сказать об этом или не стоит говорить вовсе.

— Я ее выжег, — на полном серьезе заявляет он, смотря так холодно, как во времена школы не смотрел никогда. — И поверь, это было не просто.

— Покажи, — Гарри резко поднимается и подсаживается к нему ближе. Как он мог так ее выжечь, что Гарри даже не заметил шрама на его руке? Но Малфой не сдвигается с места. — Брось, я просто хочу посмотреть.

— Не веришь мне, Поттер? — вздернув бровь, Драко слегка отстраняется, сохраняя дистанцию.

— Верю. Просто хочу посмотреть, — настаивает Гарри, скорее, потому, что хочет прикоснуться к нему. И тут такой невинный повод, в лице чистого любопытства.

Это жгучее желание кажется невыносимым. Но стоит коснуться, и становится легче. Как если бы эти прикосновения подтверждают их реальность. Поттер мог бы объяснить это как-то иначе, если бы мог, но у него ни одной догадки, почему его так тянет к нему. А Малфой, вздохнув и закатив глаза, закатывает рукав на левой руке, поворачивая ее ладонью вверх. Гарри в тот же миг касается его запястья. Да, заметить не просто. Кожа на месте бывшей метки выглядит просто бледной и тонкой, с неровными краями. А при наличии такого количества царапин и синяков на руках сложно уловить наличие едва заметного шрама. Так и удерживая руку, он проводит вверх, очерчивая контур большим пальцем. Не замечая, что он уже не просто рассматривает шрам, а оглаживает его предплечье большим пальцем, Гарри чувствует, как дышит полной грудью.

— А разве метку можно выжечь? — тихо спрашивает он.

— Сколько кожу не снимай, все равно проступит? — усмехается Драко, наблюдая, как Гарри изучает каждый шрам на его руке пальцами. Медленно, словно боясь причинить боль. — Адский огонь. Я спалил руку почти до кости.

В глазах Поттера застывает немой ужас. Он поднимает на Малфоя взгляд, и Драко спокойно улыбается. В его глазах отчетливо читается немой вопрос — когда Драко это сделал.

— Пока ты был без сознания, — тут же отвечает он, опуская взгляд на их руки. — Я боялся, что нас найдут, и это был единственный выход. Мне помогали, правда. Натолкнулся на одну ведьму в заброшенной деревушке. Думал, там никто не живет, а оказалась, одна старуха осталась. Она мне и помогла залечить руку да тебя подлечить. Это было где-то на десятый день, как я тебя украл.

— Но ты мог остаться без руки!

— Это не страшная плата за спасение, — едва не отмахивается Малфой, практически, повторяя слова Гарри. — Хотя двигать ей иногда больно и в кулак руку сжимать сложно. Думаю, просто мышцы и сухожилия срослись неровно, а, может, просто стали короче, — он пару раз сжимает руку почти в кулак, но не удерживает долго. — Работает, и хорошо.

— Когда ты стал относиться к себе так… — Гарри не мог подобрать слов, чтобы объяснить то, что чувствует. — Словно тебе плевать на себя. Словно ты и не думаешь выжить, — накрыв ладонью его запястье, Поттер проводит сжатыми пальцами к локтю. — Я не узнаю тебя. Я не понимаю тебя. Я не знаю, чего ты добиваешься этим. Но не пытайся быть тем, кто несет все на себе. Я по себе знаю, как это тяжело, — он забирается пальцами под рукав, нежно огладив локоть и опустив руку на середину предплечья. — Ты ведь не один.

Малфой поднимает голову, и их взгляды встречаются. Оба едва дышат. И мир вокруг словно замирает, что даже шелест деревьев кажется слишком тихим. А по телу бегут мурашки. Морозные, но следом за ними, откуда-то из глубины, поднимается жар. Он растекается по телу, добирается до кончиков волос и сосредоточивается в руках. Поттер ловит взором мельком скользнувший по тонким губам язык, снова смотря в глаза.

— Потом будешь жалеть об этом, — едва слышно шепчет Драко, когда их губы уже ощущают чужое дыхание. Малфой закрывает глаза и просто не шевелится. На долю секунды в его глазах отражается тоска.

Гарри замирает, не понимая, что произошло в эту долю секунды. Словно его тело двигалось само по себе. Он ощущает только рвущую изнутри жажду, трепещущую на губах. Он только что пытался поцеловать его, но Драко остановил, и Гарри не решается закончить начатое. Смотрит на застывшего Драко, не вырывающегося, но и не пытающегося сделать что-то. Гарри вроде видит его, но он словно далеко. Опустив голову, Гарри отпускает его руку и отстраняется. Малфой поправляет рукав, собирает книги и уходит в одну из комнат, где закрывается за тонкой дверкой.

Гарри хочет этого. Хочет его поцеловать. И не может решиться, как будто что-то останавливает. Может, холодность Малфоя, может, неподходящая для этого ситуация. А может, потому, что само по себе желание неправильное. Вопросы, вопросы, вопросы! Как же много вопросов, ни одного ответа. Все так запутанно, сложно, неясно. Что происходит между ними? Как это объяснить? Что за чертовы сны о несуществующей реальности ему снятся? С каждым разом становясь лишь страшнее и хуже. Сколько частей тела он должен потерять во сне или что должно произойти, чтобы этот ад во сне закончился? И почему так сжимается сердце от боли, стоит увидеть, как в глазах Драко отражаются тоска и печаль? Чем он так опечален? О чем он думает? Что заставляет его так грустить? И почему Гарри чувствует от этого боль? А в голове все крутятся кадры из снов, несуществующих реальностей, как проклятье, в которых Драко Малфой улыбается с той же самой тоской и смотрит на Гарри. А в душе словно все чернеет, покрываясь мглой и тиной, от ненависти к тому Волдеморту из его снов, заставляющего так рыдать Малфоя.

Гарри сваливается на бок, зажмурившись и пытаясь собрать весь тот хаос в голове, что творится. Пожалел бы он, если бы они поцеловались, или возжелал бы большего? Он уже жалеет, что вообще решился. И что не сделал, тоже жалеет! Как же сейчас не хватает Гермионы. Ее знаний, ее понимания, ее оптимизма и настойчивости. Она бы могла разобраться во всем происходящем. Покрутила бы пальцем у виска, напомнила, что «Это же Малфой!», и потом предложила бы попробовать понять себя, а уже потом действовать или не действовать. Моральная усталость страшнее физической. От нее труднее избавиться. И Гарри уже не знает, от какой именно он устал больше.