— Гарри, а где твоя мантия? — чуть нахмуривается Грейнджер, садясь к ним за стол и не наблюдая ее на плечах Поттера. Хотя буквально час назад она еще была на нем.

— Действительно, мистер Поттер, где ваша мантия? — с легкой ироничной ноткой в голосе за спиной Грейнджер и сидящего рядом с ней Уизли, нарушая идиллию трех друзей, останавливается подошедший к ним Драко Малфой. С мантией Поттера на плечах. — Ты так спешил удрать с урока, что позабыл ее. Какое кощунство! Мадам Малкин так старается ради столь безалаберных студентов, не способных даже уследить за своими вещами. Мне искренне жаль потраченную на этих студентов ткань. Сколько же хороших вещей могло бы получится для более достой…

— Да ты ее спер! — вдруг вскрикивает Уизли, перебивая Драко на полуслове.

— О, разумеется. Я одолжил его мантию, чтобы тратить свое время на ее возврат. Это так гениально! — хмыкает Драко, едва не закатывая глаза. — Тебе стоило бы обучить его манерам, Грейнджер, — он окидывает ее безразличным взглядом, отчего у той вспыхивают щеки. — Так она нужна тебе, Поттер? — Драко поправляет мантию, ловко отскакивая, когда Уизли пытается уцепиться за нее и сдернуть.

— Отдай сейчас же! — вскакивает он на ноги, едва не роняя скамью со всеми сидящими на ней. Со всех сторон слышится шипение и ругань в сторону как Уизли, так и Драко.

— Если она тебе нужна, Поттер, — напрочь игнорируя шипящих в свою сторону, Малфой не сводит взгляда с Гарри. — Приди ко мне сам и сними ее с меня. Уж больно она уютная, теплая, так не хочется снимать, — и кутаясь в нее, как в плед, Малфой с лучезарной улыбкой обходит злого Уизли, удерживаемого только Грейнджер, направляясь к своему столу.

Оказывается, это довольно приятное чувство. Ловить на себе столько удивленно-восхищенных взглядов. И только один-единственный, горячий и снимающий с него не только мантию, но и остальную одежду. От этого взгляда все нутро приятно дрожит в предвкушении. Дразнить Поттера всеми возможными способами оказывается чертовски приятно!

— Ты ее реально спер? — интересуется хохочущий Забини, наблюдавший эту картину.

— И почему ты в перчатках? Не, они классные, но с чего вдруг. У тебя ипохондрия? — вклинивается Паркинсон.

— Вот еще! Он оставил ее в кабинете защиты, потому что торопился успеть за своими друзьями. Ну или удрать от профессора Снейпа, что вероятнее, — усмехается Малфой, придирчиво рассматривая обеденный стол. — А перчатки ношу, потому что мерзнут руки, — коротко отвечает он Паркинсон, выбирая себе что-то съестное из разнообразного пиршества.

С недавних пор его желудок слишком тяжело переваривает жирную пищу и мясо. А сегодня, словно назло, на столе просто обилие мясных продуктов. Жирных мясных продуктов. И рыбы сегодня нет, что наводит тоску на его желудок. Но он все же выбирает себе небольшой стейк с парой ложек картофельного пюре.

От его слов по ряду слизеринцев разносится тихий смешок, что слегка раздражает Малфоя. Ему так и хотелось гаркнуть на всех и сказать, что смеяться над Поттером может только он, но это лишь выставит его дураком. Потому молча заедает свое негодование, почти не слушая щебечущих рядом Гринграсс и Паркинсон, к которым так и норовит пристать Забини. Но смешки и болтовня стихают, едва он съедает половину своей порции. Затихая и возникая вновь, как надвигающаяся на берег волна, вместе с двигающимся вдоль стола Слизерина Гарри Поттером, болтовня переходит в тихий шепот. А над столом повисает любопытное ожидание. Размашистой походкой он подходит к Драко и без предисловий расстегивает пуговицу мантии на шее Малфоя, стоя за его спиной.

— Что, так сразу? Ни тебе «Спасибо, Драко, что уберег мантию от варваров», ни «Извини, что мой друг так тебя обругал»? — тот едва сдерживается от хохота, не торопясь вставать, так как своей пятой точкой придавил мантию. — И, может, я стесняюсь вот так, при всех, — наигранно сжимаясь в плечах, Драко перехватывает края мантии, удерживая руками, не давая Поттеру так просто ее снять.

— Боже, Малфой! — вспыхивает Поттер с пунцовыми щеками и ушами. От него так и веет разгорающимся азартом и возбуждением. — Что ты вообще несешь?! Отдай мне уже эту чертову мантию! — он пытается совладать со своими эмоциями и стянуть с Драко мантию, но роняет его на себя.

— Ой-ой, — опрокинувшись спиной на Поттера, чудом успевшего его подхватить, Драко случайно задевает ногой сидящего напротив него Крэбба. — Как неаккуратно, мистер Поттер. Из-за вас я случайно ударил ногой мистера Крэбба.

— Э-э… — очень умно протягивает тот, потеряв дар речи скорее из-за развернувшегося зрелища, нежели из-за удара в колено. Он даже перестает жевать от удивления.

— Сам виноват, — скалится Поттер, тщетно скрывая озорство в глазах. По залу проносятся тихие шепотки и сдавленный хохот. — Как думаешь, пол твердый? — Взгляд с пляшущими чертями и невинная интонация в голосе Гарри, совершенно не соответствовали друг другу.

— Если ты меня уронишь, Поттер, тебе придется меня поднимать, чтобы забрать мантию. А если ты меня еще и не поднимешь, подумай о том, как это отразится на твоем образе героя, что бросил на пол человека и даже не извинился! Я ведь тебе ничего не сделал. В этот раз, по крайней мере. Лишь хотел вернуть твою мантию, а меня безжалостно обругали твои друзья, да и ты благодарностью не блещешь. А ведь твою мантию могли просто пустить на благотворительность, — Драко старательно придает своему голосу томительной мягкости, что вызывает в Поттере такую гумму чувств, любо-дорого посмотреть! Вернее, почувствовать.

— Черт с тобой! — выругавшись, Поттер усаживает его обратно. — Мистер Малфой, не могли бы вы вернуть мне мою мантию? Пожалуйста! — он едва не скрежещет зубами, скорее бесясь от того, что Драко в первый же учебный день привлекает к ним столько ненужного внимания.

— Столько искренности, столько искренности! — восклицает Драко, поднимаясь и аккуратно снимая с себя мантию Гарри. — Не теряйте свои вещи, мистер Поттер, это может плохо закончиться. Вдруг это было бы что-то важное? — чуть вздернув брови, он прячет лукавый взгляд за тонким намеком.

— Пре… много благодарен, мистер Малфой. Я учту, — выхватив мантию из рук Драко, Поттер едва ли не бежит, пытаясь скрыться от многочисленных взглядов.

— Что с тобой случилось за это лето, Малфой?! Ты придумал новый способ, как извести Поттера? — Забини едва не давится смехом, как и весь зал, впрочем, до этого стараясь не упустить ни одного мгновения сей сцены. — Это было нечто! Такой цирк устроили, даже учителя в шоке, — он заваливается на плечико Дафны под таким невинным предлогом, но из-за своей нагло шаловливой руки, упавшей на бедро девушки, получает по лбу.

— Как знать, — отзывается Драко, подхватывая свою сумку со скамьи и бодрым шагом направляясь на следующий урок, так и не доев свой обед.

Слизнорт ведет уроки крайне утомительно. Много болтает, говоря кучу ненужной информации для студентов и даже не трудится объяснять сам процесс приготовления. Страшно представить, как он ведет уроки у начальных курсов. Будет чудом, если на СОВ они получат хотя бы «удовлетворительно», если вообще доживут. Драко в который раз замечает за собой, что охладел и к школе, и к занятиям в целом. Зелья его не то чтобы не интересуют, скорее, он уже не может смотреть на все это, как на волшебство. Для него теперь это все сплошная химия с физикой, ну и капелькой энергии. Да, у магглов не получится приготовить что-то подобное, просто потому, что для финала необходима магия. Как закрепляющий ингредиент, магия, которую вливают в процессе и в конце становится одним из главных ингредиентов. И оттого все вокруг стало скучным. Зато Поттеру, кажется, очень весело. Он так глупо пытается соревноваться с Уизли из-за учебника, хотя ему нужен был именно тот, потертый и старый. Но это радует, что он все еще любит дурачиться.

На защите тоже отжег. Он не только удивляет Снейпа своим тихим и примерным поведением, но и без труда использует защитное заклинание. А уж когда он обращается с вопросом: «Простите, сэр, а для невербальных заклинаний так же необходимо использовать конкретный взмах палочкой, да? Но разве это не будет подсказкой для оппонента, какое заклинание используешь?» Сказать, что Снейпа это сбило с толку, ничего не сказать. Правда, урок на том и заканчивается, а вопрос Поттера становится для всех домашних заданием. И вот тут уже все возненавидели Гарри Поттера, который сейчас делает вид, что очень увлечен учебником.

Увлекшись своими мыслями, Малфой лениво наблюдает за происходящем в классе. Но когда речь заходит об Амортенции, вспоминает о том, как пахнет Поттер. Ночным дождем где-то в южных широтах. Драко невольно тянется к Амортенции, подходя ближе и закусывая губу. Пусть это просто зелье, но запах все еще потрясающий.

— Как погляжу, действует оно на всех, — хмыкает Уизли, заметив практически рядом стоящего Малфоя, пока Слизнорт разговаривает с Грейнджер.

— Разумеется, на всех, мой мальчик, — отзывается тут же Слизнорт, не упустив его замечания. Похоже, зелья ему нравятся, как и его дурацкие усы. — Не желаете поделиться, чем оно пахнет для вас? — усмехнувшись в свои усы, он поглядывает на них со снисходительной и совершенно безразличной улыбкой. Его интересует только Поттер, так и рвется с ним поговорить.

— Я?! Н-ни за что! — вскрикивает Уизли, покрываясь красными пятнами от смущения, и в классе становится шумно от смеха.

— А вы, мистер?.. — Слизнорт опускает взгляд на Драко.

— Малфой, сэр. Драко Малфой, — он чуть кивает в знак приветствия и, протиснувшись ближе к столу, едва не полной грудью вдыхает, тихо млея. — Для меня Амортенция пахнет ночным дождем и сандалом. О, а еще едва уловимо патокой, да, — быстро добавляет он, приветливо улыбаясь.

— Прекрасно, прекрасно, — лениво произносит Слизнорт, переводя взгляд с него и на Поттера, с нетерпением ожидая возможности поговорить с ним.

Малфой самостоятельно отходит подальше, позволяя тому переключиться на Поттера, что тот и делает.

— Полагаю, Гарри, это «ваша лучшая подруга, знающая едва ли не все на свете и всегда готовая помочь», так? — Слизнорт просто пышет самодовольством и каким-то странным любопытством, будто вот-вот найдет что-то в единичном экземпляре.

— Да, сэр, — ухмыляется Поттер, и до Драко доходит, что говорил он с ним не о Грейнджер летом.

Изумленно вздернув бровь, Малфой внимательно следит за всклокоченным затылком Поттера, по которому очень хочется проехаться подзатыльником. От него так и веет довольством, что его завуалированную оду не разгадали, потому что говорил он явно не о Грейнджер. Зато уроки лжи прошли с ним явно не даром. Отчасти Драко даже рад его успеху в этом, потому что его прямолинейность оставляет желать лучшего. Да и с окклюменцией у него все еще беда. Если бы Малфой не догадался создать серьги, с парой заклинаний на них, позволяющих скрывать мысли от посторонних, Дамблдор бы их уже давно раскусил. И благо Поттер догадывается свою серьгу прятать магией.

Но когда бы Гарри Поттер упускал шанс выставить себя на глазах у всех? Следуя инструкциям учебника Принца-Полукровки, он с успехом вырывается вперед, как только Слизнорт устраивает соревнование на лучшего зельевара за флакончик удачи. И кому он нужен? Видимо, Поттеру, потому что он явно что-то задумал. Опять. Драко предчувствовал надвигающийся шторм, просто видя, как блестят глаза победившего Поттера, в которых отражается этот маленький флакончик удачи. И насыщался огромным количеством зависти, исходящим в основном от Уизли, негодованием от Грейнджер и просто ослепляющей влюбленностью от некоторых присутствующих дам в сторону Поттера. Избранный, как же.

Малфой рад, что на сегодня это был последний урок, потому что сможет отдохнуть где-нибудь в тишине. Все эти плещущие эмоции вокруг слишком давят на сознание. Отвратительное побочное явление от развившейся силы — чувствовать и даже питаться эмоциями вокруг. И чем большее людей, тем они красочнее и тем сложнее их переваривать. Нет, это насыщает его в магическом плане, что позволяет использовать магию без особого труда, но угнетает, как человека и тем больше развивает в нем черты, присущие интровертам. И есть только два места, где он мог бы скрыться от всех — Выручай-комната и кабинет профессора Северуса Снейпа. Но в кабинете со Снейпом интереснее. Его особенность и отличительная черта в том, что он может контролировать свои эмоции. Снейп, разумеется не рад, но о том, что Драко будет проводить время с ним, они договорились еще летом. Так что остаток дня он проводит в его кабинете, преспокойно занимаясь своими делами, пока Снейп занят своими. Вплоть до ужина, что не так уж и много по времени.

— Ты когда ухо проколоть успел? — вдруг восклицает Паркинсон, сидящая от него по левую сторону за столом Слизерина.

Драко кривит губы, не радуясь ее наблюдательности. Ну, он ее и не скрывал, ему незачем, в отличие от Поттера.

— Дай посмотреть! — она бессовестно лезет к нему и зачесывает волосы за ухо, чтобы рассмотреть. Драко передергивает плечами, потому что волосы щекочут ухо, но отдернуться было некуда все равно. Да и чужие прикосновения ему неприятны. — Обалдеть. Это даже не клипса. Малфой, да ты совсем за это лето с катушек слетел! Флиртуешь с Поттером с первого дня в школе, проколол ухо. Одеваешься совершенно иначе. Чего только твой вид стоит. Пиджак на молнии, перчатки, вместо рубашки белая водолазка с высоким воротом. Отросшая челка, которую ты даже не пытаешься зачесывать назад, как обычно. Этим летом ты подрабатывал моделью у мадам Таттинг?! — восклицает она, продолжая восхищаться изменениями в нем.

— Думаю, ему просто захотелось победить Поттера если уж не своим превосходством в происхождении, то красотой, — недвусмысленно подкалывает Дафна Гринграсс, не разделяя восторгов подруги. — Пэнни, милая, мы все за лето изменились.

— Но так радикально! — возмущается она. — Как тебе только родители разрешили пойти на такое? — она ужасается или же восхищается его смелостью. — Ой, прости, — тут же вспоминает, что Люциус все еще в Азкабане.

— Это лишь мелкий бунт, Пэнни, — отзывается Малфой, и ожидая такой реакции, и не радуясь ей.

Впрочем, если прислушаться к сплетням, то его имя на слуху у всех. Даже профессора переговаривались во время приветственного пира первого числа о том, как изменился Малфой. А уж как на это отреагировал директор Дамблдор, отдельный разговор. Он будто пытался сканировать его своим взглядом, оценивая. Еще бы, ему же известны планы Драко на этот год. Пусть и скрывает за своей добродушной улыбкой свои тревоги, эмоции он прячет не так хорошо, как профессор Снейп.

— Мелкий?! — восклицает Паркинсон. — Да это полноценный бунт против школы и школьных правил!

— В которых ни слова не сказано, что я не могу находиться тут в пиджаке или водолазке. В остальном, это вся та же школьная форма, пошитая самой мадам Малкин, — перебивает ее Малфой, пытаясь поесть за весь день хоть что-то.

Желудок болит, если съест много. Он же болит, если голоден. Похоже, теперь боли станут естественными спутниками. И единственное, что желудок принимает без протестов, это фрукты и ягоды. Тем не менее, он пытается насытиться хотя бы пудингом. Вполне возможно потому, что он пресыщается эмоциями окружающих, вот желудок и возмущается от «переедания».

— Обалдеть, — выдает шокированная Паркинсон, высказавшая все свои эмоции одним словом.

Вчера ей не удалось с ним толком поговорить, он был занят разбирая вещи. А после уроков он скрылся у Снейпа, куда никто по доброй воле не ходит. И только сейчас она смогла до него добраться, сконцентрировавшись на нем. Лучше бы на уроках, может быть, тогда бы ее оценки улучшились.

— Да можно подумать, только он один тут выпендривается, — фыркает Забини. — Глянь вон, Бэм и Лонгботтом похудели за лето, и теперь девчонки на них таращатся, как на невиданных зверушек. Хотя у Логботтома есть на что посмотреть. Такие мощные плечи, — облизывается Блэйз, уже давно снискавший среди своих славу того еще Казановы, не смотрящим на пол объекта воздыхания. — Маклагген срывает приз зрительских симпатий и тем самым вырывается в лидеры самых обаятельных парней школы. Хотя мозгами он не блещет. А самыми шикарными девчонками в школе все еще остаются близняшки Паттил. Падма подстриглась, и короткая стрижка ей очень идет. И возвращаемся к Поттеру, который так же изменился. Он не цепляется к Драко, ошарашил Снейпа, обратившись к нему вежливо и по делу. Хотя за домашнее задание я готов его убить. К тому же, он — наконец-то! — избавился от своих дурацких очков и научился пользоваться расческой, вкупе с более опрятным внешним видом он уже совершенно другой человек. И заметьте, все, кроме Падмы и Маклаггена, гриффиндорцы. Еще толком учебный год не начался, а Слизерин уже в пролете. Но если Драко и дальше будет выдавать такие фортели, кто знает, как пойдет. Кстати, так ты уходишь из команды по квиддичу или нет? — протараторив, тем самым победив в скорости по слов в минуту даже любительницу потрещать Пэнси, Блэйз моментально переходит от одной темы к другой.

— Да. Так что, лучше искать замену. Да и, Поттер убереги, кому какое дело сейчас до этих гонок за школьным кубком? — он раздраженно вскидывает челку, нагло лезущую ему в глаза, и сейчас мысленно костеря Поттера на чем свет стоит, с его «Ты чертовски сексуален, когда волосы падают на лицо». — Оставьте это младшим классам и сконцентрируетесь хотя бы на своей учебе. К тому же, у нас на горизонте гонка поинтереснее. И название ей «выживет сильнейший», ну, или скорее «выживают самые пронырливые», — зло усмехается он, тем самым осаживая слизеринцев, прекрасно знающих, что их мирной жизни давно пришел конец. Еще в середине девяносто пятого.

Над слизеринским столом в ближайшей от него округе моментально повисли напряжение и уныние. Еще бы. В этом году их остро коснулась тема «Воскрешения Волдеморта», в которой родители многих подверглись проверкам и нападкам со стороны не только министерства, но и соседей. Малфоя это забавляет. Они так легко и быстро впадают в глубины отчаяния и лишь потому, что знают, к чему ведет сложившая ситуация в мире. К войне, в которой никто из них участвовать не хочет. Одно дело иметь гипотетического сильного и властного предводителя, и совершенно другое, когда он требует непомерных цен за свои «услуги». Когда-то Драко был таким же, как они. Трясся от страха, боялся, ненавидел. Но все же рвался и пытался что-то делать. И будет бороться до последнего.

Ночью Драко удается уснуть только после того, как в его комнату прокрадывается Поттер, как гулящий кот. Он теснит Малфоя к краю, но шустро обхватывает руками и прижимается всем телом, умудряясь при этом никого не разбудить. Все возмущения о том, что их могут обнаружить или что заметят его отсутствие в его кровати, обрывается, еще даже не сформировавшись в слова, стоит услышать, как этот наглый кот издает довольное сопение. Да и самого Драко тут же клонит в сон, наваливающийся тяжелым грузом, ведь летом им не удавалось видеться так часто, как хотелось бы. И Драко сдается, удобно устраиваясь в горячих объятиях, практически моментально засыпая. За лето кошмары его почти замучили, он мало спал, тратил уйму времени на подготовку и старался не сталкиваться с Беллатрикс. Еще ни одно «пробуждение» не давалось ему так тяжело, как в этот раз, ведь необходимо было скрывать не только силу, но и самого себя от матери.

Поттер исчезает из кровати до будильника, оставляя на губах Драко легкий поцелуй, чем и будит. Но этот способ пробуждения, пусть и далеко не в первый раз, все еще приятный, оставляющий на его лице счастливую улыбку на весь день.

Что ж, понедельник был насыщенным на события днем, полным новшества и своеобразной изюминки. Только Грейнджер успела за вчерашний день удивиться дважды, найдя Малфоя в кабинете изучения древних рун и нумерологии. Однако вторник шокирует даже профессоров. Снейп еще первого числа едва ли не допрос устроил, пытаясь вызнать, почему Драко составил себе такое расписание на неделю. А теперь шокированные слизеринцы смотрят на него, как на сошедшего с картины Салазара Слизерина.

— Ты серьезно? — Паркинсон с недоверием и изумлением пытается разглядеть в Малфое его же, но у нее явно не выходит.

— С вашими разборками, я это или нет, я опоздаю на урок. Не думаю, что опаздывать на первый же урок к Хагриду — хорошая идея, — усмехается он, вылезая из-за стола и закидывая сумку на плечо. — И да, Пэнни, я абсолютно серьезен, — он подмигивает ей и с самодовольной улыбкой направляется к выходу из школы.

— Тебе не кажется, что он ведет себя совсем странно? — доносится ему в спину голос Паркинсон.

— Крыша поехала из-за ареста отца, — отзывается Забини. — Или он реально пытается произвести на Поттера впечатление. Будто влюбился, — хмыкает он, вгрызаясь в жареную куриную ножку, словно его вечность не кормили. — Еще и ухо левое проколол. Он, конечно, единственный сын в семье, пару раз, насколько мне известно, сам стоял у штурвала, но вдруг мы о нем чего-то не знаем?

— Если тебе безразлично, к кому приставать, Забини, то не меряй всех своей короткой линейкой! — огрызается Паркинсон, возмущенная тем, что Блэйз едва ли не прямо называет Драко геем, на что Забини, осознавая, как его сейчас оскорбили, вспыхивает праведным гневом, норовя едва ли не прямо в Большом зале показать ей его «короткую линейку».

Малфой же ощущает легкое чувство превосходство. Хоть и не в первый раз, но осознание того, что они о нем не знают абсолютно ничего, весьма приятно. Как и горько, потому что в памяти их имена списком отпечатались под словом «Предательство». Держит ли он на них обиду или злобу? Нет. На деле, на их месте, он бы поступил так же. И потому они ему безразличны. Пока они не мешают ему.

Как и ожидалось, Хагрид, ошарашенный таким явлением, ведет урок неуклюже и неуверенно. Впрочем, как и все присутствующие немногие на его уроке крайне напряжены присутствием Драко, который никак не нарушает дисциплину. Напротив, он охотно помогает и не гнушается работы. Хотя нет, единственным, кто совершенно безразличен к происходящему, это Невилл Лонгботтом. Он, увлеченный уроками, книгами и своим открытием в том, что на уроках защиты со Снейпом он намного увереннее, чем с ним же на зельях, никак не обращает внимание даже на то, какое впечатление производит. И Малфой, посещающий уроки Хагрида, для него столь же не интересен, как квиддич. Драко наблюдает за ним с любопытством, потому что это откровенный прорыв в его характере. Замкнутость и неуверенность сменились спокойствием и задумчивостью. Притом эта его черта оказывается такой во всех их попытках изменить собственное будущее. И от этого он лишь больше любопытен Драко. Ведь что-то должно было так на него повлиять? Да и Лонгботтом в их прошлом настоящем был одним из тех, кто не предал Гарри. А это уже многое значит.

Причина, по которой он внес свое имя в список студентов на посещение урока Хагрида, была до прозаичности проста. Ему было важно не столько то, чему мог научить Хагрид, как физический труд, гарантируемый на этом уроке. По той же причине он записан на уроки Травологии. В какой-то момент оказалось, что чем выносливее и сильнее тело, тем лучше он переносит боль, да и лучше быть подготовленным заранее. А это тело подводит его, потому что выносливость и болевой порог ну очень низкие. Утренняя гимнастика, растяжки и прочее, вместе с короткой пробежкой и вечерними долгими прогулками по берегу Черного Озера, встали на замену почти тем же упражнениям дома. Пока это заметили только профессор Макгонагалл и вездесущий Филч. Еще замечают скрывающиеся в тени авроры, но докладывают они точно не Дамблдору, а, скорее, Скримджеру. И почему-то, Драко уверен, что его сегодняшняя вечерняя прогулка по берегу будет под непроницаемым взором директора Дамблдора, которому уже доложили о гуляющем студенте. И это так приятно греет душу, ведь он будет гадать и думать, с какой же целью Драко Малфой преспокойно гуляет по вечерам.

Действительность не оправдывает его ожиданий. Дамблдора он встречает на пути к озеру.

— Добрый вечер, Драко. Вы тоже пристрастились к вечерним прогулкам? — поравнявшись с Драко, Дамблдор прячет за своей улыбкой массу неприятных мыслей. И насколько же глупым Малфоя он считает, бросая ему такую фразу?

— Добрый, директор Дамблдор. Возможно, просто это позволяет успокоить мысли, да и приятная усталость после прогулки благополучно влияет на сон, — отзывается Драко, уже зная, к чему ведет этот разговор. Хотя и не ожидая, что так быстро.

— Как жаль, что я не знал это в вашем возрасте, быть может, это усмирило бы мою гордыню, — он все еще пытается сохранить спокойную улыбку, хотя от него так и веет недоверием. Еще бы, Малфои закрепились в его подсознании, как одни из верных Пожирателей Смерти. — Позвольте полюбопытствовать, мистер Малфой. Вы действительно намерены совершить такой поступок?

— Полагаю, профессор Снейп уже передал вам мое сообщение, — мельком окинув взглядом Дамблдора, Драко пытается окрасить свой голос в нотки тревоги. — И да, если все выйдет достаточно хорошо, то я хотел бы в будущем заручиться вашей поддержкой. Я слаб и против Него ничего не смогу сделать. Клятва обязывает меня служить ему, — он чуть сжимается в плечах, стискивая пальцами левое запястье. — И я страшусь того, что должен сделать. Я не хочу этого делать, но обязан защитить свою семью всеми силами. И вы единственный, кому я могу довериться, — потупив взор, Малфой чуть замедляет шаг, подбирая слова и всячески наполняя свои слова эмоциями тревоги, ужаса и страха.

Ладонь Дамблдора опускается на его плечо, и Драко невольно вздрагивает. Прикосновения стали неприятны. Только Поттер и родители могут к нему прикасаться, а остальные вызывают отвращение. Но сейчас пробежавшая по спине дрожь от прикосновения Дамблдора сыграла ему на руку. Дамблдор моментально теряется в сомнениях. Он все еще не верит Драко, все еще подозревает его, но вынужден принять за чистую монету и эти слова Малфоя, и его сообщение о просьбе дать ему и его семье убежище в этой войне против Волдеморта. А взамен Драко лично приведет всех оставшихся Пожирателей к аврорам. Если коротко, то предаст Волдеморта ради спасения собственной шкурки.

— Вы уже составили план? — коротко интересуется Дамблдор, хотя о плане ему известно все от и до.

— В Выручай-комнате находится Исчезательный шкаф, пара к которому находится в лавке «Горбина и Беркса». Сейчас он сломан, но, если починить, думаю, через них можно будет спокойно пройти. А в самой Выручай-комнате весьма удобно устроить засаду, не задев никого из студентов, — так же коротко рассказывает Малфой, оставляя додумывать детали на долю директора. — Но это все еще не решает моей проблемы с клятвой, которую я дал Ему.

— Этот вопрос оставьте решать нам с Северусом, Драко, — мягко воркует Дамблдор, чуть потрепав его за плечо, и убирает руку. — Держите Северуса в курсе вашего прогресса со шкафом, чтобы мы сумели подготовиться. Но меня все еще волнует вопрос, как быть с вашей матерью. Она ведь не в курсе происходящего, не так ли? И как вы намерены защитить ее? Быть может, Нарцисса не согласится оставить Люциуса?

— Я не знаю, — с неподдельным ужасом отзывается Драко, нервно теребя рукава. — Я не представляю, как повлиять на ее решение, но надеюсь, что она послушает меня. Прошу, директор Дамблдор, — Драко резко останавливается, преграждая ему путь, и испуганно смотрит в глаза, прижимая правую руку к груди, едва не выронив перчатки из кармана. — Спасите мою маму! Я сделаю, что скажете, только защитите ее! — в его голосе звенят слезы.

Дамблдор тяжко вздыхает и старается приободряюще улыбнуться. Драко внимательно вглядывается в его лицо, всем своим видом умоляя защитить и спасти. Кто еще, если не он? К кому еще обычный мальчишка, студент, ничего не знающий о жизни, может обратиться за спасением? В Дамблдоре все еще спорят два разных чувства: недоверия и желания помочь. И второе побеждает, пусть он все еще остается осторожным, но желание спасти еще одну душу в нем велико, и это едва не отражается на лице Драко самодовольной улыбкой. Еще бы не сработало, ведь его так просят!

— Как жаль, что я не смог помочь вам раньше, — мягко улыбается Дамблдор. — Не переживайте, у нас полно времени, мы обязательно придумает, как спасти вашу матушку, — он снова треплет его по плечу как-то по-отечески. — Что ж, уже поздно, поторопитесь и вернитесь в свою комнату.

— Спасибо, директор, — взгляд и голос Драко искрятся надеждой и искренней благодарностью. — Приятной прогулки, — чуть кивает он и сразу же направляется в сторону школы.

В спину ему доносятся только спорящие между собой сомнительные чувства Дамблдора и его настороженность. Он не верит тому, что все оборачивается именно так, и Драко восхищается этим. При всей своей добродушной внешности, сыскавший славу весьма сострадательного и чутка сумасшедшего мага, Дамблдор умудряется оставаться весьма разумным. Он не верит никому на слово, но верит в свое чутье, способное разглядеть в сердцах других искренние чувства. Наивный старик, верящий в победу добра над злом. Верящий в пророчества, хотя сам же хотел отказаться от столь неприглядного предмета в школе. Верящий в силу сказок. Даже немного жаль использовать его вот так, но это для пользы дела.

Ночью в кровать опять забирается наглый кот, но в этот раз Драко его ждет. И если бы тот не пришел, сильно обиделся бы. Малфой сам обхватывает его руками, удивляясь тому, как легко он привык к подобному и насколько нуждается в живой грелке рядом. Но было бы намного лучше, если бы они могли просыпаться вместе и никуда не торопиться. Открывать глаза, лениво потягиваться и, глупо улыбаясь, начинать утро с нежных поцелуев. Мечтать не вредно, конечно же, однако Драко отгоняет от себя эти мысли всеми силами. Они сбивают его и мешают. Ему нужно быть собранным и сосредоточенным, а не парить где-то вне реальности. Вот если бы еще Поттер не был таким рассеянным, может быть у Драко и получилось бы не вести себя так глупо, но он же сам напрашивается!

— Ты находишь это увлекательным, терять свои вещи, Поттер? — Драко преспокойно садится рядом с Поттером за стол в кабинете трансфигурации и кладет перед Гарри его же книгу по заклинаниям. — Оставил в библиотеке. Видимо, в очках у тебя хранилась память, — хмыкает он, готовясь к уроку.

— Это уже похоже, что ты следишь за ним, — фыркает возмущенная таким поведением Драко Грейнджер, недовольная еще и тем, что Малфой садится рядом с Гарри.

— Да он их сам ворует, а потом под таким невинным предлогом идет к Гарри! — возмущается Уизли, нависая над Малфоем. — И ты сел на мое место. Свали отсюда, хорек-переросток!

Драко уже было хотел ответить ему и несколько грубо осадить, но поднимается и забирает свои учебники. Спокойно пересаживается на соседнюю парту, впервые молча снося в свой адрес оскорбление от Уизли. Грейнджер смотрит на него удивленно, ведь это впервые, когда он так поступает. Но еще больше всех удивляет действие Поттера, который, под возмущение Уизли, пересаживается к Драко.

— Спасибо за учебник, — натянуто улыбается он. — И не пойми неправильно, но ты реально странно себя ведешь.

— Это странно, что я хочу с тобой подружиться? — произносит Драко достаточно громко, чтобы слышно было всем. — Мне казалось, что я вполне открыто заявил о своем желании еще на первом курсе. Если методы мои по привлечению твоего внимания изменились и это кажется странным, какого же вы обо мне нелестного мнения, получается, — это звучит слегка обиженно, и Драко мысленно усмехается тому, как просто это произносит. Это напоминает ему кое-что из их прошлого, правда, все было наоборот.

— Колдомедика! Срочно! У Малфоя жар! — вскрикивает Забини с парты за спиной Малфоя и Поттера.

— А лучше сразу бригаду из Мунго с пятого этажа, — добавляет остроумный Томас, и по кабинету разносится тихий смех.

Но в этот момент в кабинет входит Макгонагалл, окидывающая Драко весьма подозрительным взглядом, и с присущим ей спокойствием начинает урок. Разумеется, ей, как заместителю директора, уже известно о том, что Драко попросил у Дамблдора помощи. Наверняка уже все профессора в курсе, ну те, которым доверяет Дамблдор, и в этот список входят Снейп, Флитвик и даже Хагрид, но добродушному полувеликану вряд ли рассказали все. Впрочем, вел он себя вчера весьма странно, наверное, именно по той причине, что частично что-то ему да известно. Не ведающими остаются только Золотая Троица. Но лишь до субботы. Драко уверен, что в субботу Дамблдор расскажет им о том, что происходит. Даже интересно, попросит ли он быть их аккуратнее и следить за ним, или нет? Ведь такой план они используют впервые.

Вся школа гудит о том, что сказал Драко на уроке трансфигурации. Все шепчутся, косятся на него, а некоторые даже умудряются спрашивать Поттера о том, что тот собирается с этим делать. И он неуверенно мнется, не зная, что ответить. Уизли орет, что все это полнейший бред и Малфой просто дурит всем голову, Грейнджер в недоумении, ведь ей не кажется все это ложью. В то же время Грейнджер все чаще замечает, какие взгляды Малфой бросает на Гарри, пока тот не видит. Драко это забавляет — смотреть на него с легким томлением и влюбленностью во взгляде, зная, что Поттер ощущает этот взгляд и не смеет даже показать, что заметил. У девушек же крайне высока чувствительность в таких делах, и Грейнджер не может не заметить. Она же за ужином в четверг и предполагает, что Драко действительно мог сам воровать вещи Гарри — мантию и книгу, — чтобы тем самым привлечь внимание Гарри к себе. Как жаль, что она даже на шаг не близка к истине. А сам Малфой продолжает прятаться в кабинете Снейпа от всей этой толпы.

Однако в субботу, сразу после занятий трансгрессией, что стало тем еще испытанием, ведь надо создавать видимость, что он не умеет трансгрессировать. Малфой сидит в классе защиты, потому что вызвался сам помочь Снейпу с подготовкой к следующей неделе. Обычный вечер первой субботы учебного года. Но даже так Снейп выглядит уставшим. Малфой потому и соглашается тому помочь. Поттер со своей компанией уже должен был выслушать от Дамблдора пару лекций и рассказ о том, что Драко предает Волдеморта в желании спастись. Что еще он им так говорит, Драко не знает, но это и не столь важно. Важно, что они об этом говорят. И Драко несколько в предвкушении, потому что, как на это отреагируют Уизли и Грейнджер, весьма интересно.

— И как же вы собираетесь выполнить приказ? — вдруг спрашивает Снейп, впервые интересуясь планами Драко.

Он не спрашивал его до этого ни о самом плене, ни действительно ли Драко клялся. Просто ему приказали следовать указаниям и передать короткое сообщение, как и план Дамблдору. Альбус Дамблдор должен быть уверен, что полностью осведомлен о планах Драко предать Волдеморта во спасение себя и матери. И разумеется, Дамблдор знает так же и то, что это ловушка с самого начала, ведь Снейп уже все передал. Тем интереснее, как Дамблдор решит выкрутиться из этой ситуации. Ведь все они уверены, что Драко действительно дал клятву Волдеморту. И у Дамблдора нет иного выхода, как самому прийти к Волдеморту. Наверняка он попытается обыграть все в свою пользу, даже кого-то из Ордена припашет. Кто это будет, не важно, но, вероятно, это будут Бруствер, Грюм, Люпин и Блэк, пострадавший в июне, но оставшийся жить. Спасибо Гарри, но никто об этом даже не догадался. Авроры же будут защищать школу, тем лучше! Для них.

— Не волнуйтесь, я сообщу, как только что-то изменится, — охотно отвечает Малфой, складывая свитки домашних заданий обратно в коробу, в которой те были. — А пока что все идет строго по плану.

— Так вы действительно собираетесь выполнить приказ Лорда? — сухо интересуется Снейп, откровенно не веря в Малфоя. Драко кажется ему слишком самоуверенным и надменным для мальчишки шестнадцати лет.

Драко же только улыбается ему в ответ, когда в кабинет врывается всклокоченный Поттер. Тяжело дыша, едва не пыхая огнем, он в три больших шага преодолевает расстояние от двери до парты, у которой стоит Драко, собиравшийся отнести свитки на стол Снейпа.

— Вот ты где, радость моя, — пыхтит он, прижимая Драко к парте, смотря на него с пылающей страстью в глазах. Малфой невольно сглатывает, охотно и сам веря в его безумие сейчас. — Дракоша, — тянет тот, обхватывая рукой за талию и заваливая на парту.

— П-Поттер? — испуганно блеет Драко, сжимая кроя стола руками. Пергаменты рассыпаются по полу, скрывая под собой и палочку Драко.

— Дракоша, сладкий мой, — облизывается Гарри, как змея, прижимаясь к нему сильнее, и в бедро Малфоя вжимается край стола.

— П-профессор Снейп, — умоляюще взглянув на Северуса, Драко с трепетом осознает, что выбраться из цепких рук Поттера не представляется возможным.

— Не шевелитесь, Малфой, — Снейп обходит их так, чтобы не попасть искрой в Драко, хотя это не волнует самого Снейпа. Просто лишних проблем не хочет. — Кажется, его кто-то околдовал. Мистер Поттер, — как-то уж слишком вкрадчиво он зовет Гарри.

— Не смей смотреть на него, Дракоша! — вскрикивает Гарри, сжав щеки Малфоя пальцами и заставляя смотреть ему в глаза.

Ох, ну и вихрь! Невообразимое безумие! Словно в смерч насыпали тысячи едва желтеющих в сентябре листьев, и теперь этот вихрь собирается сграбастать самого Драко в свои тесные объятия. Казалось, что он просто игрушка в руках хищника. Волны дрожи и возбуждения медленно поднимаются по лодыжкам Малфоя вверх. Ладони Гарри такие горячие, кажется, сейчас кожа расплавится. Малфой не может отвести от него взгляд. Этот ураган затягивает за собой, как будто он в водовороте, и его возбуждение отражается на его лице слишком ясно.

— Не смей смотреть ни на кого, кроме меня, — нежность в голосе Гарри переплетается с приказными и жуткими нотами зверя.

Драко тонет в вихре его эмоций и невольно сам тянется к его губам. Как же высок риск сейчас сорвать все к чертям и просто впиться в него поцелуем. Драко сгорает от этого желания, нетерпеливо ерзая в его цепких руках. И все же берет себя под контроль, облизывая губы.

— П… Про-рофессор… — заикается он, больше от срывающегося дыхания, нежели от страха, который так усиленно удерживает на своем лице.

Снейп никогда не видел, чтобы Поттер был таким жутким. Его руки крепко держат Драко уже за талию, почти собственнически и яростно. Взгляд поглощает, и это вызывает в Снейпе не самые приятные воспоминания. Он смотрит на Гарри, но видит в нем Джеймса. Северус поднимает палочку, чтобы вырубить его, так как не представляет, как еще помочь. Но тут Поттер резко выпрямляется и поворачивается к нему лицом, все еще удерживая Драко, теперь как щит от Снейпа.

— Профессор, — шипит Поттер, заставив Снейпа дрогнуть. — Мне хватит секунды, чтобы ударить в ответ, а вы попадете точно в меня? — он говорит это так спокойно, что у Снейпа по спине ползут неприятные мурашки. Драко, замерев, впивается в его бока руками. — Так что, если не хотите, чтобы ваш любимец пострадал, двигайте за мной, — очаровательно улыбается он, прильнув к Малфою ближе и едва касаясь губами его щеки, произносит так, что никто не смог бы устоять: — Идем со мной, радость моя, — и, подхватывая Драко на руки, взмахом палочки переворачивает все парты в кабинете, отправляя их в Снейпа, и шустро выскакивает из кабинета.

Снейп, чуть заторможенный магией Поттера, очухивается в тот момент, когда они уже скрываются за дверью. И сразу же несется следом. Он бы ударил по Поттеру магией, но не может. Даже несмотря на то, что сейчас поздний вечер, количество студентов в коридорах велико. Вся эта ситуация злит Снейпа, он кричит и угрожает Поттеру отработкой на весь год, но тот даже не думает останавливаться. А Поттер мчится по коридору, расталкивая студентов ровно до туалета. Точнее, до женского туалета, который все обходят стороной — туалет Плаксы Миртл. Малфой, откуда-то вспоминая глупую присказку «психам не перечить», обхватывает Поттера руками за шею, чувствуя себя принцессой. Но в то же время в памяти вспыхивают тысячи картин, когда Драко реально не мог передвигаться сам и Гарри нес его на руках. Тогда они пахли кровью, а сейчас он пахнет дождем и сандалом.

Ворвавшись в туалет, Поттер безошибочно подходит к той самой раковине, что открывает проход в Тайную комнату. Приказывает открыться, и Драко морщится от обдавшего его сквозняка снизу. И вони оттуда же.

— Поттер, — запыхавшийся Снейп едва не сносит с петель двери туалета.

— Полетаем? — соблазнительно улыбается тот, никак не обращая внимания на Снейпа, опускает Драко на ноги, но все еще крепко держит в руках и, подпрыгнув, на секунду зависает в воздухе, тут же исчезая в длиннющей трубе.

— Северус! — надрывно кричит Драко, и его голос тонет эхом в этой трубе.

Канализационная вонь вкупе с противным запахом сырости заставляет Малфоя уткнуться носом в плечо Поттера. А они еще и несутся с такой сумасшедшей скоростью, что желудок буквально собирается вылезти из организма. Причем вперед ужина.

Труба заканчивается так же неожиданно, как и начинается. Поттер догадывается притормозить и пролетает чуть вперед, снова подхватив Драко на руки. Знает, что после полетов у Малфоя появляется тошнота. Своеобразный обратный эффект от магии — любое резкое передвижение тела, будь то трангрессия или просто полет, и тошнота валит Драко с ног. Спасают только горький шоколад и что-то невыносимо кислое — лимон в чистом виде, но лучше облепиха. Пара ягод, и тошнота проходит, хотя и не сразу. Отвратительная плата, но не страшная, и скорее уж он отдувается за то, что когда-то плохо питался. Поттер отпускает его. только когда они подходят к огромной круглой двери, ведущей в саму Тайную Комнату.

— Кстати, у меня все же получилось, — произносит Поттер, пока за их спинами слышится громкий стук упавшего тела, поднявший просто огромное облако пыли.

— И что ты планируешь с ней делать? — хмыкает Драко, перебираясь через высокий порог двери в комнату.

— Пока не знаю. Но что-нибудь придумаю. Может, скормить ей Хвоста? — он подает руку Малфою, тем самым помогая перебраться, потому что сам просто перелетает этот порожек.

— Отличная идея! Она отравится, и мы буквально убьем двух зайцев разом, — соглашается Драко, принимая помощь, чем тут же пользуется фыркающий на замечание Малфоя Поттер.

Он перехватывает его руку, переплетая их пальцы. И встав рядом с ним, идет вперед по этому подиуму. От Поттера веет каким-то мечтательным воодушевлением, словно он представляет их далеко не в этом месте и не в таком виде, а скорее будто они идут к венцу. Малфоя от этого аж передергивает, но мысленно он соглашается. Помечтать они всегда могут, хотя уже сейчас они связаны куда крепче и надежнее, чем все женатые пары мира вместе взятые.

— И где она? — вопрошает Драко, уже не так впечатленный этим местом.

Да, когда они впервые сюда спустились, Драко был в восторге. Вотчина самого Салазара Слизерина! Все эти змеиные головы, стоящие по краям платформы, по которой они сейчас идут. И впереди голова Слизерина, с раздвигающейся челюстью, окруженная рвом. Кругом вода. Драко отчего-то был уверен тогда, что эта вода как-то связана с Черным озером, и оказался прав. Есть одна труба, которая как раз и выходит в озеро, но там стоит решетка, и даже змея выбраться из нее не может. Скорее всего, эта запруда сделана просто для пущего эффекта. Да еще и разлагающийся труп василиска. Тошнотворное зрелище, особенно если учесть, с каким выражением лица Поттер ковыряется в нем.

— Кто где? — запыхавшийся Снейп, уже преодолел порожек и направляется быстрым шагом к ним. — Драко, он вам ничего не сделал? — обеспокоенно спрашивает Северус, рассматривая своего студента. На Поттера же он смотрит недоверчиво и зло.

— Бэз, — отзывается Гарри, выпуская руку Драко и разворачиваясь к Снейпу. — И вообще, не смейте трогать моего Драко! — он преграждает Снейпу путь, загораживая Малфоя собой, едва не топая ножкой, как маленький. — Зачем вы сюда пришли? Мешать нам? — шипит он, словно загнанная в угол кошка, напрочь забыв, что сам же его и позвал.

— Поттер, успокойтесь, — мягко и, стараясь не бесить мальчишку еще больше, Снейп останавливается в двух шагах от него. Но его раздражение плавно переходит в стадию «белое каление», и он вот-вот готов взорваться. — Давайте вернемся в мой кабинет. Я вас чаем напою, вы расскажете мне, о каком Бэзе речь.

— Нет! Вы обманываете! — трагично взвыв, Поттер резко разворачивается и обхватывает Драко руками, едва не падая с ним в эту зловонную жижу под их ногами, но чудом удерживается на ногах.

Ага, чудом. Просто вовремя включает свой летательный аппарат и тем самым возвращает их в устойчивое положение. Драко, успев испугаться падения, больно щипает его за бок, отчего тот протяжно кряхтит.

— Мистер Поттер…

— Нет! Нет-нет-нет! — тараторит тот без умолку, обливаясь горючими слезами, прямо как маленький мальчик, у которого пытаются отобрать любимую игрушку. — Я вам его не отдам! Он мой!

Драко смотрит на взволнованного Снейпа, слушает всхлипы Поттера. Буквально тонет в этом невообразимом чувстве удовольствия, исходящем от Гарри, и тонкой, как лезвие, раздражительности от Снейпа. И эта сцена, где его едва ли не на части пытаются разорвать, чудесна! Он не выдерживает. Ну, просто не может дальше оставаться таким же испуганным-перепуганным кроликом, которым его видит Снейп. И, уткнувшись в плечо Гарри, смеется. В голос. Что вводит Снейпа в еще большее замешательство. Он, ошарашенный такой резкой сменой поведения Малфоя, хмурится, потому что начинает подозревать, что его попросту дурят. Притом виноватым в этом он считает Малфоя. Но когда в следующий миг смеется уже Поттер, не выдерживает.

— Что тут происходит, черт возьми?! — взрывается он.

— Ой, не могу, — давится Поттер смехом, так же уткнувшись в плечо Драко носом. — Нет, ты видел, а? Я вас чаем напою, — он пытается взглянуть на хохочущего Малфоя, но тот все еще не в силах успокоиться. — Он поверил! Где мой Оскар?!

Да, это представление того стоило! Малфой, такой бедный, страдалец от нападок якобы околдованного Поттера, не пытался даже отбиться от того, а спокойно дает себя схватить. Чтобы он, Драко Малфой! По своей воле отдался и куда-то пошел с психом всея школы? Да в это даже первогодки не поверят! А Снейп повелся. Вот уж, действительно, актерское мастерство, с каплей магии в лице толпы студентов.

— Вы идиоты! Это что за шутки такие? Ладно, Поттер, у того в голове ветер. Но вы, Малфой?! Я от вас такого не ожидал. Да еще и чтобы вы вдвоем такие шутки придумывали? Сейчас же к директору! — злится Снейп, пытаясь схватить обоих за уши. — Минус двадцать…

— Не надо к директору! — Поттер ловко выкручивает их с Драко от рук Снейпа, тут же выпуская его из объятий. Нехотя. — Я буду хорошим мальчиком! Только не надо к директору вести! Я все ваши котлы отмою и ваш кабинет тоже, — лебезит он, строя умилительные мордашки Снейпу, от чего тот передергивается, как если бы по нему сейчас стадо слизней проползло.

— Перестаньте вести себя, как идиот! — Снейп все же ловит его за ухо, собираясь утащить за собой к выходу.

Драко не может перестать смеяться. Поттер, строящий из себя невинного и нежного мальчика, стоит и скулит, умоляя Снейп отпустить его ухо. И ничего не понимающий Снейп, ругает его, попутно снимая балы с факультетов. Это просто невиданное зрелище! И самое забавное, что все это происходит именно здесь, в логове Слизерина. Ох, видел бы эту картину Реддл, уже бы бесился от ненависти. Как же так?! Резиденцию его предка так осквернили! И от этого хотелось смеяться лишь громче и еще больше осквернить это местечко. Но тут миленько, да. Тихо, хотя вентиляции точно не хватает.

И в тот же миг Снейп замолкает, когда за спиной все еще хохочущего Драко из пасти каменной головы выползает она. Почти пятидесятифутовая змея, с кроваво-бурыми провалами глазниц, ведь глаз у нее нет. Драко перестает смеяться в тот момент, когда на него капает вода сверху. Его аж передергивает от этого.

— Малфой, не шевелитесь, — почти шепчет Снейп.

— Бэз! — вскрикивает Поттер и, пользуясь замешательством Снейпа, вырывается из его рук.

— Поттер, стойте! — Снейп тщетно пытается перехватить его.

— Девочка моя, иди ко мне, — он отскакивает в сторону и подзывает к себе змею, которая тут же стелется к его ногам. — Красавица моя, глазки еще не восстановились, да? — он ласково и заботливо гладит ту по огромной морде, что зависает с ним на одном уровне.

— Поттер, если ты назовешь меня красивым, я засомневаюсь в искренности твоих слов, — произносит Малфой, высушивая свою одежду, потому что накапало на него прилично, попутно замечая промелькнувшее удивление Снейпа, ведь Драко понимает, что Поттер говорит змее.

— Эй! Я всегда искренен! — возмущается Гарри уже на английском, накрывая глаза змеи ладонями, и под ними тут же вспыхивает и гаснет мягкий солнечный свет, как если бы первые лучики солнца на рассвете выглянули из-за горизонта. — Вот, теперь все нормально. Но в камень ты уже никого не превратишь, увы, — горестно произносит он на парселтанге, наслаждаясь тем, какое впечатление производит на Снейпа.

Он весьма быстро соображает и понимает, что в обычной ситуации Поттер и Малфой вряд ли бы себя так повели. Дурачиться-то они могут, но точно не сюсюкаться со змеей. Да и Снейп слишком хорошо знает их обоих, чтобы поверить, что перед ним именно Поттер и Малфой. Ну а при наличии знаний об их мире, Снейп делает единственный, не совсем верный, но логичный вывод, основывающийся на том, как именно все это время вели себя Драко и Гарри. Вероятнее всего, кто-то скрывается под их личинами, но вот…

— Что… Кто вы такие? — хмурится Снейп, невольно отшагивая от них назад, стараясь не спускать глаз с никого из них. Драко начинает переживать, как бы косоглазие не заработал — уследить за тремя сразу попросту невозможно.

— Это все, конечно, здорово. Поттер воскресил василиска, чудно. Но мы привели вас сюда не за этим. Профессор Снейп, — Малфой флегматично оглядывает огромную змею. Она, конечно, прекрасна, но это все еще василиск, и в Драко вызывает весьма смутные чувства. — Вы знали, что это место полностью закрыто от школы магией? И попасть сюда можно только через этот тоннель и пару труб. Кажется, рассказы о том, что Основатели были анимагами, не такая уж и неправда. Надо быть змеей, чтобы иметь возможность спокойно перемещаться тут. Наверное, именно поэтому тайное убежище Слизерина оставалось так долго не найденным. Не у каждого мага аниформа змея.

— К чему вы клоните? — холодно спрашивает Снейп. — И привели меня сюда? Этот концерт был устроен специально? — изящно, как только он умеет, изогнув брови, Снейп окидывает Малфоя не предвещающим, в обычных обстоятельствах, ничего хорошего взглядом.

— Да, привели. Видите ли, — Драко шагает к Поттеру, все еще увлеченному змеей, и проводит ладонью по скользкой змеиной шкуре.

— Вы единственный, кому мы можем доверять в школе хоть немного, — заканчивает за ним Поттер, повернувшись к Снейпу, но все еще поглаживая василиска по носу.

— Доверять? — скептически хмыкает Снейп. Или скорее обескураженно, ведь доверием тут и не пахнет. Но в тот же миг в нем вспыхивают обида и злоба, закрывающая ему глаза. Он уже и сам не понимает, кто перед ним. — А как же предатель, мистер Поттер? Как же все то, что вы вешали на меня в течение стольких лет, мистер Поттер? — почти выплюнув его фамилию, блестя злостью в глазах, Снейп сжимает палочку в руке крепче.

— Система ценностей претерпела изменения, — отвечает за него Драко. — Вы сами убедитесь в этом, как только позволите показать вам правду. О нас, — он снимает перчатку с руки и протягивает ему открытой ладонью вверх.

Белая, как снег кожа, исчерченная паутиной-сеткой черных линий, вторящие капилляры и вены под ней, его рука совершенно не похожа на человеческую. Даже ногти почерневшие, словно обгоревшие, смотрятся уродливо. Снейп с ужасом смотрит на его руку, пока в его памяти всплывает давно забытая всеми легенда. И вздрагивает, когда к руке Драко Поттер припадает губами, оставляя нежный поцелуй на запястье.

— Вы готовы выжить в этой битве? — вопрошает Гарри, выпрямляясь и встав рядом с Драко, так же протягивает руку.

Угольная, как обгоревшая головешка, его рука исчерчена такой же паутиной капилляров и вен, разве что белой. И ногти у него белые. Снейп судорожно сглатывает, медленно поднимая взгляд от их рук. Из него гейзером извергается нежелание верить в увиденное. Он тщетно пытается взять себя в руки, пытается, но Снейп слишком хорошо понимает, что сам шагнул в пасть к змее. Притом весьма в буквальном смысле.

— Избавиться от метки, стать свободным от всех обязательств перед другими, — продолжает Поттер, глядя в глаза Снейпу, как удав, гипнотизирующий свою добычу. — Вы согласны избавиться от гнетущей вас боли потери любимой женщины — моей матери?

Снейп шагает назад, но замирает. В нем борются два чувства — страх и желание жить.