Минхо просыпается от приглушенного смеха и прохлады. Разлепляет глаза и сонно осматривается. Оказывается, на кровати он один - уже не самое приятное открытие. Чан либо всё-таки не спал, либо проснулся ни свет ни заря. Лино приподнимается на локте, находит телефон и обнаруживает на часах шесть утра. Мучительно стонет и швыряет подушкой в сторону смеха.
- Уймись, дурень, и дай поспать, - ворчит он, подтягивая к себе вторую подушку (от неё пахнет мазью) и утыкаясь в неё.
Звучит смущенное “ой” и новая порция смеха. Минхо резко садится и смотрит с максимально возможным на его лице осуждением. Картина, которую он обнаруживает, несколько… удивляет. Чан сидит в компьютерном кресле, на столе открытый ноутбук. На полу возле стола сидит Хан, держащий подушку и пытающийся задавить смех. Выглядит так, будто, пока он спал, эти двое поладили. Лино подозряче щурится, и Криса в очередной раз прорывает на сдавленный смех.
- Сейчас шесть грёбаных часов утра, а вы двое угараете черт пойми с чего так, что я не могу спать в собственной квартире. Не пойти ли вам, например, на хуй, ребята? Я планировал выспаться.
“Ребята” в открытую взрываются хохотом. Джисон бьет ладонью по колену, заходясь, тут же айкает от боли и снова смеется. Чан складывает руки на столе и утыкается в них, хихикая. Минхо сонно моргает. Может, он в смешной позе спал? Или с него трусы сползли? (Трусы на месте, а даже если бы нет, то это не повод для такого бурного веселья).
- М-мы, просто, славно с тобой пообщались, пока ты спал, - заикаясь от смеха, объясняет Хан.
Лино закатывает глаза и откидывается обратно на кровать. Он знает, что пиздит во сне, но ещё никто не будил его из-за этого хохотом.
- Если я усну обратно, у нас будет шанс ещё немного потрындеть “славно”, - ворчит он, накрываясь одеялом с головой.
В него бросают подушкой. Джисон смеется (в какой момент этот звук перестал раздражать?):
- И пошлешь меня на хуй в третий раз?
Чан икает от смеха. В постель забирается Дори и трогает Минхо лапой. Издает жалобный “мяв”. Окей, ясно, у него нет шансов уснуть обратно. Лино стонет и снова садится.
- Я если и пошлю, ты всё равно, походу, никуда не пойдешь, - отмахивается он и поднимается с кровати, сонно почесывая бок. - Чани, ты спал?
Крис откашливается, пытаясь перестать смеяться, утирает выступившие на глазах слёзы и кивает. Минхо не верит, но решает не доёбываться и молча уходит в душ. Ополоснувшись, обнаруживает на краю раковины вещи Джисона и берет в руки телефон. Как Чан и говорил, тот не включается, а экран разбит. Может, кто-то из тех утырков пнул по нему. Рядом лежит потрепанный кошелек и бутылёк смазки. Точно. Хан не просто гость. Лино недовольно морщится - он не любит сложные ситуации в жизни (зато они любят его), а сложившиеся обстоятельства простыми не назовешь. На стиралке аккуратной стопкой лежит выстиранная одежда. Захватив всё это добро, Минхо возвращается в спальню.
Чан уже залипает в ноутбук, слушая собственный бит, Хан сидит возле него, качая головой в такт и глядя куда-то в пустоту, но реагирует на возвращение Лино, поднимая взгляд.
- Вот, твои вещи уже в порядке. Только телефон, походу, разбили в хлам.
Джисон замирает, переставая раскачиваться. Заминается на несколько мгновений и поднимается с места, подходит. Берет в руки телефон и морщится - тот мертвее мёртвого. Вздохнув расстроенно, Хан садится на кровать рядом со стопкой вещей. Смотрит в окно - там продолжает накрапывать дождь. Острые плечи под слишком просторной футболкой опускаются.
- Окей, тогда я переоденусь сейчас и пойду, - решает он и улыбается тепло и открыто, не как человек, зарабатывающий собой, черт подери. - Умоюсь только, если ты не против.
Лино кивает, и Джисон поднимается на ноги, беря с собой вещи, у двери почему-то оборачивается, и Минхо встречается с ним взглядом.
- Если что, уходить не обязательно, можешь остаться. Я сегодня выходной, поболтаем, - парень пожимает плечами.
От того, как по лицу Хана расползается изумленная счастливая улыбка, на душе делается теплее, и Лино одергивает себя. Хватит. У него и так уже подобранных животных толпа. Зачем ещё подобранные на улице люди? Джисон выскальзывает из спальни, и Минхо заторможенно отмечает, как скованно тот двигается.
- Ты послал нас на хуй во сне, - улыбается Чан, не отводя глаз от компьютера. - И это вписалось в наш диалог, поэтому нас так разнесло. Извини, что разбудили.
Лино закатывает глаза и принимается исследовать комнату в поисках котёнка. Тот уже, в принципе, вот-вот станет кото-подростком, так что кормить его слишком часто не надо, но хочется знать, куда этот найденыш запропастился, раз полотенце лежит на кресле пустое.
- Тебе не жаль, не извиняйся, - усмехается Минхо и опускается на колени, чтобы посмотреть под шкафом, когда на очевидных поверхностях живности не находится.
- Если ты ищешь кота, то он у меня на коленях, - заявляет Банчан, и Лино поворачивает к нему голову.
Крис смотрит на него устало прищуренными глазами, но ухмыляется так довольно, будто самолично поставил Ли Минхо на колени. И Минхо провокационно ведет бедрами, потому что не желает оставаться в долгу. Чан изгибает бровь и откатывается от стола, удерживая зрительный контакт. Утренний секс - это, конечно, замечательная перспектива, но у них там где-то в ванной хастлер душ принимает. Возможно, с этим стоит обождать. Лино поднимается с колен, плавным пружинящим шагом подходя к Крису. Котёнок на его коленях поднимает уши взволнованно, а потом вовсе сбегает на кровать от греха подальше. Минхо останавливается почти вплотную к Банчану.
- Сейчас не лучшее время, ты знаешь, - напоминает Лино, но его всё равно собственнически обнимают за бедра и садят себе на колени лицом к лицу. От этого движения по телу прокатывается жар, а дыхание пытается сбиться.
- Ты думаешь, мы сможем его смутить? - Крис улыбается и прижимается губами к основанию шеи. - Если он, правда, зарабатывает на улице, то может вежливо подождать на кухне.
Горячее дыхание посылает по коже мурашки. Минхо обреченно вздыхает - здравый смысл борется с привычкой (потому что если Банчан остается у него на ночь - это означает секс) и любовью к утреннему сексу как к явлению в целом.
- А если он захочет присоединиться? - усмехается Лино, запуская пальцы в волосы приятеля и бесстыдно ёрзая на его коленях.
- Не думаю, что захочет - он вряд ли чувствует себя так уж хорошо, раз проснулся сегодня от жара, - Крис игриво прикусывает линию ключиц, пока у Минхо склеиваются пазлы в голове.
Он отодвигается, держась за плечи Чана и удерживая его на расстоянии вытянутых рук:
- У него жар?
Тот только пожимает плечами неопределенно:
- Не знаю, я ему температуру не мерил. Но я бы не удивился - если ты говоришь, что его избили, то ушибы вполне могут заставить температуру подняться.
- Надо достать ему жаропонижающее или хотя бы какой-то обезбол, - решает Лино, пытаясь соскользнуть на пол, но его уверенно притягивают обратно, Крис снова зарывается носом в его шею:
- Послушай, я понимаю, что ты привык утешать всех сирых и обездоленных, типа меня и этого твоего кошачьего прайда, но каждому не поможешь. Давай дадим ему немного денег и выпроводим? Меня напрягает проститутка в доме, окей? Мало ли, может, его разыскивают какие-то дружки из криминального мира. Или ещё какая-нибудь херня в таком духе. Тебе мало приключений на твою восхитительную задницу?
Чан опускает ладони как раз на задницу и забирается ними под резинку белья, за что тут же получает по рукам.
- Это мой дом, поэтому я буду решать, сколько сирых и обездоленных в нём будет, - они встречаются взглядами и Лино вскидывает бровь, без слов спрашивая, внятно ли донёс свою мысль.
Крис поднимает руки, сдаваясь, и позволяет Минхо, наконец, подняться на ноги. Тут же звучит приглушенный стук о дверной косяк, и он оборачивается, обнаруживая в дверном проёме Хана в одних джинсах. Тот показывает тюбик мази в руках:
- Можно я ещё раз воспользуюсь?..
Чан приглушенно матюкается, и Лино, в принципе, с ним согласен, потому что видок оказывается, мягко говоря, так себе. За ночь синяки проявились окончательно, покрывая чернильно-фиолетовыми пятнами бока и руки Джисона. Наверняка, на ногах тоже найдется пару отметин, просто, кто-то слишком вежлив, чтобы ходить по чужому дому без штанов. А на спине Минхо видел ещё вчера пару знатных гематом.
- Иди на кровать, - зовет Лино, усаживаясь на её краю, и Хан каменеет на месте, переводя взгляд с Криса на Минхо и обратно. Сглатывает нервно и опускает руку с мазью, напряженно сжимая кулаки.
- Никто не собирается тебя ебать, расслабься, - фыркает Чан, подтягивая себя обратно к столу и ноутбуку на нём.
Джисон выдыхает шумно с заметным облегчением и послушно подходит к кровати. Садится рядом с Лино, и тот касается его лба и своего. Хмурится - разница ощутимая даже без термометра. А ржал Хан недавно так, будто ничего у него и не болит, Минхо даже успел забыть про ушибы. Он молча забирает лекарство из рук гостя и перебирается ему за спину. Всё время, пока он смазывает синяки, Джисон сидит прямо и неподвижно, тихо глубоко дыша, только несколько раз дергается от слишком ощутимых касаний.
- У тебя найдется зарядка на телефон? Может, он не сломан, а разрядился просто… - с надеждой спрашивает Хан, когда Лино заканчивает с его спиной и отдаёт тюбик обратно Джисону, чтобы тот занялся теми синяками, до которых может дотянуться самостоятельно.
- Сейчас попробуем.
Хан подаёт ему свой телефон, и Минхо подходит к торчащей из розетки зарядки. Благо, штекер подходит к разъему. Правда, на зарядное смартфон не реагирует, но, может, ему нужно время. Лино переводит взгляд на владельца телефона. Джисон сосредоточенно наносит лекарства на синяки, плотно сжав губы и свободной рукой вцепившись в простынь под собой. Минхо не хочется даже представлять, как паршиво это всё ощущается. Из-за стола поднимается Чан:
- Я приготовлю завтрак и буду идти, - заявляет он, собирая ноут в сумку.
- А отсюда ты не можешь поработать? Ты сказал, остался только текст…
- Как будто можно спокойно работать, когда ты ходишь по квартире в одном белье. А потом ты начнешь делать зарядку, танцевать… - Крис посмеивается и уходит на кухню.
- Ты танцуешь? - удивляется Джисон, закручивая мазь и возвращая её владельцу.
Минхо криво улыбается и достает домашнюю одежду, чтобы, так и быть, Чан не страдал от невозможности облапать его не особенно одетое тело.
- Всегда хотел выйти на сцену в составе группы, - натягивая спортивки, честно признается он под изумленным взглядом Хана, - но пока удается только в составе подтанцовки.
Джисон несколько раз моргает, опускает взгляд в пол, потом снова поднимает и улыбается:
- Уверен, у тебя получится. И у Чана тоже. У него интересные треки.
- Ты так думаешь? - доносится из кухни оживленное, и Хан посмеивается, поднимаясь с кровати нехотя.
- Да, звучит местами перегружено, правда, туда мелодию для вокала уже точно не вставишь - получится перебор.
Они проходят на кухню, где Крис проворно жарит яичницу на троих.
- А если это будет рэп без сложной мелодической линии? - предлагает Чан, глядя через плечо.
Джисон садится за стол там же, где сидел в прошлый раз, придерживаясь за столешницу. Задумчиво пожимает плечами, не споря, но и не соглашаясь с предложением Криса. Тот вздыхает и перекладывает яйца на тарелки. Минхо ставит чайник, достает кофе и вопросительно смотрит на Хана, тот виновато улыбается и просит чай.
- Окей, теперь ты знаешь, что мы лохи музыкальной индустрии, - начинает Чан, садясь за стол, и тут же огребает баночкой из-под кофе по затылку, морщится, вжимая голову в плечи, и потирает место удара, - а мы про тебя почти ничего не знаем.
Джисон теребит палочки для еды, глядя в стол. То ли не хочет говорить, то ли не знает, как сказать, то ли просто нервничает. Минхо ставит чашки на стол и садится.
- Никакого насилия в этом доме, не хочешь - можешь не говорить, - замечает он, и Хан смотрит на него исподлобья.
- Если коротко, я тоже лох, только проебался покрупнее вашего, - наконец, выдаёт он и принимается за еду, в два счета набивая щеки почти половиной порции. - И не смог ничего исправить. Теперь зарабатываю чем придется и подживаю у приятеля, когда есть возможность. Или в хостелах.
В комнатке повисает пауза, наполненная звуками поглощения яичницы. Минхо в упор смотрит на парня, которого спас, и пытается догадаться, как можно проебаться настолько тотально, чтобы жить на улице и зарабатывать там же? Что такого он сделал, что теперь всё обернулось вот так? На ублюдка Джисон не похож хоть стреляйся, так какого черта? Они встречаются глазами, и Хан улыбается ему. Вопросов в голове Лино становится ещё больше. Как человек, живущий на улице и зарабатывающий собственной жопой, всё ещё способен так улыбаться? Искренне и совершенно светло, будто каждое мгновение этой жизни дарит ему радость. Если это такая актерская игра, то Джисону нужно играть в дорамах и собирать оскары. У Минхо сжимается сердце, и он запрещает себе продолжать размышлять на эту тему.
- А лучшего способа зарабатывать не нашлось? - подаёт голос Чан.
- С тех пор, как у меня украли ноут, не нашлось, - признается Хан просто, не выдерживая пристального взгляда и опуская глаза.
- Сколько тебе? - вдруг спрашивает Лино, и Джисон удивленно смотрит на него сквозь челку:
- Двадцать один, а что?
- Ну, помощь родителей, всё такое… - неуверенно предполагает Минхо и ведет плечами.
- О. Мы поссорились уже давненько, так что ни о какой помощи не может быть и речи, - Хан улыбается невозмутимо, словно это совершенно его не трогает, и продолжает есть. Лино спрашивает себя, сколько выдержки может быть в одном маленьком щуплом человечке.
Крис тяжело вздыхает и цыкает, выражая не то недовольство, не то сочувствие. Поднимается из-за стола и убирает в раковину свою тарелку, залпом выпивает кофе и звонко чмокает Минхо в щеку (тот пытается увернуться, но не успевает).
- Я пошел. Приду, наверное, ночью, если ты не против.
Они встречаются взглядами. Говорить ничего не нужно. “Ты будешь мне нужен, если я так и не смогу ничего написать”, - с легкостью читается в глазах Чана, и Лино кивает едва заметно, будто соглашается с не произнесенной тайной. Да, он будет нужен. Он любит быть нужным.
- Пока, Хан, надеюсь, у тебя всё наладится, - Крис выдает одну из самых обаятельных своих улыбок и протягивает Джисону руку.
Тот подрывается из-за стола и пожимает её, неуверенно улыбаясь в ответ. Хочет будто что-то сказать, но опускает голову и садится обратно, когда Чан выпускает его руку и выходит из кухни. Скоро за Крисом закрывается дверь, и в квартире повисает тишина. Джисон заканчивает с завтраком и тоже убирает за собой со стола, даже моёт посуду, пока Минхо втыкает в стену.
- Как ты себя чувствуешь? - вернувшись в реальность, спрашивает старший, и Хан переводит на него потерянный взгляд.
- Если честно, я бы ещё поспал…
- Да, конечно, иди отдыхай. Ложись на кровать, если что.
Джисон улыбается ему благодарно и уходит из кухни, на повороте придержавшись за стену. Лино провожает его взглядом и вздыхает. Он хотел пообщаться, откровенно говоря. Выяснить побольше всякого. Не то чтобы он сильно страдает от необходимости помогать первым встречным, но в Хане есть что-то, из-за чего ему хочется помочь. Может, простота и искренность. И эти его улыбки, совершенно искренние и совершенно выебанные, когда взгляд замирает в пустоту, а разбитые губы растягиваются, несмотря на боль. Минхо закрывает лицо руками и стонет в них тихо. У него возникает смутное ощущение, будто он влазит во что-то, что повлечет сильные изменения в его жизни. Это пугает. Но в то же время, пожалуй, это именно то, что ему нужно.
Он застрял. Он просто оказался в эпизоде своей жизни, который стоит на месте. На месте, которое его не устраивает. Чан правильно сказал - они лохи музыкальной индустрии. Что Чан, уже черти какой год остающийся трейни в своей компании, что Лино - бессмысленно кочующий от танцевального коллектива к коллективу, пытающийся выделиться, показать себя хоть где-то, мечтающий, чтобы его заметили. Не счесть, сколько сраных прослушиваний он завалил. И сколько ещё завалит, потому что останавливаться он не намерен. Он хочет ставить танцы для ёбаной группы, хочет исполнять их. И он будет это делать. Даже если в ёбаной следующей жизни.
Вырвавшись из самокопания, Минхо прибирается на кухне и проходит в спальню. Джисон спит, опять свернувшись клубком на краю кровати, обнимая себя за ребра и болезненно хмурясь. Лино в очередной раз заставляет себя не думать о том, как паршиво, должно быть, тот себя чувствует. Лучше займется чем-то полезным.
Из рутинных забот Минхо вырывает внезапный незнакомый громкий звонок. Отрываясь от залипания в очередную хореографию, он ставит видео на паузу и быстро обнаруживает источник звука - телефон Хана. Сам Джисон дергается на кровати, ищет под рукой телефон, не находит, поднимает голову, подползает к заряжающемуся телефону и берет трубку.
- И я рад тебя слышать… Я сейчас не в кондиции, чтобы работать… Нет, совсем… Да, нашел себе приключений на задницу… Как я тебе с этим помогу?.. - Хан мучительно стонет, проводя рукой по лицу. - Хорошо, я понял. Через час буду… Нет, быстрее не получится.
Лино жалеет, что собеседника не было слышно, поэтому только вопросительно пялится на Джисона. Тот переводит на него сонный взгляд, потом смотрит на часы на телефоне. Встряхивается и поднимается со всей возможной проворностью избитого человека, одевается в своё видавшее виды шмотьё, раскладывает по карманам скромные скарбы и замирает, глядя на Минхо.
- Спасибо. Ты буквально меня спас. И его тоже, - Хан кивает на свернувшегося на шкафу котёнка, и Лино криво улыбается, пожимая плечами. - Я побегу.
- Беги, только оставь свой номер. Вдруг я всё-таки решу, что хочу принять твою благодарность, - Минхо подмигивает, удобнее устраиваясь в компьютерном кресле.
Джисон вспыхивает, но номер диктует. Скомкано прощается и вылетает из квартиры, словно опаздывает на самолет. До поздней ночи Лино остается наедине с собой и душащими его невеселыми мыслями, пока не раздается хорошо знакомый звонок в дверь. В это время прийти к нему может только Чан. Минхо делает глубокий вдох и идет к двери.
Крису не нужно ничего говорить - всё написано у него на лице. Сегодняшний день не принёс никаких плодов. Текст не “родился”. Лино отступает, пропуская приятеля в дом. Тот молча опускает сумку с ноутбуком и разувается.
- Будешь ужинать?
Чан отрицательно качает головой. Стянув кроссовки, вместо того, чтобы разогнуться, опускается на колени и обхватывает руками бедра Минхо, обнимая крепко, утыкается лбом в его живот и медленно судорожно вздыхает. Лино смотрит на него сверху вниз. Крис хотел бы спрятаться так. Мог бы - залез бы головой под футболку на Минхо и прятался от всего мира, который почему-то сегодня особенно жесток, который почему-то не даёт ему спать, лишает вдохновения, лишает сил, физических и моральных. И Лино позволит Крису спрятаться сегодня, как уже не единожды позволял до этого. Он запускает пальцы в осветленные волосы, перебирает их в полной тишине некоторое время. Объятья Чана не ослабевают - нет, ласковых касаний уже не достаточно, чтобы избавить его от клокочущих в глотке отчаяния и бессилия.
- Иди в спальню и раздевайся, я сейчас приду, - голос Минхо звучит не жестко, но непререкаемо.
Впрочем, Крис никогда не пререкается с ним такие моменты. Он медлит несколько мгновений, словно не желая размыкать руки, потом молча поднимается и идет в спальню, на ходу стаскивая худи и отбрасывая куда-то в сторону. Лино отправляется в душ, смывает сегодняшний день и смотрит в потолок. В этот раз всё должно выйти особенно хорошо - Минхо тоже нужно выпустить накопившееся напряжение.
Он выходит из ванной в халате, идет на кухню, насыпает котам корм и запирает дверь. Проходит в темную спальню и быстро находит взглядом Чана. Тот стоит у кровати и смотрит куда-то в окно, но на шаги реагирует мгновенно - поворачивает голову к Лино и замирает выжидающе. Минхо молча подходит к шкафу, открывает его и придвигает к себе скромную коробочку. Достает из неё то, что пригодится сегодня - широкую плотную ленту черной ткани и моток веревок. Закрывает шкаф и обнаруживает Криса уже стоящим на коленях у кровати лицом к нему. Невольно усмехается:
- Сегодня собираешься быть хорошим мальчиком?
- Минхо, пожал… - шепотом начинает Чан, и Минхо прерывает его, поднося палец к губам и издавая короткое настойчивое “тш”.
- Встань.
Чан поднимается сразу же, по движению бровей Лино протягивает ему руки и не противится, когда запястья стягивает веревка. Минхо целует его обнаженное плечо и бесстыдно любуется: Крис восхитителен. Иначе Лино не стал бы с ним спать, они были бы просто друзьями. Но сложно просто дружить, когда твой приятель настолько горяч. Кончиками пальцев Минхо ведет от крепкого плеча вниз по линии бицепса, ко внутренней стороне локтя, заставляя Чана покрываться мурашками. До возбуждения ещё далеко, но в комнате уже повисает напряжение. Лино проводит ладонью по широкой груди, на которой абсолютно восхитительно спать, цепляет ногтями соски, заставляя Криса вздрагивать всем телом.
- Ты можешь быть совершенно прекрасным иногда, - делится Минхо, опуская ладонь ниже, очерчивая пальцами напряженно вздрагивающие от легких касаний кубики пресса. - А иногда можешь быть совершенно невыносимым. Сегодня ты умудрился побыть и тем, и другим.
- Минхо, я… - у Чана низкий и сдавленный голос.
Лино не дает ему говорить, накрывает губы ладонью и смотрит глаза в глаза. Ему не нужно говорить вслух - Крис замолкает тут же, шумно сглатывая. Минхо ведет пальцами от губ по подбородку к шее и мягко сжимает под челюстью, заставляя приподнять голову, схватить губами воздух.
- Мне не нужны твои оправдания, ты знаешь.
Они смотрят друг другу в глаза, но периферическим зрением Лино видит, как начинают дрожать руки Чана, как он сжимает их в кулаки, слышит, как скрипят веревки от натяжения. Минхо, не разжимая пальцев, вынуждает Криса опуститься на колени в который раз за сегодня. Тот протягивает руки, чтобы ухватиться за пояс его халата, но замирает в последний момент и взглядом спрашивает позволения. Лино довольно щурится, гладит его по волосам и кивает. Связанные руки неловко развязывают пояс, Минхо позволяет халату соскользнуть на пол и снова запускает, теперь обе ладони, в жесткие волосы, притягивая Криса к своему паху.
- Это у тебя получится лучше, чем спорить со мной.
Чан шумно согласно вздыхает, роняя руки на собственные колени и ловя губами чужой член. У него великолепный рот, когда не несет пургу. Лино облизывает губы в предвкушении, чувствуя, как скапливается возбуждение внизу живота. Крис вбирает его в рот полностью, посасывает, стараясь, чтобы Минхо накрыло желанием скорее, чтобы член встал полностью.
Лино смотрит в потолок, перебирая прядки. Который уже раз за время их знакомства Чан стоит перед ним на коленях, беспомощно связанный и покорно ласкающий? И Минхо накрывает каждый раз, как в первый. Он упивается чужим доверием и собственной властью, совершенно теряет голову уже от того, как Крис смотрит на него своими грёбаными щенячьими глазами, буквально кричащими “спаси меня”, “реши всё за меня”, “я не могу больше”. И Лино ведется каждый грёбанный раз. Он спасёт от всего чертова мира, он заставит не думать ни о чем, заставит забыть о том, что там Чан должен мочь. Он сделает неважным всё, кроме них.
Минхо стонет тихо и протяжно, когда Крис ласкает его языком под головкой, а после плотнее смыкает губы и двигается по члену неглубоко, но так восхитительно тесно и жарко, что перехватывает дыхание. Чан, черт возьми, сосет, действительно, лучше, чем препирается. Особенно, когда игнорирует порывы к кашлю, когда головка члена проскальзывает в глотку. Лино охает и толкается ещё немного глубже, всё-таки заставляя Криса подавиться. Опускает взгляд и встречается с блестящими от набежавших слёз глазами.
- Давай, малыш, ты можешь меня принять, мы оба это знаем… - шепчет Минхо и крепче сжимает волосы на чужом затылке.
Чан вдыхает носом, сглатывает вокруг его члена и послушно насаживается глубже, в какой-то момент замирая от дискомфорта, и тогда Лино толкается сам, проскальзывая до основания, заставляя Криса уткнуться носом в гладко выбритый лобок и замереть. Несколько мгновений перед глазами пляшут цветные пятна от того, до чего хорошо, когда член сжимает тугая глотка. Потом Чан начинает давиться, и Минхо отпускает его, позволяя вдохнуть.
Вечно собранный и решительный Бан Кристофер Чан сейчас может сниматься не в клипах корейских звёзд, а в самом кричащем порно. Лино с лаской утирает слёзы большими пальцами, не желая знать, чем они вызваны: какими-то внутренними переживаниями или рвотным рефлексом. Полностью выскальзывает членом из горячего рта и любуется на блестящую в скупом свете фонаря слюну на чужом подбородке. Крис часто дышит, пытаясь восстановить дыхание, и смотрит на него несколько более осознанным взглядом, чем пару мгновений назад. Минхо завязывает его глаза лентой и наблюдает за тем, как каменеет напряженная спина, как Чан прислушивается к окружающему миру.
- Твой цвет? - собственный голос звучит хрипло и как-то слишком громко, Лино ведет плечом недовольно.
- Зеленый, - отвечают ему сразу.
- Хорошо, тогда ложись на кровать, она сразу позади тебя, и вытяни руки над головой.
Крис медлит. Тянется к Минхо и целует его куда попадется - в тазовую косточку, горячо выдыхает и трется щекой с немой просьбой.
- Хочешь ещё? Не будь жадиной, Чани, - Лино усмехается, но тут же возвращает голосу серьезность: - Ложись.
И Крис медленно подчиняется - скованно поднимается на ноги, делает несмелые полшага назад, опускается задницей на кровать и ложится, вытягивает руки к изголовью.
- Умница, - хвалит его Лино и гладит по боку, заставляя вздрогнуть от неожиданности, садится на край кровати и ещё некоторое время любуется, касается тренированного тела, водит ладонью по изгибам мышц, наслаждаясь тем, как каждый раз Чан поджимает пальцы на ногах и коротко вдыхает носом от неожиданных прикосновений. Взяв оставшуюся длину веревок на запястьях старшего, привязывает его к изголовью (единственная причина, по которой он купил кровать, а не диван).
Потом опускает руку ниже и обхватывает пальцами полувозбужденный член, срывая с губ Криса жалобный стон. Довольно усмехнувшись, ведет от основания к головке, поддразнивает её большим пальцем, так что Чан запрокидывает голову с шумным вздохом. Достав из тумбы лубрикант, Минхо выливает его в ладонь - так дрочить удобнее. Дождавшись, пока смазка согреется, снова обхватывает пальцами член и мучительно медленно ведет кулаком снизу-вверх. Крис стонет в голос, его бедра мелко вздрагивают.
- И так каждый раз, тебе нужно всего ничего, чтобы стоял так крепко, - дразнится Лино.
Чан открывает было рот, но ничего не говорит. Возможно, вспоминает, как Минхо затыкал его при каждой попытке заговорить.
Лино усмехается и кончиками пальцев касается мошонки, заставляя Криса чуть дернуться от щекотки, снова смыкает пальцы на члене, размеренно и ритмично двигая всей ладонью по длине. Чан срывается на стоны в первые же несколько мгновений - скулит и стонет открыто, сжимает пальцы в кулаки, ёрзает, толкается в ласкающую ладонь, и Минхо не может передать, насколько наслаждается этой отзывчивостью. В какой-то момент Крис дергает руками, так что изголовье скрипит, и Лино шикает на него, убирает от члена пальцы и тут же слышит разочарованный умоляющий стон.
- Ты уверен, что хочешь покупать мне новую кровать? Лежи смирно, - напоминает он строго.
- Знаешь, насчет чего я уверен? - запинаясь и то и дело облизывая губы, хрипло заговаривает Чан. От его голоса Минхо пробирает до самых потрохов. - Если ты продолжишь, я кончу, так и не трахнув тебя.
- А с чего ты взял, что сегодня будешь трахать меня?
Изумление на лице Криса не скрывает даже широкая лента. Лино ухмыляется и наклоняется к нему ближе, целует линию челюсти, наклоняется к уху:
- Может, ты не заслужил, - шепчет и тут же слышит очередной просящий стон. - Продолжишь капризничать и, может, так и не заслужишь.
- Блять, Лино… - Чан дышит часто и шумно, впивается ногтями в ладони и тянется к Минхо всем телом, стремится коснуться хоть как-то, утыкается носом в изгиб шеи, жадно целует всё, до чего дотягивается, и разочарованно стонет. Ему катастрофически мало физического контакта.
Лино прошивает жаром, он сбивчиво выдыхает носом.
- Знаешь, что нужно, чтобы заслужить?.. - заговорчески спрашивает он, за волосы заставляя Криса отстраниться от своей шеи, тот вопросительно скулит и слабо противится, пытается снова приникнуть.
Минхо довольно щурится и забирается на кровать, перекидывая ногу через грудь Чана и не выпуская его волос. Удобно устроившись на коленях, прогибается и притягивает парня ближе, практически заставляя уткнуться носом в ягодицы. Крис издает согласный стон и порывисто целует попадающуюся под губы кожу, посасывает её, горячо выдыхая носом, пока не находит вслепую ложбинку между ягодиц. И Лино отпускает его волосы, вместо этого снова обхватывает пальцами член, практически ложась на Чана.
Честное слово, когда Минхо первый раз согласился на римминг, он не ожидал ничего сверх. Но чертов язык Кристофера умеет творить ёбаные чудеса. Не воспользоваться этим сегодня было бы просто преступлением. Лино ловит себя на том, что в какой-то момент забывает двигать рукой по члену. Он просто стонет куда-то в напряженный пресс Чана, свободной рукой удерживая собственную ягодицу, чтобы у того была возможность глубже толкнуться языком, оставить очередной поцелуй и дразнящий до звездочек перед глазами укус на чувствительной коже. Мысли путаются, дыхание сбивается ко всем чертям. Если они продолжат, то так и закончат. Оба.
Минхо отстраняется, и Крис стонет с таким искренним разочарованием, будто его лишили лучшего из удовольствий в мире. Между ягодиц влажно и горячо - он немного растянул себя в душе, добавит смазки и сможет принять член без подготовки. Лино поворачивается, седлая Чана так, чтобы быть лицом к лицу, добавляет на его член ещё смазки и трется задом, запрокинув голову с шумным вздохом.
- Хочу тебя видеть, - шепчет Крис, вскидывая бедра и мучительно простанывая в нетерпении.
- Я подумаю об этом, - сбиваясь, отзывается Минхо и плавно опускается на член.
Они оба, кажется, задерживают дыхание, Чан замирает, скорее всего, борясь с желанием толчком проникнуть до самого основания. Лино упирается рукой в его грудь, медленно опуская бедра - без подготовки боль от растяжения особенно ощутима, он невольно жмурится, медля. Шумно выдыхает и снова вдыхает носом, плавно опускаясь всё глубже. Крис глухо матерится, дрожа, и Лино в который раз за сегодня откровенно любуется. Бледная кожа блестит от пота в рыжем свете фонаря, который обычно не даёт Минхо спать. Каждая мышца, кажется, напряжена, чтобы не сорваться, не сделать больно. Лино сбивчиво выдыхает и наклоняется, накрывая губами разомкнутые губы.
Банчан отвечает жарко и жадно, тянется к нему, сплетается языками, сминает губы, стонет в поцелуй совершенно по-блядски, когда Минхо опускается на его член полностью. Они отстраняются друг от друга, загнанно дыша. Лино развязывает ленту и отбрасывает ко всем чертям. Постепенно начинает двигаться, когда мышцы привыкают к растяжению, а боль ослабевает.
Он откидывается назад, упираясь руками в мягкие бедра и откровенно красуется, двигаясь плавно и гибко.
- Господи, ты ахуенный, - шепчет Крис завороженно, осторожно приподнимает бедра в темп и срывает с губ Минхо блаженный стон.
Лино двигается невыносимо пластично, совершенно чарующе, до тех пор, пока у него хватает терпения. Потом шумно выдыхает, снова склоняется к Чану, упираясь руками в его плечи и встречается распахнутыми глазами:
- Возьми меня.
Крис срывается в то же мгновение - вскидывает бедра, глубоко толкаясь, и тут же набирает темп. Минхо цепляется за его плечи, сжимает коленями бока и постанывает коротко, утыкается лицом в ключицы. Чан притормаживает, ведет бедрами, остатками сознания следя за реакцией, чуть меняет угол, сгибая ноги в коленях для удобства, и Лино издает совершенно упоительный высокий стон. Уловив нужную позицию, Крис снова задает скорый жесткий ритм. Комната наполняется пошлыми шлепками влажной кожи, высокими стонами Минхо и глухими ругательствами Чана.
- И не думай даже кончить раньше меня… - шипит ему в плечо Лино, кусая ключицы, чуть отстраняется и целует в губы, не дав возможности заговорить.
Крис отвечает, жмурясь. Эти слова будто заставляют его протрезветь на мгновение, но всего на мгновение, потому что Минхо кончает почти сразу. Обрывает поцелуй с громким удивленным ахом и кончает, пачкая их животы спермой. Чан постепенно замедляет толчки каким-то бешеным усилием воли, не желая делать неприятно слишком чувствительному после оргазма Лино. Да и вообще, тот не любит, когда кончают в него.
Минхо соскальзывает с его члена и обнимает ладонями лицо. Притирается ягодицами к члену, скользя тесно, смотрит глаза в глаза и выдыхает короткое:
- Кончи.
Чана выбрасывает из этой реальности в какую-то ёбаную фантастику. Он задыхается, кончая, дергает связанными руками и не может даже застонать, только бессмысленно размыкает припухшие влажно блестящие от поцелуев губы. Периферическое зрение тускнет, фокус остается только на лице Лино, взмокшем и нереально красивом.
- Пиздец, - хрипит Крис, безвольно роняя голову на подушки.
Минхо хрипло посмеивается и легко целует его в губы, устало откидываясь на кровать рядом. Прижимается к обнаженному боку, и Чан на все сто процентов уверен, что намеренно не развязывает, хочет подразниться ещё немного. Они лежат молча, восстанавливают дыхание, Лино закидывает на него ногу, чтобы не замерзнуть после недавнего жара, и Крис всерьез опасается, что кто-то может уснуть, а ему придется провести всю ночь в связанном состоянии.
Кажется, Минхо, действительно, успевает задремать, когда раздается внезапный настойчивый стук в дверь.