Они оба вздрагивают, Лино поспешно приподнимается и хмурится. Смотрит на часы и хмурится ещё сильнее.
- Кого, блять, могло принести в такое время… - ворчит он, перебираясь через Чана и поднимаясь на ноги.
Найдя на полу халат, натягивает его и зевает.
- Лино? - неуверенно зовет Чан и демонстративно дергает руками, когда Минхо переводит на него взгляд, тот машет рукой.
- Скорее всего, это соседи пришли жаловаться, что мы шумим, полежи ещё, - мурлычет парень в ответ и выходит из спальни.
Подойдя ко входной двери, смотрит в глазок и удивленно поднимает брови. Окей, это не соседи. Но что под его дверью делает запыхавшийся Джисон понятно ещё меньше. Лино открывает дверь, и Хан тут же буквально налетает на него, хватается за ворот халата, заставляя чуть наклониться к своему лицу так близко, что их дыхания смешиваются:
- Чан у тебя?
- Да, - что-то здесь, блять, не так.
- Он дописал трек?
- Нет, - от Джисона пахнет как-то смутно знакомо, но Минхо не может вспомнить, что это за запах. А ещё у него совершенно шальной взгляд и очень крепкая хватка для такого тщедушного тельца.
- Можно войти?
- Да, - выдает Лино до того, как думает, и Хан просачивается мимо него, разувается ногами, сбрасывает джинсовку и почти бежит к спальне. Минхо вдруг думает, что впускать его так сразу было плохой идеей. - Хан, стой!
Но Джисон уже проходит в спальню, и Лино почти бежит за ним следом, даже не желая представлять реакцию на обнаженного связанного Криса в сперме и смазке. Однако, Хан реагирует приблизительно никак. Он смотрит сперва на ошалелого Чана, потом на стол, и ощущение, будто стол интересует его больше.
- Где твой комп? - в упор глядя на Криса, спрашивает Джисон, но тут же отвечает сам себе: - Стоит на пороге, я не сразу увидел. Я сейчас.
Хан вылетает в коридор, и Минхо с Чаном тупо смотрят друг на друга, совершенно не представляя, как вести себя в этой ситуации, как реагировать и какого вообще черта. Лино даже не успевает Банчана развязать до конца, как Джисон опять влетает в спальню, сдвигает со стола один ноут и кладет другой, пытаясь разобраться, что к чему подключить. Включает и принимается рыться в карманах.
Крис садится на кровати, осторожно разминая пульсирующие запястья - не дергался бы, обошлось бы без этого, а так умудрился стереть местами кожу. Придется носить браслеты пошире и напульсники. Минхо садится на кровать, наблюдая за тем, как Хан достает из кармана смятый исписанный лист бумаги.
- Ты под чем-то? - наконец, предполагает Чан, и Лино поражается, как не понял этого сразу.
Верно, знакомый запах - это трава. Поэтому Джисон сейчас так бодро летает из комнаты в комнату, несмотря на ушибы, поэтому взгляд у него так отдаёт ебанцой, поэтому он творит какую-то невразумительную херню. Минхо подаёт Крису влажные салфетки, тот стирает с себя подсохшую сперму и наблюдает за Ханом со сдержанным непониманием. После их сессий всегда так - Чан становится тихим и лояльным, обычно даже засыпает в объятьях до самого утра.
- Я? Да, немного, - быстро отзывается Джисон. - Какой трек ты включал сегодня утром?
Крис рассеянно моргает и натягивает на себя одеяло не столько из желания прикрыться, сколько из желания согреться.
- На рабочем столе, - отвечает Чан и скептично изгибает бровь, всё ещё пытаясь поднять, какого черта происходит и как долго это будет продолжаться.
Хан включает трек и прослушивает раз, раскачиваясь в такт, глядя в бумажку и шевеля губами. Крис сперва сидит в ступоре, потом в пару движений подползает к краю кровати:
- Ты написал текст?!
Джисон машет на него рукой, без слов прося заткнуться. Хватает со стола ручку и правит что-то на бумаге, продолжая шевелить губами. Минхо смотрит на этот хаос и задаётся вопросом, какого черта он не спит вторую ночь из-за этих двоих. Из кухни доносится жалобное мяуканье, он поднимается и выходит, чтобы выпустить котов. Слышит, как трек включают с самого начала, и останавливается в дверном проёме спальни, сложив руки на груди.
Он не зря обратил внимание, что у Хана музыкальный голос.
Джисон вступает чисто и уверенно, глядя в бумажку в своих руках (и что только видит в этой темноте?), у него динамичный звонкий голос, и Лино ловит себя на том, что не может оторвать глаз. Медленная часть трека переходит в более энергичную, и Хан переключается с вокала на рэп с такой легкостью, будто занимается этим всю жизнь. Зачитывая, жестикулирует свободной рукой и ходит по комнате, не отрывая глаз от текста, каким-то чудом не врезаясь в предметы.
Минхо косится на Банчана и видит его совершенно восторженным. У него почти то же выражение на лице, с которым он смотрел на Лино, пока тот раскачивался на его члене. Это могло бы вызвать приступ ревности, если бы Минхо не знал, что такое профессиональный оргазм, который Крис сейчас испытывает.
Несколько раз Хан сбивается по тексту, раз у него предательски срывается голос на высокой ноте, а к концу он практически переходит на шепот, потому что ему не хватает дыхания. Трек заканчивается, в комнате повисает тишина, кроме частого дыхание Джисона.
- Ну как? - с надеждой спрашивает он, переводя взгляд с Криса на Минхо и обратно, на его лице отчетливо читается просыпающаяся паника, словно он только сейчас понимает, что, вообще, сделал: ворвался в чужую квартиру, прервав, очевидно, интим, схватился за чужой комп, чужой трек и что-то тут из себя изображает. - Я понимаю, конечно, меня никто не спрашивал, но я просто не мог избавиться от мелодии в голове, текст родился, я подумал, может, тебе от этого будет толк. Даже если весь текст не зайдет, хотя бы какая-то идея зацепит, может, вдохновит на что-то.
Джисон стоит посреди комнаты со своим исписанным огрызком бумаги, испуганный и подрагивающий от напряжения в безразмерной футболке, пропитанной запахом марихуаны.
Чан медленно сползает с кровати, не отводя от Хана глаз, и Минхо сдерживает порыв подать ему хотя бы трусы, потому что дергать Криса тогда, когда он выглядит настолько завороженным, бесполезно. Он подходит к Джисону, и тот заметно вжимает голову в плечи, пытается попятиться, но не успевает - его сгребают в объятья, заставляя удивленно ахнуть и тут же зажмуриться, скорее всего, от боли в несчастных рёбрах. Обхватив лицо Хана ладонями, Чан целует его в лоб и смотрит сверху-вниз, упираясь лбом в лоб:
- Это, твою мать, ахуенно, - выдает он шепотом и отстраняется с тем же оживлением, с которым Джисон влетел в комнату. Натягивает спортивки и садится за комп. - Иди сюда, давай исправим те пару тактов после бриджа, где ты проебался.
Хан продолжает стоять на месте, глядя на Минхо совершенно круглыми ахуевшими глазами. Лино не знает, что испытывает, кроме удивления, умиротворения и умиления. Потому что он уже сто лет не видел Банчана настолько вдохновленным и оживленным во время работы. И уже давно не видел других людей, настолько же увлеченных своей деятельностью.
- Это, действительно, ахуенно, Хани, - улыбается Минхо ласково и кивком подбадривает его подойти к Чану. - Я сейчас принесу тебе стул с кухни.
Лино выходит из спальни, но быстро возвращается, ставит стул рядом со столом. Крис ловит его за отворот халата и целует в губы порывисто. Минхо отвечает, но протестующе мычит в поцелуй и отстраняется до того, как Чана занесет слишком далеко.
- Я приготовлю поесть, - Лино косится на щенячьи глаза Джисона рядом, - вам обоим. Работайте, я позову.
Пройдя на кухню, Минхо упирается бедром в стол и втыкает в окно, на круг света на асфальте. Итак, подсуммируем: у него в квартире сейчас избитый потрясающе талантливый хастлер под какой-то дурью, которого он знает пару дней, и Крис, несостоявшийся айдол-неудачник, страдающий бессонницей, депрессией и буквально зависимый от их регулярных около-БДСМ-сессий. Ах да, и ещё четверо животных, самое младшее из которых трется о его ноги. Как он пришел к такой жизни?..
Остаток ночи эти двое не отрываются от компьютера. Хан то и дело заново поёт отдельные куски, они что-то правят в тексте. Даже еду приносят в спальню и едят, продолжая тыкаться в комп. Минхо остаётся только наблюдать с кровати, но в этой ситуации ему нравится позиция наблюдателя - посмотреть на то, как с наслаждением работает Чан ему удается далеко не часто. В последнее время музыкант всё чаще пребывает в раздраженном состоянии - его не устраивает всё, что получается. А сейчас, кажется, всё идет как по маслу. Ну, или почти, потому что несколько раз парни переругиваются, но Джисон всегда отступает первым со словами “окей, это твоя песня, но хуйню ты творишь”. Под их болтовню и пение Лино ставит на завтра будильник и вырубается.
Проснувшись под пищание телефона, парень приподнимает голову и вертит ею из стороны в сторону. В постели он один - это открытие номер раз. Сейчас семь утра. Ноутбука Кристофера на столе нет. Зато в компьютерном кресле обнаруживается Хан. Он сидит, обнимая колени, и играет одной рукой с сидящим на столе котенком. Будильник, видимо, привлекает и его внимание - они встречаются глазами.
- Чан-хён ушел полчаса назад, показывать то, что написал. Взял твои браслеты и попросил передать “сам виноват”, - Джисон улыбается, хотя вид у него вымотанный. - Доброе утро.
- Доброе, - сипит спросонья Минхо и садится. - Мне через час надо быть на репетиции, так что…
Хан несколько раз моргает, потом понимающе ахает и опускает ноги на пол, посмеиваясь неловко:
- Да, конечно, я пойду. Извини за всё вчерашнее, я, кажется, прискакал очень не вовремя, ещё и без приглашения, предупреждения. Но я не взял твой номер, оказывается! У меня не было шансов предупредить, - Джисон почесывает затылок, глядя на Лино со смутным беспокойством. - Так что… можно мне твой номер?
- А ты собираешься ещё как-нибудь прискакать ко мне угашеным и писать музыку до утра? - Минхо усмехается и приподнимает бровь.
Хан краснеет так, что его хочется засунуть в таз с холодной водой, чтобы остудить. Опускает глаза, но, когда Лино начинает диктовать номер, поспешно достает телефон и записывает. Даже делает вызов, чтобы убедиться, что записал правильно, и на тумбе раздаётся вибрация.
- Останешься на завтрак?
Джисон энергично кивает.
- Тогда иди его готовь - я в душ, - заявляет Минхо и, зевая, идет в ванную.
Отмывшись и одевшись, выходит на кухню, где обнаруживает…
- Панкейки? Ты нажарил панкейки? - Лино тупо смотрит на тарелку посреди стола и думает, что у него, наверное, галлюцинации.
- У тебя оказался джем в холодильнике, мне показалось, идея ничего так… Или ты не ешь сладкое по утрам? - Хан переворачивает очередной кулинарный шедевр, и Минхо хочется благодарить всех возможных богов за такое благословение на его седины.
Сев за стол, Лино разом уплетает два или даже три панкейка, политых чертовым джемом, и ему кажется, это самое счастливое утро за последние месяцы. Он в этом убеждается, когда Джисон ставит на стол чашку кофе и садится напротив, тоже стаскивая себе лакомство с тарелки.
- Думаю, трек получился неплохой, Чана хорошо оценят, - размышляет Хан вслух, размахивая панкейком. - А ещё он подошел бы для танца. Для него поставить хореографию - получится годная вещь для группы.
Минхо замирает, ошарашенный этой мыслью. Поставить хореографию? Нет, это звучит слишком утопично: Чан пишет музыку, Лино придумывает танцы, у них есть друзья, которые им помогают и исполняют всё что, что выдаст их местами слегка больная фантазия. Минхо опускает взгляд в чашку.
- Мы мечтали об этом раньше, - тихо признаётся он. - Чан пытался собрать группу, но провалился. И трейнит уже который год. Я сдался и просто пошел в подтанцовку, чтобы хотя бы иметь с этого деньги и не висеть на шее родителей.
- Вы рано сдались, - Хан улыбается ему широко и открыто, утирая джем с губ пальцем, и Лино криво улыбается.
- И это говорит мне человек, который не нашел ничего лучше, чем отдаваться за деньги? Мы рано сдались?
Лицо Джисона каменеет, улыбка сползает с него так стремительно, будто её никогда не было, и Минхо сразу же жалеет о сказанном. Ловит чужую ладонь, лежащую на столе, мягко сжимая в пальцах:
- Извини, мне не следовало этого говорить. Я, в конце концов, ничего не знаю о тебе, и…
- Я не сдался, - Хан смотрит в стол, не реагируя на прикосновение, и его голос звучит напряженно. - Я заработаю денег как смогу и продолжу делать то, зачем сюда приехал. Просто… это такой период. Эпизод. И это нужно пережить, чтобы идти дальше, окей? У каждого в жизни бывает кризис, просто, у кого-то жестче, у кого-то легче. Это просто нужно переждать и не опускать руки. Понимаешь?
Лино смотрит на Джисона, не понимая, откуда в этом побитом жизнью мальчишке столько упорства. Крепче сжимает его ладонь, без слов выражая согласие и поддержку. Хан запихивает в рот оставшийся панкейк разом и поднимается на ноги, мягко освободив свою руку. Хлопает Минхо по плечу:
- Так что не сдавайтесь, ребята, всё ещё получится, - улыбнувшись слабо, Джисон убирает посуду в раковину. - Я пойду. Спасибо за завтрак. Пиши, если что. Я всё ещё перед тобой в долгу.
Лино провожает его взглядом, всё никак не приходя в себя. Это не то, чего он ожидал от разговора за завтраком. Да и подбадривающие речи - не то, что ожидаешь от проходимца, которого ненароком оскорбил. Он подрывается с места, чтобы провести Джисона, тот как раз стоит на колене, шнуруя кеды. Они пересекаются взглядами, но больше не говорят ничего. Хан машет рукой на прощание и в тишине покидает квартиру.
***
Песня приводит начальство в восторг, но остаётся нерешенной одна проблема - кому её петь. Банчан сидит один в студии, упираясь локтями в колени, и бессмысленно смотрит в пол. Он один. Он, блядство, совсем один. Хотя нет, у него есть Лино. Их двое. Ничтожно мало для коллектива. Если бы их было хотя бы пятеро. Но большинство трейни в компании уже определились с группами, а те, кто всё ещё сомневаются, не вызывают у Криса доверия. Точнее, не вызывают желания работать вместе. А он не намерен делать что-то наполовину: собирать лишь бы какую группу, дебютировать с теми, с кем не хотел бы...
Чан стонет, зарываясь пальцами в кудри и сжимает их с силой, будто это как-то поможет вытащить на свет божий здравые мысли. Но от этого только выстреливают болью запястья - он слишком сильно дергался вчера ночью. Морщась, парень трет саднящую кожу под браслетами и вздыхает, выпрямляясь. Что он может сделать? Он может пойти повеситься, конечно, только это не решит проблему. Он может… пожалуй, он может позвать Хана? В конце концов, песня - и его заслуга тоже. Да и голос у него хорошо поставлен. И на лицо он симпатичный - иначе не зарабатывал бы на улице. С другой стороны, брать в коллектив представителя такой специфической профессии, как минимум, опрометчиво. Если найдется кто-то, кто Джисона узнает? Фак.
Звонок телефона заставляет его дернуться. Достав жужжащего монстра из кармана, Банчан фокусирует взгляд на экране. “Чанбин”. Снимает трубу.
- Не занят? - тут же звучит в ухо. Чан издает отрицательное мычание. - Звучишь паршиво. Всё в порядке?
- В целом ничего нового, - отзывается Крис, массируя висок в попытке избавиться от гнетущей боли в затылке. Он работал всю ночь, такими темпами его физическое состояние улетит в тартарары. - У тебя?
- Отец устраивает приватную вечеринку в одном из клубов. Хотите прийти с Лино?.. В качестве моих друзей, всё за мой счет.
- В честь чего вечеринка?
- Очередной сделки. Не суть. Бесплатный алкоголь, мальчики и девочки на пилонах, приватные комнаты, всё такое. Что думаешь?
- Мм… И когда?
- В следующую субботу.
- То есть у меня есть чуть больше недели, чтобы купить костюм, в котором будет не слишком стыдно появиться в твоём блистательном обществе? - Крис усмехается, и Бин тоже смеется в трубку. - Я спрошу у Минхо. Если он откажется - дам тебе знать. Но вряд ли - мы как-то подзагнались в последнее время, расслабиться было бы самое то.
- Я слышу, звучишь, как полутруп. Спал этой ночью?
- Не-а. Попробую сейчас, всё равно работать нихрена не могу. До субботы?
- Если будут проблемы с выбором костюма - обращайся, - ухмыляется в трубку Чанбин.
- Да пошел ты! - Крис смеется и сбрасывает вызов.
Тяжело вздохнув, вытягивается на диване и закрывает глаза. Что ж, вечеринка у Бинни - это славно. Уже не первая на их опыте. Они дружат почти с самого приезда Банчана в Корею. Оказались на одном концерте, заобщались и продолжают до сих пор. Пару раз они записывали даже общие треки, но Чанбин каждый раз смеялся и говорил, что это детские забавы, мол, он никогда не станет заниматься подобным всерьез. И Крис мог бы оскорбиться на такую оценку его работы, если бы не понимал, что это слова родителей Бина. Одна из самых обеспеченных семей в Сеуле не отдаст своего сына в какое-то там агенство, какую-то группу. Нет, бизнесу нужен наследник - поэтому престижный универ, присутствие на деловых встречах, шумные тусы в дорогих клубах и никаких даже попыток выйти на сцену.
Одна из таких тус, правда, закончилась знакомством Чанбина с его нынешним парнем. На самом деле, Хёнджину можно было бы позавидовать: из стриптизёра, хотя и в приличном (неприлично дорогом) клубе, он внезапно стал тайной частью семьи Со. Разумеется, никто этого не афишировал, но родители Бина знали о существовании некого парня, для которого Бин снимает квартиру в центре города и с которым ночует чаще, чем дома. Наверняка, Хёнджин тоже будет на вечеринке. Интересно только, на шесте или в смокинге под ручку с Чанбином. Их отношения сложно охарактеризовать как-то внятно. Они спят, проводят много времени вместе, но отчаянно отрицают, что они пара. То ли из привычки скрываться, то ли из-за нелюбви Бина к сентиментальностям. Так что вероятность того, что Хёнджин обнаружится на пилоне, гораздо выше, если хорошенько подумать.
Банчан усмехается себе под нос и переворачивается на бок, пишет Лино о приглашении и кладет телефон у лица, надеясь на скорый ответ, но засыпает раньше, чем что-либо приходит.
***
Неделя проходит быстро, даже слишком быстро. Чан в последний момент вспоминает о том, что нужно найти приличную одежду. Благо, такая обнаруживается и у него, и у Минхо, необходимости таскаться по магазинам не возникает. Всю неделю Крис проводит в общежитии, потому что расписание слишком плотное для ночных рандеву. Он ловит себя на том, что соскучился по Минхо. Остается надеяться, что он произведет впечатление в том виде, в котором появится на вечеринке. Черные брюки, ремень с крупной пряжкой, атласная черная рубашка, расстегнутая на пуговицу больше, чем, возможно, позволено приличиями. Ссадины с запястий уже успели сойти, так что Чан оставляет только браслеты-цепочки, поправляет длинные серьги и делает глубокий вдох. У него странное предчувствие насчет этого клуба. Понятное дело, никому не будет там до него дела - там будут важные дядьки, их жены, шлюхи, бармены, стриптизёрши, смазливые официантики. Всё будет в порядке. Беспокоиться не о чем. Они просто выпьют, потанцуют, может, переспят в приватной комнате или даже уборной. Крис убеждается в наличии презервативов в кармане. Или даже приедут к Лино и переспят там. Или просто лягут спать. Словом, всё будет в порядке.
Он приходит к нужному месту, кажется, чуть позже Минхо. Тот стоит у дверей, втыкая в телефон. Банчан окидывает взглядом внушительное здание отеля и хмыкает. Если бы не знакомство с Чанбином, он и не предполагал бы, что где-то на подземных этажах здесь есть клуб. Поведя плечами, Крис с улыбкой машет Лино и в этот же момент из отеля выходит Чанбин. Они втроем обмениваются рукопожатиями, и Чан невольно улыбается. Он редко видит приятеля в “естественной среде обитания”: в брюках с заглаженными стрелками, туфлях из крокодиловой коже, пиджаке с атласными отворотами и при галстуке. SPEARB, которого он знает, ходит в джинсах с цепями, грубых ботинках и футболках с нецензурными надписями.
- Ты сегодня решил окончательно влюбить в себя Хёнджина? - с улыбкой предполагает Крис и тут же получает тычок в бок, от которого сгибается и хихикает.
- Или, скорее, совратить всех дам, которых привели партнеры твоего отца? - изгибает бровь Минхо, и Бин закатывает глаза.
- Это дресс-код, окей? Не я его устанавливал.
Они подходят к лифтам и почти сразу проходят в подъехавший. Чан пользуется возможностью и бессовестно залипает на Лино в зеркало, которое оказывается на стене. Первая мысль - он обязан узнать, какой на вкус этот чертов блеск на губах Минхо. Вторая - они оба считают атлас замечательным материалом, потому что под пиджаком на Лино сейчас рубашка из вишневого атласа, вырез открывает ключицы, но ленты воротника мешают рассмотреть обнаженную кожу как следует.
- Мне кажется, у Бина есть соперник по части соблазнения всех присутствующих в клубе, - выдает Крис.
В ответ получает такой взгляд, будто Минхо прямо сейчас сделает всё, чтобы он умер на месте.
- Ваш агрессивный флирт выходит на новый уровень, - фыркает Бин и поворачивается к двери, когда лифт останавливается. - Развлекайтесь, всё оплачено. Если я буду нужен - пишите, я сам вас найду, окей?
Они выходят в длинный светлый коридор с рядами дверей, и Чанбин движением головы указывает на них, шагая уверенно:
- Если захотите уединиться с кем-то или вдвоем - найдите свободную.
- С кем-то? Всё настолько оплачено? - Минхо удивленно дергает бровью, и Бин оборачивается, взглядом спрашивая, сомневался ли в этом кто-то.
Они останавливаются у двери в конце коридора. Бин потирает шею, подбирая слова:
- Не поймите меня неправильно, но, я вас прошу, не влезьте ни в какое дерьмо сегодня. Тут такие важные шишки сейчас бухают, что оно вам просто не нужно, ладно?
- Договорились, мы влезем в дерьмо завтра, - бодро рапортует Банчан и тут же ощутимо получает по ляжке ладонью Минхо. - Ай-ай, я понял. Мы приличные гости, набухаемся и уйдем спать в номер.
- Спасибо, - Чанбин улыбается благодарно и открывает дверь.
На них набрасываются тяжелые басы и резко меняющийся свет, десятки (сотни?) голосов, запахи кальяна и пота. Чан невольно передергивает плечами от этого внезапного сенсорного перегруза и берет Лино под руку, тут же ловит вопросительный взгляд:
- Я не хочу потерять тебя в этой толпе.
В которой уже растворился Чанбин. С Минхо под руку Крис проходит в огромное помещение, двери за ними закрываются сами. Вытянув шею, парень с интересом осматривается и щурится в полумраке. Прямо по курсу обнаруживается сцена с пилонами - танцует там не Хёнджин, что удивительно, а какая-то фигуристая девушка, кажется, ещё не до конца законного возраста. Ещё несколько пилонов обнаруживается в разных частях зала. У стен расположены барные стойки, вокруг которых разбросаны столики и диваны. На возвышении посреди зала обнаруживается диджей и танцпол. Не сказать, что в помещении тесно, хотя людей, действительно, очень много. Кроме танцпола, перемещаться можно вполне свободно.
Местные “гости” сверкают: кто украшениями, кто нарядами, кто бокалами и стаканами. Чан замечает проворно снующих официантов и задумчиво улыбается, задаваясь вопросом, сколько можно заработать за одну такую ночь и какой процент этих официантиков в ближайшее время окажется в какой-то из здешних спален. И какой уже оказался.
- Думаю, нам сперва сюда, а потом туда, - Минхо в ухо проговаривает Чан, сперва указывая на ближайшую барную стойку, потом на танцпол.
Лино согласно ухмыляется, и они быстро находят свободный столик на двоих, усаживаются на диване рядом друг с другом. К ним тут же подскакивает очаровательно улыбающаяся официантка и спрашивает, что принести. Они выбирают какие-то невыносимо сладкие коктейли, потом переходят на ром с колой. Говорить не хочется - не о чем, хороших новостей нет, плохими делиться нет смысла. Достаточно просто сидеть близко-близко, чувствовать чужое тепло и доверие. Где-то после коктейлей Чан решается обнять Минхо за талию, и тот лениво льнет к нему, роняет голову на плечо, следя за танцполом.
- Хочешь присмотреть кого-то? - дыша ему в ухо, спрашивает Крис.
Лино отрицательно ведет головой. У них один раз был секс втроём с парнем из клуба, но, то ли с парнем не повезло, то ли выпили они недостаточно - никакой феерии не произошло. Пробовать снова, ещё и сейчас, когда они оба слегка устали от жизни и нуждаются в гарантированном отдыхе, не хочется.
Постепенно из расслабленной жижи, полностью размякшей в объятьях, Минхо начинает собираться в кучу - раскачивает головой в такт, постукивает каблуками туфель, в его глазах появляются искры приближающегося азарта. Не желая упустить эту стадию, Чан поднимается, ловит запястье приятеля и утаскивает на танцпол, в море блестящих украшениями и потом горячих тел, двигающихся в бит. Как назло, трек заканчивается и начинается какой-то медляк. Крис сперва жалеет, что не успел попасть на активный танец, а потом забывает жалеть, потому что Лино рядом с ним начинает двигаться.
Это грёбаное искусство. Одно то, как Ли Минхо плавно ведет плечами, скинув с них пиджак, и чуть раскачивает бёдрами - это ёбанное произведение искусства. Чан перестаёт замечать всё вокруг. Осторожно протягивает руки, будто спрашивая позволения, и Лино ловит его ладони, кладёт на свою талию и подается ближе, приникает, и Крис стонет, пользуясь тем, что его всё равно не будет слышно. Проводит ладонями вверх и вниз, опускает их на бедра, и Минхо прижимается т е с н е е. Вжимается в него своими блядскими бедрами и торсом так, что становится трудно дышать. Они медленно двигаются, ловя неспешный темп, встречаются глазами.
Становится жарко. Атлас липнет к спине, к ладоням, в паху становится тесно из-за узких брюк. Лино откровенно получает удовольствие от того, что Чан не может оторвать глаз. Когда его губы раздвигаются в расслабленной пьяной улыбке, Крису кажется, он может кончить прямо сейчас, без всяких прикосновений. В темных глазах Минхо пляшут чертики. Чан цепляется пальцами за его рубашку, обнаруживая, что она тоже влажная - не ему одному душно. В танце бессовестно притирается пахом к паху и оправдывает себя количеством выпитого и тем, что на них всё равно никто не смотрит (а даже если смотрит - ему плевать). Лино в ответ только размыкает губы и выдыхает какое-то ругательство ему в шею. Чертовски блять горячо. Сердце, кажется, скоро выскочит из груди.
К концу песни Крис готов умолять Минхо отойти в ближайшую комнату, потому что иначе он сдохнет от возбуждения. Но, когда заканчивается одна мелодия, ей на смену приходит следующая, и брови Лино удивленно приподнимаются, видимо, когда он узнает трек. Утаскивать его с танцпола сейчас было бы преступлением, поэтому они остаются. Градус возбуждения мог бы упасть, не будь Минхо постоянно так невыносимо близко к нему, не стреляй глазами так, что пальцы на ногах поджимаются. Впрочем, Чану всё же удается в какой-то момент окунуться в музыку и тоже насладиться танцем. Только отвести от Лино взгляд это не помогает. Ни на мгновение.
Спустя черт знает сколько Минхо ловит его за руку и вытаскивает из толпы, тяжело дыша.
- Хочу пить! - перекрикивая музыку, объясняет он, и Крис кивает, идет с ним к барной стойке.
Они занимают два высоких стула с краю, Чан просит воды и протягивает тут же полученный стакан Минхо, из второго пьет сам и ложится на стойку, восстанавливая дыхание. Сейчас самое время свалить из этого пьяного угара и провести ещё несколько упоительных часов вдвоем. Крис как раз собирается об этом сказать, поднимает взгляд и обнаруживает лицо Лино совершенно каменным. Выпрямляется и ищет, куда он смотрит.
К выходу двигается мужчина с кем-то в обнимку. Судя по одежде, с официантом. Невысоким и до того тоненьким, что его хочется отвести к столам с закусками и угостить каждым блюдом с него. Чан моргает, наводя фокус, и замечает, что официант идет, мягко говоря, не особенно твердо, и нервно комкает на себе одежду.
- Это Хан, - выдают они одновременно.
Минхо тут же стекает со стула на пол, и Крис ловит его за локоть.
- Что ты собираешься делать?
- Забрать его, конечно.
- Он здесь работает, ему заплатят за этого кошелькастика.
- На нём живого места нет, это он заплатит. Здоровьем, - парирует Лино.
Чан сомневается ещё всего несколько мгновений, потом допивает воду и вместе с Минхо идет наперерез стремящейся к выходу парочке.