Джисон просыпается с тупой болью во всем теле, но в тепле, а это уже много значит. Он машинально натягивает на голову капюшон, сильнее сворачиваясь в клубок и надеется поспать ещё немного, но слышит движение совсем рядом и испуганно вздрагивает. В хостеле никакие тела не должны шевелиться рядом с ним. Хан приоткрывает глаза осторожно, осматривается, не двигаясь, и тихо глубоко вздыхает - он у Минхо, верно. Только не помнит, как здесь оказался, но это и не важно. Наверное… правильным будет оставить записку с благодарностью и уйти, чтобы не стеснять хозяина квартиры. В конце концов, Джисон здесь явно не запланированный гость, ни к чему лишний раз пользоваться чужой добротой. Хан медленно садится и опускает ноги на пол.
- Всё-таки проснулся? - звучит за его спиной шепот, и парень невольно вздрагивает, оборачиваясь.
Минхо лежит на спине, вид у него слегка нездоровый - бледный и совсем сонный. Практически на нём лежит Банчан, уложив голову на грудь и тихо глубоко дыша.
- Доброе утро, - шепчет Хан в ответ и переводит взгляд к окну, но то оказывается зашторенным, черт знает, который там час, но явно уже позднее утро.
- Ты не мог бы покормить котов, пока меня придавило Чаном? - Лино указывает взглядом в крашенную макушку на своей груди, и Джисон невольно улыбается.
- Конечно. Чем?
- Там в верхнем шкафчике корм.
Хан кивает и поднимается на гудящие ноги, обнаруживает на кровати свою кепку и машинально натягивает её козырьком назад, зализывая безнадежно взлохмаченные волосы. Пройдя на кухню, Джисон находит корм и с восторгом наблюдает за тем, как хвостатые окружают его и трутся о ноги, мурлыча и мяукая. Хан насыпает им корм, меняет воду и присаживается, пользуясь возможностью погладить мягкую шерстку, пока коты хрустят кормом. Поцеловав спасенного котенка между ушей, Джисон придерживается за тумбу и поднимается на ноги. Надо принять душ, пока есть возможность, и уйти.
Чуть подумав, Хан набирает в стакан воды и возвращается в спальню. У кое-кого, должно быть, жуткое похмелье после вчерашнего.
- Если скажешь, где взять, я принесу тебе какой-то сорбент, - предлагает он со смущенной улыбкой.
Минхо тихо благодарно стонет и приподнимается на локте, протягивая руку за стаканом. Крис на нем недовольно хмурится и крепче сжимает тело под собой в объятьях, пока Лино жадно опустошает стакан. Джисон наблюдает с теплом - почему-то эта парочка умиляет его практически так же, как коты на кухне, если не сильнее.
- Я приму душ, если можно, и пойду, - предлагает он, забирая стакан, и встречается с сонным взглядом Минхо, продолжая улыбаться слегка натянуто. - Вы уже очень выручили меня, не хочу злоупотреблять вашим альтруизмом.
- Можешь задержаться на сегодня, я не против, - отзывается Лино, укладываясь обратно и гладя сопящего Банчана по затылку.
Хан тупо моргает, с трудом веря услышанному. У него ощущение, что когда-то он расплатится за это везение очень жестоко.
- Спасибо, - искренне шепчет Джисон.
- Твой рюкзак в коридоре под вешалкой, если что, - добавляет Минхо и закрывает глаза, глубоко вздыхая.
Хан кивает и выходит из спальни. Сполоснув стакан, ставит его на место. Лекарств Лино не стал просить, видимо, не так плохо себя чувствует, как могло показаться, это хорошо. Подхватив рюкзак, Джисон закрывается в ванне и стаскивает с себя одежду. Вид у него всё ещё совершенно отвратительный. Ладно уж взлохмаченные волосы - это можно привести в порядок, а вот фиолетовые гематомы волшебным образом никуда не денутся, как и тощие выступающие ребра. Кажется, ему стоит почаще есть. И всё-таки достать где-нибудь лечебную мазь или что-то в таком духе. Теперь-то у него есть на это деньги.
Хан перекладывает заработанное из толстовки в потайной кармашек рюкзака. Небольшую сумму сует в карман джинс, ещё немного возвращает в толстовку. У него уже есть печальный опыт с кражами, не хочется снова лишиться всех денег разом. Хмыкнув этой мысли, Джисон забирается в ванну, задвигает шторку и включает душ. С наслаждением подставляется под горячий поток воды, смывая с себя запах клуба, выпивки, вымывая из волос лак, избавляясь, наконец, от липкого пота и вкуса выпивки в глотке. Приведя себя в порядок, залипает, потому что не знает, каким полотенцем можно воспользоваться. В итоге волосы просто выжимает и выбирается на коврик перед ванной мокрым. Находит свежее белье и футболку, надевает их и прячет грязное в рюкзак. Или, раз ему позволили остаться на день, постираться сейчас? Звучит здраво. Хан нерешительно смотрит на стиральную машинку, пытаясь понять, насколько нагло с его стороны будет воспользоваться ею без позволения. С другой стороны, однажды Лино уже позволял ему, отчего бы запретил сейчас? Закинув шмотье, Джисон ставит его стираться. Ощущение, будто жизнь налаживается. Очень пугающее ощущение. Слишком подозрительное.
В дверь вдруг стучатся, и Хан невольно вздрагивает, поспешно открывая её. Перед ним обнаруживается сонный Минхо в одних спортивках, под ногами которого в ванну тут же проскальзывают коты.
- Сорян, они просто нагадили бы где не нужно, пока ванна закрыта, - объясняется он, и Джисон понимающе ойкает.
- Чан проснулся? - интересуется он, подбирая джинсы и натягивая их под внимательным взглядом Лино.
- Спит без задних ног. Обычно просыпается, когда я встаю, но сейчас, видимо, ром его свалил, - объясняется Минхо и кивком зовет Хана за собой на кухню.
Джисон послушно идет следом, бросает рюкзак под стул и садится, невольно следя за передвижениями старшего, рассматривая его. Лино красивый - он хорошо сложен, постоянные упражнения делают его подтянутым, на бледной коже россыпь родинок, Хану хочется проследить их пальцами, и он пугается собственного желания. За последнее время он стал совершенно равнодушен к человеческим телам - слишком на них насмотрелся. Но Минхо, кажется, можно любоваться целую вечность. Джисон упускает, в какой момент Лино заканчивает готовить завтрак и ставит тарелки на стол. Они встречаются глазами, и Хан обнаруживает несколько засосов на бледной шее. Кажется, когда он вчера отрубился, у кого-то произошло гармоничное окончание вечера. Они молча смотрят друг на друга, и Джисон отчетливо понимает, что его взгляд заметили и интерпретировали слишком правильно. Скулы заливает краской, Хан опускает взгляд в стол и слышит смешок. Его волосы ласково ерошат.
- Рад, что пришелся тебе по вкусу, - усмехается Минхо и снова отворачивается, чтобы поставить чайник. - Будешь кофе?
- Ты красивый. Не удивительно, что Чан предпочитает ночевать у тебя, а не в общаге трейни. Буду.
- Он рассказывал тебе, что трейнит?
- Не нужно много мозга, чтобы догадаться, - пожимает плечами Джисон, снова, теперь уже открыто, рассматривая обнаженную спину Лино. - Странно только, что вы не вместе.
- Я долго пытался, потом меня пригласили в другую компанию на подтанцовку, я решил, что лучше подзаработаю и поднаберусь опыта, потом попробую снова… Или ты что-то другое имел в виду про “вместе”?
Минхо ставит чашки на стол и вопросительно изгибает бровь. По этому движению Хан догадывается, что даже если имел в виду что-то другое, это, совершенно точно, не его дело и ему совершенно не интересно. Он отрицательно качает головой и принимается за еду с аппетитом. Учитывая, что его последний прием пищи был вчера утром, яичница с беконом кажется блюдом из какого-то божественного меню.
- Откуда ты знаешь Чанбина? - снова заговаривает Лино, и Хан смаргивает, спеша прожевать ту половину порции, которую уже сунул в рот.
- Через Хёнджина, - наконец, выдаёт он и делает глоток кофе. - Я… проебался очень сильно, пошел заливать горе в клуб. Не тот, где мы вчера были, просто какой-то паршивенький клуб. Хёнджин там танцевал. На пилоне. На него ведь невозможно не залипнуть, когда он танцует. Я нажрался в говнину, после выступления подкатил к нему, мы порвали танцпол и укатили в отель. Я вырубился ещё в такси. На утро уже познакомились как следует, а через пару дней они начали встречаться с Бином. Бин забрал его работать в отель, Хёнджин предложил и мне, так и познакомил нас.
- Выходит, ты работаешь в клубе Чанбина на постоянной основе? - уточняет Минхо, и Хан отрицательно качает головой, сжимая в ладонях горячую чашку кофе, глядя на черный крепкий напиток.
- Я не смог. Ты же видел, в какую лужу я превращаюсь, когда оказываюсь в подобных заведениях. Не переношу слишком людных мест. А работа стриптизера, знаешь, требует контакта с толпой, просто красиво двигаться на сцене тебе никто не позволит, нужно спускаться в зал, и… Я не смог. Я, правда, пытался, потому что это всё ещё лучше, чем сосать у кого попало в подворотнях, но не смог.
Джисон замолкает, борясь с подступившим к горлу комком. Он ведь никогда не хотел опускаться на такое дно, никогда не хотел становиться шлюхой, никогда даже не предполагал, что жизнь может обернуться настолько отвратительно.
- Но с Хёнджином ты познакомился в клубе, - замечает Лино, вопросительно изгибая бровь.
- Я пришел туда уже разбитым и пьяным, мне было всё равно. Провалил всё, что только мог провалить, лишился всего на свете, мне было уже плевать, что там в клубе произойдет, - бормочет Хан, стискивая чашку до боли в пальцах.
Минхо мягко смыкает пальцы на его запястье, и они встречаются взглядами. Джисон чувствует, что может вот-вот сорваться в слёзы, поэтому отводит глаза поспешно, накрывает чужую теплую ладонь на своем запястье.
- Спасибо, что выручили вчера. Не знаю, чем могло бы всё закончиться, учитывая, что я не так свеж, как, наверняка, от меня ожидали, что физически, что психически. Вряд ли этот папик отреагировал бы адекватно, накрой меня истерикой в процессе… - Хан посмеивается, словно в этом есть что-то веселое.
- Всё ещё не понимаю, почему ты вообще пошел, если и так знаешь, что не тянешь такую работу, - Лино пожимает плечами, и Джисон вздыхает тяжело.
- Заработанных денег может хватить на какой-нибудь паршивенький ноут, чтобы я опять мог зарабатывать головой, а не жопой.
- Уверен, головой у тебя получается лучше, - звучит сонный голос Чана, зевающего в дверях.
Хан вздрагивает и оборачивается, едва не пролив на себя несчастный кофе. Усмехается и демонстративно закидывает ногу на ногу, зная, какой эффект обычно оказывает в узких тонких джинсах и влажный после душа.
- Говоришь так, будто знаешь, как я работаю жопой.
- Не нарывайся, а то он захочет выяснить, - посмеивается Лино и поднимается, обращаясь к проснувшемуся: - Сейчас приготовлю тебе что-нибудь к завтраку.
Взгляд Криса, действительно, оценивающе скользит по бедрам хастлера, он задумчиво мычит и уходит в ванну. Джисон почему-то вздыхает с облегчением, потому что ему сейчас, определенно, не хочется никому подставляться. Возможно, с кем-то из этих двоих он сумел бы получить удовольствие, в конце концов, чего скрывать, не просто так они оба потенциальные айдолы. Но настроение само по себе не слишком подходящее. Хан задумчиво смотрит в чашку с кофе и поднимает взгляд к Минхо, когда тот ставит на стол ещё одну порцию яичницы.
- Вообще-то, учитывая, что я всё ещё перед вами в долгу… - начинает Джисон и вздрагивает, когда Лино упирается ладонью в стол перед ним, приближается так, что они почти соприкасаются носами.
- Скажи мне, я похож на человека, который будет трахать избитого отчаявшегося хастлера? - вкрадчиво интересуется Минхо.
Хан не сразу вспоминает, как дышать, часто моргает и выдаёт нервный смешок. Лино хмыкает, словно говоря “а я о чем”, и отстраняется, так что Джисон, наконец, может вдохнуть. Он опускает взгляд, нервно комкая край футболки на себе.
- А Чан? - вдруг спрашивает Минхо, уже отвернувшись и, кажется, моя посуду.
- Что?
- Чан похож на человека, который захочет выебать парня, кот…
- Окей-окей, я понял посыл, можешь не продолжать. Я слишком плох для Вас двоих, - Хан смеется и поднимается с места, но его толкают обратно на стул так, что тот покачивается, и Джисон инстинктивно замирает, когда Лино снова нависает над ним, но в этот раз впечатывая рукой в спинку стула, а коленом упираясь в сидушку между ног в опасной близости от паха.
- Послушай, мальчик, - сквозь зубы, но совершенно спокойно, начинает Минхо, глядя ему в глаза своими, темными и пронзительными до мурашек, - встреться мы где-нибудь в клубе, я бы затащил тебя в постель после первых двух коктейлей. Просто, сейчас ситуация как-то не располагает к тому, чтобы привязать тебя к этому самому стулу и оседлать, понимаешь?
Хан сжимает подол футболки с такой силой, что пальцы сводит, и смотрит снизу вверх широко распахнутыми глазами. Он сталкивался с агрессией в свой адрес - самой разнообразной. И это не она. Лино давит на него одним своим существованием, захватывает всё поле зрения, больше того - все органы чувств. В ушах звучит только голос Лино и его дыхание, пахнет Лино, в кухне только он и чертов Лино. Но в словах Минхо нет злости. В нём всём нет злости - только отчаянная попытка донести мысль, которая Джисону кажется такой дикой.
- Скажи, в такие моменты хочется, чтобы он привязал тебя к чему угодно и делал всё, что только придет в его прекрасную голову? - Банчан опять появляется в дверном проёме совершенно беззвучно, глядя на открывающуюся ему сцену с нескрываемым восхищением.
Хан беспомощно сглатывает, парализованный, не способный даже перевести взгляд на говорящего. Он чувствует себя малолетним Маугли в душащих объятьях Каа. И он не знает, каким гипнозом пользуется сейчас Лино, потому что от происходящего по всему телу пробегает жар. Не липкий страх, которого он сам от себя ожидал, окажись в крепкой хватке человека, который потенциально сильнее его, а чертов жар, пробирающий до костей.
Прикосновение к щеке ласковых пальцев заставляет его судорожно вздохнуть и заморгать, словно в попытке вернуться в реальность.
- Ты хорошенький, - Минхо улыбается, как ни в чем не бывало. - И если ты захочешь переспать со мной, я буду этому рад. Но не потому, что ты что-то там кому-то должен, а потому, что ты хорошенький и я…
- ...не пропустишь мимо своей постели такого смазливого мальчика, - посмеивается Крис, и в него швыряют полотенцем.
Лино отстраняется, кажется, чтобы продолжить воспитывать Банчана, и у Джисона есть шанс попробовать осознать, что происходит. Он отлипает от спинки стула, в которую вжался до боли в ссадинах, тихо глубоко вдыхает носом и прячет взгляд в чашку, допивая жалкие остатки и даже не чувствуя вкуса. Сердце стучит в ушах и в любой другой ситуации он счел бы своё состояние панической атакой, но думать об этом смешно. Его довел до панички недоподкат едва знакомого парня.
- Хан? - голос Минхо вырывает Джисона из ступора, он поднимает глаза и встречается с обеспокоенным взглядом Лино. - Всё в порядке? Я не собирался пугать тебя или…
- У меня почти встал, - тупо отзывается Хан, и в кухне повисает тишина.
- Вау, - в голосе Чана звучит улыбка, он садится за стол и принимается за завтрак.
- Обычно в таких ситуациях я бью промеж ног, а не возбуждаюсь… - рассеянно бормочет Джисон, чувствуя, как вспыхивают щеки, и ведет плечами в попытке сбросить охватывающий его неуместный жар.
Они всё ещё смотрят друг другу в глаза, и Хан даже приблизительно не может понять эмоцию на лице Минхо, пока тот не смеется высоким, будто слегка неестественным смехом.
- То есть мне повезло, что я не получил коленом? - уточняет он, садясь рядом с Крисом.
- Даже не знаю, - Джисон выдыхает, наконец, успокаиваясь, и пытается размять занывшее плечо. - Возможно, это мне повезло, что ты не получил коленом…
Они смеются, и напряжение постепенно отступает, хотя, когда они с Лино пересекаются взглядами, Хана всё ещё мурашит, и он не понимает, что испытывает по этому поводу. Это одновременно горячее возбуждение внизу живота и сдавливающая паника в груди. Убийственный микс, который ему нужно как-то осознать и пережить.
После завтрака они перемещаются в спальню, перетаскивают на кровать ноутбук и совершенно спонтанно включают “Принцессу Мононоке”. И Джисон подсознательно ищет подвох, потому что всё не может быть так хорошо. Он, разумеется, не тешит себя надеждами, что их общение продлится дольше, может, пары недель. В конце концов, кто станет общаться со шлюхой? Но пока что почему-то он лежит в теплых объятьях Чана (перед этим у него даже спросили позволения на объятия) и смотрит Миядзаки. И пытается впитать в себя этот момент максимально - прожить его всеми фибрами души или что там ещё может быть у душ, чтобы они впитывали робкое ощущение счастья.
После Мононоке они смотрят полнометражку Ван Писа по настоятельным просьбам Криса, и Хан хохочет до боли в ребрах, так что старшие в итоге успокаивают его, сами при этом давя смешки, и отпаивают водой, потому что смех постепенно переходит в икоту, которая заставляет Джисона сгибаться от боли.
Когда мувик заканчивается, Минхо заявляет, что пора готовить обед, и оставляет гостей шариться по ютубу. Хан предлагает свою помощь, но ему велят сидеть на жопе ровно, и спорить с Лино как-то не хочется. Крис листает рекомендации ютуба, закинув руку на плечи Джисона.
- Хотел спросить насчет того трека, - заговаривает Хан, бессмысленно скользя взглядом по картинкам и подписям. Чан только вопросительно мычит. - Его одобрили?
- Да, трек зашел очень хорошо, - отзывается Крис, но как-то без энтузиазма. Встречается с вопросительным взглядом Джисона и вздыхает. - У меня нет коллектива, с которым это можно было исполнить. Сольно я не хочу, да и…
- Песня для сольника не подходит, - соглашается Хан и кивает, задумчиво глядя в экран ноутбука. - Я приехал в Корею, чтобы стать трейни.
Собственное признание заставляет его внутренне содрогнуться. Он не собирался рассказывать об этом, но слова срываются с губ легко и естественно.
- Ты не из Кореи? - удивленно уточняет Чан.
- Жил с родителями в Малайзии. Закончил школу и решил попробовать себя на сцене. Меня не взяли… Ни одно агентство. Ни разу, - Хан часто моргает, прогоняя из головы яркие воспоминания каждого из отказов.
- А потом? - неуверенно спрашивает Крис, и Джисон бросает на него короткий нерешительный взгляд.
- Родители требовали, чтобы я вернулся в Малайзию, приехали за мной, но я сбежал. Без документов, денег, образования - без ничего. С ноутбуком, который через месяц украли. Так что теперь вы с Минхо укрываете незаконного мигранта или что-то в таком духе.
Хан невесело смеется и чувствует, как к горлу подкатывает страх. Его вполне могут сдать сейчас. Просто позвонить в полицию. И это самое здравое из всех возможных решений. Пальцы Чана сжимаются на его плече, заставляя вздрогнуть. Ноутбук соскальзывает на кровать, и Джисона заключают в мягкие объятья. Он снова моргает, пытаясь переварить, понять, тянется ли Крис таким образом к телефону или, может, к чему-то ещё. Или его сейчас привяжут к кровати или…
- Это пиздец, - тихо выдает Банчан куда-то в его шею, и Хан всё ещё не двигается в его руках. - То, что ты переживаешь это только потому, что какие-то ублюдки в агентстве не увидели твоего таланта. И то, что твои родители не поддержали твои мечты. Ты заслуживаешь сцены. Я бы хотел выступать с тобой.
Джисон не может поверить тому, что слышит. И не верить тоже не может, потому что Крис звучит настолько искренне удрученным, будто вот-вот заплачет. Хан робко отвечает на его объятья, гладит широкую спину и в очередной раз прогоняет комок из горла, заставляя себя заговорить с натянутым весельем:
- Ничего. Я заработаю денег. Как угодно. Накоплю столько, чтобы можно было достать на эти деньги документы. И снова пойду на прослушивание. В твою компанию. И меня возьмут. И Минхо возьмут. И нас уже будет трое.
То, о чем он говорит, звучит какой-то волшебной параллельной реальностью. Джисон облизывает губы и обнаруживает их солёными, поспешно утирает слёзы, катящиеся по лицу почти незаметно. Чан отрывает голову от его плеча и смотрит снизу вверх со смесью недоверия и восторга, которая постепенно сменяется решимостью.
- Я помогу тебе.
- Что?
- Накопить.
- Нет!
- Я хочу, - Крис смотрит ему в глаза так упрямо, будто делает ставку, в которой не сомневается, и Хан хочет ему верить. Всем сердцем хочет, но заставляет себя думать головой, поэтому смеется.
- Ты знаешь меня пару дней!
- Я слышал то, что ты пишешь, и работал с тобой. Этого достаточно, - Чан кивает решительно, то ли ему, то ли самому себе, и отстраняется, садясь. - К тому же, учитывая даже приблизительно нужные нам суммы, у меня ещё будет время передумать.
Нужные “нам”? У Джисона начинает кружиться голова. Если бы он курил, он бы вышел покурить, что осознать всё, произошедшее за сегодня. А ведь ещё только обед.
- Покажи мне ещё свою музыку, - просит Хан, решив не думать. Это лучшее, что он может сейчас.
Банчан расстроенно вздыхает:
- Всё на моём ноуте в общаге.
- И ты ничего никогда не скидывал Минхо? Да ладно... - Джисон недоверчиво фыркает.
Крис, видимо, находит это резонным замечанием, потому что беззастенчиво лезет в переписку на чужом ноутбуке и ищет треки. Найти, правда, ничего не успевает, потому что их зовут к столу. Хан занимает уже привычное место и испытывает неловкость за то, что пользуется чужой добротой. Надо будет отблагодарить Лино за еду.
- Хан поживет у тебя некоторое время, - выдает Чан, и Джисон поднимает к нему опешивший взгляд.
- Что?.. - Минхо спрашивает одновременно с ним, и Крис улыбается.
- Буквально неделю. Это моя личная просьба.
Улыбке Банчана невозможно отказать. Или так думает только Хан, но невольно улыбается в ответ и тут же опускает голову, боясь, что улыбка с его стороны в этой ситуации, мягко говоря, не совсем уместна. Лино, очевидно, оказывается в неловком положении, повисает тяжелая пауза, и Джисон касается его руки мягко, немо говоря, что никто никого не заставляет.
- Окей, когда я дома, - наконец, выдает Минхо после паузы.
- Серьезно? - Хан удивленно смаргивает.
- Я не против, если ты будешь ночевать здесь. При условии, что будешь готовить по утрам панкейки, - Лино держит каменное лицо, уплетая обед и глядя в тарелку.
- Что угодно, - выдыхает Джисон совершенно искренне.
Где-то в спальне вдруг раздается телефонный звонок, и Чан мычанием извиняется. Выходя из кухни, похлопывает Хана по плечу. В тишине звучит тихий стук палочек о тарелки. Из соседней комнаты доносится вздох Криса:
- Чанбин? Какой пиздец успел случиться?..