— Помнится, я предупреждал Вас быть вовремя? — свёл свои густые брови Август, гневясь на весь просторный зал. Он хмыкнул, оттянул воротник явно маловатого для него костюма и вытер потные руки о штаны.

Человек перед ним пожал плечами:

— Забыл, каюсь, — ответил он с одышкой после тяжёлого бега. — Вот документ, как и просили.

Его слова сжевала неловкая пауза. Дюжина мужчин, сидящих на неудобных стульчиках у стола рядом, тут же обратили внимание на их с Августом беседу, пытаясь скрыть на своём лице выражение злобной усмешки.

Август же был человеком каменным, и виду не подал, что что-то идёт не так. Он с абсолютной скукой взял в руки важную бумагу в красной папке, пробежался глазами по тексту, чиркнул что-то едва читаемое и положил в стопку точно таких же важных бумаг — шестую по счёту. Затем он потянулся за зелёной папочкой, одиноко лежащей в самом дальнем углу стола и вручил её человеку рядом. Вид у Августа был такой, будто сегодня он простил самый ужасный поступок в мире — проще говоря, выглядел как обычно.

— Последняя, значит? — хмыкнул он, потирая свой энный подбородок, заплывший жиром. — Надеюсь, больше не увидимся. Свободны.

В зале стояла идеальная тишина, но это совсем не значило, что никакой реакции на слова начальства у присутствующих не возникло. Они смеялись. Молча смеялись, бесшумно, только глаза выдавали в них скрытое удовольствие. Впрочем, человека с зелёной папкой в руках это никак не задевало — он понимал, что коллегам по работе просто завидно, ведь он скоро уходит в постоянный оплачиваемый отпуск. Смех, как известно, лучшая психологическая защита!

Так или иначе, он гордо покинул помещение, с которым почти прощался — зал совещания купидонов был одним из самых ненавистных им мест и это, кажется, было взаимно.