- Лил, я все уладил, – в кабинет в своей привычной манере без стука зашёл радостный оборотень.
- Слишком долго, – отозвался эльф, не отрываясь от бумаг.
- Да ладно тебе. Все же нормально закончилось. И крыс мы прищучили прямо на горячем.
- Новая разработка почти утекла на рынок раньше нашего релиза, – Лилуай все же обратил внимание на своего посетителя. И лучше бы он этого не делал, от слишком холодного взгляда пробежали мурашки.
- Но...
- Мне пришлось задействовать людей со стороны. Это не первый подобный твой косяк, – а вот голос эльфа просто замораживал. – Ты начальник Службы Безопасности, а не местный клоун. Твои промахи бросают тень на нашу компанию.
- Лил, я... – попытался возразить Лаклай, но замер под обжигающе ледяным взглядом.
- И это был твой последний промах.
- Что?
- Ты мне больше мне не нужен. Убирайся вон.
- Лил?
- Ты меня слышал, так что не разыгрывай тут драму и убирайся.
И Лилуай не шутил. В тот самый момент, когда Лаки это понял, весь мир рассыпался миллионами мелких осколков, теряя яркие краски и превращаясь в серое ничто. Он буквально слышал звон разбивающегося стекла, за которым была лишь холодная черная пустота. В глазах потемнело, а ноги просто закаменели, будто их залили бетоном. Мысли из головы пропали все до одной. Осталось только ледяное "ты мне больше не нужен".
Лаклай даже не помнил, как он оказался в их с Лилом комнате. Просто в один момент он вышел из кабинета, потом однообразный коридор слился в один длинный тоннель, который закончился еще одной комнатой. Он не брал своих вещей, оставил новенькие КПК и серьгу переводчика на чайном столике в центре комнаты. Он забрал только ключи от своего первого летающего автомобиля, которым не пользовался уже несколько лет, но при этом бережно за ним ухаживал.
А потом снова был длинный тоннель коридора. Только на этот раз стены этого тоннеля менялись, в них возникали разные двери, по нему ходили различные люди. Все они оборачивались на оборотня и провожали его взглядами. Некоторые пытались что-то сказать, но Лаклай не обращал на них никакого внимания. Он просто шел вперед, словно заводная игрушка, не думая, что он делает. Сейчас Лаки был зол и растерян. И обе эти эмоции боролись между собой, погружая в какую-то апатию.
Оборотень даже не связался со своей семьёй: ни с матерью, ни с Лияной, ни с близнецами. Он вообще не хотел ни с кем разговаривать – сейчас ему было слишком больно. Он знал, что стоит ему заговорить, как все эмоции вырвутся наружу. Он знал, что семья позаботится о нем, поможет ему прийти в себя. Но еще он знал, что всю оставшуюся жизнь ему будет больно. Сердце будет разрываться каждый раз, как только он будет слышать о Лилуае или видеть его. И это будет убивать Лаки изнутри, медленно, словно яд. Он чувствовал, что просто сойдет с ума. Он не хотел такой жизни. Нужно было уйти как можно дальше. Туда, где он никогда больше не услышит об эльфе, где он никогда не увидит его.
Старый автомобиль стоял в самом дальнем углу огромного гаража, прикрытый специальной плотной тканью. Это была одна из тех компактных моделей, которые совсем не походили на стандартные версии. Лил тогда долго насмехался над оборотнем и его выбором.
Лил... Сердце болезненно сжалось в маленький комочек.
Лаки отбросил в сторону тяжёлый полог ткани. Та мягко скользнула в сторону, открывая взору гладкий округлый бок. Искусственный свет играл на изгибах яркими бликами. Лаки до сих пор любил этот маленький автомобиль. Оборотень трепетно следил за ним, не позволял никому к нему прикасаться. Он словно берег машину для чего-то очень важного. И, кажется, время пришло. Это будет их самый длинный и самый последний полет.
Система безопасности сразу же отозвалась на прикосновение и разблокировала двери. Машина приветливо моргнула фарами, встречая своего заботливого хозяина. В салоне едва заметно пахло дикими травами и кожей. Лаклаю нравился этот запах, он возвращал в те беспечные веселые деньки, когда работа не стояла во главе угла. Когда Лаки сам выполнял поручения, а не раздавал их.
Мотор тихо и мерно заурчал, стоило только сесть за руль и дотронуться до приборной панели. Это урчание напоминало кошачье, разве что слишком монотонное. Его девочка еще ни разу не подводила. Вот и сейчас она послушно поднялась с места и плавно вылетела из ангара, беря курс прямо на север. Лаки даже не пришлось ничего поправлять в намеченном пути. Он только поднял авто выше обычного уровня и добавил скорости.
Уже спустя час высотки Хельвии скрылись из вида. Самым упрямым оказалось великолепное белоснежное здание "Рассвета", но и оно пропало за серыми, однотипными жилыми домами района победней. Машина плавно летела прямо на север, игнорируя основное воздушное движение. Редкие встречные водители перед нырком в сторону яростно сигналили. На КПК Лаки точно пришел не один десяток штрафов. Но оборотень не услышит писк очередного входящего сообщения и не увидит гневное письмо об отзыве водительских прав, которое придет спустя несколько дней. И сейчас все это не имело никакого значения. Права ему вряд ли еще когда-нибудь понадобятся, а штрафы… Штрафы спишут с его счета, как только с него снимут статус «пропал без вести».
Родные будут переживать несколько лет, а потом просто смирятся с тем, что старший сын наконец решил уйти. Надо было сделать так еще тогда, когда он жил в полной нищете и постоянно оглядывался с опаской. Тогда бы он никогда не встретил Лила. Ему не было бы так больно, как это было сейчас. Сердце не разрывалось бы на мелкие части всего лишь от одного воспоминания о Лилуае. А ведь когда-то давно Лияна предупреждала его о таком. Но он, словно глупый щенок, решил действовать по-своему.
Оборотень увеличил скорость до крайней отметки, как только покинул воздушное пространство Мегаполиса. Машина взревела, унося своего пассажира прочь от ядовитого города и его суеты. Вскоре внизу раскинулась до самого горизонта безжизненная Пустошь. Недалеко от города в Пустоши еще можно было найти редкие крохотные поселения. Но дальше были лишь голая земля и пронизывающий ветер. Ходили слухи, что ещё дальше природа начала приспосабливаться и возвращать свои владения. На юге в самых отдаленных уголках можно было встретить густые леса, полные всевозможной живности. Может быть, и на севере будет тоже самое?
Лаки не знал, сколько времени он летел прежде, чем автомобиль известил, что топливо заканчивается. Оборотень снизил скорость и плавно опустил машину. Заряда почти не осталось, искать заправку бессмысленно – кругом на многие километры суровая Пустошь, которая не прощает ошибок, которая забирает глупых наивных искателей приключений. Идеальное место, чтобы исчезнуть навсегда.
Лаклай посидел в машине ещё какое-то время, а потом решительно открыл дверь, выходя на сводящий с ума холод. Он пробирал сразу до костей, заставлял кутаться в лёгкий пиджак. Лаки захлопнул дверь и упрямо побрел вперёд. Он пытался игнорировать холодный ветер. Он даже не понимал, почему сейчас упрямо идёт вперёд, в неизвестность. И он шел до тех пор, пока просто не упал от усталости.
Лаклай лежал на земле и не двигался, просто смотря перед собой. Его тело понемногу теряло тепло и силы. Оно сдалось и умирало с каждой прошедшей секундой. Вот только зверь внутри, настоящий оборотень, боролся с этим. Тело постепенно увеличивалось в размерах и обрастало густой черной шерстью. Одежда разрывалась по швам, обнажая изменяющееся тело. Сознание затапливали новые звуки и запахи. Зверь понемногу брал верх, древние инстинкты просыпались в глубине подсознания. Лаклай снова поднялся. Но в поднявшемся звере уже почти не было того беспечного оборотня, что любил дурачиться. Лаклай словно переродился в кого-то нового.
На этот раз он не просто шел вперёд, он искал себе убежище. Место, где можно было бы переждать ночь. Вскоре Лаки опустился на все четыре лапы, так было проще учуять запахи, проще найти еду. Оборотень вырывал из земли редкие растения и жевал их корни, но этого было слишком мало.
На ночь он все же нашел небольшую пещерку под корнями бывшего здесь когда-то дерева. Могучими гребками он расширил эту пещерку и улегся, свернувшись калачиком. Лаклай заснул слишком быстро, окунаясь в свою прошлую жизнь. Там было тепло, была семья и был кто-то еще. Тот, кто принес нестерпимую боль, чьи слова ранили хуже любого металла. Оборотень проснулся от этой боли. Снаружи было светло, а значит, пришла пора двигаться дальше на север.
На этот раз Лаки передвигался намного быстрей, он словно с рождения передвигался именно так. Единственное, что сейчас беспокоило оборотня – дикий голод. Он все еще упрямо жевал коренья встречающихся ему растений, но желудок требовал больше. Лаки упорно игнорировал его бурчание и скручивающую боль, он просто шел вперед. Изредка он улавливал едва слышный шелест мелких зверьков, следил за ними несколько минут и шел дальше.
Так продолжалось еще несколько дней, пока инстинкты не взяли свое. Обессиленный Лаклай еле сумел поймать юркого зверька. Одним движением он переломал добыче хрупкий хребет и заглотил зверька даже не жуя. Следующего он поймал уже клыками. На языке сразу же почувствовался металлический привкус, но он не вызвал никаких неприятных ощущений. Наоборот, боль в желудке ушла, уступая место зарождающемуся чувству сытости. Третий, четвертый и еще несколько следующих зверьков постигла та же участь. Лаки больше не чувствовал отвращения. Он был сыт и жив. Он мог прожить следующий день.
Спустя какое-то время, Лаклай не считал дни, он добрался до места, где на горизонте можно было заметить низкую растительность. Там можно было найти добычу покрупней. Оборотень ринулся вперед, загребая лапами колючий холодный снег. Это было именно то место, что он искал – маленький, забытый всеми уголок планеты, где его никто никогда не найдет. И где он забудет свою прошлую жизнь и всю ту боль, что преследовала его годами.
Лаклай не знал, сколько прошло времени. Он осознавал себя частью этого мира, он жил инстинктами и совсем забыл про то, что было раньше. Его заботой стала только еда и место для сна. Оборотень нашел себе замечательную пещеру с узким входом и достаточно просторную внутри. Раньше он ютился в небольшой берлоге, куда вскоре вернулся ее хозяин – массивный злой медведь. Так что после жестокой битвы оборотню пришлось отступить и искать себе новое место. Тогда он думал, что местные кошки разорвут его на части, но все обошлось. Раны зажили, территория с медведем была поделена, как и добыча.
Сезоны сменяли один другой. Оборотень проживал день за днем, любовался дикой природой, частью которой стал он сам. Порой, когда температура не падала слишком низко, он любовался бесконечной глубиной ночного неба. В холодную пору он укутывался в пушистых и мягких шкурах. Лаки занял свое место в этом мире и совсем не жалел об этом. И он прожил бы так до конца своих дней.
В одну ночь оборотень почувствовал что-то неладное. Его перестали окружать привычные запахи, шкуры тоже куда-то пропали, но тепло все равно осталось. Это чувство напугало оборотня. Он снова принюхался. Лаклай резко открыл глаза. Кругом царил полумрак и было тепло. В последний раз он заснул в своей неглубокой пещере, думая, что завтра он точно не отдаст свою добычу треклятому медведю. И ещё, что середина зимы только впереди, а значит надо еще лучше утеплить укрытие. Но сейчас он был где-то в другом месте. Здесь странно пахло. Как-то отдаленно знакомо и приятно. Но в тоже время это причиняло внутреннюю боль.
Зоркий взгляд оборотня выцепил из полумрака чей-то силуэт. Это был чужак. Он хотел выгнать оборотня из этого теплого места. Так нельзя. Надо прогнать чужака.
Лаклай отполз в самый угол и утробно зарычал, скаля острые клыки и сверкая голубыми искрами глаз.
- Лаки! - раздался громкий голос. - Успокойся, я тебе не угрожаю.
Странный чужак. Большой, но не медведь. Тот только рычит и бьёт. Но этот чужак опасен. Внутри. Опасный взгляд. Снова больно...
Лаклай забился в угол ещё сильнее, выгибая спину и стараясь таким образом казаться больше. Это работало на больших кошках. Оборотень снова зарычал, но на этот раз намного тише, словно рык застрял где-то глубоко внутри него.
- Лаки, - вновь позвал чужак, медленно протягивая руку. - Я не враг.
И снова знакомый запах, который делает больно. Оборотень замер на месте и настороженно принюхался. Чужак стоял и не двигался в нескольких метрах от него. Только пристально смотрел. Холодно. И больно. Лаклай зажмурился, собираясь в комочек и пытаясь унять эту непонятную боль внутри.
- Чем тебе помочь?
Раздался едва слышный шорох, а потом незнакомец оказался совсем рядом и обнял оборотня.
- Больно, - словно не умея разговаривать, выдохнул он, сжимаясь ещё больше.
Лаки сам удивился таким звукам. Разве он так умеет? Он как этот чужак?
- Почему тебе больно?
- Тут... - оборотень сжал кулак, царапая кожу на груди. - Ты. Больно.
- Тебе больно из-за меня? Но я ничего плохого тебе не сделал.
- Ты... - Лаки запутался пальцами в волосах и сжал виски. Смутные воспоминания пытались пробиться наружу сквозь годы инстинктов, запахов, звуков.
- Ты. Уходи. Больно.
- Нет, - категорично заявил чужак. - Меня зовут Лил и я не делал тебе больно. Если я уйду, станет еще хуже.
- Уходи. Нет.
Мысли путались, вызываю только головную боль. Запах чужака окутывал все сильнее, воспоминания маячили мутными тенями на самом краю сознания.
- Уходи. Больно. Нет... Нет. Не уходи, - наконец нашел он нужные слова.
- Не уйду, - прошептал на ухо чужак.
- Не уходи, не уходи, - словно мантру твердил оборотень, хватаясь руками за незнакомца, притягивая того ближе.
Запах снова сводил с ума, вытягивая прошлое на поверхность.
- Не прогоняй... Лил.
- И не собирался.
- Но ты прогнал. Сказал убираться...
Новые воспоминания прорвались, подобно реке, сорвавшей дамбу. Этот холодный взгляд, ледяной голос... Боль снова проснулась где-то в груди.
Чужак некоторое время молчал.
- Это был всего лишь сон.
- Нет. Ты сказал убираться, я помню. Помню эту боль, Лил.
- Нет, это не настоящие воспоминания.
- Как мне этому верить? – Лаклай отстранился и посмотрел на чужака перед собой. Нет. Не чужака. Лила.
- Но ты же был здесь. В моей постели.
- Что? Но... - Лаки растерянно смотрел прямо в темно-синие глаза. - Я не понимаю...
- Подумай. Если я приказал тебе убираться, то почему ты здесь, со мной.
- Ты снова нашел меня?
Лил вздохнул.
- Зачем эти сложности. Ты не помнишь прошлый день? Хочешь, я покажу, что было?
- У меня в голове словно каша... - устало признался оборотень. - Я помню, как ты вышвырнул меня, я помню, как вчера гонялся за едой, но... Ещё я помню гору отчётов на столе.
- Тебе просто приснился реалистичный кошмар.
- Ты ведь не выгонишь меня? - Лаки снова уткнулся эльфу в грудь, вдыхая его запах.
- Мы уже проходили этот разговор, но похоже, ты опять ничего не помнишь. Меня вполне хватит на твою жизнь, успокойся.
Лил погладил его по спине и перешел на шею, массируя ее.
- Это было так больно... - на грани слышимости произнес Лаклай.
Он обнял Лила и прижался к нему сильнее.
- Пойдем в постель, полежим.
Лаки мотнул головой и ещё сильнее сжал свои объятья, хотя казалось, что больше некуда. Он не хотел снова оказаться там, на пустоши, пусть это и был всего лишь сон. Лил наклонил голову в сторону и чуть ли не ткнул Лаки лицом в бледное пятно метки.
- Укуси, - приказ он.
Оборотень жадно втянул воздух и осторожно лизнул метку, словно примеряясь, а потом укусил, впиваясь клыками в гладкую кожу. Он не хотел причинить боли, но все равно не смог себя контролировать. Эльф придерживал его голову, поглаживая по черным прядям и не дергаясь. Вкус крови моментально наполнил рот. Он был в одновременно и привычным, и вызывающим неприятные чувства. Во сне он легко расправлялся с добычей, но Лил не был ею. Лаки оторвался от метки и лизнул ее несколько раз в попытках остановить кровь.
- Само заживет, не волнуйся.
- Мой Лил... - оборотень потерся носом о гладкую кожу шеи, наслаждаясь запахом. – Мой.
Лилуай продолжил поглаживать Лаки по голове, а когда тот стал менее зажатым, сказал:
- Ну что, убедился, что кошмара не было?
- Это было так реально. Я словно и правда годами жил в пустоши, - Лаклай прикрыл глаза, наслаждаясь такими знакомыми прикосновениями.
- В пустоши?
- Далеко на севере, почти на границе с дикими землями. Холодно и мало еды.
- Не самое лучше место ты зачем-то выбрал.
- Так не больно. Там не было воспоминаний, - оборотень лизнул шею вдоль линии челюсти к острому уху.
Лил подхватил Лаки под бедра и, донеся его до панорамного окна, прижал к нему.
- Ты все так же продолжаешь себя необоснованно накручивать, - прошептал он, прикусывая ухо.
Оборотень громко засопел эльфу в шею, крепко хватаясь за плечи и сжимая коленями его талию.
- Их так долго не было, а теперь они вернулись.
- Вот одна из причин, почему твои страхи беспочвенны, - сообщил Лилуай, обхватывая его дополнительно магией. - С тобой не соскучишься. Вроде все наладилось, так очередной сюрприз.
- Прости, что причиняю тебе проблемы, - Лаки снова лизнул острое ухо.
Эльф пожал плечами.
- Пойдешь снова к психотерапевту. Надо выяснить, что за триггер это вызвал. Или... - тут он на мгновение задумался. - Неужели кризис среднего возраста начался? Слышал о таком.
- Не смешно. Оборотни живут намного меньше эльфов, а я уже не двадцатилетний щенок. Скоро тебе со мной надоест возиться.
- Решаешь за меня? - недовольно прищурился Лил.
- Хочешь сказать, будешь приглядывать за мной в старости?
- С ложки кормить не буду, для этого прислуга есть, - усмехнулся эльф. - Какая же это глупость - этот ваш кризис среднего возраста. Даже для тебя ещё рано думать о старости.
- Ну на ринге я ещё могу хорошо погонять своих парней, - улыбнувшись, мурлыкнул Лаклай. - Да и от тебя побегать тоже.
- Вот видишь.
Лилуай прижал голову оборотня к стеклу, приподнимая подбородок, и впился в кожу шеи.
Лаки довольно заурчал, царапая плечи эльфа.
- Тоже хочешь оставить метку?
- Одной явно будет мало, чтобы выбить из тебя дурь.
Эльф следом прикусил плечо и оставил целую россыпь красных пятен на коже оборотня.
- Я не буду против.
Лаклай наслаждался прикосновениями и запахом Лила. Тело отзывалось на грубые ласки, будто он и правда много лет не видел эльфа. Эл Дэйн провел языком от ключицы до челюсти, одновременно лаская ягодицы оборотня и разводя их в стороны. В конце концов, он решил, что секс вполне может если не прочистить мозги Лаки, то хотя бы отвлечь его от ненужных мыслей.
Лаки поймал губы Лила своими, втягивая в требовательный, но одновременно нежный поцелуй. Его хвост обернулся вокруг одной из рук Лилуая, а ноги обхватили талию, ещё больше раскрывая его для эльфа. Тот жадно вылизал рот оборотня, прикусил напоследок губу до крови и наскоро облизал пальцы. Сильно церемониться с Лаки он не собирался, чем быстрее выбьет дурь, тем меньше последствий.
- Ты сегодня очень нетерпеливый, - оборотень собрал языком кровавые капельки с губ.
Он поймал руку Лила своей и начал вылизывать каждый палец.
- Возможно.
Рука эльфа ловко выскользнула из хватки, и Лил сразу же завёл её за спину, оглаживая анус оборотня. Лаки глубоко задышал и подался навстречу. Проникновение тонких пальцев отозвалось привычным чувством удовольствия, смешанного с лёгким неудобством. Лаклай сам двинулся несколько раз, прогибаясь в спине и ища удобное для себя положение.
Лилуай оставлял короткие поцелуи на лице Лаки, быстро двигая рукой. Он уже знал, куда нужно попадать и как, чтобы заставить оборотня выть от наслаждения. Лаки в удовольствии забывался и царапал плечи эльфа, но тот привычно это игнорировал.
- Лил... - хрипло позвал его Лаклай. - Лил, не мучай...
Он крепче сжал ногами талию эльфа и попытался поймать его губы в поцелуй. В этот раз Лилуай не стал затягивать. Вытащив пальцы, он переместил ладони на бедра, и уверенно и быстро вошёл, заставив Лаки захлебнуться стоном. Оборотень выгнулся навстречу, стукаясь макушкой о прочное стекло, и замер, стараясь продлить это первое яркое ощущение. Когти впились в кожу на плечах, оставляя кровавые лунки. Лил снова припал к буквально подставленной шее. Во рту чувствовался смазанный привкус крови. Лаки же сильнее сжал когти на плечах, и эльф начал двигаться. Мерно, жёстко, не давая передышки.
Заданный ритм сводил с ума. Хотелось одновременно ускориться и замедлиться. Громкие стоны постепенно переросли в простой скулеж, словно у загнанной собачонки. Лаки попытался задать свой темп, но Лилуай проигнорировал эти потуги, продолжая свою мучительную пытку. Эльф обхватил правой рукой влажный член оборотня и начал ласкать его в такт движениями. Лаки горячо выдохнул ему на ухо и чуть ли не закричал. От переизбытка ощущений и эмоций оборотень короткими движениями начал вылизывать шею Лила, через раз царапая кожу клыками. В этот момент ему хотелось оставить десяток кровавых меток на своем эльфе. Так, чтобы к нему вообще никто не подошёл.
Лаки начал подаваться вперёд, вдалбливаясь в руку и постанывая при каждом движении. Под зажмуренными веками водили свой хоровод цветные мушки.
- Не от-пу-щу, - медленно, с расстановкой и веско сказал ему на ухо Лилуай.
От голоса эльфа, такого бархатистого, властного, с едва уловимыми нотками хрипотцы по спине побежали мурашки. Оборотень укусил шею несколько раз в разных местах, а потом, впившись обратно в собственную метку, излился Лилуаю в руку. Он подался по инерции вперёд ещё несколько раз, выдавливая из себя все до капли. На глазах выступили слезы, но оборотню было все равно. Кошмар ушел. Лил был тут, рядом.
От Лаки так несло сильными эмоциями, что эльф кончил за ним, крепко сжимая пальцы на бёдрах. В голове на мгновение стало совершенно пусто. Постояв так некоторое время, Лилуай распылил магию и поставил оборотня на ноги. Тот, впрочем, качнулся, не удержавшись, и Лилу пришлось подхватить его за плечи. Лаклай подался вперёд, ловя его губы и жадно целуя. Проходясь языком по кромке зубов, вылизывая небо, сплетаясь с чужим языком, стараясь достать как можно глубже. Поцелуй прервался так же внезапно, как и начался.
- Не уйду, - прошептал он, тяжело дыша. - Даже если выгонишь, не уйду.
Лилуай закатил глаза.
- Договорились. Но ты ещё навестишь психотерапевта.
- Про нашу импровизированную психотерапию ему тоже говорить? - тихо засмеялся оборотень.
- Как хочешь.
- Серьезно? - удивлённо вскинул брови Лаки. - До этого я никогда не говорил, кто моя таинственная пара.
- Как будто никто не догадывается. Не вижу разницы.
Лилуай шагнул назад и, убедившись, что оборотень твёрдо стоит на ногах, направился в ванную.
- Сам же жалуется вечно на слухи. Уверен, и твой лечащий врач в курсе.
- В некоторые моменты такие слухи только во вред, - пробубнил Лаклай, следуя за эльфом. - Мне не нравится, что многие думают, будто свою должность я получил через постель. И то, что я знаю правду, никак не успокаивает.
- И на это ты тоже тысячу раз жаловался.
Лил включил воду и принялся ждать, пока она наберётся.
- Ага. Жалуйся или нет, но слухи от этого не исчезнут, - оборотень подошёл к эльфу и поцеловал в плечо. - Но это бесит. Даже некоторые из моих парней верят в них. Обидно, знаешь ли.
- Я уже даже промолчу.
Лилуай скользнул в ванну и поманил Лаки к себе. Тот скользнул в огромную ванную и пристроился напротив Лила. В голове Лаки промелькнула мысль устроить ему душ по-собачьи, но оборотень быстро отбросил ее.
- Я их потом по рингу долго гоняю.
Лилуай откинул голову на удобный бортик.
- Кажется, психотерапевту зря платят, раз ты столько лет на этом зацикливаешься. Или ты не разговаривал об этом?
- Пару раз, не больше. Он тоже посоветовал не обращать внимания, - Лаки в одно движение подобрался к нему и, поцеловав в уголок губ, устроился рядом. – Лил?
- Что? - пробормотал тот, открывая глаза.
- Люблю тебя, - широко и как-то по-мальчишески улыбнулся Лаки.
Лил потрепал его по взлохмаченным прядям и рывком уложил себе на грудь. Лаклай же наконец расслабился и лениво мотнул хвостом, вызывая маленькую волну. Ровный ритм сильного эльфийского сердца успокаивал.
Лил снова закрыл глаза. Произошедшее сегодня было большой неожиданностью, но Лаки всегда умел удивлять, так что вопрос об изгнании даже не стоял. Эл Дэйна все устраивало, и менять что-то в своей жизни он не собирался. Метания оборотня и переживания на пустом месте, честно говоря, были ему не понятны, но привести любовника в порядок не такое уж и трудоемкое дело, чтобы пренебрегать этим. Лилу было не сложно, и в долгосрочной перспективе это всегда окупалось.