В давние времена существовал самый обычный город на обыкновенной планете. Красивый, можно сказать - если ты художник или фантаст, и можешь увидеть особую привлекательность во всех этих неоновых огнях, урбанистических пейзажах и толпах людей, одетых в тёмное. Не самый скучный мегаполис, конечно, но найти здесь настоящие приключения было не так уж и легко. Если, конечно, тебе не двенадцать лет, и ты не перебрался, к своей великой радости, через пугающе громадный забор, чтобы подняться на самую верхнюю секцию заброшенной стройки и поиграть там в акробата в лучах заходящего солнца. Чтобы потом свалиться с нижней ступеньки лестницы, вывихнуть ногу и с позором поверженного гладиатора дожидаться прибытия полиции с испуганной мамой во главе, да…

   Время шло, город разрастался, человечество развивалось, покоряло новые высоты: развивались научные сферы, внедрялись технологические новшества; они ползли, как щупальца, во все слои жизни людей. Светлые умы человечества выдвигали проекты и теории, но многим из них власти и денег хотелось в первую очередь, а чистосердечное желание упростить жизнь людей отходило на второй план. Иногда и на десятом его было не разглядеть, а кто-то пользу от своих проектов под таким углом даже не рассматривал. Менее успешным и прорывным приходилось потесниться, когда их на крутом вираже обходили конкуренты – те, чьи работы казались интереснее, выгоднее, имел спонсоров. Одновременно, с нижних уровней пирамиды прогресса пробивались наверх новые гении-изобретатели, к диалогу не предрасположенные и готовые проложить себе путь любой ценой, иногда не самыми честными, или даже откровенно варварскими способами. Лишь бы добиться всеобщего признания, славы, богатства – всё по знакомому сценарию. 

   Сознание первобытных предков выветрилось из разума людей: они перестали проявлять агрессию друг к другу и вечно что-то делить, доказывать свою точку зрения с оружием в руках… так они думали, вводя себя в опасное заблуждение. На самом деле, жажда обладать большим, чем тебе нужно, и конкурировать со всеми, просто переместилась в мирные сферы, где, вроде как, не могла никому навредить. Заблуждались и учёные, несущим свои технологии людям – ключ к будущему, светоч… они не были достаточно осторожны, и этот божественный огонь спалил им руки. Сражения за выживание плавно переместились извне в повседневную жизнь, и ожесточили, в том числе, конкуренцию. Новый мир готов был подарить тебе вечный рай… если ты богат в той мере, чтобы позволить себе быть частью нового общества. Всем остальным приходилось чем-то жертвовать, пока оставалось, чем. А время медленно ползло на фоне, как притаившаяся в засаде кобра. 

   Всё это должно было привести к логичному исходу, и в переломный момент случился Кейн. Человек (хотя стоит поспорить, имеет ли смысл его так называть), обладавший всем тем, что позволило ему без особых усилий подмять под себя вначале научное сообщество, а потом и городскую власть. Когда его истинный замысел раскрылся, было уже поздно, хотя произошедшее не слишком взволновало верхние слои общества. Попавшие Кейну под руку в процессе восхождения, или вовремя капитулировавшие, уже не могли ничего сделать и сказать – в зависимости от того, какая судьба их постигла. Особо везучие закрылись в своих норках из бетона, боясь показать оттуда нос, или уехали из города навсегда. Люди из высших слоёв общества, примкнувшие к Кейну, даже получили свою выгоду, а обычных горожан отголоски надвигающегося шторма пока не коснулись. По той простой причине, что ещё до прихода Кейна общество – полагаю, не только в Детройте, – неотвратимо расслаивалось на два класса, один из которых превращался в небожителей, а второй, по разным причинам упустивший возможность отрастить себе крылья, теперь не имел ни малейшего шанса это сделать. В раю, о возведении которого в абсолют никто не просил, оказались не все. В каком-то смысле люди деградировали, превращаясь в касты с разными статусами, которым и пересекаться, вроде, противоестественно. Возможно, не все поддались «новомодному течению», не начали разделять друг друга на низших и высших, но, если говорить об уровне жизни, пропасть росла с такой скоростью, что стоящие по обоим её берегам уже не могли рассмотреть друг друга издалека. 

   Кейн это просёк, и к нему пришла гениальная в своей отвратительности идея: зачем идти против течений современности, пытаясь что-то предотвратить или изменить, если можно сыграть на этом – усугубив и забрав себе всю выгоду? В конце концов, он точно так же, как и пришёл, мог в любой момент бежать из Детройта со всем награбленным, и никакое правосудие, если оно ещё сохранилось на нашей несчастной планете, даже следов его не отыскало бы. Сейчас же, изображая образцового императора и гражданина, Кейн мог ничего не опасаться, поэтому грандиозные планы, ведущие в не радужное будущее весь Детройт, мог строить бесконечно. Чем он и занимался, но начиналось всё, как бы, невинно. «Прозевавшей своё светлое будущее» половине населения было предложено, в обмен на то, что им позволят остаться в городе - так как их несоответствующее порядкам состояние мешает жить «обычным» людям и вызывает ненужные вопросы к мэру у выше стоящего руководства, - сплотиться и поработать на благо Детройта с особым рвением. Отработать долги и доказать, что на дне общества они, всё-таки, оказались по причине досадного недоразумения, и следует признать их такими же достойными «небожителями», как и тех, кто «не запустил свою жизнь». Смешно. Но большинство людей прибывало в отчаянии: никому не хотелось оказаться на улице, после чего быть по принуждению отосланными на так называемую изнанку искусственного рая – в места без элитных небоскрёбов, где жизнь их превратилась бы в окончательный кошмар. Кроме как принять столь щедрое предложение, другого выхода они не видели. Условием, однако, было то, что в городе во время «испытательного срока» они жить не смогут, и должны перебраться в специально отведённый район – один из самых старых и ещё не застроенных суперсовременными башнями. Располагался он достаточно далеко от основного центра - видимо, этим жестом недвусмысленно намекнули, что в центре им отныне делать нечего. Привычной роскоши старый Детройт не имел, но даже по современным меркам являлся неплохой альтернативой. Если не считать того, что технологическое обеспечение вне мест работы отставало лет на пять, и полиция сюда заглядывала только в случае крупных разборок. 

   Постепенно очевидным становилось то, что исправительные работы продвигаются как-то медленно, а прогресс их не брезжит даже на горизонте. Это смутило многих, но некоторые к тому моменту уже нашли выход из ситуации, и уехали из старого Детройта своей дорогой. Кейн понял, что если так пойдёт дальше, от него разбегутся все, кто выполняет грязную и тяжёлую работу, и придётся заменять их роботами, потому что люди из верхнего города этим заниматься не захотят. И, не раздумывая, закрутил гайки. Вскоре люди обнаружили, что из старого Детройта их больше не выпускают, всякий раз придумывая новые ужасающе происшествия во внешнем мире, которые, если всерьёз над ними задуматься, не иначе, как вели к концу света. Однако свет всё не кончался, а вот жизнь в нововозведённом гетто понемногу ухудшалась. Но люди боялись бунтовать, не готовые рискнуть всем, и потерять даже то, что им за годы упорного труда удалось восстановить. Кейн к тому моменту облагородил верхний город, который за глаза и в СМИ уже нарекли именем его компании – «Детройт Делюкс», что как бы недвусмысленно намекало: к нижнему, безымянному городу он никакого отношения не имеет. 

   Превратил обычный мегаполис в царство стекла и металла, похожего на этакую муравьиную ферму с прозрачными стенками, сквозь которую господин Абрахам с удовольствием наблюдает за копошащимися человечками. Упиваясь каждой секундой осознания, что в этом городе все до единого винтика крутятся в соответствии с его приказами. По мере расширения Детройт Делюкс, росли и его потребности. Производство в нижнем городе, который взял себе неофициальное название Мотор-Сити, модернизировали, добавив людям работы и объявив предварительно, что всеобщая цель, «сплотившая их всех в нелёгком, но праведном деле», почти достигнута, максимальные блага Детройту принесены, и ни его жители, ни мэр не забудут этого героического, самоотверженного, чистосердечного поступка… И ещё уйму подобной чепухи. Жителям нижнего города уже было всё равно, они стремились поскорее закончить и, наконец, получить обещанное.

   В старом Детройте построили несколько энергетических реакторов, закрыв их куполами и изолировав согласно всем нормам безопасности, перевели туда часть работников. Два реактора сломались через несколько месяцев, что не могло не вызвать подозрений, так как за ними и всеми кейновскими предприятиями в Мотор-Сити следили роботы и персонал из Детройт Делюкс. В опасности оказались оба района, но пострадало не так много людей; в основном рабочие, оказавшиеся рядом с ядром реактора. Взрыва к счастью, не произошло, капсулы изолировали, но сканеры показали, что некоторая часть излучения просочилась через, внезапно, оказавшиеся не такими уж герметичными купола над станциями. В процессе починки реакторов, роботы за одну ночь возвели дополнительный купол над всем старым Детройтом - временный, как тогда всех заверили. Разумеется, на поверхность никого не выпустили ни до неё, ни после, аргументировав это тем, что не получилось выяснить, сколь большую территорию радиация успела накрыть за те несколько часов, пока её устраняли, и нужно всех проверить. Когда и этот процесс затянулся, даже прожжённые скептики поверили: без заговора дело не обошлось. 

   Кейн долго испытывал терпение своих «подданных», эксплуатируя нещадно на протяжении стольких лет, так что, когда дело дошло до первого эксперимента над людьми – как выяснилось позднее, - прикрытого строительством и «внезапной» поломкой реакторов, у кого-то сдали нервы. На голову господину императору, одно за другим, посыпались откровения. Что согнать людей в гетто – ещё не значит сломить их боевой дух. Чем дольше кого-то угнетаешь, тем больше проблем тебе вернётся в тот прекрасный момент, когда потеряешь бдительность и ослабишь хватку. А следить за путями сообщения нижнего города с внешним миром следовало с самого начала. Теперь же оказалось, что далеко не десять человек, проживающих в старом Детройте, приберегли не самое плохое оружие: жизнь в неблагополучном районе, понемногу скатывавшаяся в апокалипсис, восприятие действий Кейна с особой подозрительностью и необходимость зарабатывать себе на жизнь не самыми легальными способами подготовили их ко всему. Как я уже говорил, все, кто могли, уехал при первой возможности из мрачного трудового ада - искать лучшую жизнь. Остальные вынужденно остались, продолжая надеяться на светлое будущее без прежней уверенности. Самые смелые и отчаянные понемногу ввозили оружие в старый Детройт контрабандой, обхитрив проспавшие всё охранные системы – как людей, так и аппаратуру. Желание сохранить собственную жизнь и максимально приблизить её к хорошей, сделало запертых в Мотор-Сити хитрыми и изворотливыми. Недаром Кейн в будущем прозовёт их крысами. Отнюдь не по одной лишь той причине, что со временем Мотор-Сити превратится в свалку. И не потому, что считал жителей нижнего города паразитами на своём совершенном обществе и переносчиками «вируса инакомыслия», заставляющего небожителей пересматривать свои жизненные принципы и бежать в Мотор-Сити.

   Стало понятно, куда периодически исчезали роботы и даже присланные на предприятия работники из Детройт Делюкс: учёные, робототехники, программисты, инженеры. Кейн, видимо, поленился вовремя всерьёз озаботиться подобными мелочами, и расследовать их, как полагается, просто внёс их в список незначительных убытков. Свято уверенный, что гигантские кубы с лазерными пушками, при помощи сканера отслеживающие людей сквозь стены, и неуправляемые гончие из плоти и стали, способные гнаться за добычей до тех пор, пока она не умрёт от истощения, подавят любое восстание в зародыше. Подтвердилось это лишь отчасти: как и любую революцию, мероприятие готовили тщательно, и не исключено, что случилась она не просто так, а кто-то из конкурентов Кейна подставил ему подножку.  

   Более того, некоторые в Детройт Делюкс оказались не согласны с политикой Кейна, и демонстративно ушли в старый город, тем самым освободившись от гнёта, или ища союзников, чтобы всё это прекратить. Должно быть, высшее общество им в помощи отказало. Впрочем, никто не собирался останавливать их от принятия необдуманных решений. 

   Шанс победить армию роботов, создаваемых Кейном на своих заводах, которыми он так гордился, словно речь шла о его собственных детях, был удручающе мал. Но повстанцы всё равно оказали неожиданно сильное сопротивление, и нанесли Кейну значительный урон, превратив многих роботов и часть заводов в не подлежащие ремонту груды железа. И забрав оттуда всё ценное, что только получилось вынести руками и на машинах. Работать на тирана они уже не собирались в любом случае. Их оружию было далеко до совершенства, но апгрейды для него подбирали люди, не лишённые творческого склада ума, и профессионалы высокого класса, которых удалось похитить с предприятий Делюкса. Они даже воссоздали несколько слабых версий гончих – предположительно, не вырастили с нуля в капсуле, как в Делюксе, а поэкспериментировали над собаками, - которые, конечно, проигрывали оригиналу, но зато их было значительно больше, и они могли рвать и кусать, пока целы челюсти. 

   Когда-то я встретил одну из них на улице старого Детройта: похоже, сбежавшая с закрытого полигона, она бродила по городской свалке, словно обычная собака, раскапывая органические отходы и выброшенные батарейки, чтобы подпитать себя. Заряда внутренней батареи у гончей, обыкновенно, хватает на двое суток, но, судя по проломанной броне на боку, эта особь получила сильную травму. Возможно, её хотели размонтировать, и неожиданно проснувшийся инстинкт заставил монстра спастись. С тех пор меня не покидает ощущение, что биороботы намного умнее, чем кажутся. В Детройте их с избытком: самое простое, что можно производить в том месте, где температура, влажность и загрязнение позволяют с колоссальной скоростью выращивать колонии плесени и бактерий. Ещё немного такими темпами и, возможно, в городе Мотор-Сити сама собой выведется новая раса органических монстров, способных менять форму, просто переместив пару сотен клеток в своём теле. Принимая во внимание все озвученные моменты, я крайне настороженно отношусь к биоорганике и не слишком ей доверяю, даже если она под управлением компьютера или человека, хотя робот Датча выглядит безобидно. Что, впрочем, не помешало ему сойти с ума из-за подселившихся нанороботов, отрастить с десяток мощных дополнительных лап и чуть не убить своего друга. Но я в тот момент, с теми же нанороботами, сам был не лучше, поэтому от обвинений Рота воздержусь. Просто факты. 

   Ожесточённые бои шли чуть менее месяца. Часть Мотор-Сити оказалась разрушена, в рядах повстанцев не обошлось без жертв, но они практически освободили туннель, ведущий от Южных ворот на поверхность. Нападать на вражеских роботов приходилось, в основном, из засады, поскольку даже вооружённому человеку трудно выстоять против машины, десяток которых без труда приводит в порядок те участки мира, где апокалипсис давно перевалил за точку невозврата, и города опутали смертоносные сети мафий, бандитских группировок, восставших роботов, и страшно представить, кого ещё. Но нападения были стратегически продуманными, грамотно спланированными и организованными, поэтому принесли даже больше пользы, чем открытые наступления. Жители Мотор-Сити долго держались и выстояли, им даже удалось открыть врата внешнего купола и выйти на свободу, чтобы разведать обстановку. К сожалению, выяснилось, что за пределами Детройт Делюкс некоторые участки мира действительно настиг вполне реальный апокалипсис, усугубив общую картину мира и никому не добавив лёгкой жизни. Но ни одна из трагедий, разумеется, не имела отношения к реакторам в Мотор-Сити и мифической радиации. Про них, скорее всего, за пределами города вообще не слышали, если ещё оставалось, кому. 

   Как бы то ни было, многим разборки двухъярусного города за прошедшие годы надоели сверх всякой меры. Понимая, что в Делюкс их всё равно не пустят, тем более теперь, когда ситуация приняла такой неприятный и тревожный оборот, а нижнему городу мира не видать, в лучшем случае, никогда, они собрались и отбыли навстречу неизвестности и мрачным знакам судьбы. По всей видимости, более уверенные в своей способности выжить среди диких и неизученных пустынь, осев в руинах какого-нибудь заброшенного города, нежели постоянно находясь под неусыпным оком доброжелательного дядюшки Кейна. Готов поспорить, что часть обитателей Делюкса вместе с ними смылась из города при первой возможности, прежде чем границы закрыли окончательно.  

   Понаблюдав за всем этим безобразием, Кейн рассвирепел окончательно, и если раньше его целью было избавиться от группы повстанцев, не выпустить их из Мотор-Сити, изолировать, не дать увеличить число союзников, то теперь объявил весь нижний город преступниками. Включая ни в чём, в общем-то, неповинных похищенных учёных со своих же фабрик; которые, впрочем, к тому моменту уже большей частью перешли на сторону противника. Тех, кто терроризирует общество, надлежит казнить без сожаления - с преступниками у Кейна разговор короткий. Чем он во всеуслышание пообещал заняться, если ещё хоть один высунется из-под купола. Вне зависимости от того, кто это будет - ребёнок, старик, беременная женщина, хоть случайно пробегавшая мимо кошка. Потому что по масштабам и прогрессу восстания он прекрасно видит, сколько людей помогло этому свершиться, а значит, причастен весь Мотор-Сити, вплоть до последнего таракана. И разбираться с этим он будет сурово. Звучало пафосно и глупо со стороны, но когда у напыщенного клоуна под рукой лазерные пушки и орда биороботов, желание шутить у всех резко пропадает.

   С тех пор взаимоотношения верхнего и нижнего Детройта вошли в сложную фазу. Не знаю, к чему Кейн стремится на самом деле, и настолько ли сильно страдает без дополнительной рабочей силы, чтобы огромное количество ресурсов, времени и энергии человеческого разума тратить на захват той территории, от которой он сам благополучно отказался. Возможно, ни старый город, район которого к сегодняшнему дню окончательно превратился в руины - не подлежащий восстановлению урбанистический бурелом, засыпанный мусором, ядовитыми отходами и результатами неудавшихся экспериментов самого же Кейна, - ни люди в нём господину императору не нужны. За исключением пары шахт и водного ресурса. Но он чувствует себя уязвлённым из-за того, что оказался слабее всего на миг, и теперь отыгрывается. Особых потерь небольшая игра в войнушку ему не принесёт. Потери понесёт весь Мотор-Сити, если даст волю гневу и уничтожит верхний город: его ресурсы и продолжающие работать наверху фабрики – наш единственный источник всего необходимого для жизни. Избавившись от него, или сломав эту машину, мы провалимся в самое сердце постапокалипсиса, и будем страдать ещё больше, чем сейчас. Если, конечно, выживем.  

   Кейн упорен, не гнушается радикальными методами, потому опасен, и свергнуть его не так просто. Тем более, не смотря на всю любовь к воспеванию своего эго и чрезмерному пафосу во всем, он отнюдь не глуп и, как минимум, грамотный бизнесмен. Глупый человек не построит империю, начав всего лишь с научного проекта, созданного при поддержке напарника.

   Пока что самыми удачными остаются его попытки подсадить весь Мотор-Сити на какой-нибудь наркотик: подчиняющий сознание, или превращающий тебя в существо, менее разумное, чем растение. До старости буду помнить, как из нас всех сделали зомби: зрелище было жуткое и самочувствие после него осталось болезненное. Пару недель опасался в зеркало на себя смотреть, особенно в сумерках, и череп носил в кармане на всякий случай. Да уж, забудешь такое. Второй вариант - биологическое и бактериальное оружие: Кейн проводил ещё несколько экспериментов, и все они принесли плоды. Сомнительного качества, конечно. Кайя не даст соврать, но, может быть, Кейн мечтает заселить планету эльфами Санта Клауса, пришедшими прямиком с Хэллоуина.

   У Кейна в запасе тысячи методов и возможностей уничтожить нас бесшумно, мы этого даже не заметим. К примеру, сломав ещё пару реакторов. Или начать с меня, что тоже в его власти, к сожалению, хотя я и пытаюсь всеми силами поддерживать имидж «Горящих», как бессмертных супергероев. Должны же люди верить в кого-то в этом проклятом мире. Кейн мог бы изобретательно избавиться от командира защитников, затем ото всей четверки, и вторгнуться в Мотор-Сити хоть завтра. Но он как будто не торопится. То ли любит погонять и помучить добычу, прежде чем сожрать, то ли ждёт чего-то определённого. Может, когда я устану и сдамся, но чёрта с два! Оттягивает момент последнего боя так давно, что это, порой, раздражает, потому что постоянно ждёшь подвоха. В итоге, мы играем на два поля. Кейн строит из себя верховного бога скандинавского Асгарда, затравливая жителей «подземного мира» войсками накачанных непонятно, чем, и модифицированных воинов, которые ещё более живучие, чем боевые роботы, а «Горящие» условным мечом в одной руке защищаясь от них, второй чертят планы для будущих вторжений в Делюкс и захвата самого Кейна. Не знаю, что я с ним сделаю, когда наступит этот знаменательный день, но разговор «по душам» нам предстоит долгий, уж точно. Лорду Завоевателю из Рэймантии и не снились такие подвиги. На данный момент, конечно, не очень ясно даже мне, чем и, самое главное, когда закончатся все эти партии ролевых игр в реальном времени – потому что обороты нарастают с обеих сторон, и ставки, порой, превышают все мыслимые пределы, но развязки пока не видно. 

  Можно было бы сказать, что Мотор-Сити попал в довольно сложную ситуацию, и нам всем, не только «Горящим», стоит хорошенько подумать, как из неё выйти с наименьшим уроном, но я не пессимист. Будь я пессимистом во время прохождения кадетского училища в Делюксе, прыжка с самого опасного трамплина Мотор-Сити на машине, под капотом которой готовый взорваться ядерный реактор, и того момента, когда мне нужно было завершить миссию под дозой наркотика, вызывающего неконтролируемые панические приступы, я бы давно умер. Скоропостижно, мучительно и некрасиво, а герои так не уходят. Поэтому, если вы хотите убить меня, господа злодеи, у меня для вас плохие новости. 

   На этом моменте, пожалуй, экскурсию в историю можно закончить, и рассказать немного о главном герое – единственном на тот момент, пока он не обзавёлся своей крутой командой. То есть, обо мне. По правде сказать, я не жажду вытряхивать из воображаемых шкафов все скелеты своего прошлого, тем более они обладают способностью сами вылезать оттуда по ночам и больно кусаться в особо глубоких снах. Но история без них в качестве пояснения лишится некоторой доли драматичности и останется незавершённой. Ничего сверхординарного ни в одной из моих «жизни» не происходило, просто именно я оказался ни в том месте, ни в то время, вооружённый юношеским максимализмом. Называйте это судьбой, если хотите. Я предпочитаю называть (не)везением.