Подготовка портала призыва для даэдра не заняла у Лоралии много времени. Но стоило альтмерке завершить данное наставницей задание, как она засомневалась в том, правильно ли она поступает. Быть может, Кантайенн ей и вовсе привиделась, а она теперь тратит драгоценное время на совершенно ненужное и даже потенциально опасное колдовство вместо того, чтобы, как и собиралась, создать защитный барьер. Но с другой стороны, до сих пор советы наставницы оказывались полезными, и было бы глупо отказываться от ее мудрости в этот раз. Если уж она говорит, что сможет объяснить что-то Лоралии…

   Чтобы отвлечься от сомнений, альтмерка решила починить колченогий стул, на который до сих пор даже садиться опасалась. Раздобыла в подсобке инструменты и заменила сломанную ножку найденной тут же палкой, подогнав ее по длине. Теперь колдовать сидя всяко будет удобнее, а ручной труд – неплохой отдых от труда интеллектуального, то бишь магии.

   Вернувшись из подсобки с отремонтированным стулом, Лоралия обнаружила, что Кантайенн сдержала свое слово. На столе, за которым она колдовала, закинув ногу на ногу, сидела даэдра, похожая на потухшего огненного атронаха – по форме такая же, только состоящая не из пламени, а из застывшей лавы. Впрочем, глаза у даэдра горели огнем, и она ими как раз уставилась на Лоралию – так пристально и немигающе, что та на мгновение растерялась. Ей потребовалось дважды моргнуть и тряхнуть головой, чтобы прийти в себя. Тогда она перевела взгляд на лежащие на столе книги и чуть не зашипела – если лава, из которой состоит даэдра, все-таки была горячей, бумага могла пострадать. Но так как дым не шел и горелым не пахло, Лоралия решила, что эта проблема может подождать.

   – Тебя прислала Кантайенн, верно? – на всякий случай уточнила она, подойдя к столу и поставив рядом с ним стул.

   Альтмерка и не надеялась на ответ – сколько она видела в своей жизни атронахов, ни один еще с ней не заговорил. Впрочем, таких атронахов, как этот, она тоже не видела, так что ожидания стоило бы загнать куда подальше.

   Даэдра действительно не отозвалась. Вместо этого она задумчиво повела плечом, словно задаваясь вопросом, могли ли ее «прислать», после чего нехотя кивнула. Лоралия кивнула в ответ:

   – И ты собираешься что-то мне показать?

   Даэдра развела руками – мол, а какой у меня есть выбор? После чего легко спрыгнула со стола – но пола так и не коснулась, зависла буквально в дюйме над ним. Лоралия бросила быстрый взгляд на книги – хвала Восьми, совершенно целые. А даэдра тем временем протянула ей свою лавовую ладонь, приглашая взять ее за руку.

   И альтмерка, поколебавшись несколько мгновений, осторожно приняла это приглашение.

   – Ай-яй! – вскрикнула маленькая альтмерка и принялась трясти обожженной ладонью, а затем яростно на нее дуть.

   Пожилая альтмерка тревожно взглянула на девочку, но, убедившись, что ничего опасного не происходит, взяла заранее подготовленную тряпицу, смоченную в лечебном растворе, и принялась проворно протирать ей руку.

   – Снова ты торопишься, Лора, – ласково упрекнула она юную альтмерку. – Магия огня – своенравна и дерзка. Ею не овладеешь с наскока, с огнем нужно подружиться.

   Девочка дулась, терпеливо позволяя пожилой альтмерке обработать свою ладонь, но все же помалкивала. Мельком взглянула на других детей и украдкой облегченно выдохнула – они не придали ее неудаче значения, ибо были сами заняты освоением огненной магии.

   Зато Лоралия во все глаза смотрела на нее, не в силах вымолвить ни слова. Лишь когда взгляд маленькой альтмерки скользнул по ней, ни на миг не задержавшись, Лоралия с облегчением осознала, что это всего лишь видение прошлого, и дар речи вернулся к ней:

   – Это же я, – зашептала она, будто боясь потревожить видение слишком громким голосом, но не в силах удержать в себе изумление. – Сколько мне лет тогда было… двенадцать, что ли? Да, точно, двенадцать. А это тетушка Иренур, – она указала на пожилую альтмерку, чувствуя, как невольно улыбается теплым воспоминаниям. И заговорила, словно желая пояснить даэдра, почему это видение так для нее важно и вызывает столько нежности: – Я провела свое детство в маленькой деревушке в Ауридоне. Всего несколько домов, странствующие торговцы хорошо если раз в неделю заглядывали, а школы магии не было и подавно. Но Иренур на склоне лет взялась обучать детей азам волшебства, чтобы те могли постичь свои врожденные способности. Каждый вечер деревенские дети – и я в том числе – собирались у нее дома и изучали какие-нибудь магические приемы. А потом она угощала нас ароматным травяным чаем и чем-нибудь вкусненьким. Иренур жила со своей подругой Эланой, которая, вообще-то, не слишком любила шумных детей, зато готовила так, что пальчики оближешь, и ей доставляло удовольствие наблюдать за тем, как мы уплетаем ее еду… а вот и она!

   В комнату зашла еще одна пожилая альтмерка, с подносом в руках, и дети одновременно повернули к ней головы, принюхиваясь. Вспомнив почти забытую привычку из детства, Лоралия тоже принюхалась и почувствовала, как во рту собирается слюна. Элана приготовила праздничный пирог с яблоками и пряностями, да, тот самый, в честь Новой Жизни, Лоралия узнала его. По праздникам дети могли оставаться у тетушки Иренур и на всю ночь. А Элана тем временем усмехнулась детям и ехидно спросила:

   – Ну что, мелкие, готовы не спать в самую длинную ночь в году, дабы лично встретить приход Новой Жизни?

   – ДА!!! – дружный детский возглас чуть не сбил Элану с ног, она даже зажмурилась. Иренур, глядя на нее, тихонько посмеивалась.

   – Тогда вам стоит подкрепиться, силы вам понадобятся, чтобы продержаться целую ночь и достойно встретить Новую Жизнь! – с теплой улыбкой произнесла та, проворно накладывая маленькой Лоралии повязку на ожог, ибо девочка уже рвалась скорее попробовать пирога. – А ну-ка расступитесь! Если будете мешаться у тети Эланы под ногами, она с радостью уронит свой поднос вам на головы!

   – И не сомневайтесь, – поддакнула та. Дети сразу же расступились, но лишь затем, чтобы сгрудиться вокруг низкого стола в центре, на который альтмерка и поставила поднос с пирогом.

   А Лоралия из настоящего тем временем поняла, насколько давно она так широко и так искренне не улыбалась – с непривычки у нее разболелись щеки. Но оно того стоило – эти воспоминания пробуждали в душе нечто теплое и, казалось, давно забытое… разве что Тарайя умудрялась подарить ей такое тепло.

   Чтобы заговорить, Лоралии пришлось помассировать уставшие щеки. Оторвавшись от созерцания праздничной идиллии, она обернулась к даэдра:

   – Хочешь сказать, Кантайенн хотела напомнить мне, что Праздник Новой Жизни должен был добрым и уютным? Так я без того это знаю. Но одно дело вот такая идиллия и совсем другое – когда твой город лежит в руинах, а твои родные хорошо если ранены, а не вовсе убиты. Праздник должен быть уместным! – она в сердцах рубанула воздух ладонью, словно желая отсечь любую возможность опровергнуть ее утверждение. – Если Кантайенн хотела покопаться в моих воспоминаниях, то почему она показала именно это, а не тот Праздник Новой Жизни, когда отряд бойцов Пакта вероломно напал на мирную деревню, жители которой, ничего не подозревая, праздновали в своих домах?

   Эмоциональная речь Лоралии, по видимости, не произвела на даэдра особого впечатления. Дослушав, та лишь пожала плечами – мол, как пожелаешь – и снова протянула альтмерке руку. Та поколебалась. Оглянулась на комнату. Элана уже ушла, а дети уплетали яблочный пирог, одновременно внимательно слушая тетушку Иренур, которая рассказывала какую-то историю. В камине потрескивал огонь, окрашивая помещение теплым светом, а пряный запах пирога так и манил присоединиться к трапезе. Не хотелось покидать эту идиллию. Вот бы снова присоединиться к ним… Лоралия почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Слишком теплые воспоминания остались в прошлом, и осознание того, что это больше никогда не повторится, ножом полоснуло по сердцу. Она заставила себя отвернуться и вложить свою ладонь в руку терпеливо ожидающей даэдра – только лишь затем, чтобы не остаться здесь навсегда…

   Хотя так хотелось.

   Перемещение из уютного тепла в промозглую сырость самой длинной ночи в окрестностях Скайвотча, да еще под противный дождь вперемешку со снегом заставило Лоралию обхватить себя руками и затанцевать на месте, чтобы согреться. Впрочем, снежные кляксы на ней не задерживались – все-таки, она была не из этого времени. Зато сразу вспомнила ту самую проклятую ночь, когда на них напали воины Пакта. Ее семье удалось сбежать в Скайвотч. Что сталось с их соседями, с ее друзьями из деревни, с тетушкой Иренур и тетей Эланой, она так и не узнала. Когда спустя несколько недель они вернулись в свою деревню, то нашли там лишь сожженные и разграбленные руины. «Хорошо хоть трупов нигде нет», – сказал тогда отец, чтобы ободрить их с матерью. – «Есть надежда, что остальным тоже удалось выжить». Впрочем, даже тогда Лоралия понимала, что он хватается за соломинку.

   Даэдра коснулась горячей рукой плеча альтмерки, заставив вздрогнуть. Обратив на себя внимание, даэдра указала куда-то вперед и вверх. Лоралия прищурилась и увидела под сводами дорожного святилища трех альтмеров, кутавшихся в плащи, которые, впрочем, не слишком хорошо спасали от непогоды. Поднявшись по ступенькам и вглядевшись в лица, она с удивлением узнала родителей и себя. Право, она плохо помнила ту ночь. Слишком многое тогда произошло, слишком устала она, идя всю ночь под пронизывающим ветром, бьющим мокрым снегом в лицо. Да и сейчас юная шестнадцатилетняя альтмерка обессиленно оперлась о колонну дорожного святилища, пока ее родители о чем-то говорили. Неудивительно, что Лоралия не помнила этого. Заинтересовавшись, она подобралась поближе и прислушалась. Однако даже вблизи голоса родителей звучали невнятно, слов было не разобрать. Неудивительно – все-таки видение было основано на ее, Лоралии, воспоминаниях.

   Впрочем, кое-что она успела потерять в глубинах памяти. Например, сейчас, когда мимо нее пролетел комок грязи – босмерский обычай, провались он в Обливион! – она от неожиданности отпрыгнула в сторону. И тут же все видение стало гораздо более четким – грязь попала аккурат юной Лоралии в висок, мгновенно выдернув из полудремы. Оригинальный способ привлечения внимания. Та от неожиданности выругалась такими словами, что родители посмотрели на дочь со смесью возмущения и восхищения. Впрочем, не сказали ни слова – кто угодно выругается последними словами, если получит грязью в голову.

   В ту сторону, откуда прилетел комок, все трое посмотрели одновременно, а спустя мгновение – и Лоралия из настоящего. И невольно ахнула – думала, это событие совсем стерлось у нее из памяти.

   Поняв, что нападать в ответ на нее не будут, из тени выступила совсем юная каджитка в теплой одежде. Скинула капюшон, чтобы прибывшие могли видеть ее лицо, покрытое короткой каштановой шерстью, и заговорила:

   – Тарайя слышала, что стража не хочет пускать вас в город. Однако эта считает, что никто не должен праздновать Новую Жизнь без пищи и крова. Поэтому Тарайя предлагает вам пройти к ней в дом, чтобы поесть и согреться.

   – А твои родители не будут против? – на всякий случай уточнила мать Лоралии, но даже не пыталась скрыть надежду в дрожащем от холода голосе.

   Юная каджитка покачала головой:

   – Папа Тарайи того же мнения. Мачеха поворчит, но лишь для виду, в душе она добрая.

   – Но за грязь все равно ответишь, – проворчала юная Лоралия. Да, у нее тогда уже не было сил, чтобы быть благодарной. Она даже грязь с волос лишь кое-как стряхнула, чтобы только не капала.

   – Лора, не дерзи! – неохотно одернул ее отец. И обратился к Тарайе: – Мы будем благодарны за любую помощь.

   – В Новую Жизнь нужно вступать на твердых ногах! – улыбнулась та, сверкнув желтыми глазами в темноте. И поманила альтмерскую семью за собой, дабы показать им тайный ход в город.

   А Лоралия из настоящего растерянно смотрела им вслед, даже не замечая счастливую улыбку на своем лице. Надо же, а она и забыла, что они именно так и познакомились с Тарайей. Нет, она прекрасно помнила, что первое время ее семья жила в доме семьи Тарайи, но само знакомство у нее почти стерлось. Неудивительно – после утомительной прогулки под мокрым снегом юная альтмерка, помнится, на две недели слегла с тяжелой болезнью, на время которой реальность смешалась для нее в невнятную череду видений вперемешку с бредом.

   Когда все четверо скрылись из виду, Лоралия тряхнула головой и обратилась к даэдра:

   – Но при чем тут Праздник Новой Жизни? Тарайя всегда была доброй и отзывчивой независимо от того, праздник сейчас или нет. Я люблю ее, но порой ее мягкость мешает ей взяться за настоящее дело. Как сейчас, например. И как, по-твоему, это видение должно было повлиять на мое отношение к бездумному празднованию?

   Даэдра лишь руками развела – мол, что я тебе отвечу, мне было велено показать тебе пару видений, а дальше ты сама. И, перекувыркнувшись в воздухе на манер огненного атронаха, снова протянула Лоралии свою ладонь.