Незнакомая девушка в данный момент сидела на диване на кухне, все ещё абсолютно нагая под куском грязной тряпки, но уже прикрытая пледом. Ёнсан нервно сидела на другом конце дивана и пыталась осознать произошедшее.

—Меня зовут Мунбёль,— представилась незнакомка. В тот момент она потянулась и кусок ткани, которым она прикрывалась, упал, от чего Сола смутилась и отвернулась.

—Откуда ты взялась?— спросила скульпторка, чьи щеки от смущения при виде обнаженной натуры стали пунцовыми,— И что ты делаешь здесь?

Мунбёль повела плечами:

—Я очнулась тут уже, а мое имя,— она показала пальцем на стеллаж, где была книга с расходами материалов,— я прочла его на страницах с цифрами.

—Ты не хочешь, может, как-нибудь прикрыться?— Ким Ёнсан все ещё сидела отвернувшись.

Девушка неловко повязала вокруг груди ткань, которой укрывалась, так что Соле пришлось закрепить край самой. В процессе она старалась смотреть на какую-нибудь определенную точку в пространстве, но не на новую знакомую, что было весьма трудно. После подобного скульпторке как минимум потребовалось выпить воды, но неприлично было оставлять Бёль в мастерской, поэтому, взяв ее за кисть, она повела ее на кухню.

Вспоминая дорогую сердцу Хвиин стоит отметить, что квартиру она нашла прекрасную для подруги: от входной двери слева сразу шла кухня– она же гостиная– где было длинное окно, закрытое постоянно жалюзи; одна дверь слева вела в мастерскую, другая - ванну, а третья практически в конце - личные покои с вечно не убранной кроватью. Чтоб понимать лучше, по форме квартира напоминала букву «L». Где такое чудо строительной мысли было найдено художницей - загадка, но при заселении Ёнсан получила на каждой стене по картине, содержание которой не допустила бы ни одна цензура. Картины были сняты и уничтожены собственноручно в тот же вечер. Однако жить тут было более чем прекрасно, особенно не за свои деньги.

Ёнсан налила себе чаю, потом сообразила, что гостье тоже надо бы, но чистых кружек не оказалось, а в единственные найденные стаканы вросли кисточки. Определенно нужно было бы помыть посуду...

—А, эм, ты не хочешь пить?— вежливо спросила Сола, но получила отрицательный кивок, от чего даже как-то стало легче.

Вернёмся к началу. Они сидят напротив друг друга. Взгляд Ёнсан устремлён куда-то в неизвестном направлении, переодически изучая Мунбёль. Нет, это 100% сходство не может быть таким простым совпадением. Черты и линии подобные она вырезала собственноручно, да и кожа у той нежная и знакомая до дрожи в пальцах. Девушку захотелось потрогать, дабы убедиться ещё раз во всем. Ну, а следуя логике, стащить работу никто не мог. Оживить - бред. Хотя и не очень. Для Солы легенда о Пигмалионе была всем с самого детства...

—Кстати,— Мунбёль подала голос с другого конца дивана,— а можно узнать твоё имя?

Ким Ёнсан вышла из мыслительной комнаты в своей голове и, нахмурившись, ответила:

—Мое полное имя Ким Ёнсан, но, если хочешь, можешь называть просто Сола.

Девушка кивнула и медленно повторила:

—Сола.

И улыбнулась настолько довольно, что у Ёнсан перехватило дыхание. Если это и правда ее творение, то оно просто божествено. Проверить это можно только одним способом: на внутренней стороне бедра у скульптуры была оставлена небольшая осечка. Это было сделано так - небольшая погрешность в идеальном. Но не может же Сола просто сесть в ногах Мунбёль и попросить их раздвинуть, дабы проверить... От подобных мыслей уши у скульпторки вспыхнули.

Сама Бёль – до того как подать голос – с интересом ловила каждую деталь: синяя кухня, черный диван, жужжащий холодильник с зеркальной поверхностью, отражение в котором завораживало. А ещё окна с отпущенными жалюзи, сквозь которые едва просачивался свет. Но девушка долго изучала саму Солу. Почему-то ее хотелось обнять и погладить. Она казалась теплой.

Мунбёль передернуло. По ее коже пробежали мурашки, словно волной иголок накрыло все тело. Чих. Ким Ёнсан резко встала с дивана, напугав девушку.

—Тебе нужно одеться,—сказала она.

Было немного неловко. Причем им обеим. Соле от непонимания происходящего, Бёль тоже. Поэтому скульпторка протянула руку девушке. Глупый шаг, но почему-то на другое она не смогла сообразить.

—Давай, я тебе покажу гардероб, пока своего у тебя нет,— сказала она, уши и щеки все ещё слегка были пунцовыми.

Мунбёль немного неуверенно взялась за протянутую руку. Ким Ёнсан вздрогнула от холодного прикосновения девушки.

—Если ты заболеешь, то это будет не очень кстати, ты ведь всю ночь провела в мастерской с открытым окном,— Сола открыла дверь спальни и жестом указала на кровать,—тут сплю я, а ты...

Ёнсан задумалась и отвернулась к небольшому комоду, где у нее хранились пижамы. Огромная футболка с утёнком и широкие синие штаны в кружочек. Порывшись ещё немного, была найдена спортивная кофта с символикой академии искусств, которую закончила Сола несколько лет назад. Она вручила это в руки Мунбёль.

—А ты будешь спать на том диване.

После этих слов скульпторка отправила девушку в душ, а сама упала на кровать. Почему же она практически нянчится с ней? Почему к ней тянет? Почему просто не отправит на улицу или позвонит в полицию? Черт знает, но это в какой-то степени даже приятно, но надо понять, что знает Мунбёль и умеет. А голова понемногу начинала трещать и разбиваться на мелкие кусочки, живот предательски урчал, а кухня злобно излучала ауру отсутствия еды и грязных кружек. Ещё немного полежав, но без мыслей, Сола решила это исправить.

Когда же за Бёль закрылась дверь, то почувствовала себя странно неловко от происходящего, особенно в ослепительно белой ванной комнате – как окажется по наблюдениям, то единственном постоянном чистом месте в квартире – справа было зеркало и раковина, за стеклянной дверью спереди - душ. Босыми ногами девушка стояла на теплой плитке. Она села на пол, стараясь прочувствовать этот приятный слабый жар, но вскоре положила вещи на закрытую корзину для грязного белья, и сняла с себя плед и тряпку. Вода была приятной. Быстрые капли падали и разбивались у ног Бёль, скатывались по плечам, спине, ногам и животу, а волосы стали какими-то непривычно тяжёлыми. Интересно, сколько времени она провела в душе? Явно достаточно, чтоб зеркало сильно запотело, и по нему нужно было провести рукой.

—Меня зовут Мунбёль,— сказала девушка своему отражению и нахмурилась,— а ее – Сола.

Бёль стала вытирать волосы полотенцем и одеваться. Когда она вышла, то Ким Ёнсан стояла за плитой и что-то усердно готовила. Кухня была чистой, будто бы ту, заставленную, стёрли и нарисовали новую. Сола с помощью огромного ножа мелко нарезает зелень и кидает ее на сковороду, после закрывает крышкой и ставит греться чайник. Она завязала волосы в маленький хвостик и, когда серьезно сосредотачивалась, то закусывала губу. Для нее готовка была не менее серьезным делом, чем реставрация или создание скульптуры, ведь внимания и навыков требовалось не меньше.

—Ты наконец вышла,— Ёнсан повернулась к девушке,— поможешь?

Мунбёль неуверенно кивнула и встала рядом, с интересом наблюдая, за тем, как куриная грудка понемногу становилась золотистой. На соседней сковороде тушились овощи: помидор, баклажан, кабачок, морковка и болгарский перец – все это пахло так аппетитно, что живот невольно урчал. Рисоварка заливалась паром.

Сола палочками зацепила кусочек курицы и протянула его Бёль:

—Попробуй.

Девушка аккуратно взяла его в рот и стала разжёвывать.

—Специй достаточно?— спросила Ёнсан, наблюдая за Мунбёль. Та лишь кивнула в ответ,— Тогда прекрасно, садись за стол.

—Почему ты это делаешь?— Спросила Бёль И, когда скульпторка поставила перед ней тарелку с рисом и курицей и маленькую пиалку с овощами.

Ким Ёнсан села напротив и пожала плечами.

—Не знаю,—ответила она,— кем бы ты не была, в данный момент находишься в моей квартире, хоть и не понятно как ты попала. Глупо полагать, что ты моя работа...

Сола издала грустный смешок.

—Но я обязана о тебе позаботиться, как о человеке прежде всего.

Эти слова разлились в грудной клетке Мунбёль странным теплом, от чего она засмущалась и опустила голову. Подобная реакция удивила Ёнсан и чем-то развеселила. Они принялись за еду. Пока Сола смешивала приготовленное в своей тарелке, Бёль клала немного белоснежного риса на кусочек курицы и только после этого ела, следом шли овощи.

—Знаешь, я давно с кем-то не сидела так просто за столом, поедая что-то,— Ким Ёнсан сделала глоток из стакана.

Мунбёль показалось, что нужно спросить о причинах, поэтому так и сделала. Ответ был следующий: времени и желания что ли не было у скульпторки, скорее даже сил; Хвиин пыталась ее иногда вывозить куда-то, так как не могла смотреть на умирающую подругу без нормальной еды и общения, но даже в таких случаях Сола засыпала по дороге, и им приходилось возвращаться назад, потом все повторялось.

—У тебя хорошая подруга,— заметила Бёль.

—Одна из лучших,— ответила Ёнсан,— а вот что ты можешь рассказать?

Мунбёль отложила палочки и грустно пожала плечами.

—Не знаю,— ответила девушка,— до того, как я уснула у коробок, помню лишь голоса. А потом тебя.

«Может у нее амнезия?»— промелькнула мысль у Солы,—«Если это и правда дар богини, то нужно проверить, есть ли на внутренней стороне бедра...»

—Я бы познакомилась с твоей подругой,— вывел из раздумий голос Бёль И,— она кажется хорошим человеком.

—Да, хорошая идея, но только вот как будет объяснить твое появление. Ее может это задеть.

Мунбёль согласно кивнула, согласившись, что сама не может ответить на это тоже.

—Ты можешь что-нибудь рассказать о себе?— попросила девушка,— Ты решила позаботиться обо мне, поэтому я хочу узнать тебя, чтоб знать способы позаботиться в ответ.

Ким Ёнсан скрестила руки на груди и нахмурилась:

—Ну, по факту я занимаюсь реставрацией, но безумно люблю скульптуру и создаю переодически что-то прекрасное. Стабильно появляются работы мои на выставках Хвиин и иногда имеют больший успех чем ее картины, хотя она дьявольски талантлива. Люблю музыку и объятия, однако, не от все готова их принять. О, а ещё ценю вкусную еду. Достаточно информации?

Бёль положительно кивнула.

—Вот и хорошо,— Сола улыбнулась,— а теперь давай уберем посуду и разберемся, что ты знаешь из, скажем так, глобального.

Как оказалось по опросу и небольшому эксперименту Мунбёль умела читать, писать и много чего знала, если не считать углубления в различные сферы. Это весьма удивило Ёнсан, ведь преимущество она имела лишь в музыке, опыте и прошлом. У сидящей рядом же последних двух пунктов не было. Почему-то мысли об этом невольно вызывали грусть и сомнения.

Кто же ты, Бёль И?