Иногда расставаться с важными людьми очень сложно, пусть это и ненадолго. Ты всё равно ждёшь встречи и очень сильно скучаешь. Дни тянутся невыносимо долго, и ты так и хочешь вернуться к любимому человеку поскорее. Прижать его к себе или же наоборот, утонуть в его объятиях. Вдохнуть любимый запах одеколона или геля душа, увидеть самую яркую улыбку из всех. Несмотря на рай под названием Малибу, я каждый день безумно скучал только по одному человеку — по Чонгуку. Мы полгода как съехались, отчего эти эта неделя в Малибу тянулась как месяцы. Если бы не его поездка к родителям, я бы, наверное, и не согласился лететь с хёном.

      И вот сегодня я наконец дома. Небольшой беспорядок, в холодильнике шаром покати, а Гук, наверное, как всегда, в библиотеке. Иногда мне кажется, что этот малец слишком усердно учится. Скорее всего не успел вернуться, как рванул к своим книжкам. Хотя он ведь не знал, что я возвращаюсь сегодня. Это ведь должен был быть сюрприз, и, думаю, он удастся.

      Брожу по квартире и дождаться не могу, когда же он вернётся. Так хочется его поскорее обнять и поцеловать.

      Короткий щелчок в дверном замке. Чонгук приехал немного раньше, чем заказанная на дом еда. Ну ничего, главный сюрприз ведь не в еде.

      Скидывая рюкзак с плеча и стоя спиной ко мне, Чонгук медленно стягивает кроссовки. Оперевшись на угол в прихожей, я с улыбкой рассматриваю парня в чересчур узких джинсах и обтягивающей футболке. Распрямившись, он потирает шею и не спеша поворачивается. Глаза моментально загораются от счастья, а некогда уставшее лицо озаряет улыбка.

      — Чимин! Ты вернулся! — радостно бежит мне навстречу, буквально вешаясь на шею.

      Я наконец могу обнять его, ощутить родной и приятный запах тела, почувствовать вкус его губ. Сдерживать улыбку просто невозможно. Я никогда не бывал настолько счастлив, как рядом с ним.

      — Ты ведь должен был вернуться лишь послезавтра! — слегка обиженно, но в то же время улыбаясь, заявляет Чонгук.

      — Так бы и было бы, если бы Юнги не отпустил меня раньше. Ему резко понадобилось побыть одному, а я только рад этому.

      — Хён, он ведь твой друг, почему ты так говоришь? — в полном недоумении проговорил младший.

      — Друг, не спорю, но ему действительно нужно кое-что обдумать. А я, из-за мыслей о тебе, скоро натру мозоли на ладонях.

      — Ого-ого, кто-то сильно соскучился. Да, папочка? — язвительно произносит парень, слегка отдаляясь.

      Чёрт подери, едва я увидел его в дверном проёме, перед глазами уже стояла картина того, как я укладываю его в нашу кровать и срываю всю одежду. А этот засранец ещё так невинно усмехается исподлобья и слишком медленно проводит пальцем по моей рубашке на груди.

      — Я, так-то, собирался ещё поужинать перед этим, поэтому ждал тебя.

      — Какая жалость, что я уже поел… — с дьявольской улыбкой произносит Чонгук и начинает наматывать мой галстук себе на ладонь.

      — Мелкий, ты даже не представляешь, как возбуждаешь меня. Ты не знаешь, как сильно мне приходится сдерживаться, чтоб не трахнуть тебя прямо здесь и сейчас.

      — А кто тебе мешает? — новая ухмылка, а я понимаю, что больше не могу сдерживаться.

      Чонгук тянет меня в сторону спальни за галстук. В штанах становится до ужаса тесно, а я уже не в состоянии отвести взгляда от его задницы.

      — Поиграем, папочка? Я ведь тоже скучал… — уже почти шепотом добавляет, входя в комнату.

      — А с кем это ты поесть успел?

      — Тебя действительно это сейчас интересует?

      Чонгук начинает развязывать галстук, всё сильнее прижимаясь своими бёдрами к моим.

      — Более чем, ведь ты с кем-то был. А этот факт не может радовать меня. Поэтому жду твоего глубочайшего раскаяния.

      Парень уверенно скользнул рукой ко мне в брюки, обхватывая горячей ладонью возбуждённый орган. Я изо всех сил старался не выдавать никаких эмоций и внимательно следил за каждым движением глаз и таких желанных губ.

      — Хён, я буду очень глубоко раскаиваться, не сомневайся.

      После этих слов он медленно опускается на колени и ловким движением разделывается сначала с ремнём, а затем и с брюками. Рука поднимается выше, надавливая мне на грудь, а вторая спускает боксёры. Стоять посреди комнаты становится всё сложнее. Едва я хочу сдвинуться с места, как ощущаю влажный язык на головке. Глаза сами по себе закрываются, и я чувствую, как Чонгук начинает засасывать член.

      — Кто-то говорил о глубоких, очень глубоких раскаяниях, — с ухмылкой говорю я, но в туже секунду ощущаю, как парень слегка проходится зубами по всему члену. — А это уже грубо, малыш, — Чонгук тут же убирает зубы, а я резко подаюсь вперёд, обхватывая парня за голову. — Как же я тебя люблю.

      Минет — это, безусловно, приятно, но как же хочется большего. Отстранившись от парня, я ставлю его на ноги, а этот сучёныш не перестаёт улыбаться, вытирая большим пальцем уголки губ.

      Разворачивая его спиной к себе, я снимаю с него футболку, а он избавляется от джинс, которые упрямо не хотят сползать со слишком широких бёдер. Чонгук не успевает до конца избавиться от штанов, когда я толкаю его в спину, и парень приземляется посреди кровати.

      Схватив любимого за волосы, тяну на себя и впиваюсь зубами в белоснежную кожу шеи, засовывая несколько пальцев ему в рот. Чон тут же начинает их жадно посасывать и облизывать, слегка постанывая. Едва пальцы покидают его рот, он, полностью игнорируя мою руку в своих волосах, поворачивается ко мне, впиваясь в губы. Я же быстрыми движениями ввожу пальцы в тугую задницу парня.

      Отрываясь от губ, Чонгук шепчет дрожащим голосом.

      — Ну хватит уже дразнить.

      — Если сейчас начать, тебе будет больно, — дышать, как и сдерживаться, до ужаса тяжело, но я стараюсь хоть немного растянуть младшего перед началом.

      — Хён, — тянет Гук, — мне всегда от тебя больно, но это не отменяет того удовольствия, которое я ощущаю, ну же, вставь его, прошу…

      Ну как можно отказать, когда он просит таким стонущим и возбуждающим голосом?

      Пристроившись сзади, я обхватываю чужие бёдра руками и едва успеваю приставить член ко входу, как парень сам на него насаживается, громко вскрикивая и прогибаясь в спине.

      — Что, так не терпится? — томно спрашиваю я, начиная двигаться.

      — Я так соскучился, папочка.

      Чонгук ложится лицом на подушку, обхватывая мои руки ледяными пальцами и начинает подаваться назад в ритм моим движениям, которые постепенно становились всё быстрее. Наращивая скорость и углубляясь, я наслаждался приятными стонами, которые доносились от младшего. Вколачивать тело этого парня в простыни — самое приятное, что может быть в этой жизни. Слышать стоны охрипшего голоса — самая большая услада для моих ушей.

      — Я схожу с ума от твоей страсти, Чимин… — кое-как выговаривает парень, пытаясь восстановить дыхание.

      — Хватит ванильные сопли разводить, лучше поработай.

      Перевернув Чонгука и упав на спину, я насаживаю парня на свои бёдра, и он начинает активно двигаться, наклоняясь вперёд для поцелуя, который постепенно сменяется укусами на моей шее и груди.

      Одной рукой обхватывая талию парня, помогаю двигаться, а второй начинаю дрочить его член. Этот секс уж точно не обещал быть долгим после такой разлуки. Этот чёртов Чон Чонгук слишком сильно сводит меня с ума.

 Редактировать часть