Мне совершенно не хотелось спать, поэтому, усевшись в кресле недалеко от кровати, я продолжал раздумывать о своих дальнейших действиях и том, как бы мне лучше поступить с Алексис. За всё совершённое только с ней у меня однозначно будет отдельный котёл в аду, и если бы я хотя б мог совладать со своим идиотским характером, уже было бы легче, но куда там… Когда Химчан привёз Алекс, в какой-то момент мне даже захотелось ему врезать, но вместо этого лишь пронаблюдал за тем, как он молча достал сонную девушку из автомобиля и отнёс в спальню, уйдя так же, не обронив и слова. Кажется, он придал максимум значения тому, как я её назвал. И в какие-то моменты я и сам отлично понимаю, что перегибаю палку, но просто не в состоянии себя сдержать в выражениях или действиях.
Глядя на неё, спящую в моей кровати, и думая о её отце, мог лишь приходить к выводу, что должен стать для неё защитой и опорой, вот только сто́ит ей взглянуть на меня, как подобные мысли просто испаряются.
— Оппа, ты снова тут спишь? Сколько раз говорить, чтобы ты не издевался над собой, иди в свободную комнату, — сонным голосом пробормотала Алекс, а я смог услышать, как скрипнули мои зубы.
— Какая милая забота. Только твой оппа упустил довольно выгодную сделку, пока резвился в парке, и сейчас он на полпути в Таиланд, поэтому не переживай так сильно. — Даже в этой полутьме я видел, как она сжалась на кровати, подбирая ноги.
Мне и самому показался мой тон излишне жёстким, но стоило Алекс снова обратиться к Химчану таким образом, как я едва не взорвался. Начиная вставать, собирался взять ещё немного виски, но она подскочила в мгновение ока и быстрыми движениями пошлёпала в сторону ванной и, не пройдя и полпути, вздрогнула, замерев на месте от громкого раската грома, а молния осветила всю комнату. Капли забарабанили по стеклу, а Алекс, словно тряпичная кукла рухнула на пол, прижимая ладони к голове, преимущественно к ушам, утопая в собственных воспоминаниях.
Я даже двинуться не успел, когда она оказалась уже на полу. Её выражение лица было полностью отсутствующим, словно при какой-то медитации, но, в отличие от этого состояния, она была в ужасе, и тело пробирала дрожь. Взгляд судорожно бегал по полу, а при сильном грохоте грома за окном она дрожала всё сильнее, всё крепче закрывая уши руками, причём казалось, что она пытается вложить всю силу в руки, заглушая любые внешние звуки. Её взгляд чем-то напомнил мне её поведение в доме Смита. И какого чёрта именно сейчас она в таком состоянии, между той вечеринкой и сегодняшней ночью нет никакой связи. Дождь сильнее забарабанил по окнам, переключая моё внимание на этот звук. Всё же давая понять связь с тем вечером.
Выйдя из своего ступора, я стал медленно приближаться к Алексис, надеясь лишь на то, что не напугаю ещё больше, как было в больнице. Опустившись рядом с ней на колени, позвал, но она совершенно ничего не слышала, лишь перекатывалась на месте, словно безумная. Я потянул руку к лицу и едва дотронулся до щеки, как глаза Алекс широко распахнулись, а из них полились слёзы. Было бы отлично знать, о чём она подумала, ведь резко отпустив голову, она попыталась отползти от меня. Сделав несколько быстрых движений, успел ухватить её за локоть и дёрнуть на себя. Алекс громко вскрикнула, начиная биться в истерике ещё сильнее, она колотила меня кулаками по спине, не переставая кричать и повторять одно и то же:
— Прошу, отпусти! Пожалуйста, не надо! Не трогай!
Кажется, она трепыхалась и пыталась оттолкнуть меня до последнего, пока сил совсем не осталось, после продолжая плакать. Неожиданно вспомнив про наушники, которые она искала в прошлый раз, и, едва отпустив её, почувствовал, как она сама вцепилась пальцами в ткань моей футболки. Не в состоянии встать, я крутил головой в поисках решения этой проблемы, и взгляд упал на пульт, который лежал метрах в трёх от меня, на журнальном столике.
— Алекс, давай я включу телевизор.
Хватка усилилась, а из-за грома она начала трястись с новой силой. Когда я понял, что вот так сидеть и слушать её рыдания больше не могу, у меня проскочила мысль: может, просто вырубить?
Но быстро её откинув и кое-как подхватив Алексис на руки, я смог встать. А она крепко обвила меня и уткнулась носом в шею, от слёз сразу же ощутил, что кожа стала влажной, а по спине пробежали мурашки от дыхания. Я двинулся за пультом, с трудом дотянулся до него, включил телевизор на максимальную громкость, медленно направляясь в сторону кровати. Уложив туда Алекс, хотел накрыть её и лечь рядом, но, как только потянулся за одеялом, она вцепилась мне в руку и потащила на себя. Не успев сориентироваться, рухнул на мягкую подушку рядом. Снова прижавшись к моей груди, она опять стала закрывать уши ладонями, царапая лицо и кожу головы.
Пытался убрать её руки, с трудом размыкая пальцы, которыми она держалась за волосы. Закинув одну руку на себя, приложил ладонь к её пылающему уху и начал слегка поглаживать, чувствуя, как острые ногти теперь царапают спину. Ещё минут десять Алекс не могла остановить рыдания, но потом постепенно истерика начала стихать, как и дождь. За окном виднелся рассвет. Спустя полчаса Алекс совсем замолчала и перестала дрожать, хоть немного расслабляясь.
Я не переставал перебирать мягкие пряди, наблюдая за тем, как солнечный полукруг появляется на горизонте. Глаза слипались, но ужасно раздражал орущий телевизор, удивляло, как вообще она может уснуть при таком шуме. Посмотрев на Алекс, убедился, что она посапывает у меня на плече, и, кажется, её совершенно ничего не тревожит. Но в попытке уснуть почувствовал, как вибрирует телефон в кармане, достав его, на экране увидел имя Химчана. Хотел выбраться из чужих рук, но Алекс буквально оплела меня, ещё и ногу закинула, поэтому просто решил ответить на звонок.
— А если бы я спал…
— Но, судя по шуму, ты даже не дома, — у него был явно встревоженный голос, и меня это немного привело в чувство. — Я звонил Чонопу, тот сказал, что всю ночь лил дождь, и в клубе почти никого не было. Гук, скажи, где ты сейчас? Ты был дома? — После этих вопросов мне сразу стало ясно, зачем он звонит.
— Ты звонил Чонопу, чтобы узнать о клубе или всё-таки о погоде? — с улыбкой на лице ответил, поглядывая на Лекси. — Я дома, и… она успокоилась, — опережая его последующий вопрос, ответил я.
— Дома? Ты что, там вечеринку решил устроить?
— Нет, это телевизор, он орёт уже несколько часов, чтобы не было слышно дождя. Так как за наушниками у меня не вышло сходить, это было единственным, что пришло мне в голову. — Снова опустив взгляд на Алекс, убедился, что она всё так же спит, не обращая никакого внимания на меня.
— Оригинально, но в любом случае рад, что ты был дома ночью. Пока тебя не было, ливень шёл много раз, и, откровенно говоря, я был немного обескуражен, понятия не имея, как её успокоить. И даже не подумал о том, чтобы заглушить как-то шум дождя.
— А ты мог бы и предупредить о таком, я сначала поймал полнейший ступор, не понимая, что происходит, и даже уйти хотел, думая, что это реакция на меня.
— Учитывая, как ты на меня наорал, у меня совершенно вылетел из головы этот момент, к тому же я не проверяю погоду каждый день, — зло отозвался друг.
— Ладно, уже неважно, как всё прошло? — примостившись удобнее рядом с девушкой, вновь запустил одну руку ей в волосы, начиная их перебирать.
— Всё хорошо, пообщался с ними и придумал, как выкрутиться. Следующий груз придёт по расписанию, так что об этом можешь не переживать. Мне звонили, кстати, вчера по поводу яхты. Всё в силе с твоим днём рождения, Ённам приедет?
— Я с ним ещё не говорил, но думаю, что вряд ли он явится, у него целая куча дел в участке. А по поводу яхты — да, всё в силе.
— Ладно, тогда я улажу всё и постараюсь приехать как можно скорее, а ты к тому времени, будь добр, поладь хоть немного с Алексис. Я сказал ей, что ты её больше не тронешь, но не думаю, что она поверила моим словам.
Едва хотел ему ответить, как этот мерзавец отключился, даже не попрощавшись. Кое-как я всё-таки дотянулся до пульта, стараясь не разбудить Алекс. Наконец выключая этот проклятый телевизор и прижимая её к себе, провалился в долгожданный сон.
***
Покидая царство Морфея, я чувствовала себя достаточно хорошо — казалось, что выспалась как никогда, было невероятно тепло и уютно, пока я не осознала, в каком положении нахожусь. Рядом со мной… а точнее, подо мной спал Ёнгук, сложив руки на моей талии в замок. Обуявший меня страх отошёл на задний план, когда я стала вспоминать минувшую ночь. Слегка приподняв голову, рассматривала его лицо, и губы растянулись в лёгкой улыбке. Я, как никогда, была ему безумно благодарна за то, что он был рядом всё время, не отвернулся, не ушёл, а лишь обнимал и гладил по голове. Долбаный парадокс — улыбаться, глядя на своего тюремщика и насильника. Кажется, я больна… Аккуратно выбравшись из чужих рук, мигом выскочила из кровати, тихонько направилась в душ, стараясь не разбудить Ёнгука.
Мне так хотелось избавиться от всех плохих мыслей, которые роем вились в голове насчёт этого человека, но это было так нелегко. Рука всё ещё саднила и болела при физических нагрузках, а я не могла перестать вспоминать его лицо в тот момент, когда он безжалостно наносил мне увечья. Было ощущение, что всё моё естество дробилось напополам, когда я думала о Ёнгуке, ведь часть была признательна за прошлую ночь, а другая буквально вопила о том, что одним хорошим поступком нереально перечеркнуть всё, что было между нами.
Покончив с банными процедурами, я спустилась на кухню, чтобы приготовить завтрак, но на часах уже было три дня, и для тостов с кофе было не время, поэтому взялась за сытный обед. Чувство голода пожирало изнутри. Выудив из холодильника все нужные продукты для карри и яблочного пудинга, я принялась за работу как можно быстрее, ведь понятия не имею, сколько может проспать Гук, и если к Химчану я уже немного привыкла, то к Ёнгуку ещё явно не успела.
Почти закончив с основным блюдом, я перешла к десерту, но едва взялась за яблоки, как в дверях нарисовался хозяин дома. Вздрогнув от неожиданного появления, постаралась вести себя как можно дружелюбнее, хотя сейчас, окончательно распрощавшись с остатками сна, мне всё же было немного страшно рядом с ним. Даже слова, сказанные Химчаном о том, что он ничего не сделает, не сильно успокаивали. Ёнгук выглядел очень заспанным и был всё в той же одежде, что и ночью.
— Добрый день, выспался? — продолжая заниматься своими делами, решила начать разговор.
— Добрый. К моему огромному удивлению, кажется, да. — Обойдя меня, он подошёл к плите и начал заглядывать под крышку, чего делать не стоило, ведь карри ещё не до конца приготовилось и нужно поддерживать температуру.
— Эй, не трогай! — подбежав, я быстро опустила крышку и слегка стукнула Ёнгука по руке, моментально пожалев об импульсивности. Гук перевёл на меня взгляд, а я стала медленно перебирать ногами, отходя подальше, но упёрлась ягодицами в столешницу. — Прости, я не… — начала медленно говорить, но была перебита.
— Но я кушать хочу… — тихо проговорил Гук и с печальными глазами уставился на кастрюлю, а вот мои глаза полезли из орбит.
Ожидала чего угодно, вплоть до очередного рукоприкладства, но точно не щенячьего взгляда. Взяв себя в руки и немного отойдя от шока, я всё-таки решила что-нибудь ответить.
— Почти готово, ещё минут двадцать подожди.
Понурив голову, он развернулся и двинулся прочь от плиты, бросая лишь короткую фразу:
— Тогда я пока в душ, надеюсь, оно приготовится к тому времени, я ужасно голоден.
— Ёнгук… — я тихо позвала его, а он, остановившись, развернулся ко мне вполоборота. — Спасибо тебе большое за прошлую ночь, — скромно и в полтона выговорила каждое слово, в то же время сильно смущаясь. Ёнгук сначала стоял, словно статуя, а потом начал ехидно хихикать.
— Впервые меня вот так благодарят за прошедшую ночь, — сказав это, он ещё больше рассмеялся, но довольно быстро успокоился, и в мгновение ока его выражение лица стало серьёзным. — Если действительно благодарна, не называй больше Химчана оппой, никогда, — договорив, он продолжил свой путь, оставляя меня в полнейшем недоумении от сказанного.
А при чём тут Химчан, собственно говоря?
Вернувшись как раз в нужное время, Гук сел за стол, и мы начали обедать. И, кажется, он правда очень проголодался, потому что уплетал за обе щёки всё, что было перед ним.
Этим вечером Ёнгук остался дома, что удивило, ведь я считала его довольно занятым человеком или, по меньшей мере, точно не домоседом. Пока он чем-то занимался у себя в кабинете, мне было совершенно нечего делать. Я ведь не могу бродить по дому и совать везде свой нос, когда он тут. Включив телевизор в спальне, намеревалась посмотреть не так давно полюбившееся мне шоу, но мой покой был потревожен хозяином дома. Ввалившись в спальню, Гук, слегка пошатываясь, приблизился к кровати, а моему удивлению не было предела, ведь не так давно он был абсолютно трезв.
— Ты когда напиться успел? — выдала я, даже не задумываясь о том, у кого это спрашиваю.
— А я и не пьян, — упав на кровать, он начал слегка хихикать, смотря в потолок.
— Как всё запущенно, — я хотела сделать звук погромче, чтобы слышать, что говорят по телевизору, а не злобные смешки этого наркомана, и отодвинуться подальше, но Ёнгук неожиданно схватил меня за голень и прижался к ней щекой, голая кожа сразу же ощутила лёгкое покалывание от щетины, и я взвизгнула.
Едва мой страх начал разгораться, как Ёнгук начал ржать — именно ржать, никак иначе это назвать было нельзя. Я попыталась выдернуть ногу, но он вдруг стал щекотать стопу. Не в состоянии отобрать конечность, начала смеяться и хватать его за пальцы, пытаясь оттащить руку. Мы дурачились, как дети, ёрзая по всей кровати и заполняя помещение звонким смехом. В этой глупой и неожиданной игре я случайно царапнула шею Ёнгука, на что тот моментально среагировал. Отстранившись, он сразу же убрал улыбку с лица и полным серьёзности тоном сказал:
— Тебе пипец.
Молча удалившись из комнаты, он заставил меня сильно нервничать, потому что понятия не имела, чего сто́ит ожидать от этого человека, а тем более, когда он под каким-то наркотическим веществом.
И когда я уже хотела прятаться куда угодно, лишь бы он успокоился, прежде чем меня найти, Ёнгук вернулся в спальню. Руки были за спиной, а на лице появлялась коварная улыбка. Он приближался ко мне очень медленно, выводя что-то из-за поясницы.
— Ёнгук, — тихо начала, не зная, чего ожидать.
— Тебе конец! — резко дёрнув рукой, он достал огромный, цветной водяной пистолет.
Я потеряла дар речи, а этот ребёнок начал брызгать мне в лицо тёплой водой. Попытавшись спрятаться под одеялом, я громко закричала, но ткань его ни капли не смутила. Прямо в одеяле он подхватил меня на руки и потащил в неизвестном направлении, а когда я наконец смогла вылезти из своего укрытия, поняла, что нахожусь в ванной. Он включил воду и начал поливать меня с ног до головы, громко смеясь.
Выхватив у него душ, я ответила тем же, но этот засранец схватил бутылку с гелем для душа и стал брызгаться им, а вокруг всё начало пениться. Я попыталась вырваться из ванной, брызнув ему в лицо водой, рванула прочь. Но снова прогадала. Не щадя ничего, он прихватил пару тюбиков с собой и начал разливать его по всей комнате. Мы дурачились, наверное, минут сорок, пока не вымотали все силы, после чего Гук упал на кровать, но резко подскочил.
— Блин, да тут всё мокрое.
— С чего бы это? — с улыбкой сказала я.
— Залила тут всё, ещё и спрашиваешь, с чего бы это, — схватив подушку, он быстро бросил её в меня, а я, поймав, отправилась на диван перед телевизором.
— Спасибо, — сделала лёгкий реверанс и плюхнулась на мягкое место. Но не прошло и пяти минут, как Гук присоединился ко мне и отобрал пульт.
— Хочу посмотреть «Железного человека», — что-то натыкав на пульте, он запустил фильм и начал моститься на диване. Хотя места на нём было вполне достаточно, он сел чуть ли не впритык.
— Эй, тебе места мало? — У меня было замечательное настроение, и я напрочь забыла о каком-то страхе.
— Так проще говорить, — с улыбкой во всё лицо отозвался Ёнгук, устремляя взгляд на экран.
— Нормальные люди смотрят фильмы молча, — решилась заметить я.
— А ты можешь назвать меня нормальным? — с прищуром поинтересовался Гук.
Ничего не ответив, я начала смотреть кино. В итоге всё вышло в точности, как Ёнгук и сказал: мы проболтали почти весь фильм, обсуждая те или иные действия актёров, их диалоги и нелепые, на наш взгляд, моменты. Ближе финалу Ёнгук начал кунять носом, и вскоре его голова оказалась у меня на плече, а её хозяин попросту уснул.
Смиренно досмотрев историю про богатого чудака в железных доспехах, я с удивлением начала переосмысливать весь вечер, проведённый в компании Ёнгука. Никогда бы и подумать не могла, что он, человек, который может убивать и делать такие страшные вещи, способен на подобные глупости и шалости. Этот вечер поистине открыл мне нового Ёнгука, и я неожиданно для себя осознала, что уже боюсь его куда меньше. Сколько бы ни проводила времени с ним, он не переставал удивлять меня своей многогранностью. Пусть даже он был не совсем адекватен сегодня, но всё же, надеюсь, в этот вечер со мной был хоть отчасти настоящий Бан Ёнгук.
Постепенно его голова сползала, и он в полудрёме спустился ко мне на колени, а я запустила пальцы в волосы, слегка взъерошивая их и замечая на его лице улыбку. Сердце клокотало где-то в глотке, и мне было сложно уловить ход собственных мыслей.
Просидев так довольно долго, раздумывая обо всём, что со мной произошло за последнее время, я не сводила взгляда с точёного подбородка, к которому мне почему-то очень сильно хотелось притронуться пальцем, но на сегодня это явно было бы перебором. Когда мне всё-таки захотелось спать и я решила встать, то разбудила Ёнгука. Пробубнив что-то себе под нос, он медленно поплёлся в другую комнату, так как кровать была вся залита водой, мылом и шампунем. И мне пришлось искать другое место для ночёвки, ведь если задуматься, мы, точнее, я, никогда целенаправленно вместе спать не ложились, поэтому и в этот раз я направилась в иную комнату, нежели Ёнгук.