На исходе второго дня пути мы пересекали неглубокий овраг, лавируя между сухих кустов и нагромождений осыпавшихся камней, поросших мхом. Вдруг хозяин насторожился и стал на ходу прислушиваться.

— За нами кто-то есть, — произнес он едва слышно. — Не оборачивайся, — дернул он меня за рукав. — Пусть подойдет поближе. — В его глазах зажглись огоньки, а пальцы рук несколько раз сжались и разжались в предвкушении.

Никаких шагов позади я так и не услышал; поэтому яростная атака стала для меня полной неожиданностью.

Для меня, но не для Маура. Мгновенным неуловимым взмахом он выбил длинный нож из пальцев нападавшего, и тут же скрутил его по рукам и ногам, прижав к земле так, что тот не мог пошевелиться.

— Ты всегда так быстро двигаешься? — вдруг насмешливо прохрипел лежащий. Лицо его было скрыто от нас пеленой густых черных волос.

— А ты всегда нападаешь со спины? — в тон ему поинтересовался Маура, еще сильнее нажимая коленом, пока лежащий не застонал от боли. — Ты ведь от Эль-Калад, не правда ли?

Пойманный дернулся, но не смог вырваться.

— Я тебя спрашиваю, — повысил голос мой хозяин. — Отвечай!

— Нет, не от нее! — выкрикнул тот надтреснутым голосом. — Я вообще не знаю, о ком ты говоришь!

— Откуда же ты знал, что это она? [1] — хищно усмехнулся Маура. — Скажешь, просто совпадение?

Длинноволосый странник сник, очевидно, перебирая в уме способы выкрутиться из ситуации.

— Знаю ее, — наконец сдался он. — Но я уж точно не заодно с ней.

— Тогда что ты здесь делаешь? — снова хорошенько тряхнул его Маура.

— Живу.

— Где? На голых скалах?

— Нет, в очень удобном месте. Отпусти меня, покажу.

Хозяин не сводил с него подозрительного взгляда.

— Я не буду больше нападать, — добавил тот. — Обещаю.

— Если напал один раз, то попытаешься снова.

— Я думал, что вы от… — Он запнулся. — Я думал, что вы разбойники. Я только пытался себя защитить. Обещаю, — повторил он. — Отпусти!

Оказавшись на свободе, он вздохнул с облегчением, потирая запястья.

— Ну вот… Никто никого не трогает… Пойдемте, скоро стемнеет.

И он как ни в чем не бывало уверенно двинулся вперед.

— Идем, Бан, — кивнул мне хозяин, направляясь следом.

— Да куда ж вы за ним идете?! — встревоженно воскликнул я. — Только что ведь убить нас собирался!

— И объяснил, почему. — Маура отвел рукой колючий кустарник, давая мне пройти.

— И вы поверили?!

— Не бойся, во всяком случае, он здесь один. Если что, справимся. Мне интересно, кто он такой и что у него на уме.

Я только недоуменно пожал плечами.

— Ну, где вы там? — послышался окрик где-то из-за кустов. — Уже дошли.

Мы одолели последний десяток шагов, и перед нами предстало черное устье пещеры. Владелец этого незатейливого жилища ожидал нас у входа и сделал пригласительный жест рукой. Сейчас, когда он отвел свалявшиеся волосы с лица, я смог впервые разглядеть его.

Скуластый, с бледной, изрезанной глубокими морщинами и шрамами кожей, одетый в какие-то бурые лохмотья, он походил на старого дикаря-одиночку. Выступающие контуры челюсти и надбровных дуг придавали лицу еще более угрожающий вид. Но большие зеленые глаза взглянули на меня неожиданно осмысленно и хитро, и я испугался их ясности.

— Проходите, проходите. — Он первый скрылся в пещере, чтобы окончательно рассеять наши сомнения.

Изнутри пещера оказалась просторной, с почти гладкими стенами и высоким сводом. В одной из ниш располагалось плетеное ложе, в другой притаились полки с припасами. Посередине было оставлено место для костра, где в данный момент чернели потухшие угли.

— Действительно уютно, — хмыкнул Маура, оглядываясь вокруг. — И давно ты здесь живешь?

— Давно, — ответил тот, начиная хлопотать над костром. — Надо развести огонь, по ночам бывает очень холодно. Вы можете остаться ночевать.

— Спасибо, — приподнял брови мой хозяин. — Ты, оказывается, еще и гостеприимный. — Он сделал паузу. — Как тебя зовут?

— Трагальд, — повернулся к нему странник.

— Хорошо, Трагальд. Мы устали, поэтому я приму твое приглашение. Надеюсь, мне не придется среди ночи снова отбирать у тебя нож.

Неожиданно тот вынул оружие из-за пояса и протянул его моему хозяину.

— Возьми.

Хмыкнув, Маура повертел в руках щербатое зазубренное лезвие.

— Этим и убить-то нельзя. А вот этим — можно. — Он вытащил свой блестящий острый нож, продемонстрировав Трагальду. — Помни, ты обещал. — Возвращая оружие владельцу, он продолжил: — Я Маура, это мой друг Баназир.

Меня удостоили лишь короткого кивка, а затем наш новый знакомый опять перевел взгляд на моего хозяина.

— Устали? Вы шли издалека?

— Можно сказать.

Костер разгорелся, и мы уселись вокруг, протянув к нему руки.

— Хозяин, — прошептал я как можно тише, наклонившись к его уху. — Вы действительно хотите остаться здесь ночевать? А вдруг он…

— Ш-ш-ш, — оборвал он меня, отмахнувшись. — Не бойся.

По виду Трагальда нельзя было догадаться, слышал ли он мой вопрос.

А я всерьез засомневался, поступает ли мой хозяин правильно, доверившись этому отшельнику, и даже выдав ему наши имена. После покушения на Эль-Орина, после стычки с Аргоном… Так легко поверить объяснениям насчет «разбойников»? Да это ж дураку ясно, что тут что-то нечисто!

Я решил ни в коем случае не засыпать ночью, несмотря на страшную усталость.

Маура тоже подавил зевок, потирая глаза.

— Можешь лечь, — хозяин пещеры указал на ложе.

— Это же твое.

В ответ Трагальд достал откуда-то кипу одеял, и быстро приготовил еще две постели. Маура присел на одну из них.

Трагальд размотал сверток с вяленой рыбой.

— Спасибо, но я есть не хочу, — отказался Маура. — Только пить. — Он потянулся за своей фляжкой.

— Внизу есть ручей с очень вкусной водой, — сказал Трагальд, беря высокую деревянную чашу. — Я сейчас принесу.

— Я принесу! — крикнул я, взбешенный его услужливостью и доброжелательностью. — Где ручей этот?

— Как спустишься со скалы, налево. Там водопад маленький, вода журчит, по слуху найдешь.

Выхватив у него чашу, я кинулся вон из пещеры. И только на полпути подумал, какой же я идиот, что оставил Маура наедине с дикарем. Ведь собирался даже ночью глаз не смыкать, а тут вот совсем ушел! Я метнулся было назад, но мне стало стыдно. А может, он и вправду напал лишь по ошибке? Да и вообще, хозяин с ним в два счета справится, если что…

Побродив между скал, я наконец обнаружил водопадик, с наслаждением умылся в кристально-чистой воде и набрал полную чашу; затем вскарабкался назад, изо всех сил стараясь не расплескать ее.

Мои опасения оказались напрасны. Трагальд и не думал снова нападать на хозяина — он как раз предлагал ему сушеные фрукты. И во мне облегчение смешалось с яростью, когда я застыл у входа, наблюдая эту картину.

Напившись действительно вкусной воды, мы чуть взбодрились, и, невзирая на поздний час, Трагальд повел нас осматривать пещеру. Вернее, повел он Маура, а я тащился следом с молчаливым негодованием.

Дальше от входа стены сужались, а свод клонился вниз, что создавало подобие комнаты. Идущие остановились, и я, подойдя ближе, увидел, что привлекло их внимание. Скала перед ними была испещрена рисунками и странными знаками. В свете факела, который держал Трагальд, казалось, что рисунки дрожат и двигаются на каменной поверхности.

Наш гид смотрел на Маура выжидающе, пока тот пораженно уставился на скалу:

— Что это?

— Ты не знаешь? — Он поднял факел повыше.

Среди других выделялось изображение — четыре круга, соединенные линиями, идущими вниз от одного из них к трем остальным; и под этим рисунком похожий, но на этот раз круги были заменены фигурками с длинными руками и ногами и вытянутыми лицами, закрашенными темной краской.

— Лахи́ дара́к [2], — вдруг тихо произнес Трагальд.

— Та лга́нги? [3] — машинально среагировал Маура, и осекся, резко посмотрев на стоящего рядом. — Откуда ты…

— Значит, тебе все известно? — перебил его тот.

— Я знаю про цепь… Но она была изображена в другой форме… звенья были на одном уровне. — Он провел рукой по темным линиям. — Кто это здесь оставил?

— Я.

— Ты? — Рука Маура застыла на поверхности скалы.

— Та бахи́ дарка́ ак-лганг [4], — указал он на кольцо на пальце моего хозяина, дотрагиваясь до него. Маура хотел опустить руку, но Трагальд удержал его кисть в своей; тогда хозяин с силой выдернул ее, и на тыльной стороне его ладони остались глубокие царапины от ногтей. Я вскрикнул и хотел наброситься на обидчика, но Маура заслонил мне путь:

— Стой! Это получилось нечаянно. — Хотя видно было, что он сам еле справился с собой, чтобы в сердцах не ударить Трагальда.

— Я всего лишь хотел посмотреть, — сказал тот.

— Зачем тебе? Судя по всему, ты не раз его видел.

Отшельник не стал отрицать.

— Откуда ты все это знаешь? — еще раз потребовал ответа хозяин. Стоящий перед ним молча ухмылялся. Маура перевел взгляд на черные, как смоль, волосы, потом на морщинистое лицо… И снова на волосы… — Сколько тебе лет?

— Сто шесть, — последовал довольный ответ.

Маура отшатнулся, меняясь в лице, а у меня отвисла челюсть. Я не знал, сколько это точно — сто шесть, но показалось до ужаса много.

— Что, не ожидал, ворна́? [5] — захохотал Трагальд, и я впервые заметил его зубы. Полный рот зубов — выступающих и крупных, кое-где обломанных и не сияющих белизной — но, видимо, ни один из них не выпал от старости. — А ты знаешь, что в этих краях ходить опасно, а то тебе своих преклонных лет не видать? Вдруг хищники загрызут, али придушит кто? — в глазах его появился странный блеск.

— Ну, мне-то про опасности известно, — совладав с собой, невозмутимо ответил Маура. — А вот тебе здесь одному не страшно? Один-одинешенек в глуши, среди холодных скал… И ветер завывает, и костер гаснет, и долгими темными вечерами некому слова сказать… Каково это, Трагальд?

Глаза стоявшего перед ним разом потухли, и на дне их застыла серая усталость.

— Ты не знаешь, каково это, малец, — очень тихо произнес он. — Но, быть может, когда-нибудь поймешь. Страшно ведь не только одиночество. Страшно, когда твои знания никому не нужны. Когда ты настоящий никому не нужен. Не одна твоя половинка или другая, а ты весь, который больше, чем эти половинки.

Сунув моему хозяину факел, он направился обратно к выходу.

— Погоди, — быстро догнал его Маура, возвращая факел. — Возьми, мы и так сможем выйти.

Тот насмешливо отодвинул его руку.

— Я тоже.

Развернувшись, он скрылся во тьме пещеры.

* * *

На другое утро, глядя на сосредоточенно разводящего костер Трагальда, я вдруг подумал, что в молодости он, должно быть, был очень красив. Пережитые лишения и долгие годы скитаний изменили его до неузнаваемости, сильно огрубив облик, придав звериности движениям и погребя под пылью и грязью любые проблески человечности. Но где-то глубоко внутри, казалось, еще мерцало что-то первозданное, высокое и нездешнее, слишком непонятное для меня; и оно пугало меня до оторопи, гораздо больше, чем все его дикарские повадки.

Вскоре после завтрака мы снова пошли вглубь пещеры, и они с Маура продолжили начатый накануне разговор.

— А́рен ак-ла — серколли́р [6]… — медленно прочитал мой хозяин на каменной стене. Он продолжал читать стихотворение молча, пока не дошел до одной из строчек. — Син се фра́а ан ир луйа́н… Это то, что Аргон говорил… Это что, заклинание какое-то? Откуда вы все его знаете?

— Это старые строки, не знаю, кто их сочинил, — ответил Трагальд. — Они передаются из уст в уста уже несколько поколений. Нечто вроде тайного знака. Кто такой этот Аргон?

— Один мой товарищ, — после некоторых сомнений все же поведал Маура, сам явно досадуя от того, что сболтнул лишнего. — Забудь, это не важно.

— Неужели? — ухмыльнулся Трагальд, словно подтвердились его догадки. — Аргон… Так вот какое имечко он себе придумал…

— Ты что, и его тоже знаешь?! — не выдержал мой хозяин.

— Знаю, а как же. Только вот ему повезло больше. Он оказался на свободе, а мы остались дальше терпеть пытки. Ко́рга ли. Ли ан Эль-Орин аг [7].

Маура отвернулся к каменной стене, вновь внимательно изучая наскальную живопись, видимо, чтобы удержаться от реакции при упоминании еще одного знакомого имени. — «Живущие… на темной стороне… луны», так ведь? — перевел он одну из надписей под изображением круга, одна из половин которого была закрашена черным, а вторая оставалась светлой. — Что означает эта фраза?

Трагальд молчал.

— Объясни. Пожалуйста, — искренне попросил Маура.

— Это были промежуточные базы, — наконец продолжил отшельник, все же удостоив Маура ответом. — До того, как окончательно решили, что эта Земля пригодна для жизни. Но еще издавна здешняя луна принадлежала другим. На ней нельзя было долго оставаться.

— Каким еще «другим»?

— Ты знаешь, сколько форм жизни в Созданном мире, рыжеволосый? — снисходительно произнес Трагальд.

— Сколько? — лицо Маура словно окаменело.

— Несметное множество. Мы — лишь крохотная песчинка. Ты же не думал, что ты здесь главный? Были до тебя, будут после тебя. Только вот на Кон-те́рре [8] места для всех не хватит. Поэтому Четвертый центр и расчищает себе полюбившийся уголок.

— Да что вы его слушаете, хозяин?! — не выдержал я, сжимая кулаки. — Он же напрочь спятил! Бред несет, ничего не понять! Неужели вы ему верите?!

Маура повернулся ко мне, и во взгляде его была странная тоска.

Трагальд вновь заговорил, но голос его переменился и стал механическим, словно говорил он не от себя, а зачитывал вслух нечто, записанное невидимыми чернилами в его памяти:

«Война наступит для двух миров

За эту земную твердь;

Тогда один из вас будь готов

Родного послать на смерть.

Когда окажется тонкий щит

Сильней чужеродных чар,

Лишь полукровка судьбу свершит,

Приняв на себя удар.»

— А это вообще о чем? — ошеломленно поинтересовался Маура.

— Это слова Эль-Вер, — пояснил Трагальд. — Женщины-серкол, которую я знал в опытных камерах. У нее были сильные способности видеть скрытое и предсказывать будущее. Строки пришли к ней на языке аннан, которого ни она, ни я тогда еще не знали. Мы поняли, что я и есть тот, о ком говорится в пророчестве, поэтому она благословила меня на прекращение войны любой ценой. Мне нужно это кольцо. Отдай его мне, и я сам убью Эль-Таура и всех его приспешников.

— Еще чего! — возмущенно отступил Маура. — Не знаю, в какие игры ты играешь, но я не верю в сказки, предсказания и прочую ерунду. У меня есть задание, и я должен его выполнить. Кольцо доверено мне, я не имею права никому его передавать. С чего ты взял, что эти нелепые стишки вообще что-то означают?

— Эль-Вер ни разу не ошиблась. И свою гибель от пыток предвидела заранее.

— Почему же тогда она не пробовала сбежать? — спросил мой хозяин со скептической усмешкой.

— Она не хотела, чтобы пытали того, кто мог что-то знать о ее побеге. Она предпочла умереть, — тихо ответил Трагальд.

— Она была… твоей женщиной? — наконец догадался Маура с сочувствием в голосе. — И не хотела, чтобы ты пострадал еще больше?

— У нас одна цель, и ты должен помочь мне, — ровно произнес тот, никак не реагируя на его предположение.

— Я должен сделать то, ради чего шел. После этого, если кто-нибудь из нас выживет…

— Если ты собираешься использовать кольцо для взрыва склада, это можно будет сделать только один раз, — оборвал его Трагальд. — При этом оно уничтожится само, и мы опять останемся с пустыми руками. Ты говорил, это то единственное, что еще не забрал враг?

— Да, — нехотя подтвердил Маура, чуть ослабив свою бдительность. — Но уничтожить склад важнее. Война если и продолжится, то только между ними, и их силы на этот раз будут равны.

— Эль-Таур должен умереть, как и его отец, — непреклонно произнес Трагальд. — Весь род тиранов нужно свергнуть. Это основная цель.

— Ты говоришь так только потому, что хочешь отомстить, или доказать, что ты избранный, — жестко ответил Маура. — Это твои личные капризы. Не будет Эль-Таура, так будет кто-то другой, кто заменит его в роли тирана, и снова попытается всех поработить. Неужели ты не понимаешь, что его смерть только ненадолго отсрочит угрозу?

— Тогда я пойду с тобой, — неожиданно заявил Трагальд. — Если ты отказываешься помочь мне, то я помогу тебе в твоем деле. Мы должны держаться вместе.

— Ты действительно этого хочешь? — не поверил его собеседник. — Учти, что нам, возможно, не удастся избежать гибели.

— Моя жизнь больше не имеет смысла, — глухо сказал старик. — Я должен сделать хоть что-то.

— Хорошо, — после некоторых сомнений согласился Маура. — Если ты так хочешь отомстить, иди с нами. Но если я обнаружу, что ты лгал… — вдруг добавил он, пристально глядя в глаза стоящего напротив. — Если ты на самом деле шпион Эль-Таура, Трагальд… то пощады от меня не жди.

— Я ненавижу его, — отрезал тот ледяным тоном.

* * *

Я с неохотой выбрался из-под теплых шкур и двинулся к устью пещеры.

Бледный лунный свет серебрил очертания двух темных фигур, стоявших у входа спиной ко мне — одна длинноволосая, вытянутая и худая, вторая чуть ниже ростом, но шире в плечах. Они тихо говорили между собой, казалось, забыв обо всем вокруг.

— Я сбежал, когда он обнаружил, что я знаю слишком много. Они собирались убить меня. Я едва спасся, они посылали погоню, но я укрылся в непроницаемой пещере, такой же, как эта. Может, меня до сих пор ищут. Но больше я им не попадусь.

— Никто не рассказывал мне об этом, — покачал головой мой хозяин.

— Даже Эль-Орин, этот хладнокровный убийца?

— Эль-Орин, которого знаю я, не был хладнокровным убийцей. — Маура переступил с ноги на ногу, потирая озябшие ладони.

— Значит, ты не все знаешь о нем, рыжеволосый.

Наступила пауза, в течение которой я так и продолжал неподвижно стоять в тени пещеры, скрытый от их глаз.

— Разве ты никогда не убивал, Трагальд?

Старик резко вздрогнул, будто его ударили.

— Я защищал себя! — воскликнул он почти яростно. — Как еще я мог защитить себя?!

— А он пытался защитить всех нас, — спокойно пояснил Маура.

— Эллир наплевать на нас, — пробормотал Трагальд. — Они не будут нас защищать. Когда мы перестанем быть им полезны, они объединятся и перебьют всех нас, как комаров. А следующими будут все эти жалкие людишки.

— Эль-Орин скорее умрет сам, чем объединится с… — начал мой хозяин, и тут же досадливо оборвал себя. — Что я говорю? Он уже мертв…

— Так он мертв?! — глаза Трагальда сверкнули в темноте, когда он повернулся к Маура. — Его убили свои же?

— Его убили враги. Заманили в ловушку.

— Какое счастье! — от души воскликнул Трагальд. — Пусть перебьют друг друга!

— Твоя ненависть к целому народу глупа, — устало сказал хозяин. — Один из них спас мне жизнь.

— Чтобы использовать тебя, вот почему! — не унимался дикарь. — Меня тоже однажды спасли, я был ранен, в луже своей крови, ни один ана́ [9] не смог бы ничего сделать. А они спасали меня, пока я был им нужен!

— Хватит, — коротко ответил Маура. — Не хочу больше этого слушать. — Он резко развернулся, возвращаясь в пещеру.

Проходя мимо меня, он машинально бросил:

— Об этом, как и обо всем другом — молчать. — И снова лег поверх шкур, не снимая обуви.

Наутро мы продолжили путь на юго-восток. Несмотря на свои годы, старик, как оказалось, мог еще идти таким же быстрым шагом, как и мой хозяин, долго при этом не уставая, и в итоге я опять остался тем, кто первым выбивался из сил, плетясь позади и шумно отдуваясь.

Уже на закате мы подошли к развилке дорог и остановились передохнуть. Перед нами, в нужном нам направлении, вилась светлая узкая тропа. Еще одна дорога отходила влево, к западу. Маура снял с плеч мешок, опустив его в придорожную пыль, и повернулся, глядя на заходящее солнце.

Мы все замерли на месте, подчиняясь безмолвному величию природы.

Исподтишка я смотрел на подчеркнутый золотистыми лучами острый чеканный профиль моего хозяина, который чуть сглаживали только выпуклые полные губы. В этом предзакатном свете он весь казался крепкой медной статуей, сияющей изнутри; нерукотворной и оттого нерушимой.

Тут взгляд мой упал на Трагальда, стоящего по другую сторону от него. Старик так же не отрывал глаз от лица Маура, и его грязная бледная грудь вздымалась от тяжелого дыхания под рваными лохмотьями, служившими ему одеждой. Во мне вновь всколыхнулась волна негодования, но я не сказал ни слова и не выдал своих чувств; ибо тот момент был слишком прекрасным, чтобы испортить его — и даже я понимал это.

Маура, казалось, не замечал ни наших взглядов, ни бури в моей душе. Или предпочел не замечать.

* * *

Когда мы остановились на очередной послеполуденный привал, мой хозяин, смастерив небольшой лук из гибкой ветки осины и куска бечевки, приготовился охотиться на водившихся здесь в изобилии диких кроликов остро заточенными деревянными стрелами. Трагальд же тем временем выслеживал добычу и привычно ловил ее руками, выхватывая не успевшего убежать зверька из кустов с молниеносной быстротой, и тут же равнодушно переламывая ему хребет.

— Почему они от тебя не убегают? — удивленно спросил Маура.

— Я их обездвиживаю, — хищно облизываясь, пояснил Трагальд. — На расстоянии. Всего на несколько мгновений, но этого хватает.

— Как тебе это удается?

— Ты на редкость мало знаешь для человека с таким важным заданием, — ухмыльнулся старик.

— Я знаю все, что мне нужно.

— И они тебе доверяют? Я бы не стал доверять такое оружие неопытному юнцу, который даже не умеет толком добывать себе пропитание.

— Тем не менее, они доверили это именно мне.

— Правда? А может, ты сам решил, что именно ты справишься лучше всех, и взял все на себя? — с пугающей точностью предположил он.

— Я выполняю свой долг, а не считаю себя избранным, — сухо отпарировал Маура. — В отличие от некоторых.

Бросив тушку второго пойманного кролика у костра, Трагальд молча удалился в чащу, предоставив нам самим возиться с освежеванием и готовкой.

Зная о моей излишней чувствительности, так мешавшей в наших деревенских буднях, а тем более в суровых походных условиях, Маура пожалел меня, и сам вызвался заняться разделкой тушек. Краем глаза я видел, как он ловко орудует ножом и пальцами, сдирая шкурки, вынимая внутренности и нарезая мясо. Мне оставалось только немного вымочить куски мяса в воде и потушить их в котелке, добавив данных нам в дорогу вкуснейших карнин-гульских приправ.

Готовое мясо получилось довольно жестким и суховатым и пахло дичью, так как нам некогда и не в чем было мариновать его, и не хватало даже моркови и лука, чтобы добавить для пущей сытности. К счастью, измельченные приправы все же делали блюдо съедобным.

— Вкуснота! — похвалил Маура, накалывая кусок на заостренную палочку и с наслаждением откусывая.

Мне подумалось, что он наверняка не хотел меня обижать, или просто сильно проголодался.

— Эй, Трагальд! — громко позвал мой хозяин. — Иди сюда, пообедай с нами!

Ответа не последовало, и высокие кусты в той стороне, куда ушел наш попутчик, даже не шелохнулись.

— Это твоя добыча! — снова попытался Маура. — Пожалуйста, иди сюда!

После еще одной долгой паузы тот бесшумно возник за нашими спинами, как ни в чем не бывало усаживаясь у костра.

Так же молча хозяин протянул ему одну из легких деревянных тарелок с положенной на нее порцией.

Я изо всех сил удерживался от высказывания своего недовольства по поводу ситуации; а Трагальд, в свою очередь, воздержался от замечаний по поводу моей стряпни.

— Прости, — тихо сказал Маура на закате, подсаживаясь к Трагальду, пока я неподалеку чистил посуду пучками травы.

— Иди со мной, ворна, — повернулся к нему тот. — Мы должны проникнуть на базу. Если тебя выбрали, значит, у тебя есть заслон. Помоги мне пройти незамеченным, и мы сможем свергнуть их.

— Нет, — решительно покачал головой мой хозяин. — Я тебе уже все сказал, Трагальд. Я должен обезопасить всех от этого оружия, а без него сам Эль-Таур мало что сможет сделать.

— Там, под землей, нит-кеву́л [10], — произнес Трагальд. — Тот самый, в котором были предки. Эль-Орин много раз пытался вернуть его своей общине, но не смог. Значит, он уже был готов уничтожить и его вместе со всем складом, раз нет другого выхода. Но подумай. Ты же не хочешь лишить нас всех возможности когда-то вернуться. Уничтожая склад, ты уничтожишь единственный путь обратно — и не только для врагов, но и для мирных общин.

— Прекрати, — оборвал его Маура. — Ты специально запутываешь меня этими россказнями, чтобы заманить с собой. Пойми, что нам не удастся справиться с вооруженной охраной на базе. Если уж погибать, то в этом должен быть хоть какой-то смысл. Твой план обречен на провал.

— Как и твой, — сдавшись, ответил Трагальд, вставая и отходя к тропинке.

Вечерами я долго не мог уснуть, то и дело вспоминая процесс добывания еды и сопутствующие разговоры. В ушах моих все еще эхом отдавался хруст кроличьих костей; и я знал, что ничто не помешает нашему непрошеному попутчику во сне задушить нас или перерезать нам горло, если ему вдруг взбредет это в голову. Я изо всех сил старался не засыпать первым, а как можно дольше следить за ним, пока отдыхает мой хозяин.

Но у моего уставшего тела были свои планы. Едва я тем вечером на миг прикрыл глаза, как сон охватил меня, словно плотным коконом, и я погрузился в забытье.

Не сразу поняв, что меня разбудило, я с трудом разлепил тяжелые веки. Уже почти стемнело, но ближе к горизонту небо еще горело последней полоской света, и в этом голубоватом вечернем сиянии я увидел, как, сидя на корточках возле моего спящего хозяина, Трагальд осторожно и нежно гладит его по руке.

…Гладит, словно наслаждается полной властью над беспомощной и ничего не подозревающей жертвой, перед тем, как окончательно расправиться с ней…

О том, что я мог спросонья ошибиться в своих выводах, что кровожадные намерения бродяги мне просто пригрезились, я даже не подумал.

— Не смей! — зарычал я, вскакивая и со всей силы набрасываясь на Трагальда безоружным, в гневе позабыв вытащить свой нож.

Может, иначе я и успел бы пырнуть его, застигнутого врасплох. Но с голыми руками против нечеловеческой силы и реакций, пусть даже и притупленных возрастом, у меня не было ни малейшего шанса. Трагальд ловко вырвался из моей хватки, извернулся и прижал меня к земле, обвив цепкими горячими пальцами мою шею. Я в ужасе захрипел, чувствуя, как жизнь уходит из меня с каждым неудавшимся глотком воздуха. Глаза Трагальда, теперь по-звериному прищуренные, торжествующе горели ярким зеленым огнем, и в них я видел отражение своей смерти.

Сильная рука отдернула нападавшего за волосы, резко наматывая их на кулак. Взвыв от боли, Трагальд разом ослабил пальцы, и я наконец судорожно вдохнул, зашедшись в кашле.

— Что такое? — холодно и жестко спросил Маура, возвышаясь над нами с оголенным ножом в свободной руке. — Я поверил тебе. Ты так легко забыл свое обещание?

— Это он! — злобно указал старик, скалясь в мою сторону. — Он на меня напал ни с того ни с сего, а я защищался!

— Это правда, Бан? — хозяин перевел на меня взгляд.

— Да он прикончить вас собирался! — в ярости воскликнул я. — Я проснулся, и вижу, он к вам руки свои грязные тянет, ближе подбирается, вот-вот удушит! Гад!

— Безмозглый врун! — завопил Трагальд, пытаясь высвободиться и вновь наброситься на меня.

— Ты обвиняешь моего друга во лжи? — Маура приставил к его горлу нож.

— Я не хотел причинить вреда! Просто сидел рядом!

— Зачем ты сидел рядом? Неужто охранял мой сон? — хозяин усмехнулся. — Нет уж, хватит. Второй раз я на твои уловки не попадусь.

Не отпуская своего пленника, он все так же за волосы оттащил его к краю нашей стоянки.

— Помоги, — приказал он мне. Я не сразу понял, что он собирается делать. — Неси веревки.

Он крепко-накрепко связал руки Трагальда за спиной, второй веревкой привязав его к ближайшему дереву. Тот уже не пытался вырваться, поняв, что это бесполезно, и молча терпел, стиснув зубы и опустив глаза. Мой гнев постепенно ушел, уступив место неожиданному состраданию.

— Освободите его, хозяин… — попросил я, раскаявшись в своем опрометчивом поступке.

— Так спокойнее будет, — жестко ответил он, еще раз проверив узлы. — Трагальд, посиди и подумай о своем поведении. Возможно, утром я тебя отпущу. — Как ни в чем не бывало он прошел обратно к своему месту и снова улегся спать, поправив под головой вещевой мешок.

Я тоже отошел, избегая смотреть на старика, понуро сидящего у дерева. Он так низко опустил голову, что подбородок почти касался груди, и я даже подумал, что он потерял сознание. Но я не решался снова позвать хозяина, и тоже лег, накрывшись шерстяной накидкой, с очень тяжелым чувством.

Первое, что мы увидели утром, был моток веревок, небрежно лежащих под деревом.

— Сбежал! Мерзавец! — негодовал Маура, поднимая их с земли. — Вот черт! Я должен был догадаться!

— О чем? — приблизился я, протирая глаза.

— О том, что ему не нужно будет их перереза́ть или разрывать. — Стоящий напротив бросил веревки мне, и я внимательно рассмотрел их. Ни в одном месте не было следов поврежденных нитей. Веревки были абсолютно целы, словно их очень аккуратно развязали.

— Почему он нас не убил? — вдруг понял я. — Ведь мы оба спали!

— Да, мог бы… — протянул хозяин задумчиво, немного успокоившись. — Но, наверное, он еще не теряет надежды.