- А королевой вечера становится... - ведущий выдерживает паузу. - Акутагава Рю.

Кто-то хлопает, но таких меньшинство. Будто никто не знает, кто она такая.

Она ненавидит это. Чертов выпускной, чёртово платье, чёртов конкурс и чёртова Осаму Дазай! Особенно Акутагава ненавидит последнюю. Так, как можно ненавидеть ту, кого любила когда-то. Ту, кто тебя убил.

- Ну же, поднимайтесь на сцену! - не отстает ведущий.

Аку плевать. Она прошла через это. И пройдёт сейчас, Рюноске в последний раз видит этих людей. Уже плевать.

Девушка поднимает голову выше, уверенно смотрит в глаза толпе. Она лучшая, она это знает (нет, так только говорят. психологиня, её мама, её подруга из другой страны, но не она сама. ей никогда не стать достойной Осаму Дазай).

Акутагава улыбается. На толпу, наигранно - вот только кому какое дело? Все улыбаются совершенно так же. Ждут чего-то от неё. Что же, они ничего не получат. Не зря же она понемногу восстанавливается.

Девушка ненавидит пальцы Дазай на диджейском пульте. Слышит первые слова поставленной ею песни.

God save the prom queen

Рю рефлекторно находит Осаму. Видит насмешливую улыбку, читает по чужим губам:

- Just another dressed up heartbreak.

Кажется, что она падает в черную дыру. В ушах стоит только чужой голос, повторяющий эти слова, снова и снова посвящающий их ей. "Всего лишь восемнадцать". Рю поднимается на сцену.

- Turned her tears to diamonds in her crown.

Ей вручают корону со стеклянными вставками. Кажется, Акутагава каким-то образом все еще улыбается. Машет кому-то рукой, пока на нее надевают красную ленту.

"Пустышка". "Глупая и бесполезная". Звучит, как приговор. Наверное, Дазай упивается ее никчемностью.

Осаму смотрит ей прямо в глаза. Смеется.

And she lives her dreams through the magazines

And her daddy's gone and she needs someone

Хочется закричать, что это не так, что Рю не такая. "Тогда кто ты?", тоном Дазай шепчет внутренний голос. Рю не хочет знать ответ на этот вопрос.

Слишком. Всего слишком. Динамики слишком громко отбивают биты, в голове слишком много чужих мыслей, а в зале слишком душно.

Рю не может связать слова, все ее чувства сплетены в одно: нужно уйти. Бежать отсюда куда подальше, чтобы не видеть этих взглядов, не слышать этих голосов.

Боги, спасите ее, кто-нибудь. Она уже не справляется.

Никому ненужную речь Рю так и не произносит. Она спускается со сцены, ничего перед собой не видя. Но почему-то ей все ещё удаётся держать осанку.

"Выйти", - крутится в голове. Найти свободное место, уйти куда-нибудь, только бы на свежий воздух... Что угодно, только бы не оставаться здесь.

Ноги сами несут её к лестнице. По пустым пролетам раздаётся эхо, и становится жутко. Рю старается не обращать внимания и идти ровно, но что-то идёт не так. Спустя два шага она снимает туфли, ногами касаясь холодного пола. Так определенно легче.

Хочется на крышу... Нет, не громкое "с", - так бы поступила Дазай. Просто тихое "на". Выкурить там сигарету ("Рю, ты что, куришь?" - от мамы), чтобы хотя бы немного успокоиться. Возможно, даже не одну.

Вот только на мамин вопрос правдивым ответом все еще является громкое "нет".

Дует ледяной ветер, но Рю плевать. Наверное, она всё-таки это заслужила. И даже если нет, как-то все равно. На то, чтобы чувствовать холод, сил уже не хватает.

Она опускается на парапет, совершенно не заботясь о состоянии платья. Приваливается спиной к одной из стен. Смотрит вниз.

Это кажется страшным. Хотя какое страшно, когда до земли всего лишь три этажа?.. Когда первый этаж уже почти не видно в наступающих сумерках. Сердце все еще бешено стучит где-то в висках.

Рю закидывает голову к ледяной стене, прикрывая глаза. Ветер бьёт ей по лицу её же волосами, но она и это игнорирует.

God save the prom queen

Этой песни уже нет, но она все еще в голове. Все еще в голове те жадные и презрительные взгляды. Рю стаскивает с головы бесполезную корону, сильнее взлохмачивая прическу. Все равно.

Акутагава ненавидит Осаму. Это не песня Рю, совсем не ее, но Осаму слишком многое сделала не так. Осаму слишком многое ей отдала, а забрать обратно забыла.

Хватит. Достаточно. Дазай опять слишком много в ее жизни, даже если ее там совсем нет.

Акутагава вспоминает, какие упражнения советовала психологиня. Вдыхает. "Никто не поможет тебе, кроме тебя самой".

Найти пять вещей, которые можно увидеть. Крыша. Соседний дом, у которого пять этажей. Дерево внизу, шумящее тёмной листвой. Провода. И столб.

Дальше все идёт не по плану. Заземление не срабатывает.

Четыре вещи, которые можно потрогать, кажутся безумно далёкими, а вещь, которую можно услышать, только одна. Всё та же песня.

Возможно, ей правда нужно спасение.

- Тебе тоже скучно? - раздаётся со стороны выхода на крышу. Заглушает эту бесконечную мелодию и будто вырывает из мыслей.

Что?

Внезапный порыв ветра, возвращающий Рюноске в реальность, кажется слишком холодным. Ей хочется обнять себя за плечи, хочется... вечно сидеть на этой крыше, но её одиночество спокойно прерывают.

- Тебе тоже скучно? - повторяет знакомый голос.

Ацуши стоит в воздушном белом платье чуть ниже колена, своей любимой огромной ("она называет ее просторной", - вспоминается) джинсовке и таких же белых кедах. Из приоткрытой двери виден свет, и в нем Накаджима чем-то напоминает ангела.

Акутагава медленно кивает.

Накаджима странная. Не то чтобы Рю пользуется глупыми стереотипами, - она просто констатирует факт. Накаджима странная: мало с кем общается, но одновременно знает будто все обо всех. Держится в стороне от конфликтов, но внезапно становится причиной, по которой они прекращаются.

И так не вовремя предлагает безумные планы, которые работают.

- Там кто-то принес алкоголь и стало вообще никак, - делится впечатлениями Ацуши. Она подходит чуть ближе, но все равно остается на достаточном расстоянии. Не нарушает личное пространство Рю. - Ты же не собираешься возвращаться?

Как-то некстати вспоминается, что Накаджима вообще-то старше, и что ее на их выпускном быть не должно совсем. Может, с кем-то пришла?..

- Нет.

Ацуши не спрашивает, что случилось. Вряд ли она верит корявой отмазке, что Акутагаве скучно, но все равно не спрашивает. Возможно, просто знает.

На небе появляется месяц, а внизу включаются первые фонари, отражаясь в чужих глазах. Еще один порыв ветра пробирается под кожу, и Рю думает, что согреться потом будет сложно.

- Хочешь? - Акутагава снова переводит взгляд на Ацуши. На чужой протянутой руке лежат две пластинки "орбита". - Она с мятой.

Рюноске кивает и аккуратно берет одну.

Первой вещью, которую можно коснуться, становятся холодные пальцы Ацуши. Но, кажется, они все-таки теплее ее собственных.