Ничего не предвещало беды. Гарри вместе с Роном и Гермионой мирно шагали по коридору. Сегодня были выходные, так что особо они никуда не спешили. Вообще, будь воля Гарри, он бы с удовольствием остался в комнате, подальше от всей этой суеты с Балом, но увы, а есть все же хотелось, так что пришлось идти в столовую. Собственно, Поттер не хотел появляться как раз из-за того, что он стал гребаным объектом внимания и его очень сильно раздражало (и смущало) щебетание девчонок, которые хихикали и поглядывали в его сторону.

Благо, он практически сразу пригласил Луну, не придав эту новость огласке. Лавгуд и так достается от факультета хрен пойми за что, но Гарри постарается пресечь подобное. Самое забавное, некоторые особо смелые школьницы попытались пригласить на бал Даби. И, что закономерно, были посланы нахуй.

В общем-то это было мирное, ничем не отличающееся утро. Если бы не одно «Но». В коридоре, по которому шла неразлучная троица, столпилась целая куча народа. Что не удивительно, инициаторами этого были близнецы Уизли, которые, судя по разговорам остальных, создали какую-то очередную экспериментальную гадость. Для чего она нужна — никто из друзей так и не понял, да и не вникали они особо. Все же Фред и Джордж часто вытворяли подобное, от чего даже Гермиона уже привыкла, но…

Одного из них, кто держал флакончик с непонятной жидкостью, кто-то толкнул. И ладно бы, ничего страшного, но эта колбочка выскользнула из рук.

Время словно замедлилось и все, как завороженные, смотрели как колбочка летит в сторону сонного… Даби?! Следом был звук чего-то разбившегося.

ПУФ!

Спина Гарри, как и остальных, покрылась мурашками. Поттер чуть ли не материться был готов, вот же, профессор по ЗОТИ впервые на его памяти выбрался в коридор и вот чем это закончилось. Теплилась надежда, что он смог увернуться, однако разглядеть хоть что-то из-за розового дыма, заволокшего коридор, было просто невозможно.

— Что за херня? — это был детский, совсем незнакомый голос. Он был тихим и хриплым, словно его владелец очень долго кричал. Над причиной крика почему-то думать совершенно не хотелось. Возможно, из-за ноток боли, проскальзывающих в этом голосе, кто его знает.

Когда дым рассеивается, то на месте где стоял Даби, уже привычный всем профессор-похуист, с заебанными ледяными глазами, стоял мелкий пацан-альбинос, с ярко-голубыми зенками, взгляд которых пробирает до дрожи, ибо столько в них было агрессии... и бинты, да. На руках, на шее, ногах, пара пластырей на щеках, из под которых виднелись ожоги. Это было слишком шокирующее зрелище, потому что, ну, никто и представить не мог, что Даби вообще мог быть т а к и м. Хотя с чего они взяли, что это их профессор, пусть и его детская версия? Ну, было бы странно не узнать его, в конце-то концов.

Вообще, Гермионе всегда казалось (хоть она и понимала, что это не правильно и не научно, но ничего не могла с собой поделать), что Даби родился таким — невозмутимым, познавшим дзен, иногда матерящимся и периодически ехидно ухмыляющегося. А этот ребенок — озлобленный, похожий на ощерившегося волчонка, с болью и усталостью где-то в глубине глаз. От него не ощущалось силы, непоколебимой уверенности, что всегда замечалось за Даби. Нет, от ребенка шли страх и злоба. Он был потерянным, не понимал, что происходит, но старался не показывать вида. Почему-то у Гермионы защемило в сердце. 

Это однозначно и точно был полный пиздец.

— Спрошу еще раз. Что за херня? — Детская версия Даби прищурилась, старательно не показывая паники. Если приглядеться, можно было бы заменить небольшие синие искры, что исходили от его плеч.

Близнецы Уизли находились в ступоре, явно не ожидая подобного эффекта. Гарри сглотнул, переглянувшись с Роном и Гермионой.

— Эм… Даби, — начал было Поттер, но был перебит.

— Даби? — Иронично выгнул он бровь, внимательно смотря на Гарри. — Не понимаю, с какого ражона ты решил, что меня так зовут, но продолжай.

— Оу… И как нам тебя называть?

Мальчик-который-не-Даби фыркнул.

— Тойя. Продолжай уже, а то поджарю тебя к чертовой матери, — оскалился он, и словно в подтверждение своих слов, пламя на его плече на мгновение вспыхнуло, практически сразу утихнув.

Гарри отстраненно подумал, что Даби… В смысле, Тойя, с возрастом толком не поменялся (он честно старался не думать о том, откуда у восьмилетнего мальчишки столько повреждений, ведь не смотря на то, что у Поттера жизнь тоже была не сахар, все не доходило до такого плачевного состояния).

— Так вот, ты в Хогвартсе. Давай мы отведем тебя к директору, хорошо? Я толком не понимаю, что произошло, и…

— Объясни то, что понимаешь. Нутром чувствую, что ты знаешь, какого хрена я оказался черт пойми где.

Гарри вздохнул. Детская версия профессора была довольно вредной.

— На твою взрослую версию случайно упал флакон с каким-то зельем и в итоге на его месте теперь стоишь ты.

Тойя нахмурился, поджав губы.

— Веди к этому вашему директору. — Взгляд голубых глаз заметно потемнел. — Мне необходимо вернуться в мое время.

Гарри недоуменно посмотрел на него, но кивнул. Вообще, если бы он оказался в подобной ситуации, то обязательно начал бы расспрашивать о том, каким он стал, когда вырос, но Тойя… В голове мелькнула страшная мысль, что Тойя, кажется, даже не надеялся дожить и до двадцати. По коже табуном прошлись мурашки, но он тут же взял себя в руки.

Поттер пошел, а Тойя направился следом. Школьники расступались перед ними, тихо перешептываясь. Гарри был уверен на все сто процентов: уже через час об этой новости будет знать весь Хогвартс.