Когда солнце закрывают тучи, надо прятаться.

Главное правило, обеспечивающее выживание в мире, граничащем с вечной параллелью измерений. Ночь — время, когда властвует ОНА. Неестественная ночь, поддельная, не подчиняющаяся вращению планеты вокруг своей оси. Когда тень скрадывает привычные очертания предметов, она каждый раз захватывает ещё немножко территорий. Однажды оставшиеся обитатели планеты столкнутся с критической ситуацией, когда придётся либо встретиться с силами превосходящими, либо погибнуть, затеряться в тёмных переплетениях времени, что сути не меняет.

Наруто захлопнул защитную створку пульта управления, глубоко вздохнул, смахнул пыль с лёгкой, пропитанной потом ветровки, поправил запасной фонарь за спиной и двинулся в штаб, где, несомненно, уже разгоралась очередная дискуссия. Пустая болтовня. Все они знали, что нет выхода, пока они не поймут, по какому принципу действует система противника. Или хотя бы пока не увидят этого противника лицом к лицу.

Он нажал кнопку селектора при входе и, опережая остальных, идентифицировался:

— Я вернулся.

Дверь незамедлительно отъехала в сторону, выпуская из просторного компьютеризированного помещения поток яркого света.

— Наруто! Ну наконец-то! — Харуно Сакура, с которой прежде ему часто приходилось выходить в паре, затащила его внутрь. — Мог бы и дать сигнал. Мы, между прочим, переживали.

Он помотал головой:

— Не осмелился. Определиться с цветом не мог. О чём толкуете?

— Пытаемся прийти к единому мнению в обсуждении причины, по которой пропал хорошо экипированный подготовленный отряд в прошлый раз, — Цунаде сидела во главе стола, изучала лицо явившегося, словно выискивая в его выражении готовность протестовать по любому поводу.

Наруто не протестовал, напротив, стал более серьёзным. Когда Сакура целенаправленно покинула помещение, словно торопилась доделать какие-то важные дела, Наруто вернулся к разговору:

— Неджи был одним из сильнейших наших бойцов. Если его команда сгинула без следа, значит, надо подготовить целый отряд!

— Это понятно, — Какаши, прикрывая пострадавший глаз, оставался спокойным. Никто не знал, что именно случилось, только он вернулся последним, когда солнце уже почти не просвечивало из-за искусственных туч, прикрывал левую половину лица рукой, а между пальцами просачивалась кровь. Медики утверждали, что зрение, возможно, сохранится. Какаши не объяснил толком, при каких обстоятельствах пострадал. Некоторые пустили слух, будто он в потёмках наткнулся на острый сук дерева, и посмеивались исподтишка. Однако было чудом одно то, что он выжил.

А теперь он приподнял повязку вверх, рассматривал Наруто обоими глазами, отчего последний поёжился.

— Солнце уже исчезло? — Цунаде снова прибрала всё к рукам. — Почему ты задержался? Надеюсь, не решил в одиночку погеройствовать?

— Нет, конечно! — выпалил Наруто, — я же не дурак.

— А выглядишь уставшим, — констатировал в на миг воцарившейся тишине Какаши. Словно специально подбирал нужную секунду.

— Да нет, я только…

— В медотсек — и к себе! — скомандовала Цунаде. — Не хватало ещё во время затишья гонять специальный состав. Пускай эти бездельники поработают!

Бездельники — это обычные жители, которым не хватало смелости не то что выступать в разведку, патруль или отвлекающие отряды, но и вообще выйти наружу. Жили в полностью закрытом изолированном мирке, с детства считающемся домом. Нелестные отзывы из уст больших людей свидетельствовали об усталости от постоянного напряжения и изнурительных стратегий, выливающихся в ничто. Как они ни бились — все они — результат постоянно обнулялся. Сдаться — последний шаг, путь в безнадёжность. Каждый давно знал, чем чревато попадание под влияние периодической темноты.

Наруто покинул отсек и углубился в слабо освещённые коридоры, взглянул на чуть подрагивающие руки. Он задержался не случайно, видел знак, который нельзя игнорировать. Сигнал походил на суеверие, однако всегда нёс за собой неприятности. Кто-то из патруля тоже видел его накануне исчезновения Хьюги Неджи. И до этого несколько раз. Ни одно предупреждение не осталось просто предупреждением. Приходилось гадать, кто из них сейчас…

— Наруто, ты что-то скрываешь, — догнал рванувшийся следом по пустынному коридору голос Какаши.

Названный вздрогнул, резко развернулся и, следуя негласному личному кодексу, широко заулыбался:

— А, Какаши-сенсей, вы меня напугали.

— Ты ведь не рассказал всей правды? — кивнул назад собеседник, сокративший между ними расстояние до минимума. Лишь потом остановился.

— Да нет, я…

— Прекрати изворачиваться. Что ты увидел? Очертания тьмы? То, что никто из нас не мог описать прежде?

Наруто ссутулился. Больше он не скрывал явного утомления.

— Откуда вы узнали?

— Секрет за секрет, — Какаши потянул Наруто к его жалкой комнатёнке. Увы, ресурсы базы небезграничны.

— Вы мне расскажете про свой глаз! — вскинул голову изумлённый Наруто.

Какаши кивнул:

— Он позволяет видеть в нескольких спектрах. И безошибочно распознавать ложь…

— Я не лгал!

— Но пытался скрыть. Почему?

— Да ну. Никто не может видеть враньё, — заулыбался Наруто в попытке дать отвод настолько нелепому заявлению.

— Допустим. Но распознавание эмоций и изменения голоса…

— Ну прям ваш глаз изменения в голосе рассмотрит.

Какаши вздохнул. Видимо, доводов больше не осталось. Наруто не стал пытаться разоблачить его до конца. Ему было важнее, как вообще у него так с глазом получилось.

— А как у вас получился такой глаз? — пошёл он в атаку, терзаемый любопытством.

— Возможно, тьма сильнее нас. Мы можем так и не найти способа борьбы с ней, — высказал наставник. Общепризнанный факт. Наруто хотел возмутиться, знал, что это так, но машинально отвергал. Не может быть, чтобы не осталось вообще никакой надежды. Ведь в написанных историях добро всегда побеждает зло, а свет тьму. Он живо опомнился. Какаши напрасно трепаться не станет.

— Вы соприкоснулись с ней, я знаю, — озвучил Наруто в предвкушении ответа на все копившиеся вопросы. Получив кивок в ответ, он набросился с расспросами. — Как? Разве тьма не несёт смерть всем, кто коснётся её? Зачем ей понадобилось наделять вас особым зрением? Или… не может быть! ОНА подсматривает за нами с помощью…

— Успокойся, Наруто, — осадил его Какаши, подавил скучающий вздох, — если бы ЕЙ было это выгодно, она бы наделила даром половину, а то и каждого из нас. Я просто не успел увернуться.

— Видимо, из-за вашей нерасторопности, — хихикнул Наруто. Иначе реагировать он не мог, слишком нервничал. Приходилось избрать одну линию поведения, и выбор пал на веселье.

— Давай о моих чертах поговорим в другой раз… кстати, когда это я был нерасторопным?

— А ваша привычка всегда и везде опаздывать?

— Это другое.

— Да ну?

— Что ты видел? — пресёк дискуссию Какаши.

И Наруто снова потупился, пошаркал ногой возле бугорка на полу, собирался то ли с духом, то ли с мыслями, а потом поднял голову, смело посмотрел в единственный открытый глаз сенсея и отчитался:

— Я видел падающую звезду.

Атмосфера подёрнулась тугой плёнкой молчания. Может, то и суеверие, но Какаши не торопился поднимать ученика на смех.

— Вы тоже верите? — с толикой надежды поинтересовался Наруто.

— Не особо.

— Но стабильность…

— Где доказательства?

— А как же все те примеры? Нет, вы как хотите, Какаши-сенсей, но если в небе падающая звезда, кто-нибудь из нас в скором времени погибнет.

— Слишком много пессимизма, Наруто. Ты больше не веришь в победу? Было лучше, когда ты верил.

Сам же и разбивал эту веру. Наруто руки в кулаки сжал, не сразу ответил. Пропажа одной из лучших команд подкосила не только уверенность Наруто, но и всех остальных. Помимо того, Неджи оставался одним из виртуозных стратегов, особенно в паре с Шикамару, способных выдумать особенный план действий, не раз спасавший человеческие жизни. А теперь его просто нет. Сгинул от смертельного прикосновения переплетающихся измерений.

— Верю, — повёлся на откровенную провокацию Наруто и до боли стиснул кулаки.

Наруто долго смотрел в недры модифицированной лампы. Обычные уже лет сто как никто не использовал, потому что они перестали работать. И хорошо бы просто не работали, а то могли вызвать аварию. История гласила, что из-за этих самых обычных ламп: накаливания, люминесцентных, светодиодных и ещё чёрт знает каких поначалу пожары вспыхивали, пока трясти не начало. Примерно по той же причине люди отказались от открытого огня. Если вырубался свет, всё делалось в темноте, а подсветка обеспечивалась только ручными фонарями с такими же модифицированными лампами. Какаши-сенсей шутил, что катастрофа по крайней мере сделала одно добро дело — спасла человечество от добровольного самоотравления курением.

Наруто ничего этого не застал. Возможно, Цунаде успела ухватить кусочек, когда маленькой была. А может, до неё произошли все глобальные перемены. Только в иллюстрациях книг всё выглядело красивым. Наруто знал, что это правда, потому что сам иногда видел на поверхности что-то похожее. Иногда мёртвое, окаменевшее, а иногда живое. Но живое встречалось очень редко. Некоторые ни разу в жизни его не видели. Ничего, кроме людей, добровольно согнавших себя в резервации под землёй.

Были ещё падающие звёзды. Из программы обучения Наруто уяснил, что звёзды — тоже свет. Всё, что было связано со светом в этом мире, являлось хрупким и ненадёжным. Возможно, падающая звезда — это не предвестник беды, просто так совпадало. Просто звёзды падали слишком часто. И часто пропадали друзья и знакомые.

Наруто отвернулся от лампы. Он отлично знал, что если смотреть на лампу неотрывно в течение минуты, то можно ослепнуть. Даже если мельком глянуть, всё равно зрение временно терялось за жёлтыми кругами. Таков был побочный эффект модифицированных ламп. Они бывали разных спектров. Наруто предпочитал жёлтые — свет получался ярче и освещал дальше. Наруто не пренебрегал техникой безопасности и никогда не смотрел на свет без защитного экрана. Он не желал остаться калекой. И он думал, что с этими лампами что-то не так. Он сам пытался экспериментировать, когда помладше был, создавая «обычную лампу», но его вовремя заметили, правда тряхнуть успело.

Он выключил лампу и свалился на подушку, одеяло до подбородка подтянул. Он не переставал думать о Неджи. Никогда не думал, что именно он пропадёт. Они вместе выросли. Он был самым умным, не считая Шикамару. Но Шикамару предпочитал лениться, а Неджи проявлял инициативу, когда это было необходимо. В итоге он смог вести целый отряд.

В стороне рубильника раздался треск. Наруто узнал этот звук. Он подхватился, принялся искать источник звука и знал, что не найдёт с первого раза. Какаши-сенсей объяснил явление «короткое замыкание» с точки зрения физики. Тот же огонь, только сжатый в искры. А сейчас даже статическое электричество могло до беды довести. Благо, у него разряд маленький, а вспышка молниеносная.

Кровать содрогнулась. И Наруто наконец увидел источник звука. В тот самый момент увидел, когда начинают видеть все. Возможно, Какаши-сенсей мог увидеть раньше остальных из-за своего приобретения.

Наруто одеяло с кровати сдёрнул, потому что вспышка от искры взорвалась, делясь на две части. Вспышка, что мгновенно превратилась в ослепительный свет. От единой искорки. Наруто глаза зажмуривал и уже кидал одеяло перед собой. Он успел. Вспышка потухла в одеяле, но оставались последствия от неё. Наруто не видел в темноте, он рукой зашарил, пытаясь устранить распространение побочного эффекта от огня. И он напоролся прямо на сгусток. Руку так пронзило болью, что он чуть не взвыл. Он мгновенно одеяло перекинул и вдавил сгусток в пол. Они всегда так исчезали. Говорили, что это всё равно нехорошо, что бесследно ничто не исчезает, но они никогда не возвращались. Тьма состояла из таких сгустков — один сплошной гигантский сгусток. Но здесь, под модифицированными лампами она не находила подпитки. И всё же, куда она исчезала, Наруто не знал. Слышал предположения, что каждый вот такой комочек просачивался наружу и вливался в общую массу. Только раз Наруто услышал предположение куда более мрачное, что, якобы, она уходит в недры. А с недрами шутки плохи. Если рванёт вулкан, все катакомбы лавой зальёт. Тогда не спрятаться. И человечеству придёт конец. Учёные пытались выдвинуть предположение, что малые сгустки под воздействием чистого света и превращались в стабильный свет — закон сохранения энергии во всей красе. У физиков всегда так: лишь бы ничего не исчезало бесследно, потому что оно не может исчезнуть.

Наруто не рискнул снова лампу включить, ограничился переносным фонариком, на руку себе посветил и увидел, что она вся красная от крови. Он понял, что сам не справится. А если и попытается, наутро его ждёт строгий выговор и госпитализация. Раны от соприкосновения с тьмой долго заживали или вообще не заживали, превращали живые ткани чёрт знает во что, как, к примеру, глаз Какаши.

Наруто вышел из комнаты, двинулся на свет. Шёл, держался за руку, с которой кровь капала на пол, и думал о тенях. Раньше они каждого человека преследовали, а сейчас только снаружи их и увидишь, под природным светилом, которое тоже подверглось воздействию земных катаклизмов. Тени исчезли с появлением модифицированных ламп. Так было даже лучше. Чем меньше теней, тем меньше тьмы. Она плодилась и плодилась, а света становилось меньше и меньше. Видимо, свет во тьму превращался, если учесть всё тот же физический закон сохранения энергии.

В отсеке над картой висели Цунаде, Какаши и Иноичи — все трое из элиты. Наруто так и остановился в проходе, не позволяя двери состыковаться с косяком.

— Наруто? — Цунаде к нему повернулась и сразу же кровь увидела, которая никак не останавливалась. Только бы и правда с рукой ничего не случилось. Наруто больше всего боялся стать бесполезным, да таким, что сам не сможет зад подтереть после туалета.

Цунаде выпрямилась, оставила карту за спиной и взяла руку Наруто, поднесла к глазам.

— Что это? — спросила она, хмурясь.

— Проводку замкнуло, — объяснил он. — Чуть-чуть.

— Надеюсь, ты не полез в неё? — она всё ещё хмурилась.

— Инструкцию я наизусть выучил. Ты же меня и заставила, — буркнул он. — Болит жутко, можно что-нибудь сделать?

— Дай-ка… — Какаши тоже рядом очутился и повязку с глаза приподнял. Наруто увидел его видоизменённый глаз. Красный глаз, как будто изнутри светящийся. А в глазу вместо зрачка что-то двинулось.

Какаши продолжал удерживать руку Наруто и спросил:

— Ты прикоснулся, да?

— Да, — подтвердил Наруто и тут же бросился оправдываться. — Там не видно было ни фига. Я уже свет выключил. А сгусток в пол ушёл. Я не дурак, не стал бы его трогать…

— Ясно, — прервала их Цунаде. — Какаши-кун, что ты видишь?

— Думаю, ничего страшного, — Какаши всё ещё не отводил своего жуткого глаза. — Только, боюсь, последствия какие-нибудь проявятся. Попозже.

— Насколько попозже? — спросила Цунаде.

— Какие последствия? — в один голос с ней выпалил Наруто.

— Этого никто тебе не скажет, — Иноичи таки подошёл, поучаствовал лично. — Помню, на моём веку случай был: ранило человека во весь бок. Тоже только прикоснулся. А потом он чувствовал всем телом приближение тьмы, всегда вовремя успевал вернуться.

— Да? — Цунаде отнеслась к его рассказу скептично, — и где он сейчас?

— Не выдержал психической нагрузки, сошёл с ума и разбил себе голову насмерть.

— Как это? — не выдержал Наруто.

— Так что ты поаккуратнее, — закончил Иноичи, полностью проигнорировав его вопрос.

— Поэтому вы глаз прячете, Какаши-сенсей? — обратился к нему Наруто. — Он вам покоя не даёт?

— Закончили, — скомандовала Цунаде. — Наруто, — она ткнула пальцем в сторону коридора, — бегом в медотсек, я сейчас приду. А вы, люди же взрослые уже, хватит сказки рассказывать!

— Ну правда, мне же интересно, что теперь у меня с рукой будет, — не послушал Наруто, за что и словил подзатыльник.

— Поговори ещё, — пригрозила Цунаде и потащила его силком. Наруто не сопротивлялся. Едва они за дверь вышли, он сам зашагал, без понуканий, а Цунаде его отпустила. И по пути она начала объяснять. — Расщепление идёт на молекулярном уровне. Если задело слабо, возможно, обойдётся без последствий. Если сильно, то побочные эффекты могут проявиться в любой форме, вплоть до адских болей перед каким-нибудь катаклизмом. Это и полезное приобретение, и чреватое для его владельца. Какаши повезло, что последствия впитал только глаз, не затронув ни кости, ни мышцы, ни кожу. Глаз можно просто закрыть. И пока он находится в состоянии покоя…

— То есть, он у него даже не поворачивается, что ли? — живо пришёл к очередному вопросу Наруто. — Ну, когда вторым глазом вертит. Они же синхронно поворачиваются.

— Теперь нет. Глаз полностью изменился. Налицо ярко выраженный нистагм. Но физиология пока плохо поддаётся объяснению. Мы же не можем резать живого человека только ради утоления любопытства, что там у него как работает.

— Особенно учитывая, что людей и так немного осталось, — поддержал Наруто. — Круто, наверное, вот так, невооружённым глазом диагностировать глубину травмы.

— Какаши я ещё использую в медицине, — Цунаде подтолкнула Наруто ко входу в отсек. — Можешь не сомневаться. А сейчас меня больше интересуешь ты. Давай сюда свою руку.

Она бесцеремонно схватила его руку и дёрнула к прибору. Наруто за ней рванулся, чуть не упал, вовремя ухватился за угол рукой и тут же отпихнулся от него, потому что Цунаде тащила его дальше и дальше.

— Ночь проведёшь в стационаре, под полным наблюдением, — скомандовала она. — А завтра посмотрим.

— Ладно.

— И чтобы без фокусов, понял?

— Сказал же, что ладно, — проворчал Наруто, прежде чем сунуть руку под прибор.

Наруто не думал, что заснёт. В медицинском крыле вообще трудно чувствовать себя как обычно, а он к своей комнате привык, крошечной, с минимумом удобств, но своё, родное. Не у каждого была личная комната. Большинство ютилось в общих, на два-три человека, реже — больше. Уединение получали лучшие. Неджи такую привилегию давным-давно заслужил, а Наруто лишь спустя несколько лет после него.

Он снова вспоминал Неджи, а, засыпая, думал, что с ним могло случиться при соприкосновении с тьмой. Он мог получить побочный эффект, а мог и так закончить, как рука Наруто. Никто бы не выжил при такой травме. Какаши-сенсей сказал, что расщепление уже началось. Благо, только-только, а то пришлось бы руку ампутировать, и то если бы дальше не пошло.

Вопреки собственным ожиданиям, Наруто всё-таки заснул и спал довольно крепко. Видимо, Цунаде позаботилась о препарате в его крови. И всю ночь ему снился мучительно долгий сон о Неджи. К нему Наруто привязался сильнее всего. Вряд ли сам Неджи осознавал это. Вернее, вряд ли он воспринимал Наруто так же серьёзно. Он постоянно мнил из себя невесть кого перед теми, кто не сумел достичь его уровня, особенно перед теми, кто клялся его догнать, а потом и обогнать. Наруто страдал этой чертой характера в полном объёме. Но он и слов на ветер не бросал, выполнял обещания. И Неджи он догнал, но от его насмешек не избавился. Да и сами насмешки стали другими, более тёплыми. Уютные насмешки в кругу семьи.

Наруто сам отсоединил капельницу, как будто ему нужна была поддержка химикатами. Он фыркнул. Цунаде-перестраховщица. Но Наруто её хорошо понимал. Сильнейшие бойцы пропадали чаще, чем их место занимали новые. Посредственных много, а тех, кто способен справиться с возложенной на него миссией и вернуться вместе с вверенным отрядом — единицы.

Он сам покинул медотсек, сам двинулся на поиски Цунаде, хотя больше рассчитывал на Какаши-сенсея. Он был чуточку лояльнее. Цунаде легко воспламенялась и раздавала тумаки, а характер сенсея позволял даже подшучивать над ним. В коридорах царила суета — это первое, что Наруто отметил для себя. Он тоже к ней присоединился, понимая, что потом получит от Цунаде, и на ходу спросил:

— Что за суматоха?

— Говорят, ночью устройство дало сбой, — услышал он и замолчал, переваривая услышанное.

Так говорили, если наблюдалось массовое расщепление, но не из-за одиночной искры. Наруто уже целенаправленно побежал на нижние уровни. Он миновал посты. Да никто и не охранял толком. Не было тех, кто желал разрушить мир до основания. Все были напуганы и цеплялись за жизнь из последних сил, понимая, что если и они сгинут, то человечество просто вымрет. Не осталось героев, которые громко заявляли, что люди — лишь помеха для природы. Люди стали серьёзнее относиться к своему существованию.

Наруто ворвался в зал, не доходя до устройства нескольких отсеков. Цунаде и Какаши-сенсей были там, склонились над картами катакомб и что-то бурно обсуждали. Наруто к ним присоединился и начал с вопроса:

— Правда был сбой?

— Как твоя рука? — Цунаде выпрямилась, забыла о карте.

— Если из-за вчерашнего, то не стоит бить тревогу. Это была обычная искра.

— От обычной искры пострадал бы палец, — она взяла Наруто за руку и подняла вверх. А это что?

— Вы что, правда только из-за этого? — не поверил Наруто. Не могло такого быть. Наруто, конечно, важная птица, но не настолько, чтобы переворачивать с ног на голову весь привычный быт.

— Команда Ибики вернулась почти сразу после выхода и неполным составом, — вместо Цунаде отчитался Какаши. — И они принесли весть, что с самого утра расщепление усилилось.

— Насколько? — Наруто тоже в карту уткнулся, но рассчитывал увидеть внешние земли, а не катакомбы. Он быстро утратил к карте интерес и смотрел то на Какаши, то на Цунаде.

— Боюсь, мы потеряли ещё кусок земли, — покачала головой Цунаде, хмурясь не переставая. — И боюсь, как бы это не было связано со вчерашним происшествием, — она снова на руку Наруто указала.

— Да ладно, — не поверил он. — Это же слишком мелко.

— Раньше искры не наносили такого урона, но мир всё больше дестабилизируется, — объяснила она. — Я опасаюсь, что целый костёр способен сократить территории земель сразу на половину. Какаши! — она забыла о Наруто, — немедленно распорядись, чтобы проверили всю проводку. Везде. Не хватало мне ещё лично способствовать разрушениям!

— Сделаем, — подтвердил он, но остался.

— А устройство? — спросил Наруто. — Оно правда дало сбой?

— Нет, устройство работает стабильно, — заверил Какаши, — но меня волнует кое-что другое: запчасти изнашиваются, а технологий для создания уже не осталось. Последний завод поглотила тьма ещё пять лет назад.

— А без специализированных заводов невозможно выточить ни одну деталь без искр, — для весомости добавила Цунаде.

Дело действительно обстояло плохо. Наруто знал это, но предпочитал не думать, как и все остальные. Если устройство выйдет из строя, ничто больше не сможет помешать распространению тьмы. Устройство выполняло одну функцию — вырабатывало чистый свет, который был не по зубам тьме. Даже здесь, в катакомбах, не осталось ни одной тени: ни от человека, ни от приборов. Всё вокруг было пропитано чистым рассеянным светом.

— Но сюда-то тьма не проникнет? — словно сомневаясь, спросил Наруто.

— Пока нет, но ты должен понимать, что не вечно ничто, — Цунаде вообще отступила от стола и шагнула к выходу. — Если почувствуешь изменения, сразу иди ко мне. Я должна знать, что с тобой происходит, и можно ли тебя и дальше посылать на поверхность.

— Ладно. Но я не думаю, что на моей руке откроется третий глаз.

Цунаде ушла, остался Какаши. Он руку протянул и пригладил волосы Наруто, а Наруто не отрываясь на него смотрел.

— Что, всё так паршиво? — уточнил Наруто.

— Не более, чем всегда, — спокойно заверил Какаши. — Когда действительно будет паршиво, все это почувствуют. — Лет десять-двадцать мы ещё продержимся, — и он тоже зашагал к выходу.

— А дальше что? — вдогонку бросил Наруто, хотя прекрасно это знал. Когда он не услышал отклика, когда Какаши исчез за дверью, и она задвинулась за ним, Наруто повторил в пустоту перед собой. — Ну что дальше-то? — и на руку посмотрел, стукнул по ней легонько. — Это всё из-за тебя.

Кому-то всё равно надо было собирать образцы, делать замеры, отмечать изменения границ и вести поиск всего, что могло сгодиться в быту, надо было искать остатки жизни на поверхности и по мере возможности пополнять припасы. Они жили в основном за счёт гидропоники, научились синтезировать животные белки и протеины, но большинство ингредиентов давно кануло в лету, и получить их с помощью химии никак нельзя. Как будто элементы исчезли из самой структуры планеты. Но ничто не может просто исчезнуть. Более вероятно, эти элементы опустились в недры или с испарениями поднялись в стратосферу.

Наруто снова вышел с командой. С тех пор, как исчез Неджи, он целенаправленно искал следы его и его ребят. Никто никогда не выходил постоянным составом. Никто не мог позволить себе такой роскоши, как личный отряд. Людей стало слишком мало. А отважных людей — и того меньше.

Поверхность представляла собой пустыню цвета пепла. Хотя по химическому составу налёт пеплом не являлся. Если его смахнуть, можно было различить цвета грунта и камней. Попадались даже блестяшки. Драгоценные камни расщеплялись медленнее, чем стекло. Стекла снаружи, наверное, вообще уже не осталось.

Наруто посветил фонариком в разные стороны. Везде, где он касался земли, исчезали тени. За Наруто и товарищами тянулась вереница теней, блёклых, почти незаметных, без очертаний. Это значило, что снаружи тоже есть чистый свет. Свет заполнял всё небо. Оно больше не было голубым, как рассказывала история. Оно оставалось чисто-белым. Смотреть на него было больно. Глаза тут же начинали слезиться, а перед ними возникали жёлтые круги. Наруто не смотрел, только мельком, мечтая увидеть птицу в небе. Птицы были, но встречались очень редко. И животные тоже бегали, но они попадались на глаза ещё реже. Наруто даже не знал, что это за животные. Некогда было изучать виды и их характеристики. Надо было думать о выживании.

— Оттуда идёт сигнал, — указал один из товарищей, замыкающий группу, с прибором в руке, не отрывая от него взгляда.

— Что там? — Наруто к нему подошёл и сам увидел на дисплее. — Ого, аргон! Круто-круто-круто! Давайте скорее…

Он не договорил, потому что по лицу прошёлся отблеск. Наруто живо взгляд к небу поднял. Он знал, что это такое. Это тоже было сигналом. Любой намёк, любое изменение в свете становилось таким сигналом. Наруто чувствовал, как внутри всё холодеет. Невольно получалось видеть предзнаменования в падающих звёздах. Суеверия распространялись по всем катакомбам, каждый человек, если и утверждал обратное, верил в них и страшился.

Небо уронило ещё одну звезду. Никто не мог дать объяснения, почему они стали падать так часто. Если верить науке — это всего лишь кусочки астероидов, затянутые атмосферой и сгорающие в ней. Но вспышки становились очень яркими. И они всегда исчезали за горизонтом. Тому могло быть одно объяснение: на территориях, захваченных тьмой, атмосфера разрежена, поэтому метеоритам легче пробиться через неё. Если там вообще осталась атмосфера. Наруто заикнулся как-то насчёт экспедиции на ту сторону, но получил такой разнос, что навеки запомнил. Но если они хотели что-то узнать или изменить, начинать надо всегда с неисследованного. Тьма — территория совсем не исследованная. И если дальше тянуть, то в скором времени могло не найтись смельчаков, которые ступят на неё. Пока тьма являлась смертельно опасной. Доказательством тому служили соприкоснувшиеся с ней люди. Пока общество не придумало механизма, способного выдержать её воздействие.

Звезда стала совсем яркой уже возле горизонта. Глупо было предполагать, что она упала прямо за скалами, хотя так и казалось. Расщепление начиналось уже в верхних слоях атмосферы. И каждый метеорит — это костёр, такой же опасный, как и разведённый на земле.

— Пятьсот километров, — обозначила Сакура, вышедшая вместе с Наруто, тоже державшая прибор в руке. У каждого разный. Группы хорошо оснащались.

— Всего? — Наруто резко к ней развернулся.

С таким успехом он мог грохнуться и прямо здесь. Всего каких-то пятьсот километров! Жутко стало. Наруто подавил желание вернуться немедленно в надёжное убежище и доложить обстановку.

Землю тряхнуло. Но это была поверхностная тряска, недры молчали. Так всегда было, когда метеориты пролетали близко. Ударная волна от расщепления распространялась далеко. Куда дальше, чем от легендарной атомной бомбы. Скорость чистого света куда выше, чем обычного. Скорость звука ещё медленнее. И звук настиг их спустя добрых полминуты, накрыл скрежетом и рычанием. Звук, не похожий ни на один из существующих. Вряд ли предки, жившие ещё в нормальном мире, хоть раз слышали этот звук. Это был целый спектр звуков, наложенных друг на друга. Расщепление шло сразу на всех уровнях.

— Так, ладно, — Наруто знал, что должен прийти к какому-нибудь решению. — Звёзды звёздами, а нам надо найти аргон.

Инертные газы являлись наивысшей ценностью, потому что не возникало ни искорки от их использования. Наверное, они были даже ценнее драгоценных камней, которым тоже находилось место в науке и быту. Бриллианты никто давно не носил как украшения. Они всё ещё высоко ценились, но за их структуру, а не за красоту.

— Контейнер взяли? — Сакура сама принялась хлопотать насчёт хозяйственной части. Она лучше Наруто могла провести группу, но она выходила редко. А если выходила, то обычно и приводила всех назад. Наруто был счастлив видеть её в составе своей группы. Он к ней даже подкатывать пытался, но уже давно, за что и получил пинок не хуже, чем раздаёт Цунаде за проступки.

Контейнер нашёлся сразу. Группа двинулась на показания прибора. Наруто сбоку шагал, следил за территорией. Пустыня ещё не была полностью мёртвой. Вдали виднелся островок, покрытый серой пылью зелени. Но её становилось всё меньше, она слабела. Всё в этом мире умирало. Зелени, как и животным, не хватало чистого света. Обычный свет становился нестабильным. Зато в гидропонном саду под землёй всё росло, как на дрожжах. И дрожжи тоже росли. Но они могли расти без света, поэтому культивировались в других помещениях. Свет — главное условие выживаемости растений.

— Потом давайте туда, — Наруто таки указал в сторону островка зелени. — Посмотрим, может, чего ещё нет у нас.

Выкопать растение с корнями — такое же обычное дело, как замерить содержание газов в воздухе.

Сначала — аргон. Аргон был ценнее любого растения. Да и все травы не спасти. Места не хватит. Общество оставляло только самые ценные и полезные, а от остальных избавлялось. Глядя на этот мир снаружи, Наруто каждый раз осознавал, как он ненадёжен. Ничто не могло сравниться с катакомбами, заменившими человечеству дом.

Упавшая звезда до сих пор не давала Наруто покоя. Надо было торопиться. За малым катаклизмом обычно следовал больший. Сакура тоже это знала, поэтому приблизилась, шепнула на ухо:

— Это вторая звезда за последнюю неделю.

Все боялись.

— Знаю, — волновался и Наруто. — А что я могу сделать? Спрятаться?

— Надо успокоить ребят.

— Как?

Наруто не знал такого способа. Никто бы ему не поверил, если бы он начал байки травить, что все они вернутся и будут жить счастливо до глубокой старости. Смельчаки первыми и умирали или исчезали без следа. Наруто больше боялся найти труп Неджи. Ему было легче думать, что он где-то там, в западне, страдает, но всё-таки жив и борется.

— Давай сократим, — предложила Сакура. — Я отведу ребят за аргоном, а ты с группой к зарослям.

— Давай, — Наруто тут же согласился. Сократить время и выиграть с запасами. С таким предзнаменованием никому не хотелось задерживаться до заката.

— А ну стоп! — скомандовала Сакура. — Делимся на две группы! — она пошла вдоль растянувшейся цепочки, продолжала отдавать распоряжения. Её слушали. Сакура — одна из тех, кто приносил наибольшее количество пользы. Было бы обидно, если бы все товарищи Наруто его обскакали, оставив его на ступени «обычные люди». Наруто перестал быть обычным, когда проявил инициативу при первой же вылазке. Он не сдался и добился признания.

Наруто дождался своей половины группы и сам скомандовал:

— Так-с, за мой! Накопаем как можно больше. Быть может, кого-нибудь удастся поймать.

Натуральное мясо становилось деликатесом. Обычно люди не трогали вымирающих животных, но сейчас ситуация другая. Сейчас, если их не съесть, они просто погибнут. Всё живое шло к постепенному вымиранию.

— Наруто, — Сакура остановила его, придержала за руку. — Осторожнее. Если что-нибудь случится, дай сигнал.

— Ага, — Наруто похлопал по сумке на бедре. Сигнал тревоги — это луч света красного спектра. В белом свете атмосферы он хорошо выделялся. Сигнал, дающий знать, что всё в порядке и пора возвращаться домой — синий. Существовали ещё другие цвета, но лично Наруто никогда не доводилось их использовать.

— Ты тоже поаккуратнее. Если нужна помощь, зови, — подбодрил он.

Обычно группа, попавшая в беду, не успевала ничего сделать. А если и успевала подать сигнал, то подмога приходила уже либо к пустому месту, либо к разорванным на кусочки телам. Даже кости дробились, словно из них выжимали весь свет до капли. Всё превращалось в чёрное месиво, включая кровь. Ни единого оттенка других цветов. Этому придумали термин — расщепление. Разросшаяся тьма при соприкосновении так воздействовала на любое тело, будь оно живым человеком или мёртвым камнем. Тьма стала худшим из монстров, когда либо существовавших в мифологии всех времён и народов. Тьма внушала ужас самым отважным. Даже крошечный её сгусток был способен нагадить так, как не нагадит никакая болезнь. Наруто на свою руку посмотрел — прямое доказательство. Но тьма отступала под воздействием чистого света. Просто света осталось слишком мало, чтобы можно было отодвинуть тьму снаружи и постепенно начинать занимать её территории.

Наруто шёл в авангарде, слушал, о чём переговариваются товарищи. Один из них тоже Неджи затронул:

— Тогда одна звезда упала, а лучший отряд сгинул…

Наруто остановился. Как вкопанный встал, даже не оглянулся. Ему было больно слышать такое о Неджи. Его уже похоронили.

— В чём дело? — окликнули его.

— Неджи не погиб, — упрямо заявил Наруто. — А если он жив, мы найдём его рано или поздно.

— Но никого ещё не находили, — напоминание из-за спины.

Наруто зубы стиснул, руки в кулаки сжал и резво развернулся:

— Если никто не пытался, это не значит, что это невозможно. Клянусь: если Неджи жив, я его верну!

Клятвам Наруто верили всегда, ибо он выполнял их, даже если приходилось чем-то жертвовать. И Наруто на самом деле собирался отыскать Неджи.

— Как? — последовал закономерный вопрос.

Наруто не знал. Он так и сказал вслух:

— Не знаю как, но найду. И я всем докажу, что тьма не такая смертоносная, как её рисуют.

— А вот это точно неправда, — последовало возражение.

Тьма была крайне смертоносной.

— Ну не может быть, чтобы у неё не было слабых мест! — Наруто чуть не заорал, всё ещё сцепляя зубы. — Пошли. Надо торопиться. Все ищем растения, которых у нас нет.

Он первым пошёл. Напоминание о Неджи настолько яркое, как сейчас, побуждало его к действиям. Просто он не знал, как именно действовать.

— Надо уметь смотреть правде в глаза, а то ты всех нас угробишь.

Наруто ничего не ответил на это замечание. Он не собирался рисковать товарищами. Если надо, он пойдёт один, если только заметит хоть намёк на то, что может отыскать Неджи. А где Неджи, там могли быть все остальные.

— Разделяемся и приступаем, — скомандовал он, едва они достигли островка зелени под слоем серой пыли.

Упрёки были вполне обоснованными. Наруто всё равно сердился. Год-два назад он ещё, быть может, выплеснул бы своё недовольство на обидчика, но ему не хотелось скандалить. У него было множество других забот.

— А-а-а-а! — услышал, но вопль и тут же подхватился.

Любой на его месте подумал бы, прежде чем действовать, но Наруто сразу бросился на голос. Первая мысль — всегда тьма. Она даже здесь могла, наверное, притаиться, хотя при ближайшем рассмотрении это выглядело бы странно. Тьма никогда не откалывалась и не выживала малыми дозами. Наруто всё равно перед собой светил из фонаря и выхватил одновременно сидящего на пятой точке товарища и шевелящуюся тушу перед ним.

— Что это?! — сокомандник сразу в себя пришёл, осмелел даже.

— Какое-то животное, — Наруто осторожно подошёл, не переставая светить. Это совершенно очевидно было копытное животное. Видно шерсть, очертания тела и кровавые разводы. Животное издало звук и попыталось отползти.

— Его тьма коснулась, — тут же пришёл к выводу Наруто и отложил фонарь в сторону, а сам нож достал, двинулся к животному. Наруто ему горло перерезал одним сильным рывком. Сколько бы оно ещё мучилось, прежде чем сдохло бы. Тело было расщеплено лишь на четверть, правой передней ноги вообще не было. Она где-то там и осталась чёрными ошмётками. Остальное было пригодно в пищу. Грех терять столько мяса.

— Как только оно перестанет дёргаться, живо разделываем и упаковываем, — распорядился Наруто. О растениях следовало временно забыть. Если Наруто вспомнит маршрут, он приведёт сюда другую группу. — Потом подаём сигнал, что мы возвращаемся, — закончил он.

Синий сигнал. Синий всегда воздействовал успокаивающе. Сакура точно вздохнёт с облегчением.

Сакура только поначалу всеми силами отталкивала Наруто. Она избавилась от юношеской нетерпимости куда быстрее, чем он. Она просто однажды перестала отвешивать ему подзатыльники за подкаты и начала с ним разговаривать как со взрослым. Наруто, следуя её примеру, тоже притормозил, понял, что Сакура стала серьёзной. В этом погибающем мире, если не стать серьёзным, то проживёшь счастливую, но очень короткую жизнь. Много смельчаков, несерьёзно относящихся к угрозе материальной тьмы, сгинуло в ней. Лучшим учителем было наглядное пособие — расщеплённое тело товарища перед глазами. Обычно одного примера хватало, чтобы люди из героев превращались в трусов. Наруто тоже бы так научился, если бы не услышал голос разума раньше. Но он рано повзрослел. Позже Сакуры и Неджи, но всё-таки рано. А Шикамару, кажется, вообще родился взрослым. Он просто ленился использовать своё детство по назначению и просто проспал его на занятиях.

Сакура подсела к нему в общей столовой. На их тарелках дымились мелко порубленные кусочки мяса вперемежку с овощами. Настоящее мясо, без вкрапления растительных волокон или химических добавок. У Наруто слюнки потекли. Нечасто приходилось ужинать подобным деликатесом. Иногда выходящие группы зверей ловили, не раненых, а совсем здоровых. Всё равно пропадать. Почему не в дело пустить?

— Вот бы ещё несколько устройств по всему миру, — мечтательно произнёс Наруто, не отрывая взгляда от горки аппетитной еды. — Чтобы хоть немного стабилизировать расщепление. А может, тогда тьма вообще пошла бы на убыль.

Устройство тянулось на несколько километров под землёй. Оно всё, целиком, поддерживало баланс, не позволяя тьме начать ускоренное расщепление выживших территорий. Это было единственное устройство на планете. Наруто часто гадал, было ли оно единственным изначально, или остальные поглотила тьма. Наверное, да. Потому что сохранился как раз тот кусочек мира, где это устройство работало.

— Никто не знает, были ли ещё, — эту же мысль начала развивать и Сакура, кладя первый кусочек мяса в рот. — С точки зрения науки, не может быть, чтобы человечество, выйдя на новый уровень развития, ограничилось бы одним агрегатом.

— Но если были ещё, то где они сейчас? — возразил Наруто, уже следуя собственным выводам.

— Наруто, — она строго на него посмотрела, — ты сам видишь, что детали изнашиваются. Катастрофа могла начаться, когда остановилось одно из устройств. Всего! Одно!

— Ну… вижу, — согласился Наруто. — И что? Когда крякнет и наше, то всё? Миру кранты?

— Скорее всего.

Наруто не ждал, что она отзовётся так резко. Думал, она начнёт искать объяснения и выходы, а она рубанула с плеча.

— Это невозможно, — заупрямился он. — Жизнь на Земле всегда существовала, даже после массовых вымираний. Это закон природы. А сейчас вообще может не остаться ничего живого.

— Наруто, прежде были природные катаклизмы. Сейчас…

Она замолчала. Наруто тоже молчал. Она не могла заявить, что сейчас виной всему человеческое вмешательство, потому что тьма сама появилась, из ниоткуда. И человечество поспешно ринулось создавать устройства для сохранения баланса. Если природа таким методом хотела выкосить человечество, то крупно просчиталась, потому что гибло абсолютно всё, вплоть до бактерий.

Он приступил к еде. Несмотря на подпортившееся настроение из-за мрачных мыслей, он всё же оценил вкус настоящего мяса.

— Все пробы из тьмы показывают, что расщепление происходит на атомном уровне. Не осталось ни единой целой молекулы, — начала Сакура. У неё было лицо человека, который не ощущает вкуса. Но это было не так. Она тоже наслаждалась едой. — Нет ни единого соединения, только чистые элементы. Их можно собирать и синтезировать в то, что нам нужно.

— Но это требует технологий. А создать их почти невозможно, — закончил за неё Наруто. — Я всё это уже давно знаю.

— Я не это имею в виду, — Сакура перестала есть, нахмурилась и посмотрела на собеседника.

Наруто тоже есть перестал. Сразу. Только палочки во рту задержал.

— Я хочу сказать, то мы уже давно начали исследовать тьму, — продолжила Сакура. — Нет такого аппарата, сделанного человеческими руками, который выдержал бы её прикосновение. Но есть способ придать тьме форму. Из неё можно делать детали и соединять их, а потом…

— Погоди-погоди, — Наруто заволновался. — как это можно использовать тьму? Да к ней никто прикоснуться не может.

— Человеческими руками — не может, — подтвердила она. — Есть магнитные поля. Есть движение воздуха. Есть смена температур. Главное, что это стало возможным в результате тщательного исследования, начатого ещё нашими предками. Сейчас форму тьме придают силовые поля. Тьма может застывать. Ты сам видел это, когда выходил наружу.

— Что, чёрная пыль, что ли? — не поверил Наруто.

— Это продукты тьмы. Расщеплённые тела — тоже продукты тьмы, — она руку протянула и взяла всё ещё перевязанную бинтами руку Наруто. — Видоизменение и его остановка — это результат внешнего воздействия. На тьму можно воздействовать, потому что она материализовалась.

Наруто смотрел на свою руку и пытался вникнуть в сказанное.

— То есть, ты хочешь сказать, что вы изобрели луноход… то есть… темноход?

— Можешь назвать его так, — кивнула Сакура. — Фактически — это зонд, состоящий полностью из тьмы. Но исследования ещё на стадии разработок и экспериментов, поэтому ни у кого нет уверенности, что зонд не станет частью тьмы сразу же, как в неё войдёт.

— Но всё равно! Это же прорыв!

— Поэтому старшие издали приказ никому не говорить, — перебила она строго. — Чтобы напрасно не обнадёживать население. Шанс на успех гораздо меньше, чем на провал.

— И всё равно…

— Наруто, я устав нарушаю, рассказывая это тебе, — надавила она. — Я вижу, как ты мечешься после пропажи Неджи. Все мечутся, но ты это ярко показываешь и никак не можешь успокоиться. И я считаю, что обязана хотя бы тебя обнадёжить. Но учти, что процент провала…

— Понял я, понял: выше, чем успеха. И всё равно. Это же шанс для нас. Никто же не знает, что случилось с теми, кто просто пропал. Да, они могли осесть пылью и всё такое, но после тьмы остаются расщеплённые останки. Они никуда почему-то не деваются и не превращаются в пыль.

— Поэтому ты склонен считать, что пропавшие выжили?

— Конечно, склонен. Посмотри на Какаши-сенсея. Он тоже соприкоснулся.

— Вот, — Сакура ткнула палочками в его тарелку.

— Что? — он проследил направление и замер в недоумении.

— Посмотри внимательнее, — предложила она.

— Ну, вижу. И что?

— Вот тебе ещё один наглядный пример. То, что ты ешь. Почему у этой косули не развилось какого-нибудь чудесного копыта? Почему оно, вместо того, чтобы расщепиться, не превратилось в сверкающий датчик надвигающейся тьмы?

— Ну-у-у, сравнила…

— Да, сравнила. Потому что это статистика. Ситуации, как с Какаши-сенсеем, происходят редко.

— Не крайне редко. Я помню несколько случаев за свою жизнь.

— Ладно, пусть. Да, они происходят — и это правда. И мы не знаем почему, но логично было бы предположить, что особую роль сыграло стечение обстоятельств. Всё это зависит от стадии расщепления. Какаши-сенсею повезло. А тем, кто остался в тьме во время её нашествия? Как ты думаешь, сильно ли им повезло?

— А вдруг обстоятельства так же с Неджи сложились?! — выпалил Наруто, подскакивая. — И вообще, — пальцем в Сакуру ткнул, — как можно сравнивать человека и мясо на тарелке?!

Они привлекли внимание. Наруто возвышался над сидящей напротив Сакуры, сам ладонями в стол упёрся и сердито на неё сопел. Сакуре это не понравилось. Она огляделась, своим жестом призывая Наруто сделать то же самое. Он поддался. Он увидел все заинтересованные взгляды, направленные на них, и только потом угомонился, вернулся на стул и тронул палочками мясо. На сей раз он почувствовал отвращение из-за сравнения. Как будто прямо сейчас они с Сакурой Неджи ели, как будто он и лежал на тарелке, разделанный и хорошо прожаренный аппетитными кусочками.

Неджи — не мясо. Не даром же природа создала человека таким отличным от, допустим, крокодила, хотя Наруто крокодилов только на картинках видел. Это значит, что и элементы в человеческом теле другие, не как у крокодила. И, может быть, на эти элементы тьма воздействует по-другому.

Сакура молчала, а Наруто ел и думал о мясе. Наука говорила, что элементы во всех живых организмах одинаковые. Всё живое на Земле состояло из одного и того же.

— Наруто, — после внушительной паузы Сакура заговорила спокойно, — но ведь не только ты переживаешь за них. Все мы волнуемся и постоянно ищем способ хотя бы проверить, что там, внутри тьмы. Если бы это было не так, зачем бы тратить столько времени на исследования, которые несколько лет не приносили никаких плодов?

— Знаю, — буркнул Наруто, но Сакура на этом не остановилась:

— Мне нравился Неджи. Я даже думала, что могла бы выйти за него. Но он в упор меня не замечал. Только как коллегу.

— Он никого не замечал, — Наруто было отчасти приятно услышать, что Неджи не только его считал обычным.

— Нет, — Сакура головой покачала. — Он заметил тебя. И он признал тебя.

— Когда получил по морде.

— Пусть даже тогда, — Сакура опять начала сердиться. — Ты вообще не хочешь думать? Главное — он тебя заметил, а ты продолжаешь сидеть тут и хныкать, что никто ничего не делает!

— Это кто тут хныкает?!

— Снова начнёшь орать? — остановила его Сакура и вздохнула, не желая развязывать споров. — Я тоже боюсь, Наруто, что ничего не получится. И я тоже надеюсь. Но как реалист, я должна смотреть правде в глаза. И ты, Наруто, ты тоже смотри. Если начнёшь фантазировать, ты просто сгинешь там, наверху.

Никто из них больше не ел, хотя оба держали в руках палочки с кусочками мяса в них. Никто не хотел есть овощи, когда есть такая вкусная альтернатива. Сакура нервничала. Наруто, кажется, только сейчас рассмотрел в ней эту постоянную тревогу. А ей приходилось молчать. И ей было необходимо получить поддержку.

— Я никому не расскажу, — заверил Наруто. — Если надо, я к Цунаде пойду и потребую, чтобы они что-нибудь сделали с пропажами.

— Она не расскажет тебе, — покачала головой Сакура.

— Почему? Ты ведь рассказала.

— Потому что она боится, что ты начнёшь геройствовать и выдвигать свежие идеи. Сейчас идеи очень опасны. Тогда, когда нас осталось всего несколько тысяч на всю планету. Я не знаю, выжил ли кто-то ещё, но мы столько лет отправляем экспедиции и ни разу не натолкнулись ни на один намёк. Если люди выжили в других местах, они всё равно нашли бы способ подняться на поверхность. И они всё равно оставили бы следы.

В её словах была правда. Они целиком состояли из правды. Наруто просто не хотел смотреть правде в глаза, верил в сказки. Но если следовать логике, то Неджи и правда давно расщепило, и он осел на землю чёрной пылью.

Наруто вернулся к трапезе. И всё же мясо было очень вкусным. Стоило хотя бы насладиться им. Так мало в этой жизни осталось приятного.

— Давай поедим, — произнёс он, — а потом ты мне всё расскажешь. Ну, всё, что сочтёшь нужным.

— Я уже рассказала.

— Без деталей. Мне тоже хочется знать, как работает эта штука из тьмы, этот ваш зонд. И что будет, если он будет нормально работать и давать показания.

— Тогда мы направим в тьму аппарат посложнее.

— Чтобы увидеть своими глазами, — догадался Наруто.

Ни слова о невозможности создания прозрачных линз из такого несговорчивого и непроницаемого материала как тьма.

— Первый выпад всегда пробный, — Сакура ела и старалась не сердиться, хотя была на нервах. Немудрено. При такой-то жизни многие были напряжены и не выходили из этого состояния. Отсюда и рукоприкладство, благо, мирное, в виде подзатыльников и одиночных хуков в челюсть, чтобы не сломать ничего. Если и их запретить, люди просто начнут с ума сходить от невозможности выпустить пар. Потому и Цунаде так часто кулаками махала, что приходилось скрывать столько важных сведений. Она просто не выдерживала. Наруто, наверное, впервые посмотрел на буйную Цунаде под таким углом.

— Наруто… — Сакура продолжала неторопливо есть, — я не могу постоянно с тобой выходить, поэтому будь осторожнее. Если даже ты веришь, что тьма не всегда несёт смерть…

— Помню, я от неё убегу, — улыбнулся он, дабы хоть частично разрядить обстановку. — И я не дурак, чтобы проверять, подкинет ли она мне способность или убьёт. Если Какаши-сенсей и избранный, и что-то там у него в организме особое есть, что ему повезло, то у меня точно этого нет, — Наруто забинтованную руку поднял и повертел ей в воздухе. — Ну правда. Если бы я не вырвался, меня бы ещё там угробило. А вы бы узнали только утром.

— Сильно болит? — посочувствовала Сакура.

— Да не. Доктора у нас классные, быстро заштопали что надо.