Даже в сладкой дрёме, я чувствовала, как ноют мышцы после прогулки и танцев. Из-за этого хотелось и дальше нежится в тепле и не шевелиться. Чёрт, как я вообще заснула и, главное, где? Кажется, вчера мне свято верилось в то, что после того поезда можно вообще обходиться без сна.

Немного восстановив в памяти последние события, я тихонько сдвинула рукой плед, которым была укрыта почти с головой и выглянула наружу. Незнакомая обстановка, утопающая в приятном полумраке, одновременно радовала и настораживала. Ведь вроде хорошо, что сплю в тепле, не под открытым небом, но попала я сюда точно не по своей воле. Максимум на что я должна была рассчитывать, заснув в сквере, это любезное напоминание о том, где спать положено, а где нет, от какого-нибудь стража порядка. Однако по какой-то неведомой причине я проснулась в чьей-то квартире.

Поморщившись от боли, я села и рассеянно покачала босыми ногами. По полу гулял тёплый ветерок проскальзывающий под тяжёлой балконной шторой, и доносивший странный полузнакомый запах. Оглядевшись я заметила свою куртку и штаны. Одежда валялась на полу, в чём можно было винить лишь себя. Есть у меня такая милая привычка. В остальном же, комната отличалась идеальным порядком без излишеств в интерьере: мягкая кушетка, шкаф с полками для книг, письменный стол.

Куда ведёт единственная дверь, я посмотреть не успела. Я как раз застёгивала ремень джинсов, когда она открылась и вошёл тот, кого я меньше всего ожидала тут увидеть. Правда, радости это не умаляло.

— Четвёртый! — я сделала пару шагов к нему и тут же остановилась, едва удержавшись от объятий. Похоже, веселье, которым меня заразили фейри ещё не до конца выветрилось из головы.

Очевидно заметив мои метания, Чётвёртый насмешливо вскинул бровь и мягко притянул меня к себе.

— Кажется, так принято? — прозвучало над головой.

— Да, — согласилась я и добавила чуть тише: — Хоть мы и не знакомы по-настоящему, ты уже стал кем-то… привычным.

— Но ты ведь… — он отстранился и придирчиво на меня взглянул.

— Что? — не поняла. — Не знаю тебя? Так я и себя не знаю. Но ты единственный, кто с самого начала был реальным и всегда понимал, что делать. Кхм, у тебя не найдётся ничего попить?

Если мужчина и удивился резкому перемене темы, то вида не подал. Лишь тихо рассмеялся и сказал:

— За этим и пришёл. Чай уже готов.

— Так и нужно было с этого начинать! — скрывая смущение за ликованием.

Только первым делом я попросила дать пару минут на умывание, а заодно показать, где находится ванная комната.

Да, танцы и бессонная ночь не сделали мой облик прекраснее. Из большого зеркала над умывальником на меня глядели лихорадочно сверкающие золотисто-карие глаза, на щеках пылал нездоровый румянец, а волосы наводили мысль о том, что я всю ночь прыгала с тарзанки.

— Прекрасна, как ночной кошмар, — констатировала я, отчаявшись придать себе нормальный вид. А вспомнив про то, как на меня отреагировала девушка из справочной вокзала, рассмеялась в голос.

— Всё в порядке? — спросил меня Четвёртый, как только я покинула ванную комнату, ещё похихикивая и утирая с глаз выступившие слезинки.

Пояснив причину своего смеха, я присела за кухонный столик напротив мужчины. Лишь сейчас я обратила внимание, что выглядит он почти по-домашнему: никаких строгих костюмов, просто чёрная рубашка и чёрные же брюки, а волосы, изначально показавшиеся мне короткими, распущены и откинуты назад. Улыбка же, а Четвёртый действительно искренне улыбался, была настоящим откровением и безумно ему шла.

— Спасибо, Четвёртый. Чай у тебя гораздо вкуснее, чем в кафе, — проговорила я, растеряв смелость.

— Значит, на этот раз ты не бросишься прочь, стоит мне отлучиться? — на губах мужчины промелькнула короткая усмешка.

— У меня была уважительная причина, — фыркнула я, а после, немного подумав, добавила: — Даже целых две.

— Представившиеся ангелами?

— Нет, о них я почти сразу и думать забыла. Но до этого… меня сначала преследовал призрак, а потом я не нашла дорогу назад, — призналась я. — Ты говорил, что можешь помочь мне, только вряд ли это вообще возможно.

Он смотрел без улыбки и по спокойному почти равнодушному взгляду серых глаз сложно было что-то сказать. Четвёртый мог согласиться со мной прямо сейчас и отказаться от своего обещания. И это было бы правильным. Только мне всё ещё верилось в лучшее.

— Запомни, я никогда не отступаю.

И я старалась не отступать. Но разве тут можно что-то поделать? Последовать совету Эли и попытаться начать новую жизнь, если Предел примет меня, вот и всё, что я могу.

— Ты ведь даже не знаешь, кто я.

— Я знаю достаточно.

— Может быть, тогда объяснишь хоть что-нибудь? Например, почему ты хочешь мне помочь и кто ты сам… — я запнулась, увидев как он молча протягивает ко мне руку, развернув ладонью вверх.

Словно вызов, а не предложение помощи, и в глазах снова сталь.

Отодвинув в сторону пустой бокал, я коснулась его руки. Не было ни боли ни грома небесного, просто мир на секунду встал с ног на голову, а потом…

Много дыма, огня и перевёрнутые вагоны пассажирского поезда. Слышатся стоны и плач, кто-то надрывно и неразборчиво кричит, то ли от боли то ли тщетно пытаясь отыскать кого-то. Среди этого хаоса снуют тени. Они выполняют свою работу, подбирая растерянных и указывая им верный путь.

На траве лежит девушка, которая испуганно смотрит в затянутые дымом небеса, не обращая внимания на своего призрачного двойника рядом.

— Что происходит? Я что, умерла?

— Ничего не бойся, — произнёс знакомый мужской голос и только теперь я поняла, чьими глазами смотрела. Четвёртый показывал то, что видел сам.

Тем временем девушка лежавшая на траве встала, глядя на последствия катастрофы. По щекам бежали слёзы.

— Это же я, моё тело... Почему это происходит? — не унималась призрачная копия.

— Тома, хочешь увидеть родителей? — переключил её внимание Четвёртый.

— Да…

Ответ призрака потонул в кромешной темноте. Потом же я увидела, как сквозь ночную степь несётся поезд. Никакого огня и дыма, просто сонный состав. В первом вагоне-купе спала та самая девушка. И я уже знала, что время от времени к ней подсаживается молодой мужчина. Каждый раз они просто болтают о, казалось бы, несерьёзных будничных вещах, но он смотрит на неё, изучает. Пусть она не знает его настоящего имени, но относится к нему, почти как к старому другу.

Сердце сжала тоска, когда Четвёртый отпустил мою руку.

Значит, я на самом деле застряла где-то, причём в чужом теле, а он наблюдал всё это время. Только зачем, если ничего не менялось?

— В последний раз что-то пошло не так? — тихо спросила я.

— Это должно было случиться. Ты захотела уйти и воспользовалась случаем.

— Так просто?

— Создать то место тоже сумел бы не всякий, но ты сделала это, решив подремать несколько лет.

— Лет? — ошалела я. — Хорошо же меня достали, видимо.

— Судя по тому, что ты не позаботилась о своих воспоминаниях, то да. Кстати, ничего о прошлом ты мне так и не рассказала.

— А ты даже своего имени не назвал, — парировала я.

— Ты бы всё равно забыла.

Он был прав, и судя по выражению глаз, находил в этом что-то забавное.

— Раньше. Но не сейчас.

— Азраил. Могла бы и догадаться, — произнёс ангел Смерти с лёгкой укоризной в голосе.

— Откуда? Ведь я же не совсем… местная. Почему меня не покидает ощущение, будто я не просто не из этого города, но и не из этого мира.

— Так и есть. Твой дух переселился в тело Томы и вся та информация, что есть у тебя об этом мире, это её знания.

— Значит, это она считала тебя мрачным и пугающим, — ухмыльнулась я, едва ли не до ушей, а затем, снова цапнула ангела за руку. Цепко, чтобы не вырвался. Хотя Азраил и не пытался, удостоив меня любопытным взглядом.

Но странной реакции больше не наблюдалось и я облегчённо вздохнула. От руки исходило только приятное живое тепло. Хоть, наверное, это и странно, если учесть с кем я имею дело.

— Что ты делаешь? — не выдержал ангел.

— Выясняю, боюсь я тебя или нет. Знаешь, те двое сказали, что ты кому-то служишь и поэтому возишься со мной… не подумай, что я им верю, — быстро проговорила я, убирая свои руки и отводя взгляд. — Кстати, а где мы?

Азраил поднялся и подойдя к окну, распахнул шторы. По кухне тут же разбежались алые закатные сполохи, заглушившие свет ламп.

— В аду. Тебе должно понравится.