Мы мало чем внешне с тобою похожи, а то и совсем до обидного разные. Мои глаза по небесному синие, в зелень твой сумрак будто окрашенный. Входишь в мой мир походкой уверенной, видишь всё то, что надёжно запрятано; режешь на части, отсекая всё лишнее, оставляя меня, посвящённую в таинства. Проникаешь сквозь сон мой гласом немолкнущим, бессвязным злым шёпотом, к сердцу взывающим. Сердце же льдом вековечным заковано, но веришь ты, что не напрасно стараешься…

Ты злишься сильнее, гоня прочь наваждения, грозясь разорвать тенёта навязанных пророчеств и судеб, не нами придуманных, но нами испытанных, кому-то рассказанных, в те вечера разогретые пламенем, где ночь разбавляет каминное зарево, под шорох снежинок за тёмными стёклами, и пение ветра меж хлипкими ставнями.

Свой путь одиночества, страхов, падения во тьму, где живут лишь забывшие прошлое, однажды сама я шагнула отчаянно, не веря в судьбу и не слушая окриков. А ты шёл за мной по следу вне времени, свет звёзд точно раны — небес злых свидетельство, служил нам обоим навязчивой памятью, о том, что когда-то было потеряно.

Смирись, говорят. Но смеёшься безудержно: «Я верю в тебя, и в Бездну сомнения!»

Мы разные, но так отчаянно схожие…

Мой брат. Кровь моя. Моё отражение.