Ещё ничего не готово. Тайны мозга не разгаданы. И вот теперь смерть хозяина нагло предъявила ультиматум.

   Если б Виктор умел плакать, он не сделал бы этого даже сейчас. Отчаяние и злоба переполняли его. Злоба на хозяина, отчаяние – на всё остальное. Поэтому с каким-то садистским торжеством Виктор вскрыл череп и извлёк мозг, затем поместил его в криогенную камеру. Его переполняло чувство отчаяния, он никогда бы не подумал, что будет в такой ярости на поступок хозяина.

   - Вот что с вами сделала эта любовь! – произнёс он укоризненно.

   Он ненавидел этот распластанный труп. Ненавидел – и любил. Спустя час ему по-настоящему хотелось заплакать, да так, чтобы услышал весь мир. Тело Оскара так и лежало на лабораторном столе, Виктор даже не знал, где его похоронить, ведь выйти наружу нельзя – там наверняка засада. И пока им не хватает смелости взломать защиту и сунуться сюда, здесь он в относительной безопасности.

   Ничего, кроме мозга, робот не оставил. Для полноценной вечной жизни в облике робота Оскару понадобятся новые искусственные органы – свои собственные всё равно постареют и их придётся менять. Мысленно прощаясь с хозяином, Виктор долго глядел в его закрытые глаза, а затем сжёг тело в одной из печей. Прежний Оскар ушёл навсегда.

   Сколько у него осталось времени, пока власти не найдут способ проникнуть сюда, Виктор не знал. Быстро преодолев своё горе, он вновь засел за работу. Без спешки и лишних мыслей он за месяц сумел, наконец, сдвинуться с мёртвой точки. И всё благодаря живому образцу – мозгу хозяина, который робот изучал, тестировал, не вынимая из заморозки. Он больше не слушал радио, да и не хотел знать, что там насчёт него предпринимают власти. Виктор просто работал, так же долго и упорно, как и раньше. И это упорство принесло свои плоды.

   Робот постепенно понимал, что именно нужно сделать в процессе интеграции. Устройство человеческого мозга вдруг стало таким понятным, что Виктор был удивлён, как он раньше не додумался до столь логичной цепочки. Всего несколько звеньев этой цепи пресекало учёным путь к полному пониманию работы этого органа. Из-за смерти Оскара пришлось ускорить исследования, и эта, казалось бы, спешка, что не в почёте у учёных, сыграла роль катализатора.

   После того, как все ответы были найдены, Виктор мгновенно понял, как именно следует подключать мозг к робоскелету. Начался завершающий этап его великого эксперимента. Любой другой на месте робота почувствовал бы себя Богом, всемогущим неземным существом, которому покорна сама природа человека, но Виктор не чувствовал ничего. И не мнил себя никем. Потому что он и был никем, как и любой робот, потерявший хозяина. И несмотря на успешные исследования и грандиозное открытие, не верил в удачный исход – до того его поразило устройство мозга. Ни один робот на свете не имел ничего общего с этим творением природы – человеком, ни одна его деталь не могла потягаться ни в сложности, ни в работе с человеческим мозгом. Очевидно, что люди и роботы разные, но чтобы настолько… В этом и крылось величие человека, его превосходство над другими существами - разум. И то, что с его помощью создано. Жаль, что столь великий дар Оскар променял на безответную любовь. С её появлением Оскар не использовал свой мозг и на процент от его возможностей.

   С этого момента любая спешка и любая ошибка грозили обернуться провалом, и Виктор разделил свои действия на множество этапов. Каждый свой шаг он перепроверял множество раз, и прежде, чем новое тело Оскара обзавелось всеми необходимыми органами, прошло полтора года. А дальше, уже под конец, по трубочкам-венам побежало топливо, и память Оскара, перенесённая из мозга в электронное хранилище, равномерно распределилась по секторам. Кропотливая работа гениального робота приближалась к логическому завершению.

   Пока не решаясь запустить новое тело хозяина, Виктор ещё раз перепроверил всё, что могло в теории помешать оживлению. Робот никак не мог успокоиться. Ему постоянно казалось, что вернуть Оскара к жизни – это большая ошибка. И отчасти страх этот исходил от людских поверий о душе и живых мертвецах. Те-то хоть тела своего не теряли, а от Оскара осталась лишь память в электронной форме. Виктор боялся, что хозяин вернётся совершенно другим. Ни одно его воспоминание робот не стёр, но если бы мог увидеть, какое из них о чём – о ком – не тронул бы всё равно. Пусть Оскар помнит о Кэтрин, о том, что она сделала – может, он, наконец, отвернётся от неё, и тогда желание Виктора исполнится.

   А если станет только хуже?

   В том, что душа человека определяет его сущность, Виктор не верил, как и в то, что кто-то мог создать голема, или ожившего мертвеца. И всё же его страшили эти истории. В них у вернувшихся к жизни менялся характер, отношение к близким, друзьям… А сколько фильмов сняли на эту тему! Человеческий разум перестал быть для Виктора загадкой, но душу, если она существует, он при всём желании не смог бы изучить. Он мог лишь в очередной раз попросить судьбу ему улыбнуться – хотя бы за то, какого прогресса в науке он достиг. Мысленно пообещав, что в случае успеха обязательно поделится открытием с людьми (в обмен на прощение его преступлений, разумеется), Виктор запустил своё изобретение.

   Внешне Оскар походил на типичного робота Космо Сити. Механическое лицо оказалось удивительно схоже с чертами прежнего Оскара. К сожалению, создать неотличимого от человека робота в таких условиях Виктор не мог – оболочка для андроидов требовала особого материала и оборудования. Его хозяин никогда не создавал похожих на людей роботов – только простых вроде Одноглазых, и робота посложнее – своего Виктора. Внутренние органы Оскара, частично из искусственной ткани, как у андроидов, частично механические, могли обеспечить организму долгую и беспрерывную работу. Оскар стал гораздо выше ростом, в пиджаке зелёного цвета – символа возрождения жизни.

   Когда Оскар открыл глаза, Виктор заметил его растерянность и подошёл поближе, дабы паника не захлестнула хозяина. Он молча ждал, когда Оскар осознает, что он снова жив, пусть и в таком непривычном виде. К счастью, на осознание хозяин потратил всего ничего. Но затем…

   - Кто я такой? – потрясённо прошептал он. – Кем я стал?

   Встревожившись, Виктор не знал, что и ответить.

   - Сэр, - с робкой надеждой спросил робот. – Вы меня узнаёте?

   Резко оторвав взгляд от своих железных ладоней, робот Оскар уставился на напарника.

   - Тебя-то я узнаю, - недобро бросил он. – А себя – нет. Что, чёрт возьми, со мною стало? Это твоих рук дело?

   Нетвёрдо ступая и пошатываясь, Оскар грозно двинулся навстречу, и Виктор попятился.

   - Но хозяин, иначе вы бы умерли! Вспомните, как Кэтрин предала вас! Пуля угодила в сердце, и вы…

   - Идиот! – взорвался Оскар. – В моём завещании не было всего этого! – Он взмахнул руками перед собой. – Ты совершил непростительную ошибку!

   Спина Виктора упёрлась в стену. Оскар наступал, пока не подошёл вплотную. Похоже, оживлять хозяина и вправду было ошибкой.

   - Значит, вы предпочли бы смерть вечной жизни? – опечаленно произнёс робот, избегая смотреть прямо в глаза.

   - Уж лучше смерть, - зашипел Оскар, - чем постоянная зависимость от такого, как ты, со всем этим топливом, деталями и прочим! Хотел стать здесь главным, да? – И, не дождавшись возражений, развернулся и всплеснул руками. Его голос стал дрожащим, испуганным… - А как же я… как же моя мечта заделать Кэтрин ребёнка?.. Где моё тело? – Метнулся он к роботу. – Куда ты его дел?

   Виктора схватили и отшвырнули от стены, он едва не упал. Больше всего на свете разочарованному в хозяине роботу хотелось убраться подальше отсюда, особенно когда речь зашла об этой Кэтрин. Оскар получил краткий ответ на свой вопрос, и, конечно, распалился ещё яростней.

   - Сжёг? Сжёг вместе с органами, с моим прекрасным лицом и ухоженной кожей? Сжёг и слепил какой-то каркас, внедрив в него мою память? Да более гнусного поступка я даже от тебя не мог ожидать! Знаешь, что ты сделал, железный болван? Ты сломал мне жизнь! И ту, что была в моём теле, и эту! Убирайся из моего дома навсегда и не попадайся на глаза! Отныне ты не друг мне, а враг!

   Ещё до того, как он закончил, Виктор развернулся и направился к дверям, но, услышав последнюю реплику, остановился.

   - А мы никогда друзьями и не были.

   После того, как двери закрылись за ним и Виктор больше не слышал проклятий хозяина, робот долго стоял, не зная, в состоянии ли Оскар одуматься, или вправду следует покинуть его навсегда.

   Но как он мог его бросить? Неужели хозяин никогда не свыкнется со своим новым телом? Неужели он это всерьёз?

   Медленно приблизившись к выходу из коридора, Виктор в последний раз обернулся назад. Затем, словно во сне, преодолел путь наверх и очутился вне логова.

   В городском парке царила ночь. И тут Виктора объял смертельный ужас от понимания произошедшего. Его прогнали. Навсегда. Он слишком сильно любил Оскара, чтобы позволить ему умереть, и вот чем это обернулось – новой проблемой, новым страданием.

Он сам решил, что не вернётся. Если Оскар одумается, пусть первым отыщет его и извинится. А до тех пор придётся скитаться под землёй, в канализации, где всё, из чего он сделан, быстро придёт в негодность. И пока ночь, стоит подыскать себе укрытие.

   Не до конца осознав, что остался один, почти без защиты и без дома, Виктор так и сидел в парке на скамье, неподалёку от входа в убежище Оскара. Он не знал, куда идти и что предпринять. Так вырванное с корнем растение ещё не начало увядать, не утратило ментальную связь с землёй, из которой родилось.

   Чей-то голос вдруг разорвал ночную тишину, заставив Виктора вздрогнуть. По аллее брёл мужчина, он ожесточённо спорил с кем-то по телефону и размахивал рукой, затем вдруг встал столбом, опустил трубку и глубоко вздохнул. При неясном свете луны его выбритый на одну сторону череп поблёскивал, и это казалось странным. Обычный гражданский ничем не навредил бы Виктору, но привлёк его внимание этим странным блеском, поэтому робот встал и двинулся навстречу. Мужчина между тем присел на ближайшую скамью и, глубоко вздохнув, спрятал лицо в ладони.

   Подобравшись ближе, Виктор разглядел, что именно бликовало. Тело человека оказалось частично заменено бионическими протезами. Пластины на правой половине головы плавно изгибались, повторяя форму лица и черепа, изящно огибали часть щеки и сужались на шее до узенькой полоски с жёлтым огоньком датчика. Правая рука до локтя являлась полноценным протезом, а в левом плече виднелась большая, вживлённая в плоть, стальная пластина – должно быть, замена сустава. Остальные части, вероятно, скрывались под одеждой, и, более того – судя по такому количеству имплантов, пара-тройка органов внутри - от андроидов. Проще говоря, когда-то этот мужчина попал в серьёзную передрягу.

   На вид ему было лет тридцать-тридцать пять. Одетый в серую кожаную куртку и джинсы, худощавый молодой человек выглядел опрятно и от него приятно пахло. Прямые чёрные волосы на живой половине головы спускались ровными прядями до шеи. Правый, механический глаз изучал что-то в телефоне, левый же уставился на незваного гостя.

   - Полицию мне вызываешь? – осведомился Виктор. – Очень не советую.

   - Что? – не понял мужчина и выпрямился. – Да нет, я переписывался. Вы что-то хотели? Дорогу спросить?

   Виктор понял: этот простак нездешний. Приезжий или турист, иначе бы прочь убежал. Судя по его виду, он тоже в своего рода тупике, потерян миром и недоволен судьбой, так почему бы не познакомиться.

   - Если б я ещё нашёл её, эту дорогу, - с грустью бросил робот, садясь рядом и разглядывая незнакомца. – Ты заинтересовал меня, киборг. Составить компанию?

   Человек оказался не против. Они познакомились, и Виктор узнал, что зовут его Харви, а приехал он из южного городка на границе страны. Страшная автокатастрофа унесла жизнь почти всех его родных, в том числе и родителей жены. Супруга не простила ему то, что был за рулём и остался жив, хоть причина аварии заключалась не в нём. Подала на развод и сняла с его счёта почти все деньги – Харви едва хватило остатков оплатить киборгизацию. А после и родственники от него отвернулись – для них было дико глядеть на Харви в таком облике. Их преследовал эффект зловещей долины, и привыкнуть к этому никто из них так и не смог. Убитый морально, опустошённый, в один миг потерявший всё, кем жил и чем дорожил, Харви переехал в Космо Сити – город, в котором к роботам и киборгам давно привыкли – чтобы начать новую жизнь вдали от всех, кто предал его. Но и здесь ему не повезло. Только что он в пух и прах разругался со своей подругой по работе, у которой снимал квартиру. Она обещала, что завтра же выгонит его вон.

   - Выходит, и вам некуда идти? – посочувствовал Виктор. – Мне тоже.

   - А вы вообще кто? – щурясь в неверном свете, Харви пытался выжать из искусственного глаза весь его потенциал. – Мне плохо видно, но вы очень похожи на робота, скажем так, не из простых. Кто мог вас бросить? И почему?

   - Долгая история, - отвернулся Виктор. – И очень печальная. Как-нибудь потом расскажу, если… если позволите с вами остаться.

   - Хм, - нахмурился Харви, словно что-то подозревая. – Нет уж, давайте сейчас, а то… а то мне интересно. Я же рассказал свою историю. Расскажите и вы свою.

   Не хотелось Виктору ему лгать, пусть и частично, но даже если этот Харви решит с ним не связываться, Виктор немного потеряет. Их связывало только то, что оба бездомные, и решать проблемы друг друга уж точно не будут. И всё же часть правды – о том, что они с Оскаром злодеи и вредят городу – Виктор утаил.

   - Значит, ты такой же, как и я? - вздохнул Харви. – Робот, которого никто не любит? Как это мне знакомо. В твоём Оскаре нет сострадания, а значит, и любви. Плохо, что он рос сиротой, иначе родители могли бы научить его любить ближних.

   - А мне вы не объясните, что такое любовь? – вдруг попросил Виктор почти умоляюще. – Я почти понимаю, но так и не смог её правильно выразить. Хозяин просто не желал меня слушать, не понимал, влюблённый в женщину.

   - Ох, - изумился Харви, взглянув на робота. – Теперь я понял, что не всё у вас так банально. Человек не способен полюбить робота, хотя обладает этим чувством с рождения, а робот может любить человека, приобретая это чувство каким-то чудесным образом. И любовь эта безответна. Понимаешь, Виктор, любовь – это не просто слепое влечение, вызванное всплеском гормонов или невинной влюблённостью, как у тебя. Любить – значит принимать человека таким, какой он есть. Видеть и прощать любые недостатки и при этом уважать партнёра. Из твоего рассказа мне стало ясно, что ты до сих пор любишь его и не можешь отпустить.

   Не успел Виктор ответить, как механическая рука Харви накрыла его ладонь, но руки не убрал. Вместо этого робот пристально уставился на человека.

   - Отпусти его, Виктор, - с улыбкой произнёс киборг. Его жёлтый искусственный глаз мягко светился в полумраке. – Вспомни, о чём я только что сказал. Ты не видел от Оскара ничего, кроме унижений. Он не ценил тебя, не уважал, у него даже чинить тебя не было времени – какая уж тут любовь? Ты должен найти того, кто понимает тебя, Виктор. Я поражаюсь твоему терпению. Ты спас ему жизнь, как когда-то врачи спасли мою, и после этого оказался на улице. – Мужчина сочувственно покачал головой. – Забудь о нём. Забудь прямо сейчас, этот ужасный человек даже человеком зваться недостоин!

   Отвернувшись, Виктор взглянул вдаль. Его рука так и лежала на скамье, прикрытая ладонью Харви. Киборг сказал правильные слова. Пора уже отбросить своё железное терпение и навсегда забыть об этом Оскаре. Харви понимал его, направлял, хотя какое, казалось бы, ему дело до чужого робота? Конечно, их судьбы похожи, и, возможно, их не зря свела судьба. Так почему бы не стать для одинокого киборга верным другом и защищать его от враждебного мира? Именно теперь Виктор почувствовал, как сильно этого хочет. Харви, сам того не зная, подсказал роботу истинный путь.

   - Я бы хотел пойти с тобой, - объявил Виктор с улыбкой. – Я бы хотел…

   - Подружиться? – закончил за него киборг. – С радостью, но мне, как и тебе, некуда идти… Постой, у меня же остались сбережения в банке. Можно снять новую квартиру, и придётся найти работу, чтобы снова подкопить. Я хотел купить на них дом из самых дешёвых, но поскольку меня выгнали… Ладно, пойдём. Переночуем под мостом. Там я припрятал свои вещи.

   Когда они выходили из парка, Харви заметил, что Виктор прихрамывает.

   - А что с твоей ногой? – обеспокоенно спросил он.

   - Ранение в бою, - пояснил робот. – Неудобно и больно чинить себя самому, вот и вышло кое-как.

   Ему пришлось рассказать ту невесёлую историю, когда Оскар ударил его по колену, из-за чего сустав ослаб, поэтому позже шест робота, с которым Виктор сражался, разбил ему колено. Вспомнив об этом снова, робот почувствовал, как неприятен ему Оскар. Былая обида и злость окончательно отторгли неблагодарного создателя из его сердца.

   - Виктор, это ужасно! – качал головою Харви. – Слушай, позволь мне найти этого робота.

   - Зачем?

   Харви вдруг остановился и серьёзно взглянул на нового друга.

   - Он должен получить по заслугам.

   С сомнением оглядев его, Виктор бросил:

   - Ты не сможешь. Киборг против робота? Нет шансов.

   Его схватили за руку, но не грубо. Харви взял его ладонь другой рукой, настоящей, и робот ощутил её приятное тепло. Похоже, киборг вовсе не обиделся на его слова. Ласково улыбаясь, Харви глядел на него и едва заметно качал головой.

   - Я справлюсь. Просто верь в меня, Виктор. Ты пока сомневаешься, но это нормально, ведь мы едва знакомы. Назови его имя. Назови – и через пару дней я принесу тебе его голову. Идёт?

   Робот долго смотрел на человека, которого с каждой минутой узнавал с самых разных сторон. Всё в Харви нравилось ему. За него даже стало тревожно, но шанс поквитаться с проклятой обезьяной был слишком соблазнительным, чтобы его упускать.

   Накрыв его мягкую ладонь второй рукой, Виктор со злобным торжеством произнёс:

   - Его зовут Кит.