- То есть, ты правда можешь разделить душу Кшетри? - с какой-то невероятной надеждой в глазах промурлыкала каджитка. - На две части? Отделить их друг от друга?
Серана не сразу нашлась, что ответить. Про себя она уже подбирала слова, как будет успокаивать Довакина, ведь знала же, что та ни за какие коврижки не захочет становиться вампиршей. Впрочем, Серана ее понимала, просто сама-то уже давно привыкла... Но если к бытности вампиршей привыкнуть еще можно, то разве реально когда-либо смириться с тем, что не вся душа принадлежит тебе?
- Да... Могу.
- Пожалуйста! Кшетри устала, невероятно устала, - Серана впервые видела каджитку столь оживленной. Вампирша уже сдружилась со степенной, рассудительной и несколько циничной Кшетри и привыкать к новой напарнице непосредственно перед путешествием в жуткий Каирн Душ было совсем некстати. - Пожалуйста, помоги Кшетри!
- Ты случайно не собираешься окочуриться в разгар нашей миссии? - на всякий случай уточнила Серана. Каджитка помотала головой:
- Кшетри еще не скоро окочурится. Тело Кшетри... оно прошло через многое, и смерть уже привыкла обходить его стороной.
Вампиршу пробрало любопытство. Но сейчас не время для болтовни, поэтому пришлось пока что задвинуть свой интерес подальше в Обливион.
- Все будет хорошо, - Серана успокаивала скорее себя, чем Довакина, вспоминая заклинание разделения души.
- Кшетри знает, - голос каджитки вернулся в норму, и Серана окончательно успокоилась. В руке уже чувствовалось скопление жутковатой магии, оставалось только применить оную на цель. Будь что будет, решила вампирша и выбросила руку вперед, выпуская магию на волю.
То, что открылось взору Сераны, заставило ее удивленно вздохнуть. Она увидела душу Драконорожденной - казалось, что в ней в причудливом танце сплелись свет и тьма, и вместе они стали огнем, невероятно древним бущующим пламенем, языки которого так и рвались на волю, но что-то их сдерживало. На мгновение ослепнув от этого зрелища, Серана не сразу разглядела на поверхности души Кшетри тоненькую сеточку, которая и придавала оной форму, не позволяя огню вырваться на волю. Вампирша хотела забрать именно эту сеточку, чтобы как можно меньше навредить душе, и стоило ей потянуться к филигранному сплетению из кристалликов льда, как огненное безумие вывернулось наизнанку, и алчные языки протянулись к Серане...
Она не помнила, как завершила ритуал. Но прежде чем ее зрение вернулось к обычному спектру восприятия, вампирша успела увидеть, как тоненькая сеточка стремительно разрастается, и душа Довакина постепенно принимает обычный для черной души вид. Серана испугалась. А вдруг этот огонь и есть дар Драконорожденной и своим заклинанием вампирша отняла его у Кшетри? Может, это именно от своего дара каджитка так устала, что с готовностью согласилась на разделение души? Хорошо, что Алдуин уже был побежден, но без силы Драконорожденной им придется туго. Впрочем, до сих пор как-то же обходились. Серана лишь единожды видела, как Кшетри Кричала - еще во время первой их встречи каджитка использовала Безжалостную Силу, дабы отбросить подошедшего слишком близко драугра. Вампирша еще тогда отметила, какой уставшей после этого крика выглядела Драконорожденная. Что не так с ее даром?
Кшетри стояла перед Сераной, закрыв глаза и чуть-чуть пошатываясь. Даже через мех вампирша разглядела, как та побледнела. Казалось, каджитка вот-вот рухнет на пол. Но нет. Кшетри открыла глаза и взглянула на подругу. Ярко сияющие в полумраке лаборатории янтарно-желтые глаза каджитки были ясными как никогда. По сравнению с этим взглядом обычный взор Драконорожденной показался Серане затуманенным глубоким наркотическим опьянением.
- Спасибо тебе, - как-то хрипло выдохнула каджитка, слабо улыбнувшись. - Я вижу, как тебя распирает любопытство. Обещаю, что расскажу тебе все, но только после того, как мы покончим с замыслом твоего отца. Все-таки я очень люблю тепло и свет, а без солнца станет холодно и темно. Мне очень этого не хочется.
- Надо же, ты заговорила о себе в первом лице! - восхищенно присвистнула Серана, проигнорировав философское рассуждение Кшетри о солнце. Та растянула губы в счастливой улыбке. Серане уже довелось немало попутешествовать с этой каджиткой, но сегодня перед ней стояла совершенно другая эльсвейрская девушка. Все так же счастливо улыбаясь, разбавляя своей улыбкой гнетущую мрачность ситуации, Кшетри ответила:
- Просто сегодня я впервые стала собой.