У Сяо завязаны глаза. Он сидит, сложив руки на коленях и выпрямив спину, а на столе перед ним – несколько блюд Мондштадта. Он обмолвился как-то, что всякий раз, как по какой-то причине он здесь оказывался, ему было не до местной кухни – собственно, Паймон именно поэтому подала им идею этой глупой игры. Адепт дважды отказался, называя затею несуразной и несерьёзной, но на третий раз послушно сел и позволил на время лишить себя зрения.

Итеру даже немного жаль, что он сейчас не видит его глаз – золотых, звериных, отражающих всю сложность судьбы своего обладателя. Сяо выглядит совершенно невозмутимым, словно погрузился в медитацию – если б лёгкий ветерок не колыхал его волосы и одежду, можно было бы счесть его за нефритовую статую искусной работы. Путешественник поддевает вилкой кусочек мяса, проводит им по тарелке, собирая морковь и мёд.

– Открывай рот, – говорит он, поднося угощение к лицу Сяо.

Тот не возражает и не пререкается, безмолвно размыкает губы и позволяет себя кормить. Итер успевает заметить ровные зубы: для человека, пожалуй, слишком белые, а вот для кого-то большего – в самый раз. Адепт жуёт медленно, сосредоточенно.

– Вкусно, – комментирует он отрешённо. 

– Можешь сказать из чего это? – спрашивает Путешественник, выбирая следующий кусочек.

– Мясо, мёд, морковь, – безошибочно определяет Адепт. – Но зачем так сложно? 

– Чтобы было вкусно, – смеётся Итер. – Давай ещё немного. 

И снова аккуратно кладёт еду в послушно раскрытый рот. Сяо это, определённо, нравится – иначе бы не позволил. 

– Сам тоже ешь, – строго говорит Адепт. 

Путешественник не может сдержать улыбки – так приятна эта забота. Сяо сложно проявлять человеческие эмоции, но ему важно благополучие смертных, особенно – благополучие Путешественника. Он не позволяет драться с сильными противниками, гонит спать, если видит Итера на ногах слишком поздно, всегда дежурит первым, когда приходится ночевать под открытым небом, причём несмотря ни на какие просьбы в дозоре он каждый раз остаётся дольше. 

– Хорошо, – с теплом в голосе соглашается Итер. – Ох, за всей этой горой еды я не вижу вторую вилку.

– Так ешь этой.

Путешественник снова посмеивается, но без возражений кладёт немного мяса в рот.

– Похожее, но другое, – комментирует он, отщипывая от другого блюда и поднося вилку к губам Адепта.

Тот немного подаётся вперёд и снимает зубами кусочек нежной курятины, неторопливо жуёт.

– Здесь всегда готовят мясо со сладким? – спрашивает немного недоумённо.

– Нет, просто сочетание очень хорошее.

– Всё равно не понимаю, – качает головой Сяо, но не возражает, когда ему подают ещё немного слишком сложного на его взгляд блюда.

– Давай ещё вот этого, – Итер подтягивает к ним ещё одну миску.

– Я же сказал: ешь тоже, – резковато повторяет Адепт.

– Я ем, ем, – смеётся Путешественник и забрасывает себе в рот немного салата.

– А теперь скажи, что здесь, – предлагает, набирая самые аппетитные кусочки на вилку.

Сяо открывает рот заранее, уже ожидая новой порции еды. 

– Овощи. Яблоко. Итер, – перечисляет монотонно. 

Путешественник смеётся – слишком много за один день – и любуется Адептом; видно лишь половину его молодого лица, но Путешественник ни за что на свете не способен проглядеть едва уловимую перемену в нём.

– Что, даже ничего плохого не скажешь про салат? 

– Зачем это всё резать и смешивать? – с искренним непониманием спрашивает Сяо.

– Потому что вместе вкуснее, – объясняет Итер, но фраза будто бы приобретает второй смысл.

– И правда, – соглашается Адепт: как он эти слова истолковал остаётся известно ему одному.

– Если тебе всё ещё мешает повязка, то её можно уже снять, – предлагает Путешественник, немного передвигая тарелки.

За самой большой обнаруживается вторая вилка.

– Я привык, – покачивает головой Сяо. – Давай есть.

Итер улыбается и снова принимается за дело; за день они здорово набегались, и медленно приходящее чувство насыщения наполняет его приятной ленцой. Сяо ничего не говорит, но это и не нужно: весь этот ужин передаёт намного больше, чем любые слова на всех языках бесчисленных миров. Путешественник с особенным удовольствием наблюдает за тем, как Адепт слизывает с бледных губ мёд, и думает, что однажды он сделает это сам – не сегодня и не завтра, но он отчего-то уверен, что ему позволят стать ещё ближе. В конце концов Сяо тоже нравится делить приключения с Путешественником, хоть он этого и не озвучивает прямо.

Приятный ветерок гуляет по узким улочкам Мондштадта, яркое солнце превращает здешние домики в картинку с открыток, а лишняя вилка так и лежит на столике нетронутая.