громкий звон прямо под носом звучит неожиданно резко, и маркурио, задремавший под лютню приезжего в «пчелу и жало» барда, вздрагивает.

— ты марио?

приглушенный чем-то низкий голос казался одновременно бесконечно усталым и властным, и маркурио вдруг захотелось поежиться и не поднимать взгляд.

— маркурио. — поправил имперец. раздраженно стукнул ногтем по столу, и тут же бросил: — да. — как можно более небрежно, стараясь не выдать своих ощущений, похожих на страх, трепет и раздражение одновременно. «противно» — думает и продолжает размерно постукивать по столешнице.

когда стул напротив скрипнул по деревянному полу, маркурио все же соизволил бросить взгляд на своего невольного собеседника.

в ответ же уставились темные разрезы странной маски, похожей на те, которые рисовались в учебниках по истории древних нордов и про что-то еще, которые имперец помнил еще со времен своих учебных лет в винтерхолде. в их глубине сверкнуло золотом. «эльф, видимо» — маркурио настороженно вглядывался в, предположительно, мера напротив, прикидывая, что может такого скрываться под этой страхолюдской синей маской.

постучал ногтем по краю кружки, на половину наполненной кислым алто.

собеседник молчал.

мешочек золота, до сих пор небрежно лежавший посреди стола, прямо возле начатой бутылки вина и еще не открытого меда, игнорировался обеими сторонами.

— что-то нужно? — маркурио не стерпел и нарочито раздраженно спросил, надеясь на хоть какую-то реакцию. незнакомец почему то казался нерасторопным ожившим трупом, которого пока не тыкнешь посильнее — не отреагирует, смолчит.

собеседник настороженно — так, по крайней мере, показалось имперцу, который в свою очередь старался хоть что-то понять по золотистому отблеску с глубины вырезов маски — посмотрел на него.

и отвернулся, махнув рукой пробежавшей мимо девочке с подносом, что-то буркнув.

девушка, видимо, особо не удивилась внешности посетителя — ее не смутила ни странная маска, закрывавшая все лицо, ни непонятного вида роба, покрывающая все тело, даже шею, и отроченную мехом по краю, ни даже то, что гость в странных перчатках, а на улице, чай, не осень, чтобы руки мерзли.

— что-то хотели, господин? — сладким, но еще по-детски высоким голосом спросила девчушка, держа в руках пустой поднос. — еды, вина, меда?

посетитель чуть дернул головой в сторону девушки, когда та заговорила, но та не придала значения его дерганности. не в первой обслуживать юродивых да пьянчуг.

— похлебку с кроличьими ножками и эля. или меда. —заторможенно произнес гость. и тут же добавил: — и перца с чесноком побольше.

девчушка, послужно кивнув и чуть поклонившись, понеслась с подносом под подмышкой в сторону кухни, почти сразу же скрывшись за спинами постояльцев.

маркурио же с нечитаемым выражением лица смотрел на незнакомца, и, недолго думая, бросил взгляд на мешок, сиротливо прижавшийся своим бочком к бутылке эля.

«не меньше четырехста золота. — прикинул имперец и скосил взгляд на странного соседа, до сих пор сидящего к нему боком. — нанять хочет? подсказал кто или сам услышал?»

маркурио опрокинул в себя кислое вино, что осталось в кружке, и потянулся за открытой бутылкой, подтягивая к себе вторую кружку.

налив в оба сосуда алто, он, чуть поразмыслив, кивнул в сторону незнакомца — авось заметит — и пихнул вторую кружку к нему.

сосед недоуменно повернулся на звук; казалось, смерил взглядом содержимое кружки, потом имперца, а под конец уже и саму бутылку, на половину пустую. поднял голову вровень с маркурио — чуть ссутулившись, видимо, сосед был высоким, с альтмера какого-нибудь роста — и будто задал немой вопрос, дескать, «с чего такая неожиданная щедрость, сударь?»

— пей. — маркурио же, проигнорировав заминку соседа, отпил своего вина, нарочито показательно, с кривой, но насмешливой ухмылкой, а то еще вдруг тот подумал, что вино травленное. — надо же хоть познакомиться для начала, начальник.