К человеку, с которым делишь кров и хлеб насущный, радости и горести, поневоле начинаешь испытывать привязанность. Особенно, когда за всеми недостатками, он делом показывает своё истинное отношение и благородство.

И возникает странное болезненное чувство, затмевающее собой глас рассудка.

Так я смотрела на Влада и размышляла о том, как должна буду поступить в итоге. Когда с Александром всё решится, мне придётся уйти. Ведь я не имею права мешать кому-то, строить свою личную жизнь.

Сама-то я на это неспособна. По доброй воле я всем сердцем полюбила того, кто не создан для земной жизни. И не в этом мире нам быть вдвоём.

Я прекрасно понимаю это и то, что ничего не изменить. Как не изменить себя.

Даже оставшись с Владом, я всегда буду ему чужой. Несмотря на то, что связывало нас в прошлом.

Просто есть то, что лучше не совмещать.

Так бывает, что люди прекрасно ладят на работе и понимают друг друга с полуслова, но решив сблизиться, понимают — они совершили ошибку.

А ещё есть люди для войн, для искусства и даже для определённых сезонов. Перемести их в иную среду и всё безвозвратно изменится. И устоявшийся образ больше не станет прежним.

Если оглянуться назад, то можно с уверенностью сказать, что мы с этим человеком хорошо годимся для противостояния. Но он никогда не поймёт и половины того, чем я могла бы поделиться.

Так уж получилось. И виноватых тут не стоит искать.

Когда Александр пропал, у нас наступил кризис, потому как в ожидании больше не на кого было переключиться, кроме как друг на друга. Стычки. Ссоры. И ругань.

В итоге, Влад начал искать себе девушку для встреч, а я пыталась умерить свой собственнический инстинкт и относиться к этому спокойно. Но, несмотря на все доводы логики, равновесие удерживать получалось с большим трудом. Мне было неприятно смотреть на его флирт.

Чтобы не забивать себе голову напрасно, я загрузила себя работой, танцами и посещением тренажёрного зала. В какой-то мере это отвлекало, хоть и не помогало реализовать жажду деятельности полностью. Правда, приятный бонус у этого всего был — отныне на меня из зеркала смотрела моя улучшенная версия. Куда-то исчезли как небывало все внешние изъяны, а обычно бледная кожа была тронута лёгким загаром.

Но бывало ли когда-нибудь, чтобы средство отвлечения от проблемы являлось её решением? Пожалуй, не в этом случае.

Я как раз шла с занятий, когда встретила по пути Влада, который сегодня тоже довольно поздно возвращался с работы.

— Домой?

Я кивнула и сразу же приняла его ещё не озвученное приглашение, заняв своё место в машине.

— Замечательно выглядишь, — заметил Влад, как-то странно на меня взглянув.

— Скажешь тоже.

Я немного смутилась, не зная, как иначе ответить на эту неприкрытую лесть. По правде говоря, сейчас я скорее выглядела дико. Белый летний сарафан, открытая обувь, которая в наступающих сумерках была практически незаметна, и волосы, разметавшиеся в беспорядке по плечам и спине. Ещё влажные после душа и оттого по большей части тёмные.

— Я не горю пока желанием возвращаться домой, а ты?

Пожав плечами, я откинулась на спинку пассажирского сиденья.

В общем-то, сейчас мне было всё равно, куда ехать или чем заниматься. Собственные мысли занимали меня настолько, что скучать бы мне не пришлось в любой обстановке.

Но мы поехали на Остров — самый интересный и обособленный район, расположенный почти в центре города. Только посреди реки, куда вёл специальный мост. На Острове, в самой его глубине, находился маленький посёлок, а ближе к дороге располагались летние кафе и кинотеатр на открытом воздухе. Всю остальную территорию Острова занимал лиственный лес.

Мы сразу отправились на противоположную сторону Острова. Туда, где раньше находился ещё один мост, ведущий на левобережную часть города. Теперь, когда мост разобрали, здесь было гораздо тише вечером.

Сюда чаще всего приезжали смотреть закаты, нежели балагурить в шумной компании внизу, на пляже.

Я решила не упускать прекрасной возможностью полюбоваться природой и вышла из машины. Приблизившись к краю дороги, я застыла над чёрным водоворотом, что бушевал внизу из-за неровного дна и стремительного течения. Ветер развевал волосы, доносил до меня запах реки и влажную взвесь брызг.

Наслаждаясь моментом, я отвлеклась и совершенно не заметила того, как подошёл Влад.

— Я давно хотел поговорить с тобой, — начал он. — Просто момента нужного не находил.

— А сейчас? Думаешь, наступил нужный момент? — я внимательно посмотрела на него, чувствуя неладное.

— Другого может и не быть… — он вдруг резко шагнул меня и, схватив за локоть, развернул к себе. — Как ты смотришь на то, чтобы встречаться как пара? На то, чтобы попытаться построить отношения и стать семьёй?

Некоторое время я стояла, удивлённо распахнув глаза, и молчала. Мне конечно и раньше приходил в голову такой вариант событий. Да вот только я ни разу ещё не смогла придумать достойного ответа. Даже в своём воображении.

— Мы столько пережили вместе. Ты всегда меня поддерживала. И я чувствую, что смогу позаботиться о тебе, — он посмотрел на меня с такой надеждой, что мне стало стыдно.

— Послушай, я не думаю, что смогу тебя полюбить, и вообще не уверенна в том, что это нужно.

— А кто говорит о любви? Просто будь со мной.

Все мои прежние стремления основывались на жажде противостояния и защиты. На инстинкте, выработанном тьму времён самим моим существом. Когда я буду твёрдо знать, что всё закончилось, это исчезнет.

Кроме того, при таком-то раскладе, однажды обоим будет неприятно вспоминать о принятом решении. Не любить и жить в нелюбви двум совершенно разным людям — что может быть глупее?

— Ничего не получится, — тихо, но уверенно, произнёсла я.

— Лучше скажи правду — ты не хочешь.

— Наверное, ты прав.

Мне вдруг стало невыносимо душно даже здесь, над обрывом, открытом всем ветрам.

Я освободилась из его рук и пошла прочь. По насыпи спустилась к берегу реки, ускоряя шаг и надеясь, что он не пойдёт следом.

Пусть я поступила не самым лучшим образом и просто попыталась убежать от проблемы, но мне необходимо было немного времени, чтобы пережить ощущение принуждения. Как и когда-то давно, мне будто снова навязывали судьбу. Предлагали жить по написанному кем-то другим сценарию.

Присев у воды, я набрала немного в ладони и плеснула в лицо, тут же убирая снова намокшие пряди волос.

Сейчас как никогда раньше мне хотелось уйти. Больше не тяготить никого своим присутствием и в искушение не вводить. Вот только я не верила в то, что Александр больше не вернётся и это останавливало…

Я сидела на нагретой солнцем гальке и наблюдала за стремительным течением реки у противоположного берега. Там, где глубина была достаточной для судоходства, быстрые волны нагоняли одна другую, вспениваясь и создавая небольшие водовороты. Над местами с более спокойным течением днём здесь обычно летали речные чайки, оглашая окрестности своим криком. Сейчас же слышались только всплески характерные для крупной хищной рыбы.

От безмятежного созерцания меня отвлёк знакомый женский голос.

— Знаешь, а я восхищаюсь твоим упорством.

Обернувшись, я увидела изящный женский силуэт, будто объятый алеющими заходящими лучами солнца. Хотя на самом деле никакого солнца давно не было. Ветер играл с подолом её длинной пляжной юбки и тяжёлыми тёмными локонами.

Я узнала её ещё до того, как встретила глубокий тёмно-синий взгляд женщины. Мы уже виделись с ней.

— Не вижу смысла отказываться от своих стремлений.

— Ты знаешь, что могла бы стать одной из нас. Ты имеешь достаточно силы для этого.

— Достаточно силы, чтобы отказаться от подобного варианта.

— Знаю, оттого и удивляюсь. На грани жизни и смерти, жертвуя возможностью получить свою долю земного счастья, ты продолжаешь хранить веру в того, кто постоянно уходит. Твоё упрямство заслуживает уважения и одновременно с этим, граничит с безумием.

— Это не упрямство. Оно тут совсем ни при чём.

— Тогда это ещё безумнее.

— Знаю. Но я нужна ему.

— Кому?

Ответ был готов сорваться у меня с языка, но вместо того, чтобы озвучить его, я снова задумчиво посмотрела на реку.

Я нужна Ему.

И я нужна здесь такой, какая я есть, как бы ни стремилась обрести покой.

Просто всему своё время. А я достаточно сильная, чтобы со всем справиться и дождаться.

Когда я оглянулась, чтобы сказать об этом своей собеседнице, той уже и след простыл.

Немного ещё постояв в темноте и прислушиваясь к лесным шорохам и попискиванию летучих мышей, я побрела обратно.

Нет, я не возлагала большие надежды на то, что Влад по-прежнему будет меня ждать на том же месте. Если он не отправился за мной следом, значит, я сильно обидела его своим отказом.

Только машина стояла на месте и из салона доносилась громкая музыка. Я знала, что Влад любит слушать музыку на всю громкость. Особенно, когда нервничает. И приблизившись, я уже ощущала чувство вины.

Но моим глазам предстала совершенно неожиданная картина — два полуобнажённых тела, отдавшиеся животному инстинкту на заднем сидении машины.

Едва увидев это, я отшатнулась и сделала несколько шагов назад, после чего развернулась и бросилась бежать прочь с Острова, по ровной асфальтовой дороге.

Дальнейшие события отложились в памяти как будто частично.

Помню, как долго бродила в темноте, и город казался мне пустым, потому как на моём пути не встретилось ни единого прохожего. Тьма обнимала меня своим бархатным покровом, и в тот миг казалось, будто и нет больше ничего. Город пуст, потому что это другой город. И здесь нет места людям и их желаниям. Каждое из них будет обращено в кошмар. Потому что всё, что дозволено здесь — так это безмолвно скользить во тьме, становясь крохотной частичкой её. Той, что охватывает всё сущее и простирается к далёким звёздам.

Вернувшись, я предпочитала не вспоминать этого вечера. Я почти убедила себя в том, что ничего подобного не было и всё привиделось мне.

Если бы однажды, сидя в машине, я не уловила разговор Влада с сыном его крёстной. Услышанное стало для меня страшным откровением. Он назвал меня своей девушкой и сообщил, что он мне изменил.

Услышав эти слова и смешки, я почувствовала себя раздавленной.

Всё же раньше я считала его лучше, чем он есть на самом деле. Теперь, мало того, что он унизил меня перед посторонним, так ещё и нагло солгал. И что больнее — столько гордости было в его голосе…

В груди противно заныло. То, от чего мне удалось абстрагироваться после своей ночной прогулки, снова напомнило о себе. Обида и боль, сплелись двумя тёмными змеями в болезненный клубок и едва позволяли вздохнуть.

Не знаю точно, что я раньше чувствовала по отношению к Владу. Да это уже и неважно. Ведь я решила избавиться от боли, что он мне причинил самым радикальным способом.

Я начала планомерно выжигать себя изнутри, уничтожая этот чёрный мерзкий клубок. Сжигая его дотла, пока на его месте снова не поселилось ощущение спокойствия и тепла.

Занятая собой, я даже не заметила, как вернулся Влад. Но когда повернулась, то увидела, как он сидит на водительском сидении и сжимает рукоять остро-заточенного ножа, направив его себе в грудь. Взгляд у него при этом был совершенно безумный, а по щекам непрерывно текли слёзы.

Прислушавшись к себе, я поняла, что больше не испытываю к нему ни привязанности, ни неприязни. И с этим ощущением спокойствия я поймала взгляд Влада.

— Что ты собираешься сделать? — тихо спросила я.

Он вдруг вздрогнул и выронил нож. Взгляд стал более осмысленным.

— Я хотел убить себя… — прошептал он. — Но почему? Почему мне казалось, что только так я смогу искупить свою вину?

Влад смотрел на меня испуганными и растерянными глазами, а я не находила слов, чтобы ответить ему.

Людям часто кажется, что их горе самое сильное и нестерпимое в отличие от горя прочих людей. Порой это действительно так. Но иногда оно не составляет и сотой доли того, что может ощутить кто-то другой.

Способность поделиться этим напрямую может оказаться убийственной. И я поняла это только, когда увидела нож в руке Влада и услышала его вопросы.

Я не простила его, но осознала, что он не настолько виноват, чтобы искупать это такой ценой. Да и мне не хотелось бы становиться убийцей. Пусть и таким относительно бесследным способом.