И принимая за любовь уродских рож победный вой,
Свою им скармливая кровь, себя сдавая на убой;
Но крикнуть хочется сквозь дым, пройдясь по вашим головам:
"Ты ничего не должен им, он ничего не должен вам -
Заткните пасти!"
«Requiem ad illusia» - Канцлер Ги
Несложно хранить безопасные тайны. Гораздо труднее знать такое, о чём рассказать не можешь, чьи бы жизни от этого не зависели, чьё бы счастье не лежало на весах. А предательство остаётся предательством, как его ни называй. Ему нет оправдания и радиус поражения у него широкий.
Кого предавала я, ещё бы разобраться. Наглость разгулявшегося демона не знала границ: он без зазрения совести пользовался чужой дуростью, благодаря которой, остановить всё это пока не представлялось возможным. Определённое внимание к его персоне позволяло ему невозбранно угощаться энергией. И вроде ничего нового — люди в принципе любят разбазаривать жизненные силы — но то, что он делал это так демонстративно, раздражало.
— Эта девочка так любит свою химеру, но будь у неё настоящий Хранитель, он бы давно прогнал меня взашей, — рассуждал сереброволосый наглец, когда я попыталась выставить его из чужого дома. — Или хотя бы попытался, как ты сейчас.
На последних словах Дар вскинул бровь, а уголок его тонких губ дёрнулся. Как же можно было упустить возможность меня поддеть.
— Некоторым химеры помогают жить, — возразила я. Чтобы говорить с ним и видеть сквозь расстояние, особых усилий не требовалось. Поли оказалась права, и наша связь с Даром была достаточно прочной.
— И ты по доброте душевной поддерживаешь эту… жизнь, — закивал он, а по губам зазмеилась странная усмешка. Она не была лукавой или издевательской. — Только однажды сама же и пожалеешь. Те, кто так стремится обрести значимость, в конце концов делают это за чужой счёт. Отдавай своё время, мечты, всё то, что тебе дорого. А потом попробуй искренне удивиться, когда забрав от тебя всё, что можно, тебя же и ударят в спину…
— Ты говоришь это лишь потому, что исполняешь своё обещание, — почти выкрикнула я, прерывая его монолог.
— Возможно, — как ни в чём не бывало, пожал плечами Дар. — Но я говорю, а ты всё равно подставишься. Только некоторые истины нетленны, согласись. «Не давай святыни псам и не бросай жемчуга перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали тебя».
Я удивлённо моргнула, не ожидав, что мой кошмар способен цитировать Евангелие. Строки же эти были мне хорошо известны, пусть и воспринимались несколько в ином контексте.
— Доверяя, мы всегда рискуем.
— Для того чтобы узнать кого-то, не обязательно выворачиваться наизнанку, — парировал демон, напомнив мне брата.
Да, не обязательно. В чём-то он прав, но как признать, что иначе не получается. Я продолжаю надеяться, что не ударят и верить в искренность, дружбу, любовь. Тогда как единственными, кто не предаст, остаются совсем не люди. Нас разделяют грани миров и это мучительно. Хотя тоска по ним светлая, не такая болезненная, как по людям, которым вручалось самое ценное — доверие. Они же всё равно уходят… кто цинично рассудив, что больше ничего не получит, а кому, видимо, просто надоедает.
Она сильная, справится.
Сколько раз я это слышала? Сколько раз решали за меня, прикрываясь совершенно глупыми оправданиями? Да будь они…
Дар добился своего. Выбил меня из душевного равновесия и заставил на некоторое время от него отстать. Эмоции и не слишком приятные воспоминания требовали выхода. Хотелось заниматься всем, чем угодно, лишь бы не думать о демоне с холодными глазами, напомнившем о том, сколько в этом мире лжи.
Сильной девушке, у которой всё хорошо, вдруг дико захотелось отправиться вдогонку за уходящим солнцем; встретить закат там, где нет ни единой живой души, только вековые сосны, река и бесконечный простор; выкричаться до хрипоты и лежать под темнеющим небом, слушая ветер.
***
Река пробралась даже в мои сны, маня глубиной таинственных омутов и плеском волн, в который вплетался тихий шелест напоминающий шёпот. Подобрав подол белого платья, я присела на берегу полукруглой заводи, чтобы коснуться пальцами тёплой воды и только сейчас обратила внимание на то, что мелководье здесь почти чёрное, а на глубине точно звёзды мерцают небольшие водяные цветы. Благодаря их свету среди мерно колышущихся водорослей можно было заметить длинные тела каких-то крупных рыбин.
— На этот раз при тебе нет удочки, — послышался знакомый голос.
Не оборачиваясь, я настороженно пожала плечами. Сон был довольно приятным, и если бы не появление демона, то я бы и не заподозрила, что грёзами снова управляют. Пока что только ими, а там…
— Сейчас я покажу, как ловить рыбу голыми руками, — выдал Дар и, судя по шорохам начал раздеваться, сбрасывая одежду прямо на траву. К счастью, когда он прыгнул в воду, то оказалось, что не до конца. Штаны всё ещё красовались на нём, а волосы были небрежно переплетены.
Как же до странного он был сейчас одновременно похож и не похож на Элигора. Те же резкие, нечеловеческие черты лица и жесты, манера говорить. Намеренно ли это делалось, я ещё не понимала, списывая на причуды собственного восприятия. Но не хотелось проникнуться симпатией к врагу. Тем более, само происходящее напоминало бред. С чего бы демону, который изначально был настроен враждебно, вдруг развлекать меня?
Подводные звёздочки высветили сосредоточенное лицо демона, нацелившегося на одну из крупных рыбин. Я даже умудрилась рассмотреть, как на его пальцах появились когти, готовые впиться в добычу. Мгновение и стремительный рывок влился в пляску двух противников. Рыба оказалась с зубами и попыталась цапнуть неосторожного охотника. Чтобы увидеть их сражение во всех подробностях, я вскочила на ноги.
Иные грёзы могут быть достаточно реальными, чтобы стать причиной реальной смерти. Узнав об этом, я старалась никогда не забывать о грозящей опасности. Однако сложно поверить в то, что тот, кто сам управляет пространством, сам способен пострадать. Поэтому я не приняла всерьёз то, что рыба всё-таки нокаутировала Дара, и вместо того, чтобы очухаться и всплыть он запутался в водорослях.
Ехидный демон не подавал признаков жизни и, казалось, будто уснул под водой. Убеждать себя в том, что это розыгрыш, можно сколько угодно. А вот простить если на самом деле что-то случится, вряд ли когда-нибудь получится. Пусть это враг, но будет честнее, если он погибнет не так.
Недолго думая, я прыгнула в воду, не раздеваясь. Сколько не убеждай себя в том, что во сне одежда не должна тащить на дно, но даже в платье плыть оказалось ужасно неудобно — ткань замедляла движения, а подол путался в ногах. Правда, одно было хорошо: при погружении вода не утратила своей прозрачности, и искать незадачливого демона мне не пришлось. Водоросли обвили его лодыжку не слишком крепко, и мимолётно удивившись этому факту, я подняла Дара на поверхность.
На берегу негодяй не спешил приходить в себя, да и выглядел, как подобает свежему утопленнику. Синий цвет, в отличие от серебряного и белого, ему не шёл. Однако делать искусственное дыхание тоже не хотелось.
Наклонившись, чтобы перевернуть несчастного на живот я была схвачена за предплечья довольно цепкими и холодными пальцами. К счастью, уже без когтей. Одновременно с этим на меня смотрели возмущённые голубые глаза. На что он рассчитывал интересно?
— Зачем? — коротко поинтересовался он охрипшим голосом. Ни дать ни взять и в самом деле воды наглотался.
— Это слишком сложный философский вопрос для такого жалкого существа, как я, — вырвалось у меня само собой. — Но возможно, я хотела сделать чучело своего кошмара под шумок. Не часто…
Хотелось возблагодарить того чёрта, что дёргал меня за язык, потому как слова вызвали бурную реакцию у демона. Он толкнул меня на траву и… исчез. Откинувшись на спину, я тихо рассмеялась в ночь, мысленно пообещав себе, что на этом не остановлюсь. Чем-то мы с Даром оказались похожи. Глупо было бы лишать себя удовольствия от игры, когда твой противник ошалел от мнимого превосходства.