Говорят, умирать в первый раз всегда страшно — даже если на самом деле этот раз вовсе не первый. Но разве считается настоящей смерть под контролем преподавателей?.. Да, на экзамене Виз честно уходил за грань и вставал на тропу смерти, но за ним наблюдали четыре пары внимательных глаз, и если бы что-то пошло не так — его бы немедленно вытащили. А сегодня ему предстоит впервые умереть на работе — и не просто самому вернуться, а ещё и человека вытащить. Жаль, такой практики во время обучения не было, всё давалось лишь в теории: вы, мол, разберётесь на месте, не сможете не разобраться... А если он всё-таки не разберётся?.. Конечно, никто не стал отправлять на задание в одиночестве; и напарники — парень и девушка, чьих имён Виз к своему стыду ещё не запомнил, — обязательно помогут. Но как же не хочется позорно проваливаться в первый же день! А может, как раз в первый день это сделать и надо, пока со всех сторон страхуют?..

Виз смотрит на скорчившуюся в луже крови жертву, юную совсем, не старше Виза, — которую, судя по всему, сбила машина; а затем её кое-как оттащили с проезжей части на тротуар. Ну да, зачем же быть аккуратным, ведь придёт визитёр и всё исправит! И как хорошо, что зевак отогнали подальше: им не видно, как у этого самого визитёра дрожат руки... «Успокойся, — обнимает себя за плечи Виз. — Вдохни, выдохни; вспомни, что ты занимался с лучшей преподавательницей, что ты на отлично сдал экзамен... Вспомни, как тебя зовут: да тебе же судьбой предначертано визитёром быть! Неужели не справишься?»

«И хватит медлить: драгоценный внутренний свет угасает с каждым мгновением, времени у тебя не так уж много!»

Кажется, напарники хотят сказать о том же — но Виз, расцепив руки, подходит ближе к телу. Морщится невольно: как же ей досталось, немало сил уйдёт, чтобы тело до прежнего состояния восстановить! — и снимает с пояса нож. Сегодня он впервые же использует сосуд со смертью, который убьёт его быстро и гарантированно: в деле визитёров и так много зависит от человека, хотя бы в чём-то надо быть уверенным до конца. Сегодня он узнает, что такое настоящая работа визитёром — и сможет ещё раз решить, нужно ему это счастье или его дорога — другая.

Задрав футболку, Виз коротко чиркает лезвием ножа по животу — и неверяще приподнимает брови: и вот эта царапина его?.. Темнота и слабость наваливаются со всех сторон, Виз падает на асфальт — конечно, в лужу чужой крови, но сейчас не это важно, сейчас он должен... Почему всё происходит так быстро? Это влияние сосуда — или присутствия мёртвого человека?.. Лишь бы не потащило с такой же скоростью по тропе, он ведь не сориентируется, ничего сделать не успеет... А если и сам вдобавок умрёт — окончательно?!

«Возьми себя в руки!» — прикрикивает Виз. И тут же послушно берёт: снова обнимает за плечи; почти воображаемые, конечно, ведь настоящие плечи остались там, за гранью, в мире живых. А он уже стоит в коридоре между жизнью и смертью — и где же, где эта девушка-жертва?..

Вдох. Выдох. Оглядеться — не столько глазами, сколько ощущениями; пошарить в пространстве, наткнуться на чужое присутствие, увидеть тропу, по которой предстоит идти, — всё как по учебнику, не бойся, не паникуй... И не стой — иди же, иди!

Самоубийц, говорят, вытаскивать труднее всего: они, заразы, со всех ног бегут к смерти, и преимущество визитёров лишь в том, что они лучше ориентируются за гранью и умеют цепко ловить за шкирку. Какое счастье, что эта девушка — не самоубийца! Впрочем, наверное, новичкам самоубийц и не дают?..

Девушка хочет быть живой — и по своей тропе ступает неохотно, явно против воли, то и дело оглядываясь. И когда замечает Виза — ахает и кидается навстречу; то есть всего лишь нелепо дёргается, на большее её не хватает, но сейчас важен каждый шаг.

— Я пришёл за тобой, — улыбается Виз, чувствуя, как унимается дрожь. И протягивает руку: — Пойдём, я верну тебя к жизни.

Девушка без лишних слов стискивает его пальцы — и Виз облегчённо выдыхает: кажется, его первый раз будет не таким страшным, как представлялось. А уж накрутил-то себя, накрутил!..

«Это моё пространство. Здесь я главный. Теперь всё будет хорошо».

У самой грани Виз чуть-чуть не падает без сил — но это нормально, об этом не раз говорили на парах: визитёр, ведя за собой человека, отдаёт ему энергию, необходимую для восстановления тела, — чтобы человеку было, куда возвращаться. Но в конце пути власть смерти уже не так сильна, не составит труда сделать последний шаг — вернуть из-за грани умершего и вернуться самому.

Вдох. Выдох. Ободряющая улыбка: ну вот всё, сейчас ты снова будешь живой. И отчаянный рывок вперёд — до потемнения в глазах. Кажется, даже не воображаемых — а самых настоящих.

...В себя Виз приходит на асфальте; медленно вдыхает, медленно осматривается по сторонам, медленно садится — и тут же морщится, прижав руку к животу. Ну ещё бы, побочных эффектов в виде боли и шрамов никто не отменял, сосуд от этого не спасает!

Напарница протягивает руку, помогает встать — и кивает:

— Ты молодец. Вон, гляди, на ней ни царапины не осталось!

И правда, возвращённая девушка открывает глаза абсолютно целой; одежда разве что разодрана — но увы, визитёры властны лишь над телом. А всё-таки обратиться к врачам ей не помешает: мало ли что зажило не до конца? Да и первая смерть — это всегда потрясение, особенно для того, кто не был к этому всему готов.

Выслушивать благодарности Визу не хочется; ему не хочется вообще ничего, разве только упасть и заснуть. Как же вымотался, неужели так будет всегда — или на какой-нибудь раз привыкнет?.. Должен привыкнуть, обязательно должен, ведь все привыкают... Поэтому, пользуясь тем, что спасённая очень медленно приходит в себя, Виз прячется в машине, на которой его сюда привезли. Выпивает целую бутылку воды, вытягивается на заднем сиденье — и, прикрыв глаза, невольно улыбается.

Сегодня он впервые вытащил мёртвого — и этот мёртвый теперь продолжит жить. Сегодня ему было как никогда страшно — но он со всем справился. Сегодня смерть в очередной раз проиграла.

Он всё-таки визитёр, и это — его дорога. Иной для него просто не существует.