Ро забегает после пар в преподавательскую — выпить чаю, стащить пару конфет из вазочки, поговорить о пустяках; в общем, всеми способами оттянуть момент возвращения домой. И Виз с порога замечает: её что-то волнует. То есть — кроме обычных мыслей о родителях, из-за придирок которых она в очередной раз ляжет спать в истерике. Но виду не подаёт, расспрашивать не спешит. Греет чайник, заваривает для Ро чёрный чай с лимоном и мятой, предлагает угощаться печеньем — и утыкается в черновик расписания. И почему же именно он должен заниматься этой нудятиной? Или таковы правила: хочешь стать преподавателем — вытерпи все тяготы работы ассистента?.. Что ж, вполне справедливо. А вот как вырастет, как заведёт себе собственного мальчика для возни со всякими бумажками...

Ро, устроившись на кушетке в уголке, пьёт чай и таскает печенье — вроде всё как всегда, разве что не болтает о прошедшем дне; но взгляд у неё какой-то чересчур сосредоточенный — гораздо сосредоточеннее и мрачнее, чем обычно. Дурацкое расписание на бумаге никак не желает складываться в красивую картинку — и Виз с радостью отвлекается от работы:

— Слушай, что случилось? Я же вижу, тебя что-то терзает.

— Так заметно? — хмурится Ро. Потирает лоб, вздыхает: — Да как бы ничего серьёзного... И в то же время оно как раз тебя касается — тебя как визитёра.

Что она... Нет, только не самоубийство! Да он тогда закинет её на плечо и против всякой воли к Свечу утащит!..

— Выкладывай давай, — нарочито небрежным тоном велит Виз, покачивая карандашом, чтобы скрыть дрожь. И Ро, слабо улыбнувшись, выкладывает:

— Дурацкий вопрос у меня, конечно; но я, кажется, слишком мало знаю о визитёрах... Смотри, вы же возвращаете мёртвых — но люди-то всё равно умирают. А почему, ну, их тоже не?.. Или иначе будет перенаселение? А... как вы тогда выбираете, кого возвращать, а кого, ну...

Виз аж смеётся от облегчения: какое счастье, дурная семейка не успела настолько её задолбать, что бедная девочка решилась на крайнюю меру! Успокаивает торопливо, заметив, как Ро виновато опускает глаза:

— С твоим вопросом всё в порядке, это я так, не обращай внимания; нервное, можно сказать... А по теме — да, ты и правда слишком мало знаешь о визитёрах. Впрочем, ты у нас учиться никогда и не собиралась, так что...

Он прерывается на мгновение, вдыхает-выдыхает, приводя в порядок скачущие мысли: ну как же хорошо, и какой же он страшный дурак, почему решил, что непременно про смерть спросит; то есть в итоге и спросила, но не про свою же, а почему думал, что... Стоп, всё, хватит; вдох-выдох.

Оставив в покое несчастный карандаш, Виз сцепляет пальцы в замок, откидывается к спинке стула и улыбается:

— В общем, понимаешь, тут вот какой нюанс. Ты же знаешь, что мы восстанавливаем чужое тело, пока возвращаем душу — то есть когда находим человека за гранью и ведём его обратно, отдавая свои силы?.. И эти самые силы помогают телу восстановиться — чтобы человек, вернувшись к жизни, тут же не умер обратно.

Ро медленно кивает, и Виз закусывает губу: она точно поняла или стоит повторить? Нет, ладно, вначале ответит на вопрос, а потом, если понадобится, всё как следует прояснит.

— Так вот, смотри. Наша главная задача — отменить чужую смерть. За повышением качества жизни — это уже не к нам. И как ты думаешь, сколько людей захочет продолжать существовать в старом или насквозь больном теле?..

Ро светлеет лицом и чуть не подпрыгивает на кушетке:

— Я, кажется, поняла! Получается, при возвращении души в тело вы восстанавливаете лишь то, что послужило причиной смерти? И если кто-нибудь, например, умер от сердечного приступа или инсульта — вы исправите только это; а в остальном тело останется прежним: молодым у молодого и старым у старого?..

Всегда знал, что Ро — умная девочка, ей достаточно пары-тройки намёков, чтобы весь остальной пазл она сложила сама. Нет, с её мозгами точно не визитёром надо быть: найдётся им и лучшее применение.

— Всё верно, — кивает Виз. — Правда, и у этого нюанса есть свои нюансы: например, если случается какая-нибудь авария со множеством ран, переломов и прочим, то заживает всё перечисленное. Вероятно, считается, что оно в комплексе стало причиной смерти, так что... — Виз пожимает плечами, мол, ничего личного, но точнее я тебе не скажу, всё-таки визитёрство не изучено до конца, и я не столько хозяин своих способностей, сколько их инструмент.

Но Ро, кажется, точнее и не нужно. Она задумчиво кивает, отпивает чай — и снова хмурится.

— То есть за стариками и смертельно больными вы в принципе не ходите?

— Ну скажешь тоже, — фыркает Виз. — Мы ходим за всеми, это наша работа, в конце концов. Разве что если человек оставил записку с объяснением причины, почему за ним ходить не нужно, мы подумаем, соваться ли за грань; но когда есть силы — лучше лично убедиться. Но, — он смеривает Ро внимательным взглядом, — за самоубийцами мы ходим всегда и всегда же их вытаскиваем; и только если выясняется, что человек стар или болен и у него нет никаких сил и дальше существовать в этом мире, — мы провожаем его обратно.

И удивляется сам себе: эй, ты чего, выяснил ведь уже, что Ро не собирается умирать; или перестраховаться решил?..

А Ро удивляется в ответ: вытаращивает глаза, едва чашку не роняет.

— Подожди... Ты сказал, провожаете обратно?..

Виз ухмыляется:

— Визитёрский секрет, про который мало кто знает. Да, мы умеем провожать людей за грань — но только если буквально только что их из-за грани вытащили: тропинка-то протоптана, достаточно слегка человека подтолкнуть — и он запросто по ней уйдёт. Но это настолько большая редкость, что про неё даже не все визитёры помнят — за ненадобностью.

Ро качает головой, мол, ничего себе, я об этом и подумать не могла, ты мне сейчас мир перевернул. «Я для того и решил работать преподавателем, — хмыкает Виз, — чтобы чужие миры по несколько раз на дню переворачивать. Увлекательное занятие!» Правда, чтобы добраться до увлекательного, надо вначале пройти через кучу муторных вещей...

— Я удовлетворил твоё любопытство? Больше не будешь сидеть с таким видом, будто тебе все проблемы мира на плечи свалились?

Ро награждает взглядом, полным скепсиса: да ладно, хватит врать, не сидела я с таким видом, — и кивает:

— Да, вполне. Спасибо. Я... побуду тут ещё, ладно?..

— Конечно, — поводит плечом Виз. — Я пока никуда не спешу, — и, вздохнув, прибавляет мысленно: «И долго ещё спешить не буду, пока с расписанием не закончу — никуда отсюда не денусь».

Но, в конце концов, ему подвластна сама смерть — неужели он не одолеет какой-то дурацкий порядок чужих пар?..