Созидание льда никогда не считалось простой в освоении магией. Созидательная магия в целом не является для магического общества чем-то, что могло бы претендовать на эффективность. Требует большого количества маны, хорошей концентрации, умственных способностей и в большинстве случаев не отличается высокой скоростью.

Все это на начальных этапах изучения магии может оказаться непреодолимым препятствием.

Но Ур учила их плевать на все эти минусы с высокой колокольни, упорному труду и вере в непревзойденность магии свободы.

И Грей умел неприятно удивлять своих противников и шокировать так называемых экспертов в магии. Скорость созидания зависит от скорости мысли, от умения быстро сформировать в голове устойчивую структуру.

И все начинается с малого. С разочарования, когда он, будучи неспособным ждать сопляком, все спешил и щиты - самое базовое и простое, что есть в магии созидания - разлетались в тот же миг, как Грей их создавал. Потому что беспорядок в голове не рождает ничего стабильного.

Ур говорила: «Еще раз».

И Грей повторял. Повторял. Повторял.

Пока не падал без сил в снег, злой на весь мир. На Ур с ее насмешливым взглядом, на ее тупую магию, которая не поддавалась, на себя, не способного ее освоить, и на Лиона, у которого была фора в несколько месяцев, и он осваивал чары быстрее, разгуливая вокруг с таким видом, будто он гений, каких свет не видывал.

Практика. Концентрация. Острота мысли.

И когда у Грея начало получаться, он почувствовал, что на что-то способен.

Если бы только ему было этого достаточно. Ур разумно обучала их простым и надежным чарам, позволяя набить руку и построить однажды собственный путь. А ему нужна была магия, что бы «раз – и убил». Сильная и злая магия для очень злого и очень слабого ребенка, который хотел сгореть быстро и унести Делиору с собой.

Только ставший на путь магии сопляк идет убивать ужасного демона, потому что ему кажется, что сдохнуть, пытаясь это сделать, лучше, чем оставить его позади и жить дальше.

Ни один его щит не мог выдержать атаки Делиоры. А кроме щита он ничего и не умел толком. И конечно же, собирался винить в этом Ур, а не идиота-себя.

А она даже не обиделась, а превратила это в очередной жизненный урок, который въелся в Грея так, что ничем не вытравить.

Она оставила ему свою магию, свой взгляд на вещи и свою веру. Сказала: «Живи» - но не сказала, как и зачем, после всего, через что он прошел.

Грей не бросил магию, он продолжил оттачивать то, что вложила в него Ур.

Структура. Скорость. Вариативность.

Ур, ледяная ведьма, любила цветы, и ее «Сад роз» - до сих пор самая красивая вещь в памяти Грея. Настоящие розы, пожалуй, не так красивы, как острые грани ледяных цветов, их сложность и та скорость, с которой Ур создавала столь сильные и на первый взгляд непрактичные конструкции.

Лион мечтал придать льду жизнь. Он часами наблюдал за животными, запоминая, как они двигаются, чтобы однажды суметь воспроизвести все в точности. Грею это казалось глупостью, как эти нелепые фокусы можно использовать в бою? Годы спустя Грей почувствует силу этих фокусов на своей шкуре. Как и Лион, мнивший себя гением, раз научился колдовать одной рукой, когда его живой лед окажется нестабильным и уступит идеальному балансу творений Грея.

Ур, если бы могла, хохотала бы до упаду, глядя на то, как ее ученики дерутся. Она-то все знала. И что динамика позволяет тоньше реагировать на постоянно меняющуюся в бою ситуацию, и что одной рукой колдуют только дебилы, потому что одна рука формирует, другая - стабилизирует.

Для Грея, не смотря ни на что, магия так и осталась средством для ведения боя, и оттого большинство его заклинаний были связаны с оружием. Мечи, копья, стрелы, пушки. И все это он освоил в пользовании.

Хотелось бы иметь возможность оглянуться назад, и показать угрюмому мальчику, страдающему над щитами, на что способна магия Ур. Может быть, он понял бы.

Или нет, Грей не строил иллюзий на этот счет, тогда ему надо было сразу все здесь и сейчас, а не через годы тренировок.

Щиты больше не были проблемой для него. Он создавал их легко и в считанные мгновения, и были они крепки и надежны.

И отчасти ему хотелось бы той же стабильности, которой обладали его творения, потому что жизнь Грея, выглядящая издалека нормально, при более детальном взгляде разваливалась на куски.

Где была гильдия, в которой он старался держаться непринужденно, потому что его окружают небезразличные хорошие люди, которые не пройдут мимо, если почуют, что с тобой что-то не так.

Где были задания, по которым он мотался, как неприкаянный дух, не глядя, насколько далеко его заведет работа, и как долго его не будет. Он смотрел мир, как того хотела Ур.

Но когда он оставался один дома, бессмысленность происходящего угнетала. Ур хотела, чтобы он жил, и он это делал, просыпался по утрам, запихивал в себя еду, старался придумать себе какую-то цель, чтобы дожить этот день и снова лечь спать. Гильдия помогала забыться. Драки с Нацу помогали забыться. Эрза, всегда на шаг впереди в плане силы, была хорошей целью. Алкоголь Каны - тоже в какой-то мере был способом побега от реальности, в которой Грей понятия не имел, что делает.

Но стоило задуматься на мгновение, и твердая, казалось бы, почва под ногами осыпалась, обнажая бездонную пропасть.

На самом деле, у него было одно совершенно нелепое и глупое желание. Неоформленное и весьма смутное, туманный образ в его голове. Он сам, лучшая его версия, и те, кому он мог бы показать красоту и силу магии созидания. Ученики.

Но как вообще можно кого-то учить, когда твоя жизнь хрупка как первый лед? Как открыть для кого-то мир, когда сам едва способен разглядеть его за призраками прошлого?

Очевидно, случайно.

Джувия была забавной, и весьма хорошенькой, когда не пыталась его убить. Джувии так нужно было человеческое тепло, и с чего она решила, что искать его нужно с созидателем льда?

Что Джувия видела в нем?

В человеке, который живет по инерции, и не умер лишь потому, что не хочет расстраивать друзей.

Если бы там, на Галуне, Нацу его не остановил, то они бы вообще не встретились.

И это ничего бы не поменяло, кто-нибудь все равно бы остановил дождь Джувии. Грей просто оказался в нужное время в нужном месте, и продержался достаточно долго, чтобы неслабая волшебница Джувия с плохим контролем сил, на эмоциях выплеснула все, что у нее было.

Это-то и остановило дождь, не любовь и не сам Грей.

Грей мог бы ей сказать это прямо, но Джувия была удивительно упряма. В конце концов, она продолжала находить в Грее все новые причины для того, чтобы считать его достойным своей любви.

Она была забавной, иногда раздражала, иногда смущала, но он был для нее чуть ли не тем, по чьей воле восходит солнце по утрам, а ночью - зажигаются звезды. Грей не чувствовал себя самодовольным, просто это была Джувия, и он наполнял ее жизнь смыслом. Ради него она вступила в «Фейри Тейл» и ради него она проводила свои дни в гильдии, когда он там был. Это накладывало ответственность.

Он ходил с ней на задания. Приглядывал, когда мог.

И в полной мере ощутил эту свою ответственность, когда ее чуть не убила Уртир просто потому, что узнала, что они связаны. Наверное, он даже в гонке с Рейсером из «Орашион Сейс» не торопился так, как к Джувии, над которой был занесен меч. И он спас ее, эту до глупого влюбленную в него девушку. Он спас ее.

Это было хорошо.

Грей, когда у него появилась возможность обдумать последние события, смотрел на Джувию, потирающую больное бедро, и вместе с воспоминанием о разделенной боли от этого удара, к нему пришло осознание: «Ого, я хочу ее защитить». Простая мысль, что-то, с чего можно начать. Как заклинание щита. Простейшая конструкция и простейшее желание. Человек, нуждающийся в нем, и он, нуждающийся в том, чтобы этот человек был жив и здоров.

Это тоже стало моментом, когда он понял, что она может умереть из-за него. Влюбленности в него было достаточно, чтобы злой рок, следующий за ним по пятам, коснулся ее.

Грей анализирует ситуацию и выстраивает стратегию. Созидательная магия требует основательного подхода. Бардак в голове - бардак везде. Грей это усвоил.

Держать ее подальше казалось неплохим решением. Если не дать ей того, что она хочет, рано или поздно она отступит, встретит того, кто не окружен горой трупов, того, чьи руки чисты.

Держаться в стороне было тяжело, а Джувия была упряма.

Но и Грей не собирался отступать, желание ее защитить было таким сильным, что он сам того не замечая, искал ее в любой толпе. Вот она, Джувия, как всегда, энергичная. С ней все в порядке. Как и должно быть.

Смерть на минуту была ужасным опытом, но Грей бы повторил его. Стал бы для Джувии живым щитом.

Это желание такое смешное, но Грей чувствует, как посреди тумана неизвестности, через который он продирается вот уже столько лет, проглядывает узкая тропа защитника, которым он мог бы быть. Узкая тропа, приведшая его в дом в Рейнфелле.

Он верил, что хорошо держится от нее подальше, но, очевидно, Грей любил пребывать в отрицании очевидного, раз они оказались под одной крышей, ведущими себя так, будто так и надо.

Будто Джувия ему девушка, будто у них совместный быт, и Грей не устал объяснять соседям, что они просто товарищи из одной гильдии. И не устал выставлять ее из своего спального угла.

Не то, чтобы это было сложно, и ему на самом деле хотелось бы чего-нибудь... подобного.

Это было очень просто, потому что между ними ничего не было, и в Грее совершенно нет никаких желаний.

Конечно. Именно поэтому он отвечает правду на ее вопросы о его детстве, и рассказывает о том, как мучился в самом начале своего обучения над созданием щитов.

А на вопрос о мечте и вовсе отвечает то, в чем едва способен признаться самому себе.

Однажды он хотел бы стать для кого-то тем, кем стала для него Ур.

Джувия тогда улыбнулась ему так, что в сердце защемило.

Но Грей не сказал ей, что еще хотел бы защитить ее. И все, что он делает - это старается не убить ее случайно каким-либо из способов.

Грей много чего ей не говорит.

И позорно сбегает, едва Эрза просит его помочь с одним делом.

Он соглашается ничего не говорить Джувии, потому что она не может его оставить и пошла бы за ним даже в темную гильдию. Потому что незнание, где он, способно ее защитить. Потому что верит, что без него она справится.

И у него кровь стынет в жилах, когда Люси рассказывает, в каком состоянии они ее обнаружили.

Это глупо. Грей пытался ее защитить, отдалившись, но только ранил этим. Это последнее, что он хотел бы с ней сделать.

Грей думает, что, возможно, нынешняя стратегия не так хороша, как ему казалось, потому что раньше он не знал Джувию так хорошо, как сейчас. И он глобально недооценил собственное отношение к ней. Потому что держаться на расстоянии сложно, и он постоянно пересекает границы, которые определил когда-то сам. И это никогда не казалось ему неправильным. Он мог бы, на самом деле, рискнуть. Тем более, случись что, ему все равно будет больно, потому что Джувия высекла неумолимой волной в скале его сердца место для себя.

Он был уверен, что все под контролем, но когда это он что-то в своей жизни контролировал?

Он говорит себе: «ладно, после войны разберусь с этим» - и ведь верил, что разберется. Разве жизнь его ничему не научила?

Они оба почти умирают: и опять потому, что Джувия была важна для Грея. И он верит, что это все, фатальный провал, от которого ему не оправиться. Считал, что все ясно: нужно быть рядом и защищать, нужно не быть дураком, сохранять трезвость рассудка. Он достиг огромных успехов в магии созидания льда, и каких-то - в магии убийц демонов. Он привык думать быстро, думать ясно.

И все-таки заклинание ледяного мага почти заставило его своими руками убить Джувию, ну не позорище ли, а потом он еще и не скинул его достаточно быстро, чтобы не дать Джувии натворить глупостей. Ну это ли не полный провал?

Она выживает просто чудом, к которому Грей не имеет никакого отношения, и он будет вечно благодарен Венди.

Потом он перебирает в своих руках тонкие белые, как костяной фарфор, пальцы Джувии, и бесконечные извинения крутятся у него на языке, и совсем не помогает то, что Джувия по-прежнему смотрит на него так, будто он для нее весь мир. Она его спасла. И спасала его уже довольно долго, заполнив собой все дыры в его жизни. Скрепив разваливающуюся на куски ткань бытия.

Грей говорит: «Я хотел тебя защитить».

«До сих пор хочу».

«И буду хотеть».

Джувия улыбается солнечно. Обхватывает своими ледяными ладошками его лицо, смотрит - глаза в глаза.

«В первую встречу с Греем-сама Джувия сказала то же», - говорит она. - «Наконец-то наши желания совпали».

Грей смеется.