Ты пролился из рук

Полуночной грозой,

Сбылся вмиг, как плохая примета;

Я - как тень, ты - как звук,

Мы сплетались с тобой,

Наплевав на условности света.

Ты обвился вокруг

Виноградной лозой,

Напоив меня собственной кровью,

Ты свалился без сил,

Но меня не спросил -

Я, быть может, такого не стою!

Канцлер Ги - "Due angeli"

Несколько часов назад, когда Хандзо и остальные только что завершили разработку стратегии по поимке Роковой Вдовы и приступили к приготовлениям к операции, кое-кого совсем не волновала грядущая вылазка – подумать только, первая за последний месяц! МакКри также старался не задумываться о том, как Рейесу удалось обхитрить Афину так, что она не заметила, как они вошли в здание поста наблюдения. Новый штаб Overwatch еще не был обжит целиком, так что Гэбриэлу удалось довольно быстро провести МакКри по заброшенным коридорам, которые лишь благодаря аварийному освещению не были погружены во мрак, в некое подсобное помещение, где лишь маленькое окошко под потолком осталось пятнышком света, зацепкой для глаз, после того, как дверь закрылась. Должно быть, в программе улучшения солдат Гэбриэл получил ночное зрение, ибо даже после того, как глаза Джесси привыкли к темноте, неверного света луны из крохотного окошка было для него недостаточно даже для того, чтобы видеть силуэт Рейеса, в то время как тот во тьме чувствовал себя как днем. И МакКри доверился, закрыл глаза – все равно от них сейчас мало толку. Он и не думал о том, что Жнец сейчас может запросто забрать его жизнь – и тогда его труп нескоро найдут, ведь наблюдение Рейес как-то же заблокировал. Просто МакКри знал, что в этот раз Гэбриэл даст ему то, что Джесси втайне желал столько лет – и позволил себе стать марионеткой в умелых руках.

И спустя целую вечность, которая пролетела, как миг, когда в окошке под потолком начало светлеть небо, обрисовав по периметру помещения силуэты пустых стеллажей, двое мужчин лежали на бетонном полу, и МакКри не хватало сил даже чтобы встать и одеться. Впрочем, ему почти не было холодно, потому что лежал он, прижавшись к теплому Рейесу, который укутал ковбоя в свой плащ, и они курили одну сигару на двоих, по очереди делая затяжки и выпуская под потолок кольца дыма – ровные у Гэбриэла и размытые у Джесси. Наверно, Рейесу и терморегуляцию улучшили – кто знает, но, по крайней мере, на холод он и не думал жаловаться. А вот МакКри бы пожаловался, если бы нельзя было обхватить тело Гэбриэла рукой, уткнуться носом ему в шею, пока тот делает затяжку, вдыхая едва различимый среди запаха сигар аромат самой смерти – так сетовать было не на что. Он даже прикрыл глаза, понемногу впадая в полудрему, но заснуть ему так и не дали:

– Считай, что это был аванс, – своим обычным, пробирающим до костей голосом сказал Гэбриэл. – Даже не думай, что я пришел просто для того, чтобы переспать с тобой. У меня есть для тебя задание.

МакКри вздохнул. Сон как рукой сняло. Там, за маленьким окошком, был целый мир, в котором Джесси всего за пару часов успел натворить ошибок больше, чем за несколько лет перед этим, и так беспечно упустил свой шанс все исправить, за которым гонялся все эти годы. Все равно он прошляпил прекрасную возможность убить Рейеса, так что еще одна ошибка погоды не сделает.

– Валяй, – сказал МакКри, принимая сигару и затягиваясь полной грудью.

– Амели Лакруа. Это она покалечила Гэндзи. А благодаря стараниям доктора Циглер наш киборг уже наверняка пришел в себя и сообщил об этом. Если так, агенты уже планируют ее поимку, и братец киборга первым помчится искупать свою вину. И хотя паучиха напортачила выше крыши, она нужна мне живой. Поэтому ты отправишься со своим бойфрендом и саботируешь миссию, позволив Амели уйти, – с этими словами Рейес отобрал у МакКри сигару и затянулся так, словно глотнул воздуха после выныривания из воды.

Джесси пришлось некоторое время переваривать полученную информацию. Рейес знает, кто напал на Гэндзи. Рейес прикрывает Амели, хотя ее нападение, похоже, не входило в его планы. Черт побери, Рейес с какой-то стати оказался рядом, когда у МакКри сдали нервы и он изнасиловал Люсио, после чего сбежал, как последний трус, испугавшись самого себя – и предложил ковбою утешение, которого тому так не хватало. И в обмен на это утешение Джесси предлагается предать всех – своего соратника Гэндзи, его брата Хандзо, с которым – подумать только! – еще вчера они были безмятежно близки.

– Что же ты задумал, Гэбриэл? – задумчиво спросил МакКри после очередной затяжки.

– Пока это не твое дело.

– А что будет, если я откажусь?

Рейес многозначительно хмыкнул – и МакКри понял без слов, что в этом случае их совместная ночь станет его последним воспоминанием. Пожалуй, куда более приятным, чем грядущий день.

***

Весь путь до Индии, куда перебралась Амели вместе, как ни странно, с Симметрой, МакКри стоял возле иллюминатора воздушного транспорта и курил. Афина установила на машину автопилот, поэтому ни Джесси, ни Хандзо не нужно было принимать участие в управлении. Старший Шимада всю дорогу изучал карту и проверял стрелы, а когда в глазах начинало щипать от дыма, шипел на МакКри, и тот тушил сигару – ровно до тех пор, пока система очистки воздуха не справится с чрезмерной нагрузкой. А когда Хандзо дважды предлагал тому сесть и вздремнуть, Джесси лишь неловко отнекивался, жалея, что Рейес скормил ему аж двойную дозу стимулятора.

– Почему ты такой нервный? – спросил наконец Шимада, сам спокойный, как скала.

– Потому что я психованный идиот, – невесело усмехнулся МакКри. – Пока мы тут летим, в штабе остается тот самый Рейес, про которого я тебе рассказывал, напарник этой Амели, и ему, как назло, наш шеф если не доверяет всецело, то, как минимум, не желает признавать его причастность к нападению.

– В таком случае я не удивлен, что ваша организация распалась, – процедил Хандзо и уже разделил одну из стрел на кластеры, чтобы в очередной раз проверить каждый из них, как спохватился: – А ты что, выяснил, что Рейес причастен?

– Зная его, я в этом почти не сомневаюсь, – в этот раз МакКри почти не соврал. И снова отвернулся к окну, созерцая проплывающие мимо облака.

Он говорил Хандзо, что хочет искупить свою вину за то, что позволял Blackwatch творить свои темные дела, убив Рейеса, а теперь сам летит по его же заданию. Сейчас МакКри был готов придушить чертова испанца голыми руками, да вот только прекрасно осознавал, что стоит подойти на расстояние вытянутой руки, как снова поддастся его невероятному, почти мистическому очарованию. Гэбриэл обладал потрясающим талантом психолога, давая людям то, чего они желают в потаенных глубинах своей души, и взамен свивая из них километры прочнейших канатов. Каждый агент Overwatch отлично знал, что от Рейеса добра не жди, но стоило им оказаться рядом с бывшим (точнее, теперь уже нынешним) соратником, как вражда куда-то улетучивалась – и это при том, что Жнец сохранял свою повелительную манеру общения с людьми. Потому с ним никто и не желал пересекаться – кроме, пожалуй, Джека Моррисона, который с готовностью ухнул в распахнутые объятия смерти под предлогом перемирия.

МакКри стиснул кулаки и зубы, едва не откусив кончик сигары. То, что происходит между Рейесом и Моррисоном, то, что заставляет МакКри промахиваться, когда револьвер уже направлен в сторону белой маски под черным капюшоном – все это не любовь. Это болезнь, проклятие, наркотическая зависимость – можно назвать как угодно, лучше оно от этого не станет. И глядя вчера на безмятежно счастливого Люсио, Джесси не выдержал. Он не мог, не хотел верить, что такое бывает, что могут найтись два человека, которые взаимно и бескорыстно полюбят друг друга, реальность – слишком жестокое место для воплощения детских сказок. И МакКри сделал свой шаг в бездну, и как из нее выбраться – понятия не имел.

Или имел?

Ковбой развернулся, посмотрел на лучника. С каменным лицом тот изучал что-то на планшете, полуобернувшись к Джесси. Сколько они уже живут вместе? Три недели, месяц? А казалось, что знали друг друга всю жизнь – вот только безумного влечения Джесси к Хандзо не испытывал, скорее это была крепкая дружба, приправленная сексом по негласному взаимному согласию. Зато МакКри знал, что японцу можно доверить свою жизнь – но только если ты идешь по жизни с честью. Получается, что Джесси сам поставил себя перед выбором – умереть от выстрела из лука или из дробовика. Разве что после смерти от стрелы его запомнят как предателя…

– Эй, Хандзо!

Японец поднял голову, взглянул на Джесси, не меняя выражения лица. Надо же, этот человек десять лет назад зарубил собственного брата, а теперь рвется за него мстить. Интересно, будет ли его брат так же мстить за своего парня, когда узнает? Если так, то Хандзо хотя бы сумеет за МакКри заступиться. О боги, если вы есть, известно ли вам, как только Джесси умудрился создать себе столько проблем?!

– У нас все получится, – загнав все страхи и сомнения подальше, улыбнулся МакКри, дабы приободрить Хандзо. Подошел к нему, положил руку в перчатке на оголенное плечо, прямо поверх татуировки: – Я обещаю.

Хандзо на мгновение едва заметно улыбнулся уголками губ, и Джесси почувствовал, что камень на сердце становится еще тяжелее.

***

Индийские города – такие людные, такие жаркие, такие неподходящие для холодной красоты Амели Лакруа. Наверно, поэтому Роковую Вдову было так легко найти. Ну или просто потому, что не так много людей разгуливают с синеватой кожей. Амели была одна и, что интересно, вела она себя чрезвычайно беспечно. Неторопливо прогуливалась по пестрым улицам, со снисходительным интересом рассматривала сувенирные лавки, наслаждалась вниманием, которое привлекала ее необычная внешность – и словно ждала кого-то. МакКри не видел, куда делся Хандзо, тот лишь велел ковбою отвлечь Амели, отделить ее от толпы, дабы тот мог прицелиться – и, вскарабкавшись по стене, исчез на крыше ближайшего здания, Джесси даже глазом моргнуть не успел. Что ж, остается надеяться, что Шимада уже держит Роковую Вдову в прицеле.

– Мадам Лакруа, – обратился к ней МакКри, подойдя вплотную, а когда та обернулась, галантно приподнял шляпу. – Не изволите ли пройти со мной, обсудить одно дельце?

– Monsieur, какие же у нас могут быть дела? – игриво улыбнулась Амели, прищурив золотистые глаза. – Если мне не изменяет память, вы противник «Когтя», а раз так, дела наши решаются лишь на поле боя.

– Что ж, коли вам так угодно, – осклабился МакКри и, прикрыв руку с револьвером краем пончо, сделал вид, что приобнял даму за пояс, а на самом деле уткнул ствол оружия ей в спину. – Вы хитро обеспечили себе алиби, оставив свое оружие-союзника у нас на базе, mon respect*. А теперь предлагаю обсудить то, каким оружием вы пользовались во время нападения в Нумбани.

Последние слова Джесси буквально прошипел ей на ухо, а дабы подкрепить их делом, красноречиво ткнул револьвером в спину француженке, задавая вектор движения. Как ни странно, она продолжала все так же улыбаться, лишь на мгновение вскинув брови, когда ковбой заговорил о нападении.

– Comme vous souhaitez**, – промурлыкала она и, покачивая бедрами, проследовала туда, куда указал МакКри.

Хандзо, где же ты? Амели безоружна, но спокойна так, словно ее прикрытием занялся весь «Коготь». Быстрее, отпускай тетиву, пока Джесси не передумал, иначе тебе придется стрелять в ковбойскую шляпу. МакКри не нравилась эта игра, и он бы все отдал, чтобы она поскорее закончилась.

И она закончилась – когда зазвучал свист стрелы. МакКри словно сам был до этого тетивой, и теперь ее отпустили – и он, как та стрела, разбился вдребезги, уткнувшись наконечником в голубоватое сияние щитов.

– Твою ж мать! – заорал ковбой, зажимая спусковой крючок, прикрываясь протезом от вылетающих гильз, костеря на чем свет стоит проклятые щиты, не пропустившие ни одной пули. А Амели стояла посреди безлюдного переулка, безоружная и изящная, как суккуб, и смеялась, запрокинув голову. И засмеялась еще громче, когда о ее щит разбилась еще одна стрела.

– Вот ты и попался, – наконец прошипела она, улыбаясь от уха до уха и сверкая янтарными глазами, подобно кошке, а не паучихе. – Тебе же предложили альтернативу этим неудачникам из Overwatch, ты единственный из них, кто выиграл лотерею «Когтя». Но ты отказался от счастливого билета – ах, какая жалость, Гэбриэл нередко восхищался твоими талантами, проклиная в то же время твою упертость!

С этими словами Амели сорвала с пояса какую-то небольшую высокотехнологичную штуку, бросила на землю, и из оной вырвался овал голубоватого сияния. Телепорт – понял МакКри, доводилось пару раз сталкиваться с этим чудом техники, когда в конфликт вступала корпорация Vishkar. МакКри бы успел, пока она говорила, перезарядить револьвер и выстрелить еще не раз – а толку? Обычные переносные щиты, которые он видел до этого, давали сбой уже после третьего выстрела из «Миротворца», а если даже после двух стрел Хандзо и целого барабана револьвера они не выдохлись – значит, это куда более компактная версия щита Райнхардта. А его в одиночку пробивать ой как долго.

– Au revoir! – мадам Лакруа отправила ему на прощание воздушный поцелуй и, прежде чем исчезнуть в сиянии телепорта, указала рукой куда-то позади МакКри. – Полагаю, ты не доживешь до окончательного и бесповоротного краха Overwatch. Какая жалость! Быть может, ты бы еще сумел выполнить поручение Гэбриэла, – на последней фразе Амели повысила голос – явно для того, чтобы ее мог услышать кто-то еще.

И, обернувшись, Джесси понял, что последнее предложение было адресовано скорее Хандзо, который, спустившись с крыши, стоял в нескольких шагах от МакКри, опустив лук, и качал головой, не в силах поверить услышанному.

– Shinji raremasen***! – наконец выдохнул японец.