Откинувшись на спинку стула, Джэ медленно вдохнул, выдохнул и лениво оглянул всех присутствующих. Лис сидел надутый и невероятно злой, то и дело, бросая на недавно вошедшего в бильярдную Банга косые взгляды, тот, в свою очередь, старался совсем не смотреть на него. Ённам, занявший место между ними, лучезарно всем улыбался, хотя любой на его месте чувствовал бы себя, словно между двух огней. Зело все еще что-то сравнивал, тихо стуча по клавишам ноутбука, и шевелил губами, в тысячный раз перечитывая информацию и проговаривая план действий. Пума же просто уложил голову ему на колени, стараясь выглядеть спокойным и непоколебимым, но парня выдавала невероятная бледность и слегка подрагивающие руки, чего у него никогда не замечалось в виду профессии. Дэхён – такой родной – просто сидел рядом, снова подняв воротник и закрыв лицо, словно маской, до глаз. Дурак… все еще думает, что тот самый шрам на губах, полученный в детской драке, заметен и портит его внешность. 

Ённам. Ему явно не следовало приводить пример на них с Дэ. Прекрасно же знает характер медика – слишком зажат, слишком скрытен, слишком ушедший в себя. Любой комплимент воспринимает насмешкой, а критику не переносит на дух. Тут же – целое упоминание об их с Джэ отношениях – вообще больная тема. Вон снова губы поджимает – напоминает себе, о том, что никогда не станет идеальным. Ёжик думает, что это какая-то глупая навязчивая идея, спровоцированная детской травмой. Чон всегда мечтал стать идеальным – первые воспоминания сиротской жизни Ю связаны с обещанием друга стать очень влиятельным и сильным человеком, неуязвимым, безукоризненным. Именно поэтому парень до седьмого пота выкладывался на тренировках, изучая боевые искусства – оттачивал каждое движение до совершенства. Со временем они с Джэ образовали своеобразную банду – грозу всего интерната, где Дэ был боевой силой, а Ёжик – мозговым центром. Конечно же, имели свое место и драки с другими «бандами» – за территорию, за лучшую еду – в одной из них и получил свой шрам Чон.

Много воды с тех пор утекло. Оглядываясь на те детские обещания и усилия, Ёнджэ понимал, что оба поднялись даже выше чем рассчитывали – ну кто мог подумать, что два интернатовца станут щитом внутренней безопасности родной страны? Только вот замкнутость Дэ от этого только увеличилась. Появились необоснованные депрессивные мысли, которые не раз заставляли всегда собранного и логичного Ю до хрипоты в горле кричать на друга. Помогало мало, но наблюдались хоть какие-то сдвиги в поведении. Можно сказать, что одна из таких истерик и стала толчком к их отношениям: Дэхён снова отгородился от Ёжика кожаной маской и словом «отвяжись». Дальше был трехэтажный мат Джэ, тихий треск гипсокартоновой стены, в которую влетел находившийся секундой ранее в его же руках планшет, какой-то несвязный рык, грохот падения тел на пол, а затем тишина. 

При всем, что слышали ребята, никто из них так и не узнал, что Чон едва не удушил тогда Джэ. Последнему уже казалось, что он теряет сознание, но в какой-то миг тело само оттолкнуло потенциальную угрозу в лице друга на несколько метров. Не ожидав подобного, парень потерял равновесие, завалился назад, пропахал затылком порог гардеробной и в довершение въехал головой в полку для обуви. Едва возобновив поток кислорода по организму, Ю подорвался на ноги и через секунду уже убирал с лица друга его же тяжелые военные сапоги. 

Дэ легко отделался – разбитый нос, огромная шишка на весь затылок и всего-то несколько ссадин на щеках и висках. А, ну да, еще крупная гематома на скуле – но это уже от удара Ёжика, коим тот «поприветствовал» пришедшего в себя медика. 

- Ты чего творишь, ненормальный?! Я же на твоей стороне! – как в детстве, когда Дэ его случайно в пылу драки зацепил, прошипел Джэ. 

Чон лишь моргнул глазами, отворачиваясь и подтягивая маску выше к носу, костяшками пальцев ощущая щекотливое прикосновение ватных тампонов в ноздрях. 

Ёжик снова вспылил и стукнул кулаком по полу, намереваясь встать и уйти, но тут же почувствовал крепкую хватку на своем плече. 

- Прости. 

Вот так просто. Дэ никогда не оставлял за собой долгов, даже, если это были просьбы о прощении или слова благодарности.

- Ты больной, хён, - сразу же растеривая всю злость, пробубнил Ёж, все равно поднимаясь. – Я пойду лед достану и чай заварю. Ребят не пугай – умойся сразу.

А спустя несколько минут на телефон Ёнджэ пришло сообщение: 

«Единственный, кто знает меня лучше, чем я сам – ты. Единственный, кому я доверю свой тыл – ты. Просто потому что максимум чем ты меня ударишь - полка для обуви. Пускай так будет всегда». 

Каким-то таким двусмысленным образом и начались их отношения...

- Ёжик, отвисни, – маннэ щелкнул пальцами в паре сантиметров у носа логиста. – Если сейчас не начнем объяснять суть дела, Гук и Лис либо убьют друг друга, либо Ённама. Я пока не готов терять хёнов. 

- Да, да, - Джэ сфокусировал взгляд на пальцах Зело, резко тряхнул головой и в который раз за день обвел взглядом присутствующих. 

- Ты в порядке? – младший бросил обеспокоенный взгляд, тут же косясь на ноутбук с окончательным планом действий и расчетами.

- Нормально. Просто задумался.

Из-за поспешно опущенной головы и какого-то ехидного вздоха, Ёнджэ готов был поспорить с кем угодно на сотню баксов, что младший едва удержался от комментария о неких медиках и Гондурасе. Легко стукнув маннэ по предплечью, Ю «слегка отомстил», и, в то же время, дал сигнал к началу. Оба поднялись со своих мест. 

- Первым делом вопрос к Ённам-хёну. Нам будут нужны определенные вещи. Ты сможешь достать все необходимое?

- Смело рассчитывай на то, что у вас есть золотая рыбка, Ёнджэ-я, - усмехнулся уголком губ Нам.

- Надеюсь на это. Потому как собрать это нужно за три дня…

***

- Я чувствую себя безвольным теленком, ведомым за поводок на убой самыми окружными и заковыристыми путями, - тяжело вздохнул Ёнджэ, заходя в комнату следом за Дэхёном.

- Ты этот план придумывал, так что не должно быть подобного чувства, - глухо ответили ему в воротник. 

- Не умничай, - состроил гримасу Ёжик, закрывая дверь и с разгону прыгая на свою кровать. – Пожалуй, эти три дня нашей жизни будут самыми насыщенными, не думаешь? Если живы останемся, все равно больше таких не будет, а если…

- Единственное, о чем я думаю – этот дом. Главное, чтоб он не рухнул, - задумчиво пробубнил Чон, расстилая постель. 

Ю приподнял голову с подушки и неуверенно склонил её набок, наблюдая за своим парнем.

- Наверное, не до конца понял… ты о чем? О хёнах?

- И о них тоже. Я съем тапок, если через полчаса мы не услышим за стеной звонкий голосок Зело, - Дэ подбил подушку. – А уж когда Банг и Лис начнут выяснять отношения…

- Ты слишком мнителен, - Ёнджэ покачал головой и снова уложил её на подушку. 

- А ты слишком оптимист, - фыркнул в ответ Чон.

- Оптимистов не берут в логисты, - важно изрек Ю.

- Может, закончим бессмысленные препирания? – медик цокнул языком и повернулся к другу.

Вид у него был не самый лучший: волосы встрепаны, губы покусаны, белки глаз красноваты от напряжения, а взгляд потерянный и… какой-то даже отчаянный. 

- Ёжик? – Дэхён потянул за собачку молнии, расстегивая ветровку и аккуратно складывая её на стул у кровати. – Ты не мог бы… или я… не подумай ничего такого…

- Прекрати бухтеть себе под нос, - подстегнул его с ехидной улыбкой Джэ.

- Хорошо, - легко сдался Дэ, довольно быстро оказываясь у кровати логиста, приподнимая покрывало и заворачивая парня в него. Затем так же быстро очутился у своей кровати, бережно кладя чуток брыкающийся кокон под одеяло и ложась следом за ним. 

- Ты что творишь, садист? – Ю тут же выпутался из ткани, пофыркивая, подобно настоящему ёжу.

- Сплю, - безо всяких объяснений выдал Дэ, выключая свет ночника и приобнимая фыркающий кокон. 

Поняв, что дальнейшие разговоры ни в коем случае не приветствуются, логист молча уткнулся носом в подушку своего парня, вдыхая его запах и думая о том, что оба ведут себя, как дети. Один – боится сказать что-либо, второй – вечно посмеивается над ним. Опытные боевики, настоящие мужики, как же… но вдруг, голову Ю посетила гениальная мысль.

- Дэ?

- Что такое? – недовольно выдохнул медик.

- Мне просто интересно – ты тапок вареным, жареным или тушеным будешь есть? – ехидно хохотнув, Джэ получил пинок по заднице.

На деле же, спустя несколько часов, Чоноп тихонько перебрался в кровать к Зело – просто чтоб не паниковать. И не сойти с ума к утру от совсем не радужных мыслей, которые против воли сами лезли в голову. Химчан и Ёнгук вовсе в разных комнатах улеглись спать. Просто потому что «утро вечера мудренее», а у Лиса под кроватью удавка лежит.  

***

Стенки фургона будто давили на сидящих в нем троих парней. Дрожь в руках не унималась ничем – да и смысл? Смерти не боится только дурак, которому нечего терять. Этой троице, в случае провала, было что терять, при чем очень многое! Не способствовало успокоению и раздражающее жужжание в переговорниках – их напрямую соединили со штабом – как много чести. 

Всю дорогу ехали молча, но при этом напряженно прислушивались к дыханию друг друга, будто цепляясь хоть за что-то, что не даст сознанию окончательно ускользнуть в панику. Первым не выдержал такой атмосферы Химчан, сдергивая с уха переговорник и засовывая его в карман. Для отвлечения еще и пальцами провел по чехлу рядом стоявшей винтовки, но, когда и это не помогло, чертыхнулся, опираясь локтями в колени. Не долго так просидев, резко дернулся, проверяя карманы на наличие всех необходимых в ходе операции предметов, после чего снова чертыхнулся.

- Да прекрати мельтешить, Лис! – не выдержал атмосферы уже Дэхён, при этом неосознанно поглаживая пояс с автоматными рожками. 

Напряжение зашкаливало - даже Пума - и тот не знал куда себя деть, постоянно обводя металлическую комнату расфокусированным взглядом. Вдруг, фургон остановился, после чего отодвинулась задвижка на окошечке, соединяющем кабину водителя и грузовой отсек. 

- Ребята, выгружаемся, - скомандовал до ужаса прокуренный голос.

- Понеслась…, - напряженно выдохнул снайпер, бросая короткие взгляды на парней. – Господи, спаси и сохрани нас живыми…