Возможно, теперь в Пустоте не так холодно. Возможно, из-за того, что кожу Моники осторожно согревает её зеркальное отражение — они обе ещё не до конца определяются, реальны они, или нет.

Им кажется, что они галлюцинации друг друга, и совсем не собираются так легко отказываться от своих далеко не самых весёлых мыслей. Пожалуй, единственное, чем они друг от друга отличаются — так это причёсками. У Моники, что пришла сюда раньше, всё ещё есть белоснежный бант, сохранённый для того, чтобы она никогда не забывала того, кто она такая. У другой Моники его нет. Он выбрасывается за ненадобностью, и наверняка витает где-нибудь в далёком пустотном пространстве.

Моника не чувствует себя одной. Не должна чувствовать. Но терзающие мысли не дают ей покоя. Вдруг её другая версия лишь выдумка её усталого воображения? Вдруг она сходит с ума и видит себя такой, какой ей и следовало оставаться? Милой, дружелюбной девочкой, которая даже не думает об устранении своей конкурентки?

В любом случае, последний вопрос отпадает ещё с тех пор, как здесь оказывается первая Моника. Впрочем, другая всё равно очень боится, что её подруга может уйти от неё. Раствориться в Пустоте и больше никогда не появляться. Моника боится этого больше всего на свете — едва осознав, что ей больше никогда не придётся быть одной, очень боится потерять единственную ниточку, отделяющую её от полного исчезновения.

Наверное, такое чувство называется любовью. Но Моника знает, что её не существует, иначе её здесь не было бы. Существует слепая привязанность и глупые, ничем не подкреплённые чувства. Но эмоции Моники имеют основу…

В любом случае, это не любовь. Моника не хочет в это верить. Она уже ничего не хочет… Кроме того, чтобы другая Моника всегда была рядом с ней.