Солнце клонилось к горизонту и на Киркволл начинали опускаться сумерки. Тишину опустевших улиц Верхнего города нарушал лишь едва слышимый городской шум, доносившийся откуда-то издалека. Владелец расположившегося здесь большого имения сейчас находился внутри и был занят тем, что точил меч, сидя на грубо сколоченной лавке. Мягкий свет от камина освещал комнату и его лицо. Несмотря на уютно потрескивающие в огне поленья, в комнате уже становилось довольно прохладно и Фенрис, отложив свое занятие, подошел к разбитому окну и занавесил его ватным одеялом. Хоук как-то предлагала ему вставить новое стекло, но он просто отмахнулся.

Хоук.

Их первая встреча состоялась ночью в Кирквольском эльфинаже. Фенрис использовал ее в качестве отвлекающего маневра: ему нужно было как-то избавиться от орды наемников, посланных за ним его бывшим хозяином. Сама же Хоук, хоть и была недовольна тем, что ее обманули, заявила, что всегда в настроении расправиться с десятком-другим работорговцев. Подобное отношение удивило его. Как и то, что она оказалась магом.

«Что за насмешка судьбы?» — подумал он тогда. Бежать от магии и магов как можно дальше только для того, чтобы снова оказаться среди них же. Но Хоук отличалась.

Она заявилась к нему с друзьями на следующий же день, после того, как помогла ему «вселиться» в особняк Данариуса. Это место стало его первым домом. Хоук познакомила его с Авелин, высокой женщиной с рыжими волосами, которая состояла в рядах стражи, а вскоре и вовсе стала капитаном. Та пользовалась своим положением и постоянно меняла патрульных у его особняка. Ей даже удавалось как-то отвлекать внимание наместника, за что Фенрис был благодарен как ей самой, так и Хоук, попросившей подругу об услуге. Как он позже выяснил, Хоук постоянно подкидывала Авелин непростые задачки.

В тот же день он познакомился с пираткой Изабелой и, конечно же, тогда он впервые встретил Варрика. Хоук и этот гном-любитель-давать-странные-прозвища были не разлей вода, чуть ли не как сиамские близнецы. Эти двое обожали шутить, подкалывать и ерничать над всеми, однако и чувство самоиронии было им не чуждо, а уж когда к ним присоединялась Изабела… В такой компании Фенрису скучать не приходилось. Для него это было приятной переменой: слишком много времени он провел в бегах и одиночестве. Удивительно, но ему даже удалось прижиться в этой шайке. Но, к сожалению, у Хоук были и менее приятные знакомые. Мало того, что в числе ее спутников оказался одержимый маг, так она еще и связалась с малефикаром – долийской эльфийкой по имени Мерриль. Что Хоук, что Изабела относились к ней так, словно она маленький заблудившийся ягненок. Фенриса это бесило: он считал ее просто наивной дурой, не понимающей, во что она влезла. Но если от нее он еще мог как-то отмахнуться, то этого одержимого Андерса он на дух не переносил. И эта ненависть была взаимной.

Сзади послышался шорох и из тени выглянула морда мабари. Пес подошел к Фенрису и тихонько заскулил.

— Скучаешь, да? — спросил он со вздохом и потрепал собаку по голове. Тот с грустью посмотрел на него. Перед тем, как отправиться на Глубинные тропы, Хоук пришла к Фенрису с просьбой приглядеть за ее четвероногим другом.

— Знаю, у тебя полно своих дел, но не мог бы ты за ним присмотреть? Вы с Роем, кажется, поладили. Маме некогда, а Гамлен его терпеть не может.

Он был не против – ему действительно нравился пес. Да и сам Рой любил проводить время с Фенрисом. Хоук это знала и, когда приходила поболтать, частенько брала с собой мабари. Она отсутствовала уже более двух недель, и Рой плохо переносил это. Он постоянно скулил и мало ел. Вот и сейчас Фенрис пытался всячески утешить его. Он гладил пса, общался с ним и иногда это помогало. Перед отъездом Хоук принесла свое старое пальто и, с позволения Фенриса, постелила его у камина.

— Может, так он будет меньше скучать.

Рой спал только на нем, но иногда, посреди ночи, просыпался и ложился Фенрису в ноги.

Хоук взяла с собой на экспедицию Авелин, Варрика и брата.

— Я бы хотела, чтобы и ты поехал, но брат бы на меня злился, а мы и так не очень ладим. Без тебя будет немного непривычно.

Не то, чтобы Фенрису сильно хотелось побывать на Глубинных тропах, но за время их знакомства они с Хоук неплохо сблизились. Поначалу он не был уверен, стоит ли ей доверять, но, путешествуя вместе, он все больше и больше проникался уважением к этой девушке. Она защищала слабых, никогда не шла на сделки с разбойниками и работорговцами, говорила то, что нельзя и, казалось, совершенно не испытывала страха перед авторитетами. Но в то же время Хоук была способна на компромисс. Она знала, когда нужно уступить, а когда бороться. Единственным ее недостатком, по мнению Фенриса, было то, что она всегда вставала на сторону магов. Зная о его отношении к этому, Хоук тактично не брала его с собой на задания, где так или иначе в дело были вовлечены они. Тем не менее до Фенриса доходили слухи, но он редко вступал в конфликт. Если все-таки возникали разногласия, то каждый оставался при своем мнении и споры, в большинстве своем, разрешались мирно. Кроме того, было совершенно очевидно, что достоинства Хоук явно перевешивали ее недостатки и сейчас было действительно странно так долго не видеться с ней.

Губы Фенриса тронула легкая улыбка. Он вдруг вспомнил их самый первый разговор. Хотя тогда он и относился к ней предвзято и с подозрением, это довольно быстро изменилось. Его поразила та необычная легкость, которую он испытал в общении с ней. Она оказалась совсем не такой, как он ожидал.

— А ты думал, я тут кровавые жертвоприношения устраиваю при каждом удобном случае?

Она кокетничала с ним, чему Фенрис весьма удивился: тогда он просто не знал, что это, вроде как, стиль ее общения. Однако больше всего его удивило то, что он был не против и охотно отвечал флиртом на флирт.

— А ты ничего, Фенрис. Я боялась, что мы не поладим.

— Ты тоже ничего, Хоук. Для мага.

Она уже собиралась уходить, когда он вдруг понял, что понятия не имеет, как ее зовут – никто из ее друзей не называл ее по имени. Когда он спросил ее об этом, Хоук, одарив его удивленным взглядом, понимающе кивнула.

— А, это. Меня зовут Тереза, или Реза, если удобно. Но все зовут меня просто Хоук.

Фенрис уложил Роя на его «подстилку», а сам переоделся и лег в кровать. Но сон еще долго не приходил: мысли и опасения, подобно пчелам, роились у него в голове.

«Почему так долго? Где они сейчас? Может, что-то случилось? Может…» — заснуть он смог только под утро.

***

— Хоук, я… мне очень жаль, что так вышло с твоим братом. Мог бы и догадаться, что Бартранд нас предаст. Сдохну, но разыщу этого ублюдка, — пламенно пообещал Варрик, но Хоук не ответила ему. Она просто молча шла по улице Нижнего города к дому Гамлена.

«Она ведь умоляла меня оставить его дома, нужно было ее послушать, если бы я только знала, если бы я не…» — Хоук с трудом проглотила ком в горле. Она не знала как будет смотреть в глаза матери.

— Ты сейчас домой? Рассказать все семье? — осторожно поинтересовался Варрик.

Хоук вдруг услышала радостный лай и, оглянувшись, увидела Роя. Пес со всех лап несся к ней навстречу с полными радости глазами. Она не смогла сдержать легкой полуулыбки. Присев на корточки и разведя руки в разные стороны, она приготовилась поймать в объятия своего пушистого друга. Мабари прыгнул на нее, и Хоук крепко прижала пса к себе, уткнувшись лицом в его мягкую шерсть.

— А что мне еще остается делать? — очень тихо спросила она скорее саму себя.

— Вы сильно задержались, — послышался знакомый низкий голос. — Он очень скучал по тебе.

Фенрис вышел к ним спустя пару минут после Роя. Увидев мрачные лица друзей, он нахмурил брови. — Что-то случилось? Где… где Карвер?

Авелин и Варрик покачали головами и Фенрис перевел взгляд на Хоук, гладящую Роя.

— Его больше нет, — отозвалась она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно более спокойно.

Повисла длинная пауза, которую долгое время никто не осмеливался нарушить. Все так бы и продолжили неловко переминаться с ноги на ногу, но тут Хоук встала с корточек и, потрепав по голове уже погрустневшего мабари, сделала глубокий вдох.

— Мне пора, — обратилась она к друзьям, а затем посмотрела на Фенриса. — Была рада с тобой повидаться, Фенрис.

— Ты теперь богатая женщина, Хоук. Все было не зря, — попытался утешить ее Варрик.

«Я бы отдала все эти богатства, чтобы только вернуть брата».

Но вместо ответа она просто кивнула и вместе с Роем медленно пошла в сторону дома.

С тяжелым сердцем Хоук открыла дверь лачуги. Гамлен и Лиандра стояли около камина и о чем-то спорили, но, как только она вошла, сразу стихли. Счастье и облегчение на миг озарили лицо матери.

— Ох, моя малышка! Наконец-то ты дома! — она, было, кинулась, чтобы обнять дочь, но вдруг остановилась. — А… Карвер не с тобой?

— Нет, — бесцветным голосом ответила Хоук.

— Он… он ведь вернется? — с надеждой спросила мать, нервно заламывая руки. На ее глаза наворачивались слезы: она уже знала ответ. Но тем не менее она не хотела, до последнего отказывалась верить в то, что снова потеряла ребенка.

— Прости, мам, — боль, сдавливающая грудь Хоук, была настолько невыносима, что она едва держалась на ногах.

«Пожалуйста, прости меня. Это все моя вина. Только моя».

Лиандра обессиленно упала на колени, обхватила голову руками и громко зарыдала.

— Ну зачем вы убежали? Не надо было убегать! — сквозь слезы твердила она. Хоук подбежала к ней, пытаясь обнять мать как можно крепче. Та, сотрясаясь от рыданий, уткнулась заплаканным лицом в плечо дочери, еще сильнее сжимая ее в ответ. Сердце Хоук разрывалось от боли. Сначала умер папа, потом Бетани, а теперь… Осознание потери рвало на куски ее душу. Уткнувшись носом в макушку матери, Хоук наконец-то позволила волне отчаяния накрыть ее с головой.