Коннор нервно стучал пальцем по стойке регистратуры. Медсестра подошла к стойке, и сказала, что можно идти в палату. Коннор отвез Хэнка в больницу, детей же отпустил домой, заранее попросив их не забывать о домашней работе. Возле входа в палату его встретил врач.

   – Не волнуйтесь вы так, все с вашим отцом в порядке.

   Коннора очень смутили эти слова.

   – Он не мой отец... Я просто его коллега, он получил травму в моем присутствии, и я хотел удостовериться, что его здоровье будет находится в стабильном состоянии.

   – В любом случае, этот пациент и не из такого выкарабкивался.

   Что это он имел ввиду? Коннор задумался об этом на несколько секунд, но потом сразу же вошел в палату.

   В светлой и чистой палате Хэнк смотрелся даже как-то неуместно. Коннор взял стул и подвинул его к больничной койке.

   – Вы как?

   – Нормально... Чего ты приперся то?

   – Я хотел быть уверенным, что с вам все будет в порядке.

   Неожиданно раздался гудок телефона. Коннор достал свой мобильник и ответил. Он не говорил ничего кроме «Да» и «Ладно». Хэнк заметил, что его лицо как-то побледнело после разговора.

   – Ты чего такой бледный? Блокнотики перестали печатать?

   – Нет... Я живу... жил, на съемной квартире со своими друзьями, но они уезжают в другой город, а я не потяну аренду самостоятельно.

   Хэнку почему-то стало стыдно, за то, что он так съязвил. Коннор почему-то пытается помочь ему из-за всех сил, и проявляет доброту, а добрым по отношению к Хэнку оставался только Сумо. Этот парень не заслуживает проблемы, вроде тех, как жить на улице.

   – Если хочешь, можешь поселиться у меня на диване. Нужно же кому-то за Сумо смотреть. Только ничего не трогай!

    Хэнк понимал, что пуская к себе в дом этого мальчишку, он не будет ничего не трогать. Но ему просто хотелось оказать поддержку ему, такую же, как Коннор оказал самому Хэнку.

   – Я еще могу убирать, гладить, стирать...

Коннора остановил Хэнк.

   – Да, да молодец, хозяюшка, главное Сумо дай поесть. Ключи в кармане.

   Коннор взял ключи из куртки, висевшей на вешалке, обернулся, и, с улыбкой, сказал:

   – Спасибо, Хэнк.

   Коннор может быть очень серьезным и ответственным, но у Хэнка было чувство, что так искренне говорят и улыбаются только дети. По крайней мере, именно так и говорил Коул.

***

   Коннор отворил дверь в дом, и ему стало как-то не по себе. Дом был совершенно пустым и серым. В таком любой бы спился. Ну, может и не любой, ведь, когда он зашел на кухню, то увидел спящего Сумо. Он присел на корточки, и сказал:

   – Как дела? Твой хозяин поваляется в больнице недельку, и вернется. Я буду жить у вас... на диване.

   Сумо открыл глаза. Пару секунд Коннор гладил пса и приветливо ему улыбался. Сумо резко встал и прыгнул на парня, и то не смог устоять на ногах. Пес был довольно тяжелым, и Коннор попытался снять его с себя.

   – Ладно, ладно, сейчас я тебя покормлю. Где твоя еда?

   Он заметил, что еда для Сумо была довольно хорошей, возможно дорогой, а вот продукты и алкоголь Хэнка были самого низкого качества. Вся выпивка и «Еда» отправилась в мусорку, а в холодильнике на их месте появилось кучу овощей и фруктов, на столике вместо бутылок стоял чай. Коннор даже решил, что с новой зарплатой купит в этот дом фильтр.

    Коннор убирался, смахивал пыль, разбирал коробки, много вещей пошли в мусорку. Когда дело дошло до стола, он увидел на нем фотографию. Он поставил ее на полочку в зале, и начал смотреть альбомы. По фотографиям стало ясно, что это был его сын. Коннор стал рыться в документах, больничных карточках и записях. Это конечно, было не хорошо, но на пути к своей цели его ничего не остановит. Когда он во всем разобрался, он одновременно и понимал, и не понимал ненависть Хэнка к детям. Он потерял собственного сына в аварии! Так вот, что имел ввиду врач. Коннор бы порассуждал о этом намного дольше, но Сумо сам себя не выгуляет.