Огонь!

Теперь здесь пахло не только горелым мясом! Но и жареной картошкой! И причиной было не моё вышедшее из-под контроля волшебство! Кухня полыхала неудержимым огнём! Дело было не в духовке и мясе — на плите мы забыли омлет! И кто-то из нас, отправившись выбирать Стелле наряд на свидание, бросил на плиту прихватку!

Неужели… я? Быть не может! Я всегда был внимателен!

— О нет! Пожар! — воскликнула Текна, хватаясь за голову.

— Теперь нас не просто отстранят — нас просто убьют за такое! — прокричала в ужасе Муза.

А я молчал, стараясь дышать через раз — дым, едва мы открыли двери, заполонил все коридоры школы и выплеснулся на улицу. И тут же забил лёгкие, заставляя кашлять. Флора опаздывала, а огонь норовил распространиться дальше порога кухни, уже уничтоженной им.

Неужели здесь нет датчиков дыма? Пожарных? Хоть какого-нибудь заклинания против потопа и огня?!

С опаской я поднял руки, обращаясь к своему огню. Костёр в моей груди полыхнул сильнее, будто обжигая мои лёгкие. Дым, заполонивший их, сменился раскалённой медью, и я с трудом продохнул, позволяя волшебной энергии своего тела просочиться сквозь пальцы и ладони. Магия заскользила по воздуху, по моему желанию перекрывая путь огню — пожар остановил распространение. Но полностью потушить пламя я не решился пробовать. Передо мной и девочками возник мерцающий полупрозрачный барьер, языки пламени норовили коснуться его, но едва подкрадывались, как тут же их словно что-то отталкивало, и они вновь отступали.

— Валтор! Молодец! — воскликнула Муза.

Текна уже устремилась назад по коридору.

— Я приведу кого-нибудь из профессоров!

Но я чувствовал, что долго удержать барьер не смогу — это моё первое заклинание, созданное лишь из воображения и просьбы к своему душевному пламени.

— Когда ты научился такой магии? — этот вопрос Музы заставил меня задуматься. Я не ответил, вновь взглянул на свои ладони, напряжённо удерживающие стену против огня… созданную из его же природы.

Что, если я смогу..?

Ведь заклинание для создания подобного барьера я не учил.

Я собрал энергию в ладонях так много, сколько смог, умолил своё пламя помочь мне. И вскинул руки, направив его на потоки огня, которые тут же ринулись прочь из кухни, едва мой барьер исчез. И внезапно…

Произошла удивительная магия!

Огонь, опутывающий кухню, дрогнул, замер на мгновение, перестал распространяться. Затих и потянулся нитями, преображаясь в энергию, к моим рукам. Едва он коснулся моих ладоней, как я ощутил лёгкое жжение чужеродного пламени — оно проникало в моё тело сквозь открытые каналы волшебной энергии, разливаясь по жилам, сливаясь и преображаясь в мою собственную силу. Напитывая меня новой энергией.

И уже спустя несколько минут… ни единой искры не осталось на столах и полу лишь немного потрёпанной кухни. А я был полон сил.

Что это… как это…

Я ошеломлённо смотрел на свои руки.

Я способен на такое?..

— Валтор… — восхищённо выдохнула Муза, расширив глаза. Но договорить не успела — позади послышались шаги — госпожа Гризельда, а за ней Флора с огнетушителем и Текна спешили к порогу кухни.

— Вы! Безответственные глупцы! Как вы могли довести кухню до такого состояния?! — изверглась яростью Гризельда, оттолкнув нас, и подняла руку: — Аэролюкс!

И дым, наполняющий кухню и коридоры школы, собрался по крупицам, исчезая в её ладони. Полезное заклинание! Воздух в мгновение стал чистым! Даже разводы гари исчезли, и кухня преобразилась — стала как новая! Как будто ничего и не было!

Госпожа Гризельда вошла в помещение и огляделась. Лицо её не выражало удовлетворения очищением кухни. Она обернулась к нам, её пристальный взгляд пронзил Текну и Флору.

— Кажется, вы говорили, что здесь был ужасный пожар. Но когда мы пришли, здесь оставался только дым. Как вы такое объясните? Что вы натворили здесь?!

Когда девочки уже пошли дрожью и переглянулись в попытках отыскать ответы на вопросы, куда девался огонь, и что ответить грозной мадам, Муза всплеснула радостно руками:

— Это всё Валтор, мисс Гризельда! — сказала она. — Он использовал какое-то заклинание: сначала задержал огонь, не позволив ему выйти за пределы кухни, а потом обратил его в энергию и собрал в своём теле. Это было удивительное мастерство.

Текна и Флора утратили страх и уставились на меня. Как и мисс Гризельда. А я подавил желание поёжиться и сглотнуть — леди, конечно, возраста примерно моего. Возможно, старше, но не более чем на пять лет. Но даже так вызывала она некоторое беспокойство, будто сейчас мы стояли перед очень рассерженной матушкой и ожидали наказания. Внушительная женщина.

— О, правда? Кажется, Вы одарённый волшебник, Валтор, — с крайним подозрением высказалась мадам, придвинувшись к моему лицу и пристально изучая его. На наличие эмоций, которые выдадут мои проступки?

Я вспомнил всё до мельчайших деталей, едва вновь увидел целую кухню — прихватка действительно лежала на плите, а рядом — плетёная из соломы корзина с картофелем и ещё полотенца на краю стола с плитами — все стало ясно, будто солнце взошло на горизонте.

Я едва ли причастен к случившемуся пожару. Когда я в последний раз открывал духовку, я отложил прихватку на край стола. Но когда пришла Стелла, именно Флора проверяла, в порядке ли мясо. А после мы поспешили в тайную комнату Стеллы — выбирать платье на свидание…

Флора. С кем не бывает, главное, что всё закончилось благополучно. К тому же, как я понял, пожары в мире волшебства, где даже третьесортный волшебник, едва получивший в свои руки первые искорки магии, способен столь легко потушить огонь, не проблема, и к тому же не трагедия.

— Пожар — не причина задержки ужина! Немедленно возвращайтесь к работе, негодники!

После слов старшей по дисциплине я удостоверился в этом окончательно. Вот он каков, мир магии.

Ещё раз изучив меня с минуту, мисс Гризельда покинула кухню, оставляя нас наедине с полуприготовленным многострадальным ужином на несколько сотен человек. Кошмар. Сколько ещё работы, а я ужасно утомлён. Несмотря на возбуждение магической силы, напитавшейся чужеродным огнём.

— Ну что? — улыбнулся я вздыхающим девочкам. — Может, бутерброд с сыром?..

***

Перекусив, утолив первый голод, возникший посредством тревоги, мы вернулись к приготовлению пищи. Стелла, вероятно, уже отправилась на свидание, либо вот-вот покинет школу, чтобы не опоздать на встречу с принцем Скаем, со своим возлюбленным. Мне действительно очень полюбилось, как прекрасно выглядела наша сияющая принцесса солнца в этом вечернем платье в пол — красный придаёт ей страсти вкупе с ярким макияжем, украшенным блеском, и высокой причёской, а также золотыми украшениями — это так же добавляет леди утончённости. Образ получился и вправду идеальный. Надеюсь только, что Стелла не забыла взять с собой болеро. Вряд ли, ведь атласная короткая кофта с длинным рукавом, расшитая золотом, отлично дополняет её совершенный внешний вид.

Я уверен, она поразит своего принца.

Принца, да?.. Скай, с каждой нашей встречей, даже когда мы не остаёмся наедине и случай не представляет нам возможность разговаривать лишь вдвоём… я не способен уличить в тебе особу королевской крови. Принц Скай лишён королевской осанки — его стан подобен моему, и даже того не достигает — а я был обучен профессорами лишь уровня аристократии, мой опыт и мои навыки несколько далеки от королевских. Твоя речь полна жаргона, ты не способен сдержать гнев и являешь его грубыми словами. Твои шутки, сарказм, игра слов находится опять же лишь на уровне черни — простолюдинов, населяющих любой город Земли или даже вашего Магикса.

Стелла — очаровательная принцесса. Чуточку ленивая и распущенная, но никогда не позволяет себе, леди королевской крови, получившая достойное воспитание, опустить слово жаргонное. Её стан привлекает внимание, улыбка и слово обронённое заставляют слушать её и наблюдать за единым жестом её плавным. Её глаза полны сияния жизни, она словно светится — и дело не в её магической силе. Волосы — чистый шёлк, кожа нежна как лепестки розы!.. Подле неё, будь она в свои любимые топ и юбку облачена, я всегда ощущаю некоторый трепет, который сокрыт нашей крепнущей дружбой и её лёгким, беззаботным и полным оптимизма нравом.

Почему же принц столь далёк от королевского воспитания? Почему его внешность не поражает красотой? Отчего его кожа не сияет шёлком? А волосы не лоснятся, словно атлас? Глаза его тусклы, не похожи на благородные изумруды. А улыбка… не побуждает пасть ниц, слова не оставляют в душе восхищения и благоговения чувства.

Принц, который не выглядит как принц. Не ходит как принц. И даже не мыслит, как принц.

Кто же ты тогда такой, Скай?

Внезапно словно молния пронеслась по моему телу, и в голову ударила резкая боль. Точно как тогда, на болотах. Я не выдержал, скривился, касаясь лба. Как неприятно… Слабость… В глазах мутнеет и расплывается… Грх…

— Валтор? Что такое? Голова болит? — спросила Муза, которая по-прежнему чистила картофель рядом со мной и первой заметила моё недомогание.

— Немного, — отозвался я, когда волна боли немного поутихла. А я же старался не явить своего дурного состояния. Чего же вы такие внимательные, девочки?..

От Флоры возникло дельное предложение:

— Может тебе стоит отдохнуть? Эта бесконечная работа с картофелем действительно утомляет. К тому же, нас даже в полном составе группы на дежурство не так много — остальные работают по шестеро.

— А то и по семеро, — кивнула Текна, продолжая методично очищать корнеплоды. Кажется, несмотря на то, что она… не запрограммирована на это, с её слов, она приноровилась делать это. — Заставлять небольшую группу подростков готовить пищу боле чем на две сотни человек — совершенно неразумно. Мы даже не учимся кулинарному делу.

Муза вновь обернулась ко мне.

— Всё-таки ты использовал новые заклинания и преобразовал пламя в энергию. Это волшебство удивило даже Гризельду, — улыбнулась фея музыки. — Думаю, это значительно лишило тебя сил.

Я помотал головой, оглядывая девочек.

— Нет. Я не оставлю столько работы на вас, девочки, — игнорируя вспышки слабой боли, я постарался улыбнуться. — Я в порядке. Как закончим, отдохну.

***

Сегодня у нас вновь были занятия у профессора Визгиса. Шёл я на них, сказать и не соврать, с тревогой, сжимающейся в груди: ведь я недавно чуть не спалил его аудиторию! Некоторое время я мялся на пороге, словно пятнадцатилетний юноша, впервые приглашающий самую красивую девушку в школе на свидание, но когда вошёл не увидел ни обгорелых стен, ни запаха гари не ощутил — кажется, здесь ощущается сильная энергетика некоего могущественного волшебника. Неужели директриса восстановила класс?..

Профессор Визгис не отнёсся ко мне как к кому-то особенному — это радовало и успокоило окончательно. Зато ученики из моей группы были встревожены и взгляды опускали в мою сторону. Это поначалу. Когда профессор начал читать лекцию о медитации, про которую упоминал на первом занятии, и как она мне необходима, перешёптывались и шутили, мол, готовлю ли я очередной поджог? И какая аудитория будет следующей? Может, попросить меня сорвать какой-нибудь зачёт? Они не издевались надо мной, а были заинтересованы и просто немного смеялись над произошедшим. Так ласково и наивно, что и мне захотелось к ним присоединиться. Однако на уроке я внимательно слушал преподавателя — эта тема мне крайне необходима.

Но кажется, информация, полученная нами, была не самой подходящей для обучающихся первых курсов. Особенно для тех, кто никогда не был знаком с магическими практиками более глубже, чем колдовство наобум в попытках хоть немного зацепить врага или потушить пожар. Практики, о которых рассказывал нам профессор Визгис, были крайне непонятны мне — неумёхе в магическом деле, но я не сдавался и упорно записывал лекцию, почти каждое слово преподавателя, обещая себе после тщательно разобраться с этой темой вечером, взяв пару обучающих книг по медитации из библиотеки.

Но как же! Из-за не самых разумных правил этой школы мне и девочкам пришлось более трёх часов безвылазно провести на кухне под жёстким контролем повара и мадам Гризельды. Мы устали, как каторжники, да и чувствовали себя на этой работе, за которую нам едва ли прибавят медяк… цент… меджикпоинт в стипендию, чтоб их финансовые уставы Дьявол побрал, именно рабами на шахтах, не более, не менее. А мы ведь даже не являлись их работникам по кухне, чтобы нами командовать! Как хорошо, что у этого мужчины ещё оставался разум, и он обратился к директрисе, чтобы нашу безумную, по его словам, группу отстранили от дежурства с пояснением: порча не только продуктов питания, но и самого имущества школы. Несмотря на то, что я истратил немало сил и нервов, чтобы этот огонь потушить! А ведь он даже не по моей вине возник!

Это бессмысленно, не так ли? Школа, где обучают магии, но не способны использовать её для банального приготовления пищи, что никак не повлияет на её вкус и наполненность полезными веществами — не нужно вешать картофельные очистки на уши, маэстро Сфокле! И особенно мне, которого обучали самостоятельной жизни и приготовлению пищи с ранних лет, едва я научился держать в руках нож и поднимать тяжёлую сковороду! Ценность по содержанию витаминов и микроэлементов в пище зависит только от самого продукта и того, каким способом ты приготовишь её. А варить и жарить магией или на газовой плите — значения не имеет.

Я злюсь. Я очень сильно зол. Потому что я устал. Потому что Гризельда и Сфокле наседали на нас, словно на слуг, заставляя работать быстрее. Потому что даже я, не говоря о нежных руках девочек, изранил свои пальцы острым ножом — у них не было даже специально предназначенной для чистки картофеля и других овощей резки! Потому что не смог позаниматься над своей магической силой, ради чего всё в своём родном мире бросил и приехал сюда. Потому что моя голова просто разрывается от боли.

В итоге близ девяти часов, когда мы значительно опоздали с ужином, и ученики набросились на мясо и картофель с омлетом, подобно голодным волкам, чувствовал я себя подобно очисткам картофеля. Я был выжат, как соки из картофеля, который я чистил более двух часов, не сдвигаясь с места. Голова раскалывалась, и боль всё не унималась, кажется, становилась всё сильнее. Есть хотелось сильно, но желания сидеть за общим столом под этим гамом ужинающих, отдыхавших всё это время фей и волшебников, отсутствовало на зарождении. И мы с девочками единогласно решили вернуться в комнаты. Флора, Текна и Муза купили что-то в буфете — кажется, по пышке или некой сытной булочке и пару коробочек сока — это напомнило мне школьные года в родном мире, а я припас подаренные Стеллой деньги на более спорный жизненный случай и вернулся к себе, игнорируя всякие взгляды.

Следуя в одиночестве по коридорам, свет которых уже приглушили в наступающей ночи, я засунул руки в карманы. И внезапно остановился, вздрогнув — я нащупал маленький круглый предмет. Кольцо Стеллы, которое она меня умолила оставить у себя. Всё-таки дурное у меня предчувствие — как она будет без магии? Ничего ли не случится? Сможет ли принц Скай уберечь её от внезапной опасности?

Я слишком много волнуюсь. Кажется, усталость сказывается. И просто невыносимая боль в голове! Боже…

Как-то я добрался до нашей пустующей квартиры. В общежитии стояла тишина, редкие голоса и некоторые звуки доносились из разных комнат. Я открыл дверь, не зажигая свет в гостиной сразу прошёл в свою комнату, запираясь.

Мне требовался отдых. Поэтому, позабыв о душе, о завтрашних занятиях, я разделся, открыл окно и сразу лёг в кровать. И пусть на часах было лишь около десяти, мне нужен был сон. Долгий, крепкий, непрерываемый. Хотелось бы мне и завтрашний день отдохнуть и выспаться до обеда, но и лекции также пропускать не хотелось. Забыв обо всём, даже о том, что нужно установить будильник, я закутался в одеяло и зажмурил глаза, моля бога, только бы уснуть поскорее, и боль в голове унялась.

Но не тут-то было — сон не шёл. Уставший как вол, я не мог сомкнуть глаза, и причиной тому была даже не боль в голове и не шум школы, учеников, возвращающихся с ужина. Я просто не привык ложиться столь рано. И лежать в кровати без дела мне удовольствием не виделось. Так что я поднялся и, не включая свет, довольствуясь полумраком и холодным сиянием некой планеты-спутника над Магиксом, сложил свою одежду, сброшенную на диван. Из кармана джинсов выскользнуло кольцо Стеллы. И в тот момент последние частицы сна покинули меня.

Беспокойство вновь пробудилось в моей душе. Накинув халат, я сел на диван, крутя между пальцев маленькое серебряное колечко с золотой окантовкой «солнца». Размышляя о том, а получилось бы у меня превратить его в скипетр и воспользоваться магией Солнца, я наблюдал спокойную ночь за окном во дворе Алфеи. Свет в окнах постепенно гас, и школа погружалась в сон до следующего раннего утра. Но пробовать свою задумку я не стал — даже если смог бы, не буду красть силы у своей дорогой подруги. Мне и своего огня достаточно — слишком он мощный, что я вовсе не способен контролировать его порой.

Контроль сил. Верно. Может, попробовать? Всё равно теперь из-за опаски за кольцо Стеллы, оставшееся на сохранение у меня, заснуть не удавалось даже с огромной усталостью. И я решил впервые помедитировать. Отыскал на столе в темноте тетрадь с лекциями профессора Визгиса, но когда открыл и разобрать ничего не смог — слишком темно. Зажигать свет не хотелось — у меня только началась выработка гормона сна, а я его ярким светом разрушу? Ни за что. Ночников на стенах было недостаточно, чтобы прочесть написанное. Оставалось лишь отложить тетрадь и вновь лечь в кровать, попытаться уснуть. Либо…

— Если я попробую использовать немного магии? Ведь огонь дарует свет…

Я поднял ладонь и сконцентрировался на своём пламени. Слабо затанцевал костёр в моей груди, и первые искры, слетевшие с пальцев, вскоре разрослись в язычки огня. По моему желанию, свободное пламя скрутилось в искрящийся полыхающий шарик, но света по-прежнему не хватало. И я пожелал усилить потоки энергии, для усиления сияния искр. То и произошло — огненный шарик словно обратился в дополнительный светильник и хорошо освещал страницы тетради и не пытался покинуть зону моего контроля. И когда я попробовал его отпустить, приказав витать в воздухе над столом, над тетрадью и не касаться ничего, он послушался.

Невероятно. Неужели творить магию столь просто?

Но мне кажется, под всем этим лежит некий подвох. И вскоре это лёгкое сотворение ранее неведомых мне заклинаний, отразится на моём состоянии. Например, на ноющей голове. Но боль была терпимой, и я мог немного позаниматься. Надеюсь, за сотворение такого маленького светлячка, как использование магии вне аудитории, без присмотра преподавателя, с меня три шкуры не сдерут? За тушение пожара Гризельда не взяла меня за шкирку, дабы оттащить правонарушителя к старшей волшебнице — мадам Фарагонде.

Медитация предполагает собой переход в астрал. Обращение к собственной сущности волшебства. Медитируя, мы покидаем свою физическую оболочку, чтобы странствовать по миру своего сознания единой душой, дабы ничто не стесняло нас, никои мирские заботы не тревожили наш разум. Для того, кто не был знаком с магией достаточно глубоко, эти слова кажутся бессмыслицей. Как и для меня. Но профессор, когда изложил для нас теорию из учебной литературы, и вывел на доске взмахом руки необходимые определения, понятия и описания их, объяснил уже более понятным простым языком о том, как начать медитацию. Как слиться со своей магической силой. И как достичь её полного контроля.

Следуя советам профессора, я откинулся на спинку дивана, закрыл глаза и полностью расслабился. Работая с каждой частью тела, постепенно освобождая её от напряжения, я словно бы освобождал собственную душу из мирских оков. Я был сосредоточен на собственном глубоком дыхании. Стараясь не думать ни о чём, я погрузился сознанием глубоко в себя, словно пытаясь дотянуться до костра, до того необычного, живого и необъятного пламени своей души. До огня, которое день ото дня своими тёплыми языками силы и энергии касается моего сердца. До мощи магии, искрящейся рубинами и цитринами в моей груди и…

Жжёт!

Я распахнул глаза, вскрикнув, хватаясь за руку. Больно! Мои руки обожгло! Но… на ладонях я не увидел ожогов, хотя боль, которую я испытал, была очень сильна! Возможно, это был душевный ожог? Однако, моя головная боль наконец прошла — хоть чего-то я смог добиться.

И чем же мне поможет такая медитация? Если я не способен даже коснуться своей магической силы? Она подчиняется мне, но не желает подпускать. Как же тогда мне совладать с тобой, огонь? Если ты и вправду имеешь собственное самосознание, прошу, доверься мне. И позволь слиться с тобой.

После этих мыслей я попробовал снова. Но едва вновь достиг свободы души, вновь узрел своё пламя, неудержимо полыхающее в моей груди, как опять был охвачен болью зверского ожога. Но теперь искры пронеслись по всему моему телу.

Грх! Да что же это такое-то?.. Как я смогу справиться с этой магией, если она даже не подпускает к себе?! Как я вообще могу управлять ею и творить некие неизвестные мне заклинания, если она так жестока ко мне? И правда ли… она имеет своё сознание?.. Как же мне тогда ублажить её?

Мне нужно больше книг по основам творения волшебства. Я ещё совершенно ничего не понимаю в этом, а уже пытаюсь колдовать. Это может быть опасно.

С этими мыслями я потушил огонёк, покорно витающий над столом. Он не стал вырываться из-под контроля даже когда я дважды попытался отречься от своего физического тела и погрузиться в медитативное состояние.

Что же за двуличная сущность магии? Может, стихия огня всегда такая непостоянная? Никого не подпускает, но желает гулять на свободе, хотя бы сорвавшись искрами с моих рук?..

Настроение стало совершенно плохим. Если раньше оно было несколько сниженным из-за подозрительного взгляда Гризельды и гонений раздражающего Сфокле, которому я едва не вырвал его хвалёные завитые усы, а после врезал с размаха, как Ривену пару дней назад, чтобы выбить всё желание главенствовать над теми, кем права не имеет командовать. То теперь было ниже самого последнего круга Преисподней, смею предположить. Радовало одно — боль в голове прошла окончательно и можно было наконец лечь спать и больше ни о чём не беспокоиться.

Кроме своей непостоянной силы, конечно же. И Стеллы, пропадающей на сомнительном свидании, куда даже не соизволила взять своё магическое кольцо-скипетр.

Я вздохнул и откинулся на спинку дивана вновь. В полумраке я наблюдал за небесами, темнеющими поздним вечером, сменяющими лилово-синий на бесконечно-обсидиановый, покрытый мириадами мерцающих звёзд. А после случайно наткнулся рукой на что-то, сокрытое у самого подлокотника — это был мой смартфон. Видимо, он выскользнул однажды из кармана джинсов, и я позабыл о нём — отныне звонить мне было некому.

Некому?

Я потянулся к джинсам, которые носил сегодня, и вынул из заднего кармана записку. На бумаге было написан аккуратным почерком номер телефона, несколько отличающийся от любого формата стран Земли. А рядом подпись бесконечно прекрасным каллиграфическим почерком — «Брендон».

«Звони в любое время», — сказал мне златовласый специалист. Я не имел понятия, во сколько начинается комендантский час в академии Красный Фонтан, и можно ли беседовать по телефону в это спокойное время. Но на душе было так смутно, что единственный, с кем хотелось говорить сейчас, это был тот добрый нежный юноша с голубыми глазами. Оставивший заметный и чувственный след в моём одиноком сердце.

Сейчас, в поздний час близ десяти вечера, я решил набрать его номер. И просто…

Поговорить.

Я был удивлён, что звонок прошёл — ведь я не менял номер на местный, и модель телефона определённо отличается. Да и сумма денег на карте — конвертировалась ли она? Или здесь также замешано волшебство?

Вскоре гудки сменились чистым, более чётким, чем при разговоре на Земле, голосом Брендона, и на его удивлённое «Да?» я представился. Хотя, я полагаю, он и так бы узнал мой голос.

— Привет, Брендон. Это Валтор, — просто ответил я, и тут же услышал:

— Привет! Я рад тебя слышать, — определённо с улыбкой сказал Брендон. — Что-то случилось?

— Нет, я… просто захотел поговорить. С тобой. Ты не против?

— Нет, конечно, нет, — несколько замявшись ответил он. Кажется… против? И согласился из вежливости?

Мне стало неловко.

— Прости что позвонил в столь позднее время.

— Ничего. Я ещё долго не буду спать. Завтра нет первой пары, и можно будет отоспаться вдоволь.

— А вот мне снова идти на урок профессора Палладиума. Надеюсь, он не отведёт нас теперь в другое место, куда похуже болота.

— Но, если что, ты всегда можешь позвать на помощь своего специалиста!

Своего?..

Я мотнул головой.

— Расскажи, как прошёл твой день? — попросил я Брендона, поднимаясь с дивана и прохаживаясь в полумраке комнаты. Подошёл к окну, открыл балконную дверь и вышел на свежий воздух. Он по-прежнему поздним вечером был прохладным, и моя одежда — один лишь халат, едва ли подходил для такой прогулки. Но я остался, опираясь о перила, устремив свой взор на волшебный лес за воротами Алфеи.

— Мой день? Как обычно, не думаю, что он отличался от будничного учебного дня любого из специалистов, — начал Брендон. — Разве что первокурсника — у нас намного меньше тренировок, различной практики боя и полётов на кораблях и ветролётах. Обычно мы пребываем с утра до вечера все лекции в школе, лишь меняя аудитории и слушая разных профессоров. И пытаемся изучить строение межгалактического транспорта, выработать собственную стратегию боя и сблизиться с драконами.

Я поёжился. И вовсе не от холода.

— Драконами? Вы, что, тренируетесь с настоящими драконами? — выдохнул я, ощущая, как выступил на коже холодный пот.

— Да — это часть обучения специалистов — приручение диких существ. Но я пока справляюсь с трудом — ты и сам видел, как я успешно ловил тролля на болотах… — голос Брендона отразил, как погрустнел юноша.

— Не нужно печали. Мы все ещё новички, и при должных тренировках, упорстве в учёбе определённо достигнем отличных результатов, — подбодрил я Брендона, и сам также постарался прислушаться к собственным словам — возможно, в первый раз мне не удалось совершить процесс медитации. Но вскоре, день ото дня тренируясь и больше узнавая от профессоров и из книг о магическом искусстве, я пойму все аспекты и смогу достичь больших результатов.

— Да, ты прав, Валтор. А ты? Как прошёл твой день?

— Сегодня были простые лекции у профессора Визгиса. Он рассказывал нам о медитации, о том, как достичь этого состояния полной концентрации, и какую пользу это упражнение даёт для фей и волшебников, — рассказывал я, разглядывая тонкий золотой браслет на своём запястье. Рубины и бриллианты словно бы ярче переливались при сиянии белоснежного спутника Магикса. При разговоре с Брендоном он казался мне красивее, а слова специалиста проникали глубже в мой разум.

— Правда? Мы такого не изучали — наверное, для простых людей, не одарённых волшебством, эта процедура необязательна, — ответил Брендон вновь с улыбкой — я слышал это.

— Не думаю. На Земле, где я родился, некоторые люди практикуют медитацию, но без магических сил. Это позволяет им избавиться от нервозности и достичь гармонии с собой. Кажется, это действительно хорошая практика.

Тут-то Брендон поинтересовался:

— А ты уже пробовал медитировать?

Я скривился.

— Пробовал, но… Лишь обжёгся.

— Обжёгся? — испугался специалист. — Что же у вас там за практики такие странные и опасные?!

Голос Брендона дрожал не только в волнении — он был полон злости. Он так испугался… за меня? Снятый с запястья браслет я стиснул в ладони. Как приятно стало на душе.

— Не волнуйся, Брендон. Я о своей магии. Вероятно, ты вспомнишь, как на Земле вместе со Стеллой мы атаковали тролля. У меня сила огня, — рассказал я, и Брендон успокоился. Я слышал это по его ровному, но чуть дрожащему голосу.

— Хорошо… Но… как это повлияло на тебя? — всё ещё с тревогой спросил специалист.

— Со мной всё в порядке. Просто беспокоюсь, смогу ли я всё-таки достигнуть согласия со своей магией. Ведь порой мой огонь может взбунтоваться и вырваться наружу, лишь уличив прореху в моём слабом контроле волшебника-новичка. Ведь я… очень плохо справляюсь с этим, Брендон. На первом занятии у профессора Визгиса я едва не разрушил пожаром его аудиторию.

Я всё-таки рассказал. И на душе мгновенно стало легче. Странно. Ведь когда я делился проблемами с девочками, такого я не ощущал.

После чего… Брендон шумно вздохнул, что вызвало по моей спине волну дрожи волнения. Но его следующие слова… поразили меня глубоко в сердце.

— Несмотря на то, что ты лишь столкнулся с магией, ты очень умный, Валтор. Из самых трудных и опасных ситуаций ты находишь выход, даже когда всем вокруг кажется, что пути нет. Это было очень хорошо видно на нашей миссии на болоте. Ты проявлял удивительную смелость, хладнокровно думал, когда остальные паниковали, и бросался на помощь даже тем, кто того не заслуживает. А также ты ясно слышал голос природы, который подсказал тебе, куда пошёл тролль — это подтверждает твой отличительный контроль над собственной магической силой.

Эти проникновенные слова, сказанные дорогим мне человеком, возродили в моей душе погибающее чувство уверенности. Я ощутил силу в своих руках и своей душе. Я смог вздохнуть полной грудью, понимая, что в меня верят. Что в меня верит Брендон.

Я крепко сжал в ладони его подарок и вновь надел его на запястье лёгким движением одной руки. Рубины замерцали переливами, будто тоже напитались неизвестной энергией и силой.

— Брендон, это… — начал я, но голос оказался несколько хриплым, и мне пришлось откашляться. — Спасибо. Твои слова мне очень помогли.

— Я рад! — ответил с улыбкой специалист.

Молчание, прервавшее нашу беседу, оказалось несколько неловким. Я сглотнул, оглядывая двор Алфеи, и вошёл в комнату, запирая дверь и окно — стало довольно прохладно. За то время ни я, ни Брендон так и не нашли, что сказать друг другу. Я просто сидел на своей кровати, глядя перед собой, а в трубке стояла тишина. Я волновался, что связь была прервана, но изредка вновь и вновь слышал, как вздыхает Брендон — кажется, будто он хотел что-то сказать, но… не мог собраться с силами.

И я попытался его подтолкнуть:

— Брендон? Тебя что-то тревожит? — спросил я, надеясь, что он наконец сможет поделиться тяжёлыми мыслями.

— Нет! — всполошился он: определённо, есть что-то тревожащее его. — Вовсе нет. Я лишь хотел поинтересоваться у тебя…

— Я слушаю, — немедля ответил я без напора. Но кажется, Брендона заставил смутиться. От чего?

Но вскоре он всё же собрал мысли по кусочкам и заговорил:

— Валтор. Знаешь, я вижу в тебе очень мудрого человека. Мужчина, видевший и уже познавший многое за свою жизнь. Скажи… ты пережил нечто в своём прошлом? — аккуратно поинтересовался Брендон, как бы сообщая тихо мне, что я могу отказаться отвечать на этот вопрос.

Но как мог ответить на него? Несомненно, я более хладнокровно отношусь ко многим случайностям судьбы, ведь мне двадцать восемь лет. Но я решил скрывать свой возраст от кого бы то ни было. Даже от Брендона, что стал мне ближе. Ведь так я могу отпугнуть его. Он дорог мне. Пусть хотя бы… как друг.

— Нет ничего трагичного, что случалось со мной в прошлом, Брендон, — со вздохом сказал я. — Я рос без матери — она умерла, когда я был совсем маленьким, а из-за пожара все фотографии и документы были утеряны. Поэтому я даже не знаю, как она выглядит. Отец много раз пытался нарисовать её, но выходило у него худо — он писатель, и я мог только представлять портрет своей изумительно красивой матушки с его лаконично сложенных слов. Но точного образа я так и не узнал.

— Валтор… прости, я не должен был, — взволнованно опустил Брендон, вздыхая.

— Не извиняйся, ведь то прошлое для меня не так печально: я был столь мал, что не способен вспомнить дня, когда матери не стало рядом со мной. Кажется, отец говорил, что я едва открыл глаза, когда она покинула нас, — я вздохнул, развязывая пояс и отбрасывая халат на кресло. А сам опустился на кровать. — С раннего детства меня обучали преподаватели по этикету, музыке, языку, литературе, искусству и математике, а также многим другим аспектам жизни. Так как в школе я сильно отличался из-за аристократичного воспитания, другие дети сторонились меня, и друзей у меня не было. Разве что теперь, на работе…

— Ты уже работал? На Земле работают с ранних лет? — поинтересовался удивлённый Брендон, и я осёкся — ох! Не стоило это упоминать! Но я всё же могу эту заминку исправить.

— Да. Мы можем работать ещё до наступления года совершеннолетия. Увы, при поступлении в эту магическую школу, работу пришлось оставить.

— То есть… у тебя совсем не было друзей?

— Да.

Ну не мог же я сказать Брендону, к которому столь хорошо отношусь, что являюсь представителем нетрадиционной ориентации, из-за чего остальные меня не просто сторонились, но и издевались, обзывая и избивая! В детстве единственный отпор, который я мог дать, это рассказ о случившемся отцу, после чего школа была закрыта, и меня отправляли в другое учебное заведение. Учеников наказывали строго не трогать меня, но рано или поздно запрет был нарушен. И история повторялась.

Если Брендон узнает, кто я, каков я настоящий… и что пытаюсь день ото дня заглушить в себе… и отчего меня столь тянет к нему… Он не поступит так же. Его действия будут более жестокими для моего сердца, которому я дал волю в этом необычном наполненном магией мире — он покинет меня. И больше не захочет говорить со мной даже как с другом. А мне… не нужно большего! Я хочу видеть его рядом хотя бы как дорогого товарища! Как человек, не только внешне, он мне очень нравится.

— Но теперь у тебя есть я, — радостно сказал мне специалист. — А также девочки Стелла, Флора, Текна и Муза. Вы в хороших отношениях, я знаю. Да и ребята из нашей команды специалистов будут рады общаться с тобой!

Я хмыкнул, сдерживая счастливую улыбку. Неужели это правда? И теперь я окружён друзьями?..

— Спасибо, Брендон. Но я думаю, что Ривену общение со мной не будет по душе.

Брендон заливисто рассмеялся.

— Да! Это так! Мы с парнями до сих пор дивимся твоей смелости и силе — как ты отделал его! Никто ещё раньше не смел замахнуться кулаком в лицо этому напыщенному парню! Легенды о смелом волшебнике Валторе со стальными нервами и кулаками разлетелись по Красному Фонтану в мгновение ока!

Я подскочил с кровати, ошеломленно распахнув глаза.

— Ч-что? Правда?.. И все-все уже знают?..

— Да. Прости, ты не хотел этого? Специально мы не рассказывали — нас подслушали в коридоре школы, да разболтали всюду. Но твою внешность не должны знать — если только не имеют связи с феями из Алфеи, которые тоже тебя знают.

Я вздохнул, собрав в ладони прядку своих светло-русых волос, перебирая их на пальцах, прочёсывая их. Волосы мои кажутся в этом волшебном полумраке серебряными. Они столь длинными стали, что уже лежат рядом на кровати. Но мне так много удобнее, чем с короткими. И уродливым лицом из-за глупой причёски каре.

— Всё в порядке. Меня определённо не замучает эта популярность.

Мы ещё говорили и говорили, обо всём, что приходило в голову. Время на часах стремилось вдаль всё быстрее, пока внезапно мой телефон не завибрировал — садилась батарея. Я уже узнал, как можно было восполнить её в этом мире, и что розетки здесь наполнены магической энергией сродни электричеству. Но прощаться с Брендоном из-за этой мелкой неприятности не хотелось.

Зато явленные на экране часы, едва я отстранил светящийся в темноте экран от уже запотевшего уха, заставили меня оторопеть. Я вновь прислонил смартфон к щеке.

— Брендон!

Специалист, зевнув, ответил:

— Что такое? Что случилось?

— Ты видел, сколько времени? Уже полночь!

Брендон закопошился в трубке, кажется, что-то упало, парень ойкнул. Надеюсь, это не он упал с кровати.

— Кошмар! Хоть я и не собирался ложиться рано, но я ещё даже не принимал душ! Кажется, мы слишком заболтались…

— Прости, — я ощутил вину. — Это я позвонил так поздно. Вот мы и заговорились и не заметили времени.

— Ты не виноват! Валтор! Мне очень нравится с тобой разговаривать! Прямо-таки все проблемы и мелкие неурядицы исчезают. Словно они боятся тебя! — с радостью говорил Брендон. — А мне спешить некуда. Я бы ещё с тобой поговорил, но тебе уже давно пора отдыхать — ведь у тебя завтра есть первая пара в отличие от меня.

— Тогда ещё созвонимся, хорошо? — улыбнувшись, сказал я, слушая сонный голос Брендона.

— Или свидимся. Я был бы рад прогуляться с тобой по Магиксу и говорить лицом к лицу, а не с холодной телефонной трубкой. Сходим, куда захочешь. Или просто пройдёмся по вечерним улицам города. На главной площади у музея волшебства, когда наступает вечер, очень красиво.

Моё сердце затрепетало, и я даже не пожелал просить его успокоиться — как же я был счастлив! Кажется, я действительно влюбился в него…

— Конечно, с удовольствием, — ответил я. — Спокойной ночи.

— Хороших снов, Валтор! — пожелал мне крепкого сна Брендон и завершил вызов. Но я не сразу опустился на подушки и закрыл глаза, чтобы узреть те самые приятные картины сновидений. Я ещё долго смотрел на экран смартфона, на номер телефона Брендона, рядом с которым отражалось время продолжительности разговора — более ста двадцати минут. Пока экран не погас, а индикатор в последний раз мигнул красным, оповещая о полном разряде батареи.

Так и позабыв поставить телефон на зарядку, я упал на кровать, мечтательно улыбаясь.

Хотя бы друзья. Пусть будет так. Но как сейчас тепло на сердце!..