20** год. Где-то в России. Обычная родовая палата в провинциальном городке.

      Что такое типичные роды в роддоме, где провели… Назовем это красивым словом «оптимизация», хотя на деле — урезание всего и вся. Это лотерея. Повезет, не повезет. Единственным положительным моментом было здоровье матери, ее ответственность, с которой она отнеслась к рождению ребенка, и возможное присутствие опытной акушерки.

      Но, как всегда это бывает, что-то пошло не так. Первым «не так» стало отсутствие акушерки — она приболела, будучи в годах. Но рядом находились другие врачи и акушеры, и это успокоило молодую женщину. Начались схватки, ее перевели в родовую. Вторым «не так» стало то, что схватки были не очень активными и рожала женщина с трудом. От боли сознание помутилось, и она с трудом понимала, что от нее хотят. Она тужилась, но что-то шло не так. День сменился ночью, и только утром она с трудом смогла разродиться. Но третьим «не так» стала внезапная плохая свертываемость крови. Слабенький ребенок, умирающая женщина, за которую боролись изо всех сил, запаниковавший персонал — что же еще может пойти «не так»? Женщина, ослабев от боли и кровопотери, умирала.

***

      Люциус Абраксас Малфой был, есть и будет аристократичным уродом моральным и мудаком редкостным. Так считали многие из тех, кто имел счастье или несчастье пообщаться с ним.

      Люциус Абраксас Малфой был любящим мужем и заботливым отцом. А ещё эталоном лордства и аристократизма. Так считала его супруга. И так считали те, кто сумел пробиться под маску «ледяного урода».

      Когда у Нарциссы начались роды, он без колебаний вызвал бригаду лучших колдомедиков и настоял о переводе жены в Мунго. Спустя несколько долгих и томительных часов к нему вышел бледный в синеву Гиппократ Сметвик и, усадив, сказал:

      — Люц, готовься к худшему.

      — Цисси?! Малыш?!

      — Выслушай меня. Я многое повидал, но такое…

      Роды шли нормально, но вдруг все показатели у Нарциссы начали стремительно падать. Она едва родила, и мальчонка — поздравляю-у-вас-сын — был едва живой. Дальше началось странное — практически истекающая кровью женщина села, прижала к груди младенца. С большим трудом сползла на пол и начертила что-то своей кровью, обмазав ею же младенца. Она что-то долго шептала, держась явно на силе воли. Малышу стало гораздо лучше, а вот Цисси…

      — Идем. Она жива. Но маглы зовут это «кома» — ни жива ни мертва. Мы остановили кровотечение. Так что…

      — Веди.

      В палате было жутко. Он не представлял, что в человеческом существе столько крови. Казалось, что ее расплескивали тут из ведра. Резкий металлический запах. Во рту появился привкус медной пуговицы. Он сглотнул. Нет, он не был невинной ромашкой — многие старые рода не брезговали и человеческие жертвы принести на Камне Рода. Но Цисси. Спокойное лицо, словно она спит, но сон этот столь глубок, что почти равен смерти. Как сказал Сметвик? «Ни жива ни мертва»? Да, верно. Лишь едва-едва вздымающаяся грудь под окровавленной сорочкой показывает, что Цисси жива.

      Малыш. На столике на пеленках лежит попискивающий комочек — их выстраданное дитя. Неужели все? Конец? И на этом малыше оборвется Род Малфоев? Его охватило бешенство.

      Нет! Никогда!

      Он подошел к жене, сжал ее руку и поразился ледяному холоду ладони. Наклонившись к лицу, начал звать — Сметвик поделился, что у маглов так порой вытаскивают из комы, но результат может быть непредсказуем.

      «А вдруг… Если Цисси вдруг станет не такой? Грань ведь меняет… Я все равно буду с ней ради сына».

      Он звал, звал и просил.

***

      Где-то вне времени и пространства.

      В пустоте и черноте висит зеркало. Огромное ростовое зеркало в вычурной раме. Оно разделяет двух женщин. Одна — среднего роста, с распущенными русыми волосами до пят, одета в простую льняную рубаху, расшитую по вороту, подолу и рукавам красными рунными узорами. Простое лицо — про таких говорят «русская красавица»: прямой нос, мягкие полные губы, высокий лоб, открытый взгляд серых глаз в пушистых ресницах. Фигура показывает, что это крепкая выносливая девушка. У нее ладное тело, высокая грудь, широкие бедра. Вся она соразмерна и завершенна. Ее окутывает аура Силы.

      Другая — высокая, стройная, с гривой светло-золотых немного вьющихся волос и с голубыми глазами, с очень породистыми и красивыми чертами лица, одета в простую сорочку до пят. Она тоже окружена аурой Силы.

      Девушки протягивают руки навстречу одинаковым жестом, касаются стекла и улыбаются друг другу. В руках у каждой появляется сверток. Это ребенок! Они показывают малышей друг другу и просят позаботиться. Свертки исчезают. А женщины проходят сквозь стекло, меняясь местами.

Все исчезает.

***

      Нарцисса распахнула серо-голубые глаза и глубоко вздохнула.

***

      Та, что по документам теперь звалась Анастасия, наконец задышала сама, а кровь, недавно текшая рекой, стала наконец сворачиваться.

***

      Две души, разделенные временем и пространством, смогут ли они выполнить данное обещание?

      Все лишь начинается.