Я умерла.

           Не хочу вдаваться в подробности, как именно, важен лишь тот факт, что видимо, умерла не до конца.

           Я не понимала, что происходит. Зрение было расплывчатым, вокруг раздавались голоса на непонятном языке, но самое странное — чувствовалась некая двойственность, и это не форма речи, нет. Все это, а также учитывая осознание того, что я мертва, накладывалось друг на друга, в результате чего я плакала.

           Много плакала.

           От не понимая ситуации, от того, что ничего не видела, от того, что умерла, от странных голосов и от этого странного, зудящего чувства, словно у меня появилась еще пара рук, только это относится ко всему телу.

           Я строила догадки, каждая из которых заканчивалась двойственным плачем, было чувство, словно мой голос отдается эхом. Только эхо было до неправильного громким, четким.

           Это путало и пугало меня еще больше.

           Я скучала по родителям, скучала по друзьям, скучала по старшему брату и коту. Я скучала по своей обычной, серой жизни.

           Догадки были одна страшнее другой — начиная от того, что мое мертвое тело оживили и используют в качестве какого-то эксперимента, заканчивая попаданчеством.

           Хоть я и была веселой, довольно оптимистичной личностью, но никогда не хотела менять свою жизнь на что-то более… фантастичное? Да, читать о перерождении или попаданцах было забавно, но я никогда не хотела оказаться в подобной ситуации.

           Это же страшно. Страшно умереть, помнить свою смерть. Мне повезло, моя смерть была быстрой, но… Хэй, я помнила свою прошлую жизнь, и это было ужасно.

           Я плакала, рыдала, истерила, потому что хотела вернуться к родным.

           Мне было больно только лишь от одной той мысли, что я больше не увижу их лица, не услышу их голосов. Мне было больно представлять их реакцию на мою смерть. Слезы родителей и брата, слезы друзей.

           Я никогда не понимала тяги переродиться в другом мире, при этом помня прошлую жизнь. Это жестоко, до ужаса жестоко. Может быть, я одна такая неправильная, эдакий тепличный цветочек, у которого замечательная семья, но черт. Ни за что не поверю, что ни у кого из нас нет близкого человека. Такой есть всегда, пускай и один, но есть, хоть мы его иногда и не замечаем.

           Наверное, больше всего я плакала именно из-за боли и тоски по родным. Может быть, потом это чувство притупится, может быть, со временем я забуду детали, их лица, их голоса, но только со временем. Прямо сейчас я помню все превосходно, в малейших подробностях и это доставляет огромную боль.

           В моменты передышки от слез, меня кормили. В общем-то, я не плакала только в тех случаях, когда спала или ела.

           Кормили меня, кажется, молоком. Это было чертовски странно. Странно было ощущать вкус, но в тоже время и нет. Странно было захлебнуться, но с другой стороны я не чувствовала этого.

           Мне оставалось лишь строить догадки. Органы чувств, кроме обоняния, вкуса и слуха пока что мне были недоступны.

           Через две недели мое зрение приобрело некую четкость, рассеяв множество догадок и предположений. Потому что я была в двух местах одновременно. Смотрела на себя с разных ракурсов, словно в зеркало, которое точь в точь отражало мои движения, мимику.

           Смотрела в огромные, чистые голубые глаза. И либо мне казалось, либо в них я действительно могла прочесть панику и шок.

           Я смотрела на младенца. Маленького и милого голубоглазого младенца. Которым(и?) была я.

           Пиздец.

           *  *  *

           Нас было двое. Я и моя тень, хах. Да-да, моя истерика наконец прошла, сейчас я пыталась переварить тот гребаный факт, что я была не одна — меня было, эм, две. Это открытие так шокировало меня, что времени на истерику как-то не осталось. Ни сил, ни желания.

           Это был, наверное, крик души, однако две недели сплошных рыданий выматывают. А еще чувство того, как из носа текут сопли довольно омерзительно, особенно учитывая тот факт, что нас было двое, блядь, и мы были младенцами, неспособными что-либо сделать.

           Тоска осталась. Боль от, фактически, потери родных никуда не делась. Но я старалась не думать об этом, переключившись на окружающий мир. Все же способности видеть мне дико не хватало.

           Обстановка была современная, от чего я облегченно выдохнула. Это не был Ван Пис или что еще хуже, какая-нибудь Атака титанов. Пускай последнее я не смотрела, но знаю, что там творится лютый пиздец, которого и врагу не пожелаешь. В куске тоже творится пиздец, но как-то более мягче, что ли. Да, было бы проблемно оказаться в нем, особенно учитывая то, что море я не шибко люблю, как и плавать.

           Язык был другой. Какой-то европейский, явно не азиатский и, спасибо Господу, не японский.

           Вариант с Нарутой автоматически отбрасываем. Хотя, может там могли бы говорить на английском или смеси английского и японского, но язык этот, на котором говорили окружающие люди, точно не был английским.

           Если честно, я никогда такого языка не слышала.

           Ладно, может и слышала, но как либо отличить его я не могу. Могу лишь сказать, что он точно не немецкий или французский, те сразу слышно. Может, не знаю, какой-то испанский?

           Хрен знает, в общем.

           И нет, я никогда не была полиглотом, хоть мой мозг и был склонен к этому. Как-то, ну, не слишком я увлекалась языками, о чем теперь, в эту самую минуту жалею, да. В любом случае, нытьем делу не поможешь — значит, будем пытаться адаптироваться.

           Поворачиваю голову и смотрю на саму себя.

           Может, пора переходить на «мы»? Все-таки формально меня две, значит, правильнее про себя будет во множественном числе говорить, разве не так?

           К слову, было бы неплохо еще и пол узнать. А то хреново выйдет, если мы разнополые. Вообще я надеюсь, что пол останется женским. Ничего против мужского не имею, просто, ну, тут то зло уже знакомое, свое. Проходили, знаем, какую хуйню ожидать. А мужской организм — черт его знает, этот мужской организм. Я ж о нем только из фанфиков более менее наслышана, когда персонажи в ОМП попадали, а так…

           Да, уже список дел на ближайшее время вырисовывается. Узнать что за язык, какой пол, что за фэндом/мир, а еще неплохо было бы увидеть наших родителей или хотя бы маму. Про попытку как-то делить движения тел я промолчу, мне бы для начала из этого гусеничного кокона выбраться. А еще узнать имена, да.

           Черт, дел невпроворот, а только вторая неделя жизни, ну как так-то, а?

           *   *  *

           Наша новая мама была красивой. У нее были рыжие прямые волосы и голубые глаза, которые, видимо, достались нам от нее. Россыпь веснушек на лице и щелочка между зубов не делали ее менее красивой, нет. Наоборот, это придавало ей такое своеобразной изюминки.

           У нее были сильные и мозолистые руки. Видимо, она занималась тяжелым трудом. А еще у нее была чертовски красивая улыбка, смотря на которую нас самих тянуло улыбнуться.

           К слову да, мы до сих пор не знали наших имен. А еще не видели отца. Надеюсь, он у нас есть. Может быть, просто весь в работе, м? Все же мы не помним, был ли он в момент нашего рождения — для нас тогда было важно понять, что за хуйня вообще происходит.

           Не знаю, как так вышло, но своего пола мы тоже еще не знали. Это было удручающе. Казалось бы, такие простые пункты, а продвижения как такового даже не видно.

           Через три дня нас выписали. Держали довольно долго, хм. Неужели у нашей мамы были осложнения? Хотя, даже если и так, это не удивительно, все таки она родила гребаную двойню.

           В нашу палату, когда мы уже готовы к выходу, входит высокий мужчина, с каштановыми волнистыми волосами и карими глазами. Наша мама о чем-то говорит с ним, на этом странном, непонятном нам языке, а после они…э? Целуются? Ох, так это наш отец? Вау, мы наконец-то видим его. После стольких лет, хах.

           Нет, мы никогда не устанем кидаться отсылками, пускай даже и про себя. Кстати об отсылках. Надеюсь, это не вселенная Поттерианы, а то уж больно там все муторно. Эти Дамбигады, Уизлигады… Не-не, нехуй-нахуй, нам такой счастье не нужно.

           Может быть, это вообще Реборн? Нет, ну а что? Чем черт не шутит? Хотя, не стоит исключать и того, что мы попали в незнакомый нам мир или вообще в ориджинал. Подавляю дрожь. Только бы не фэнтези, а. Терпеть не могу эту муть с эльфами и прочим подобным дерьмом, спасибо, нажралась этого вдоволь. Ох, опять в единственному число перехожу…

           Наши думы были резко прекращены в связи с наглым вторжением в личное пространство. О, родители наконец перестали балакать и обратили на нас внимания. Отец поднял одного из нас, долго смотрел сначала на одно тело, потом на другое, а потом вновь спросил что-то у матери, если судить по интонации.

           —…Connor agus Murphy McManus… — Уловили мы и широко раскрыли глаза.

           Стойте-погодите-что?!

           Неужели это то, о чем я думаю?

           Блядские Святые, серьезно?!

           Ох, Боже, если это то, о чем я думаю…

           Так, стоп, а почему мы паникуем? Да, ну не выйдет из нас канонных близнецов, ну так и что с того? Если я правильно понимаю, этот мир точно такой же, пускай и отмотан во времени чуточку назад, ну да ничего, протянем лет тридцать, и все вновь вернется на круги своя. Думать о параллельных вселенных лучше не стоит, да. Мы ж оптимисты, вроде как. А вот штука с религией… Не сказать, что мы прям верим в бога, однако в реинкарнации сомневаться точно не приходится. Ладно, с этим разберемся по ходу дела.

           Ну, зато теперь мы знаем, где мы находимся и что это за язык.

           Добро пожаловать в Ирландию, да?...