В полтора года случилось два важных события. Первое из которых, наверное, самое лучшее, ведь мы наконец научились говорить. Ладно, я преувеличиваю. Мы не то что говорили, однако «мама», «кушать» и все в этом духе могли произносить. Правда выходило странно — либо в один голос, либо поочереди. Но нашей маме и этого было достаточно, она чуть ли не светилась от счастья — как же, дети наконец начали говорить, а то она поди уже переживать начала. Но большую часть времени мы больше слушали и пытались понять, чем говорили. Выходило с переменным успехом. Например, мы выяснили, что уважительной формы общения тут нет. Типа, вообще. Ну, по крайней мере, мы начали понимать, что окружающие говорят. Еще бы самим так же научиться, эх.

По части тел же мы далеко не ушли. Хотя, нет, в конечностях мы практически не путаемся, однако в попытках ползать так или иначе пропахиваем носом пол. Благо, в комнате, в которую нас выпускают ползать, был постелен очень мягкий и большой ковер, так что выходило скорее неприятно, чем больно.

Второе событие, произошедшее с нами — это знакомство с двоюродными братьями, проще говоря, кузенами.

Случилось это одним прекрасным ранним утром. Нас разбудил непривычный шум, словно кто-то второпях собирался и это нас удивило — обычно подобных звуков мы никогда не слышали. А открыв глаза, увидели нависшего над нами пацаненка с черными волосами и в солнцезащитных очках. Уже рассвело, так что мы могли хорошо разглядеть его.

Мы не знаем, как смогли сдержать крик. Потому что, ну, видеть незнакомую, пускай и детскую мордашку с утра пораньше — это немного перебор.

— Киан«древний, далекий», солнце, спасибо тебе огромное, — в комнату влетела мама и видимо, она действительно очень сильно спешила куда-то.

— Не за что, тётя Кива«привлекательная», мне не привыкать, — довольно спокойно ответил ребенок. И всё-таки, зачем ему эти очки? Глаза слишком чувствительны к дневному свету? Ну, пока что остановимся на этой теории и не будем засорять мозг. — Мама просила напомнить, что ты всё ещё должна ей мешок овечьей шерсти.

Наша ма закатила глаза.

— Сестрица как была в детстве, так и осталась такой. Нет бы простить долг старшей, эх, — она картинно покачала головой, на что Киан пожал плечами. Он вообще был каким-то… слишком уж спокойным. Мама же тем временем подошла к нам, наклонилась и обоих поцеловала в лоб. — Коннор, Мерфи, ведите себя хорошо, не доставляйте своему старшему брату проблем.

— Не переживай, тётя, — похлопал её по руке Киан. — Детьми больше, детьми меньше — я справлюсь. Всё будет хорошо.

А малец либо самоуверенный, либо действительно привык держать все в ежовых рукавицах. И почему-то думается нам, что тут подходит именно второй вариант.

И ма ушла, оставив нас на попечение кузену.

Как выяснилось чуть позже, Киан был не единственным кузеном — у него было еще два младших брата, с которыми мы познакомились через некоторое время. Именно они приходили к маме и помогали ей по ферме, поскольку сами жили в городке и делать им там, в общем-то, было нечего. Вот они и развлекались на природе как могли.

А Киан, кстати, действительно был очень ответственным, но немного флегматичным ребенком. Видимо, познал дзен. А где Киан — там и двое его братьев. И если Имон«защитник процветания», средний из братьев, ураганчиком носился где-то поблизости, эдакий миниатюрный энерджайзер, у которого тормоза, увы, были не предусмотрены, то Ноэ«отдых» — самый младший, обычно находился либо рядом с Кианом, либо прямо у него на спине. Уж не знаем почему, но Ноэ явно был сильно привязан к самому старшему и чуть ли не обожал его.

Довольно забавно, однако наша ма не оговорилась, назвав Киана старшим братом, а не кузеном или двоюродным братом. Суть в том, что ирландцы в общем-то довольно душевные и дружелюбные люди, так что в нашей семье (не будем говорить за других, мало ли) не особо заморачивались кто кому приходится. По крайней мере с кузенами дела обстояли именно так.

После того случая, Киан и его «прицеп» стали заходить к нам гораздо, гораздо чаще. А ма обычно уходила, видимо, работать на ферме, особенно когда окончательно убедилась, что у Киана все под контролем.

И вот мы все мирно сидим на ковре. Даже Имон. Может он и энерджайзер, однако со сломанной ногой особо не побегаешь. Несмотря на то, что Имону было семь лет, мозгами он, видимо, застрял где-то в возрасте четырех, раз решил чисто из интереса вылезти из окна второго этажа. Не мудрено, что он сорвался и сломал ногу. Повезло еще, что только ногу.

— Ску-у-учно, — прохныкал ребенок, упав лицом в мягкий ворс ковра. Киан, до этого мирно читавший какую-то книгу, поднял голову и видимо одарил брата недовольным взглядом. Сложно было сказать, поскольку свои очки он никогда (по крайней мере при нас) не снимал.

Честно говоря, даже жаль его. Нормальные дети в одиннадцать лет получают письмо из Хогвартса, а этот подрабатывает нянькой. Хотя нет. Нянькам платят, а ему — нет. Это делает картину еще более печальной.

— Займись чем-нибудь менее травмоопасным, — все же ответил Киан и вновь вернулся к чтению, используя голову Ноэ, спавшего на его коленях, как подставку.

Имон душераздирающе вздохнул, а после перевел взгляд на нас. Ох. Нет-нет, забудь о нашем существовании, парень! Мы мирно сидели в тишине и наблюдали за вами, не надо втягивать нас в какое-то сомнительное дерьмо! По взгляду видим, ты что-то задумал.

— Имон, нет, — словно прочитав его мысли, произнес Киан, даже не отрываясь от книги.

— Но…

— Тётя Кива изобьет тебя ложкой, если ты что-то с ними сделаешь.

Имон вновь душераздирающе вздохнул.

К слову, о ложке. Мы не сразу узнали, что это за зверь такой, однако потом, так как братья приходили довольно часто, выяснили это. Оказывается, что ложка в Ирландии — эдакий символ власти, которого боятся и муж, и дети. Короче, что-то типа скалки или сковородки в России, только тут боязнь этого предмета возведена в абсолют. И выяснили на примере, потому что у Имона шило в жопе, так что ма в итоге пригрозила ему ложкой. С тех пор он стал менее энергичным, но это не значит, что не продолжил лезть во всевозможные сомнительные истории, какие только мог найти.

Итак, своего энтузиазма он явно не потерял, так что принялся мучать одного из нас. «Коннор», пару раз чуть не упав лицом в ковер, отполз к Киану, как к самому безопасному и спокойному человеку в этой комнате, оставив «Мерфи» на растерзание брату. На самом деле, даже при желании мы бы не уползли вдвоем, просто потому что Имон, поняв, что мы намереваемся совершить стратегическое отступление, схватил, эм, одно из тел. Не сильно, но ощутимо. И «Мерфи» не оставалось ничего, кроме как смириться с ролью пленного и плыть по течению. Мы не были конфликтными и предпочитали решить все максимально мирно и спокойно. Конечно, в большинстве случаев это не удавалось. Но иногда, как например сейчас, эта тактика срабатывала.

Пока Имон устраивался сам и устраивал «Мерфи», уж не знаем, что он там задумал, «Коннор» уже положил голову на свободное колено Киана и закрыл глаза. Так будет легче, ведь похоже, нам придется сосредоточиться на одном теле. А то мало ли, что там задумал братец.

На самом деле, мы просто устали контролировать два тела одновременно. Конечно, это возможно, но невероятно сложно и утомительно. Это все равно, что постоянно следить за своими действиями и мимикой, находясь в напряженном состоянии. Приятного мало, короче.

Наконец, Имон смог подняться и сесть нормально. Это заняло порядком пяти минут, все-таки со сломанной ногой довольно сложно провернуть подобное, а Киан явно не спешил отрываться от книги и помогать в этом брату. К тому же, он и сам не мог встать — его ноги были внаглую оккупированы двумя сопящими детьми.

«Мерфи» сидел напротив.

— Смотри, Мерф… или Кон… — Имон как-то разом потерял энтузиазм и растерянно оглянулся на Киана. — Киан, а кто из них кто?

Старший тяжело вздохнул и поднял голову. Посмотрел сначала на спящее тело, а затем на бодрствующее. И пожал плечами, после чего вновь уткнулся в книгу.

Было тяжело сдержать фырканье, честно. Вообще, мы сами тоже еще не разобрались, кто есть кто. Сегодня называемся так, а через час меняемся именами, сами того не замечая. Учитывая любовь ма одевать нас одинаково… В общем, да, нас действительно сложно отличить. Что уж там говорить, если мы сами на это не способны.

— Ладно, хорошо, — Имон задумчиво оглядел меня, чеша затылок. — В общем, мелкий, — начал он. Неплохо выкрутился, что сказать. — Сейчас я научу тебя, как играть в «Мистера Фокса», — торжественно объявил он. Интересно, Имон же осознает, что по сути пытается втолковать что-то полуторагодовалому ребенку?..

— Ты сам поймешь или мне сказать, в чем ты ошибся? — Подал голос Киан, даже не став отрываться от книги. Складывалось ощущение, словно ему было плевать на существование Имона, но если приглядеться, то было понятно, что он внимательно следит за нами и слушает, толком не погружаясь в чтение полностью. Черт, а парень действительно ответственный.

— Да-да, он слишком мелкий для таких игр, я знаю, хорошо! — Имон закатил глаза. — Но правила то объяснить я могу!

Ох, Киан явно подавил очередной вздох.

— Ты же сейчас не серьезно? Просто поиграй с ним в ладушки или успокойся и не мучай ни его, ни меня.

Имон скривил лицо, видимо, таким образом пытаясь передразнить старшего, но получилось у него не особо хорошо.

— Я все вижу, — спокойно прервал его кривляния Киан. Имон, не сдержавшись, показал ему язык, но старший на это уже не отреагировал.

Брат повернулся ко мне и потер руки.

— Ну, ладушки, так ладушки.

Эх, нужно было притвориться спящим, пока эти двое перепирались. Ну, будет мне уроком, чего уж.

И все-таки тяжело быть ребенком, особенно когда приходится иметь дело с другими детьми.

Как минимум полчаса Имон активно мучал меня игрой в ладушки. Сначала все было довольно-таки неплохо, даже забавно. А потом это наскучило и утомило. Особенно, когда Имон пытался ускорить темп игры, однако у него не особо выходило — я тут же сбивался и переставал попадать по его ладоням. Но этот засранец явно не собирался сдаваться, так что упорно играл со мной еще минут двадцать, после чего, наконец, успокоился. На время, правда, потому что «спокойствие» и Имон — понятия несовместимые.

Я зевнул. Все таки хорошо, что оставил бодрствовать только одно тело, ведь будь мы оба в активном состоянии, выдохлись бы минут за десять в обществе этого мелкого энерджайзер.

— О, похоже он выдохся, — заметил Имон.

— Я не удивлен, — ответил Киан, у которого, должно быть, уже затекли ноги, однако виду он не подавал. Кстати, а это мысль.

Собрав все силы, ползу к Имону. Киана уже чисто по человечески жаль, ведь его оккупировали аж два ребенка, а вот Имон…

И я, под недоумевающий взгляд Имона, с чистой совестью ложусь на его здоровую ногу.

Киан весело фыркнул.

— Кажется, он тебе мстит.

О да, есть немного.

— Но за что? Да и он совсем мелкий, разве знает, что такое месть?

— Просто прими как данность, Имон, даже такой кроха мстит тебе за выжитую энергию.

— Но я ж ничего такого не делал…

И под тихие голоса братьев, я закрыл глаза. Кажется, начинаю любить их. Они явно умнее других детей, а может, это влияние Киана, раз Имон не кричит, но все это время они переговаривались и ругались тихо, дабы не разбудить спящих младших.

И я, наконец, заснул.