Блэк сообщил только, что в сейфе был один маленький свёрток размером чуть больше колоды карт и ничего больше. Гермиона не нашла ничего интересного – "Пророк" отделался единственной заметкой, а "Придира", почему-то библиотекой выписывавшийся, обвинял во всём инопланетных летучих мышей. В министерстве проблемы гоблинов никого не интересовали – слишком любопытные, как известно, кончали плохо... Короче говоря, информации не хватало. Катастрофически не хватало. И получить её было неоткуда – пока, во всяком случае. Хендри не оставлял надежды что-нибудь разузнать, но расследование забуксовало.
Время летело, заполненное учебой, стычками с Малфоем и поисками, как-то незаметно прошёл октябрь. Приближался Хэллоуин, и всё чаще в гриффиндорской гостиной кто-нибудь – обычно близнецы – принимался рассказывать всевозможные страшилки. Хендри в стороне не оставался, благо, историй о Народе Холмов знал немало, да и кое-что из их собственных преданий слышал... Но с еще большим удовольствием он выдавал какой-нибудь бред, а затем наблюдал, как он расползается по Хогвартсу. И демоническая Миссис Норрис была далеко не единственной байкой, пошедшей гулять по школе с его подачи.
Хендри сидел у камина, смотрел в огонь и вспоминал историю о колдуне, монахе и леснике, которую любил рассказывать Сириус. История даже имела мораль – правда, сводилась она к тому, что ни волшебство, ни молитва от дубового дрына не спасают...
– Хендри, ты не занят? – ну вот, не заметил появления Лонгботтома... Хотя Невилл, несмотря на всю свою неуклюжесть, двигался неожиданно тихо.
– Да нет, а что?
– Профессор Спраут попросила меня помочь Хагриду фонари делать, и когда мы стол газетами застилали, мне попалась статья про то ограбление... А я вспомнил, что ты однажды говорил про это, ну и спросил: мол, не в запретный ли коридор это перепрятали. А он так сердито и говорит: этот, мол, коридор – дело директора и его учителя, а остальным и думать о нём не надо.
– Невилл... – задумчиво протянул Хендри. – Ты ведь понимаешь, что это похоже на рояль в кустах?
– Это как?
– Это когда в сюжет вставляют что-нибудь, что якобы случайно появляется в нужный момент и решает проблему. Ну вот представь: идешь ты по парку с человеком, он тебе говорит, что играет на рояле и тут в кустах "случайно" стоит рояль и он прямо сейчас на нём может сыграть. Вот и эта газета уж больно на такой рояль похожа...
– Может же это быть просто совпадением?! И вообще, откуда ты эту ерунду взял?
– Ты про рояль? Крёстный откуда-то притащил, а может, и сам придумал. Совпадение? Может быть. Мы не афишировали наши изыскания, но и не особенно их скрывали. Кто хотел узнать – тот узнал... А, ладно, всё равно это просто игра ума, – Хендри махнул рукой. – Слушай, Невилл, не хочешь к нам присоединиться?
– А чем вы занимаетесь?
– Интеллектуальными упражнениями, – ответил Хендри. – И вообще, у нас тут на самом деле масонская ложа...
С масонами их компанию сравнила Гермиона, как-то заметившая, что Хендри со своим спорраном похож на мастера масонской ложи в переднике. Хендри это замечание понравилось, и вскоре по Хогвартсу пошли гулять новые байки...
– Так мне что, можно с вами? – перегруженный информацией разум Лонгботтома сосредоточился на одной мысли.
– Пошли в комнату, расскажешь всем про газету, – Хендри поднялся и потащил Невилла за собой.
Как Хендри и ожидал, мнения разделились. Рон и Шеймас сочли всё случившееся с Невиллом совпадением, Гермиона же подозревала, что дело здесь нечисто. Вспыхнуло краткое, но бурное обсуждение, в результате которого Рон и Шеймас всё-таки согласились, что нечто подозрительное во всём этом есть. Когда все наконец успокоились, Хендри торжественным жестом поправил очки и заявил:
– Итак, в свете открывшихся фактов мы приходим к однозначному выводу: речь идёт о философском камне.
– С чего это вдруг? – удивился Рон.
– Если бы ты интересовался хоть чем-то, кроме еды, квиддича и шахмат, – закатила глаза Гермиона, – ты бы и сам догадался. Учителем профессора Дамблдора был Николас Фламель, об этом даже на карточках от шоколадных лягушек пишут. А он – один из двух ныне живущих обладателей философского камня, и если что-то и стоит украсть из Гринотса, то только его. Всё остальное не окупится... А поскольку Хагрид забрал что-то из сейфа, а теперь говорит, что это дело директора и Фламеля – получается, что камень в этом коридоре. Понятно?
– Понятно, – осторожно согласился Рон. – Вроде бы... А кто второй?
– Сен-Жермен, – Хендри махнул рукой, – но нам это без разницы. Итак, в школе спрятан философский камень. У кого-нибудь есть идеи, зачем?
Идей не было даже у Гермионы.
– Значит, будем думать дальше, – заявил Хендри. – Невилл, я пока не знаю, что конкретно тебе поручить, так что просто смотри и слушай – может быть, что-нибудь интересное выловишь. И на этом предлагаю наше сегодняшнее собрание завершить – домашку кое-кто так и не сделал, а время уже никак не раннее.
Компания разошлась – Гермиона ушла к себе, Невилл, Рон и Шеймас спустились в гостиную, а Хендри остался в спальне. Вытащив из сундука книгу, он завалился на кровать и принялся читать, мимоходом подумав, что стоило бы подбросить эту книгу Гермионе и посмотреть, осилит ли она её. В том, что он сам её осилит, имелись сомнения – «Сон в красном тереме» с его сотнями героев был перебором даже для такого любителя, как Хендри. Вот Диорвел – та да, его обожала, но она была специалистом по китайской филологии, что было странно даже для Маклаудов…
Хендри вообще не любил Хэллоуин – всё-таки это был день смерти его родителей – а Хэллоуин в Хогвартсе просто возненавидел с первой же минуты. Повсеместные тыквы, летучие мыши и прочая дребедень неимоверно раздражали Хендри, привыкшего к поминальному пиру и кострам, в заклятом огне которых сгорали даже сильнейшие проклятья. С его точки зрения всё это было глупо и пошло, о чем он ничуть не отказывался сообщить всем желающим. Правда, от празднования он отказываться тоже не стал, и на праздничный ужин оделся по всем правилам…
– Хендри, а как это вообще надевают? Магией? – осведомился Рон, когда его друг, стоя в одной рубахе, извлек из сундука большой килт.
– Ты удивишься, но нет, – Хендри развернул полотнище и принялся раскладывать его на полу. – Никакой магии, просто чуток сноровки…
После чего улегся на килт и моментально в него завернулся.
– Вот, пожалуйста, – сообщил он, перебросив свободный конец чрез плечо и заправив его за пояс. – И гораздо удобнее мантии.
– Ну ни фига же себе… – только и смог сказать Рон. – А я-то думал, у вас особое заклинание есть…
– А зачем? – удивился Хендри. – Ты бы еще еду в рот прыгать заставил… Хотя… А с тебя станется.
– Пошли уже!
Пир, по мнению Хендри, удался только потому, что в зал ворвался Квиррел, завопил про тролля и упал в обморок. Профессор в обмороке – зрелище нечастое... Тем более, что Хендри изрядно сомневался в его подлинности.
Ну а в зале воцарился кавардак – "все бегут-кричат-взрываются", как сказал однажды Сириус. Вот теперь Хендри отчётливо понял, что крёстный имел в виду...
Панику прекратил директор – выпустив сноп искр из палочки, он приказал деканам развести учеников по гостиным, после чего присоединиться к охоте на тролля.
Макгонагалл подошла к делу с полной серьёзностью и быстро организовала своих подопечных в некое подобие строя. Квартет – и примкнувший к ним Невилл – заняли место в самом хвосте колонны, подальше от декана и главных сплетниц факультета и переговаривались вполголоса.
– Кто-нибудь видел Снейпа? – спросил Хендри, открыв спорран. – Со слизеринцами его определённо нет...
– Он тихо вышел из зала, пока все таращились на Квиррела, – сообщила Гермиона. – Правда, я решила, что он отправился за троллем – разные части используются в зельеварении...
– Снейп – охотник? – Рон фыркнул. – Ну тогда Сами-Знаете-Кто – вегетарианец!
– А почему бы и нет? – спросил Хендри. – Гитлер был, так почему этот не может?
– А кто такой Гитлер?
– А ещё маглолюбом числишься... – фыркнула Гермиона. – Был такой, вроде Тёмного Лорда, только у маглов... Так вот, профессор отправился или за троллем, или за объектом. И лично мне кажется, что именно за объектом.
– Снейп, конечно, неприятный тип, но вряд ли настолько, чтобы красть из-под носа у директора, – возразил Хендри. – Хотя провести рекогносцировку он под шумок вполне может.
– Это какой-то тёмный ритуал? – осторожно осведомился Рон.
– Это предварительная разведка, – ответила Гермиона. – Рональд, читай ты хоть что-нибудь, а то ведь даже учебники без пинка не трогаешь. Знаешь, в мире много чего есть, кроме квиддича, еды и шахмат!
– Математика, например, – согласился Рон.
Гермиона вздёрнула бровь, но промолчала – способности к математике у Рона действительно имелись. И останавливаться на четырёх арифметических действиях он не собирался – в отличие от подавляющего большинства чистокровных магов... да и маглов, если уж на то пошло.
– Математика... Слушай, может, тебе арифмометр на рождество подарить?
– А у тебя есть?
– "Курта", если тебе это что-нибудь говорит... – рассеяно отозвался Хендри. – Мы один раз свернули или два?
– Как минимум, два, и оба раза не туда, – сообщила Гермиона. – Хендри, достань волынку – с нашим везением мы просто не можем не напороться на этого тролля.
Вернуться по собственному следу не получилось за отсутствием оного, повороты не считала даже Гермиона, а потому компания просто шла вперёд. Рано или поздно, но куда-нибудь они придут, их найдут преподаватели или призраки... или они наткнутся на Пивза, после чего на шум сбегутся все. Ещё был шанс нарваться на тролля, но тут Хендри рассчитывал на волынку.
– Вот что, вернусь на каникулы – попрошу наших волынщиков, чтобы они меня путеводной песне научили, – сказал Хендри, останавливаясь на очередном повороте.
– А что она... Да что за вонь?!
– Тролль, – хором ответили Хендри и Гермиона.
И тролль действительно показался из-за поворота – огромный и вонючий, он тащил за собой здоровенную дубинку и подозрительно сопел. Компания, не дожидаясь команды, зажала уши, и Хендри начал играть.
Тролль затормозил и принялся крутить головой, затем рыкнул и снова двинулся вперёд – но уже далеко не столь уверенно. Он шатался, тряс головой, то и дело останавливался, выронил дубину – и наконец свалился и заснул.
– Всё хорошо, что хорошо кончается, – заметил Хендри, убирая волынку. – Тем более, что...
– Гриффиндор теряет десять баллов! – провозгласил тихо появившийся Снейп. – И неделя отработок, мистер Поттер...
– Моя фамилия Маклауд, профессор.
– Минус ещё десять баллов и плюс ещё неделя отработок за пререкания с преподавателем!
– Отмена! – Макгонагалл возникла ещё неожиданнее, и к тому же в компании Невилла. – Снейп, это уже переходит все границы! Десять баллов вам четверым за находчивость и отвагу, и десять – мистеру Лонгботтому за внимательность и заботу о друзьях... А за неосторожность – отработка у мистера Филча.
Макгонагалл перевела дыхание и продолжила:
– А с вами, Снейп, будет разбираться совет и лично директор. Ваша неприязнь к Гриффиндору и отдельным гриффиндорцам приобретает уже болезненные черты. И не думайте, что ваш дружок из Попечительского Совета вам поможет!
Снейп пробурчал себе под нос нечто невнятное, но наверняка оскорбительное, развернулся и ушёл.
– А теперь, молодые люди, вы объясните мне, как тут оказались, и что вам здесь нужно, – объявила Макгонагалл. – И не забывайте – баллы можно и снять...
– Мы просто заблудились, профессор, – сообщила Гермиона. – Мы слишком увлеклись беседой и в какой-то момент свернули не туда. А когда мы это заметили, было уже поздно возвращаться... Вот мы и пошли вперёд, рассчитывая, что куда-нибудь да выйдем, и напоролись на тролля, а Хендри его усыпил.
– Зная характер мистера Маклауда, я бы не удивилась, если бы он отправился охотиться на тролля, – вздохнула Макгонагалл. – Но раз так... Отработка у Филча в эту субботу – за неосторожность, и скажите спасибо Невиллу, что он почти немедленно заметил ваше отсутствие.
– Так точно, мэм! – вытянулся Хендри.