Все заинтересованные лица были собраны в кабинете директора и самозабвенно препирались...

– Рептилоид, зачем ты науськал на меня этого кретинского домовика? – в очередной раз вопросил Хендри.

– Да не делал я этого! – в очередной раз возопил Малфой. – Он сам!

– Сами они ничего не делают, – фыркнул Хендри. – За дурака-то меня не держи...

– Да я тебе говорю – он сам это затеял! Потому что он дурак!

– Добби хороший! Добби только хотел помочь великому Гарри Поттеру, сэру! В школе опасно! Добби должен помочь!..

– Рептилоид, это твой домовик, – устало вздохнул Хендри. – Поэтому будь так добр, избавь меня от его нездоровой активности... Или он у тебя того?..

– И того, и этого, и вообще! – возопил Малфой. – Маклауд, мне что, магией поклясться, что это не я?! Ты и твоё чёртово шотландское упрямство!

– А ты поклянёшься? – заинтересовался Хендри. – И этого дурака заберёшь?

Малфой поднял палочку, но был остановлен Снейпом. Хендри гнусно ухмыльнулся, а Добби закрылся ушами. Дамблдор, до сих пор молчавший и ехидно блестевший очками, хмыкнул и заметил:

– Друзья мои, мне всё же кажется, что мы собрались для того, чтобы разобраться в причинах этого... представления в Большом зале. Итак, Добби утверждает, что мистеру Маклауду угрожает некая опасность, и он пытался его защитить. Воруя письма, подмешав ловцу Гриффиндора слабительное – правда, он не стал пить сок – и хотел заколдовать бладжер, но был схвачен брауни. Так?

– Но Добби только хотел...

– Когда он меня летом достал, я велел брауни его гнать взашей, – сообщил Хендри. – Ну и думать забыл про него... А он опять вылез. И я всё ещё подозреваю Малфоев – Драко же не поклялся...

– Ну, я думаю, это легко выяснить, – ухмыльнулся в бороду Дамблдор, подойдя к камину и бросив в огонь горсть летучего пороха. – Люциус, мальчик мой, скажи пожалуйста, почему твой домовой эльф беспокоит Маклаудов?

Малфой ответил коротко и грубо – правда, имея в виду Добби. Затем домовик был заброшен в камин – брауни постарались попасть старшему Малфою по голове – и на этом разбирательство окончилось. Официально...

Неофициально же всё только начиналось – по крайней мере, для Маклауда и компании. Всё это было не просто так...

– С тем, что он дурак, я согласна на все сто процентов, – заявила Гермиона, выслушав отчёт о встрече в директорском кабинете. – Ну да при таких хозяевах это немудрено... Но что за опасность и как она связана с оцепеневшей кошкой?

– И с голосами, которые кое-кто слышит, – добавил Невилл.

– Как-то связано, – согласился Хендри. – Но как – не знаю. Пока не знаю, потому как мы это выясним. Далее – выяснилось, что я змееуст. Не знаю...

– Народ! – влетел в гостиную один из старшекурсников. – Колин в больничном крыле! Как кошка!

– Хочешь сказать, он оцепенел? – осведомился Хендри. – Он успел что-нибудь заснять?

– Камера сгорела, – ответил парень. – Я сам видел – как раз зашёл за бодроперцовым, а тут Снейп, Филч и Дамблдор приносят Колина, и он точно как кошка, а в руке аппарат. Директор хотел плёнку достать, а она сгорела...

– Однако... – протянула Гермиона. – Что-то мне это всё напоминает, но вот что? Не помню... Ладно, на каникулах посмотрю. А пока что давайте-ка будем соблюдать осторожность и по одному не ходить. И не просто не ходить, а прикрывать друг друга.

– Гермиона, а ты не преувеличиваешь? – осведомился Рон. – Я, конечно, всё понимаю, но...

– Хочешь присоединиться к Колину?

Оказаться парализованным на неопределённый срок никто не хотел, и тему закрыли. Всё равно других идей ни у кого не было – никто не знал, от чего защищаться.

– А что с Имбирным человечком? – неожиданно спросила Луна.

– Кстати, да, – рассеяно откликнулась Гермиона. – Рон, пиши родителям – у твоей сестры проблемы, и очень серьёзные.

– Я и писал, но они всё сваливают на влюблённость в Мальчика-который-выжил, – сердито ответил Рон. – На каникулах займусь, но блин, это же почти месяц! А что до того делать – ума не приложу...

– Что-нибудь сделаем, – пожала плечами Гермиона. – По крайней мере, я за ней наблюдаю... И кстати, она так странно делает паузы, когда пишет...

На этом обсуждения и закончились – всё было или понятно, или абсолютно неизвестно.

И снова потянулись ничем не примечательные дни. Колин, правда, не оцепенел – отравился каким-то реактивом, побежал в Больничное крыло и по дороге свалился. Правда, перед этим услышал какое-то шипение и, уже теряя сознание, попытался сделать несколько кадров.

 Не имея информации, Хендри не пытался гадать, а вместо этого сосредоточился на Локхарте, что не замедлило сказаться – и на первом же занятии стул под Локхартом исчез. А под стулом лежали заботливо перекрашенные в цвет пола кнопки...

Волдеморт, по слухам, умел летать сам по себе – но Локхарт без всяких слухов воспарил к потолку. При этом он обеими руками держался за пострадавшую часть – и смотрелся круче Мюнхгаузена, который всё-таки поднимал себя за волосы.

– Господа, что это было?! – возмущённо осведомился он, приземлившись. – Если это чья-то шутка, то чрезвычайно некрасивая и невежливая! Это просто недопустимо! Ещё одна подобная проделка – и я буду вынужден принять решительные меры!

Разумеется, его никто не слушал – все прекрасно знали, что Локхарт не сделает ничего. И даже не заткнётся... Поэтому класс занимался кто чем, всеми силами демонстрируя, что не имеют к происшествию ни малейшего отношения. Рано или поздно он либо успокоится сам, либо его заставит замолчать колокол – но до этого придётся потерпеть. И гриффиндорцы терпели, даже не пытаясь что-то записывать – всё равно ничего осмысленного Локхарт не говорил, и к экзамену так и так приходилось самим готовиться...

На этот раз разглагольствовать ему не дал колокол – урок закончился, а поскольку следующим шло зельеварение, то даже Локхарту хватало ума не задерживать учеников... К счастью, ибо стулом дело не ограничивалось.

Хендри рассказал близнецам об эпоксидном клее, те творчески переосмыслили идею – и в результате получились два зелья, по отдельности абсолютно безвредные, но вместе... Одно из них было на стуле, второе – на полу, при падении они смешались, и к обеду штаны Локхарта перестанут существовать.

Так и случилось – когда Гилдерой Локхарт встал из-за стола, оказалось, что его брюки исчезли. Вместе с бельём...

– Мистер Локхарт... – Макгонагалл посмотрела на открывшуюся картину, надела очки и разочаровано вздохнула. – Зря вы так... 

Профессор Синистра захихикала, наклонилась к сидящей рядом Спраут и что-то прошептала ей на ухо, отчего та пакостно улыбнулась. Локхарт посмотрел вниз, поперхнулся, судорожно запахнул мантию и выскочил из зала. Макгонагалл проводила его взглядом, сняла очки и сказала:

– Решительно не понимаю, что в нём находят... На редкость мало одарённый природой человек.

– Да уж, – согласилась профессор Вектор. – А я ещё над мужем посмеивалась...

– Коллеги, – вмешался Снейп, – вы упускаете из виду одну деталь – Локхарт, при всех его недостатках, эксгибиционистом всё же не является. Полагаю, перед нами результат очередной выходки близнецов Уизли или Маклауда.

– Скорее, его собственное самомнение – фыркнула Макгонагалл. – Уверена, он пытался сварить какое-нибудь зелье – и вот вам результат...

Снейп смерил коллегу злобным взглядом, но промолчал.

– Да, думаю, что близнецы Уизли всё же не стали бы этого делать, – согласился Дамблдор. – Увы, наш коллега был неосторожен...

И на этом расследование инцидента закончилось – благо, Локхарт обожал лезть в дела, где ничего не смыслит... И искать виновных никто не собирался – даже Снейп, который вечно искал повод придраться к Гриффиндору. Локхарт по его мнению был ещё хуже.

День закончился без приключений, чем Хендри был разочарован – впрочем, штаны Локхарта были хорошим результатом. С этим согласились все... Рон так и вовсе мечтал проделать что-нибудь подобное со Снейпом, и пришлось его разубеждать.

– Рон, это глупо, – фыркнул Хендри. – Во-первых, Снейп – зельевар с мастерским званием, и подобную пакость заметит мигом. Во-вторых, он легилемент не из последних, так что он узнает о ней, когда ты её замыслишь.

– Вроде как легилеменция несовершеннолетних запрещена за исключением медицинских показаний? – спросила Гермиона. – Нет, профессор Снейп, конечно, мерзавец...

– Это работает не так, – пояснил Хендри. – Ему не надо лезть в мысли, он просто почует твои эмоции и их направление... Ну а зная нас, он легко догадается, что ты задумал. Так что нет, Снейпа мы оставим на потом. У нас, в конце концов, Локхарт есть, вот и давайте им займёмся.

– Давайте, – согласилась Гермиона. – Есть у меня пара идей... Но для этого надо кое-что попросить у родителей. Мама точно не откажется – она прочитала одну его книгу и теперь мечтает его унизить. А Хендри пусть с крёстным поговорит – фантазия у него богатая... А там уже и каникулы, можно будет подготовить что-нибудь масштабное.

– Пиши, – тут же потребовал Хендри. – Локхарт должен быть низвергнут!

Написала Гермиона тем же вечером, и получила ответ уже утром.

– Завтра утром, – сообщила она. – Сегодня мама всё сделает и завтра пришлёт.

– Пришлёт что? – осведомился неслышно подошедший Снейп.

– Всеобщая декларация прав человека гарантирует неприкосновенность частной жизни и в том числе тайну переписки, – заявила Гермиона. – Поэтому я со всем должным уважением прошу вас воздержаться от подобных вопросов, сэр. Однако могу вас заверить, что ничего, что было бы запрещено в Хогвартсе, я не получаю.

Снейп от злости зашипел не хуже той самой малфоевской кобры:

– Что вы себе позволяете, Грейнджер?! Пятьдесят...

– Молчать! – взвилась Макгонагалл. – Снейп, вам мало прошлогоднего?!

– Знаете, Северус, вы снова переходите все границы! – возмутился Флитвик. – Законы одинаково действуют по обе стороны Статута – уж вы-то должны знать!

– Знаешь, Северус... – вздохнул Дамблдор. – Зайди, пожалуйста, в мой кабинет сразу после завтрака – у тебя ведь нет первого урока, я не ошибся?

Разочарованный вздох прокатился по залу, Снейп позеленел от злости, но замолчал.

– Жаль, – хмыкнула Гермиона. – Самого интересного мы опять не увидим... Ладно, после уроков поговорим.

День прошёл без приключений, и после уроков, собрав компанию в спальне второкурсников, Гермиона сообщила:

– Вы знаете, что такое пурген?

– Какое-то очищающее зелье? – предположил Невилл.

– Ну, можно и так сказать, – хихикнула Гермиона. – Это слабительное. Мама пришлёт капсулы с ним – их можно будет незаметно растворить в соке или в супе, и тогда...

Близнецы Уизли переглянулись и хором произнесли:

– Гермиона...

– Страшная...

Хендри демонически захохотал.

На следующее утро сова принесла Гермионе конверт, который она, не распечатывая, сунула в карман и подмигнула Хендри. Локхарт был обречён...

За обедом поднятая заклинанием капсула упала в суп и была съедена – и после этого Локхарта никто не видел. Зато слышали все желающие – Локхарт засел в ближайшем к Большому залу туалете и оттуда громогласно обвинял всех в покушении на свою особу. Его, разумеется, никто не слушал – надоедливый самовлюблённый глупец взбесил даже Снейпа, который проигнорировал требования безоара и прочих противоядий... Более того, он даже не попытался найти виновных. Да и никто не пытался – Локхарт достал всех.

Подозревали, конечно, близнецов, но Снейп потом несколько дней как-то странно косился на Хендри и Гермиону – особенно на Гермиону. Видно, что-то понял...

– Летнее Дитя, – Луна Лавгуд, как ни в чём не бывало, уселась за гриффиндорский стол. – Что-то случилось в замке – из него бегут пауки.

– В смысле?

– Пауки убегают из замка, – повторила Луна. – Все. На улицу. В декабре.

– Может, их спугнули морщерогие кизляки? – ехидно осведомилась Гермиона.

– Пауки с ними дружат, – серьёзно ответила Луна. – Но они бегут в зиму – значит, их гонит Лето.

Гермиона на это только закатила глаза. Хендри же крепко задумался – Луна выражалась весьма своеобразно, но всегда абсолютно точно, так что об её словах стоило поразмыслить... Пауки чем-то напуганы, причём настолько, что бегут, несмотря на погоду. Что могло так напугать пауков? Только хищник или резкое изменение условий. Условия не менялись – значит, хищник. Ужас Слизерина? Возможно... Но что это за хищник, да ещё и связанный со Слизерином – который, как говорят, был тот ещё жук?

Изложив всё это, Хендри вопросительно посмотрел на друзей.

– Бредовая идея, – тут же заявила Гермиона. – Настолько бредовая, что может даже оказаться верной. Правда, я таких хищников не знаю – надо Хагрида спросить. Он уж точно должен знать, что это за тварь. После уроков сходим?

– Сходим, – согласилась Луна. – Рон?

– У нас с Шеймасом отработка у Флитвика, – вздохнул Рон. – Идите без нас... А я кое-что спрошу – дедушка про одно заклинание писал...

Переписка Рона с Септимом Уизли была вообще делом удивительным – старшее поколение с младшим почему-то не ладило и с внуками не общалось – но Рон пожаловался деду на Локхарта, и тот не просто ответил, но ещё и дал пару советов. Пустить их в ход без подготовки не получилось, но к сведению советы приняли...

Хагрид пребывал в меланхолии – кто-то перебил у него всех кур. Следов не осталось, но пропала только одна птица, так что Хагрид грешил либо на хорьков, либо на джарви – тех и других в Запретном лесу хватало.

– Да, не повезло, – сочувственно вздохнул Хендри. – А из Хогвартса пауки сбежали... Как думаешь, отчего?

– Дык это... Чуют чего-то... – туманно ответил Хагрид. – В прошлый раз тоже...

– Прошлый раз? – немедленно заинтересовалась Гермиона.

Хагрид отпирался, но под напором Маклаудов и Гермионы сдался и рассказал о прошлом открытии Тайной комнаты, смерти Миртл Уоррен, акромантуле и Томе Риддле. А также об аресте и сломанной палочке.

– Хагрид... – подвёл итог Уллем. – Ты крут, но как-то вообще...

– У него звери на чердаке, – дополнил Хендри.

– Ну это... Вроде того, – согласился лесничий. – Я ж всех зверюшек люблю, эт точно. Ну и они меня, не без того... Э, да ведь пора вам!

И действительно, до отбоя осталось не так уж много времени, да и Хагрид явно рассказал всё, что знал. Правда, вопросов от этого только прибавилось...

А в замке выяснилось, что оцепенели Пенелопа Кристал, староста Рейвенкло и девушка Перси Уизли, и Почти Безголовый Ник, что уже не лезло ни в какие рамки.

– Ну вот, – высказалась Гермиона, – теперь мы точно знаем, что это не яд. Следовательно, часть вариантов отпадает... Интересно, школу закроют?

– Это же маги, – фыркнул Хендри. – Здравый смысл им неведом. Поэтому закрыть Хогвартс и как следует его прочесать придёт в голову разве что Сириусу, но ему никто не даст... Разве что каникулы начнут пораньше, да и то вряд ли.

Однако именно так и произошло – за обедом Дамблдор объявил, что каникулы начнутся на неделю раньше. В связи с особыми обстоятельствами... Восторга новость не вызвала ни у кого – не тот случай. Наследник Слизерина и его ручной монстр, кем бы они ни были, своего добились – школа оказалась на грани паники.

– Могу спорить, что дополнительная неделя ничего не даст, – изрекла Гермиона. – И меня не оставляет чувство, что правильный ответ где-то рядом, но где? Мы упустили что-то важное, но я никак не могу сообразить даже, где его искать...

– Истина в вине, – задумчиво сообщила Луна, заглянув в кубок с соком.

– О, а ты откуда тут взялась? – Рон, рядом с которым обнаружилась Лавгуд, только что не подскочил.

– Пришла. Ведь садиться за стол другого дома не запрещено. Хочешь сыру?

Рон был ошарашен и сыру не хотел. Зато Шеймас, Хендри и Гермиона отказываться не стали – и обсуждения прекратились сами собой. Но только до вечера...

Компания собралась в пустом классе, и Гермиона , постучав по парте, сообщила:

– Поскольку наше расследование зашло в тупик, я предлагаю его на эту неделю остановить. А потом, когда начнутся каникулы, соберёмся у Хендри и устроим мозговой штурм...

– Думаешь, поможет? – спросил Рон, задумчиво черкая в свитке. – И можно будет близнецов позвать – они, конечно, с приветом, но мозги у них работают...

– Можно, – согласился Хендри, переглянувшись с Гермионой. – И Сириуса надо спросить, если он приедет. Вот уж кто наверняка знает... И надеюсь, напоминать, что по одному ходить не стоит, не требуется?

Все синхронно кивнули.

– Ну вот и отлично, а теперь, к сожалению, пора делать домашку... – Хендри поморщился. – А Снейп, как всегда, свято уверен, что ничего, кроме зелий, у нас нет.

– Профессор Снейп, – машинально поправила Гермиона.