Чимин сидел на лавочке поджав под себя ноги, укрывая босые ступни меховым плащом Юнги. Возможно, в глазах остальных он выглядел жалко, но это сейчас не главное. Главное — что еле знакомый альфа впрягся искать его ранее стыренные угги. 

Это непроизвольно подкупало и растекалось чем-то теплым в груди. 

— У нашего Юнги хороший нюх, недаром лучший охотник.

— Был, Сокджинни, — мягко поправляет его альфа и чуть улыбается.

Омега поджимает губы и зыркает на него неодобрительно. 

— Не слушай его, — заговорщицким шепотом, приобняв Чимина за талию быстро заговорил Джин, — Юнги охотник будь здоров, дичи для тебя полную котомку наловит вот увидишь! 

Чимин чуть хмурится не совсем понимая о чем ведет речь омега. В его клане никто ни для кого не старался. Была большая обще-племенная охота, после которой вся дичь распределялась согласно положению семей. Остатки сбрасывались одомашненным лисам и собакам в вольеры. Или старым и осиротевшим омегам утративших ловкость к охоте. 

Чимин был не способен ходить на охоту ни когда ему исполнилось шестнадцать, ни когда проходила церемония посвящения. За это его считали юродивым, слабаком и вообще позором сильного племени Рожвалдов. 

Между тем, на арене сгустился плотный дым, огни в чашах замерцали и видимо ли — явно уменьшились в размерах. Предстояло время племенных гаданий. Каждый клан получал свою загадку на будущий год. Намджун тяжело поднялся с насиженного места. 

— Пойду я, может какие хорошие новости будут, — говорит он и аккуратно перешагивает через ноги Сокджина. 

Омега морщится и вторит ему в ответ: — Да пора бы уж. 

Чимин в непонимании заламывает брови и омега держащая его за талию лишь криво усмехается.

— В прошлом году мы голодовку получили, от морозов Апрельских вся дичь померла. То ещё времечко было, все на засолках сидели да на Баюн-траве. 

— Вам рассказывают гадания? — удивляется Чимин чуть прикрывая лицо плащом от сильного запаха гари и душистых трав. 

— А это и не секрет вроде, — щурится Джин и смачно чихает в сторону, — фу, опять они свой бадан* жгут! 

— Мы никогда не знаем своей судьбы на этот год.

— Ну, — отфыркивается омега, — теперь будешь, — и улыбается так искренне, что Чимину впору верить, что всё это взаправду вот сейчас с ним происходит. 

Сзади на свободную сторону лавки плюхается что-то грузное, знакомый запах сразу же заполняет легкие Чимина. Он поворачивается быстро, ожидая увидеть растерянное лицо альфы и пожимание плечами, однако взгляд Юнги прямо лучится гордостью — его спина прямая словно палка, на губах играет победная усмешка.

— Нашел, — выдыхает он воздух с паром, — давай сюда свои ножки прелестные. 

И молчит, пока растерянный и потрясенный до глубины души Чимин смотрит на то, как его ноги легко перекочевывают на колени к старшему. Как он любовно, ласково оглаживает горячими ладонями его ступни, одевает на них откуда-то взявшиеся шерстяные носки и Чиминовы угги. Черные, словно вороново крыло волосы короткой челкой свешивались на лоб Юнги, изредка его волчьи такие же черные ушки всколыхивали прядки волос реагируя на посторонний шум. Омега засматривается. 

Мужчина был красив как ни крути даже со шрамом в половину лица. Чистая белая кожа почти мраморная, лисьи карие глаза чуть с хитринкой и тонкие розоватые губы. Но в тоже время темные цвета одежды альфы позволяли видеть в нем сокрытую силу, власть. Его казалось тонкая рубашка испещренная замысловатыми узорами совершенно не скрывала фигуры волка. Широкие плечи и узкий торс. Чимин сглатывает и постыдно отводит взгляд вниз. Рано. Рано ему ещё вот так с головой. Что будет, если Мин узнает о его недостатке? Узнает какой он на самом деле слабый, не способный ни на что омега. Так не хотелось думать об этом, на душе становилось горько. 

— Спасибо, — чуть погодя тихо говорит Чимин поднимая вновь взгляд на альфу. Тот смотрел на него пристально.  — Спасибо, что, я …правда благодарен! — тараторит омега, но его прерывают мягким касанием пальцев Юнги к пухлой щеке. Чимин замирает, ушки встают торчком.  

— Ты совсем перепуганный, — неспешно говорит Мин гипнотизируя своими невозможными глазами омегу, — знай, что я защищу тебя в любом случае. 

Эти слова, доселе незнакомые врезаются в Чимина словно быстрые стрелы. Непонятная дрожь охватывает его тело и он повинуясь инстинктам седлает альфу и крепко прижимается своим телом к его. Замирает испуганно от того что сделал и лишь дышит через раз по биению сердца. 

— Ооооо Чиминни времени даром не теряет! — хохочет Сокджин хлопая ладонью по своему бедру. Парень отчетливо чувствует, как  лицо горит от стыда. Над его ухом тихо хмыкают. А сам Юнги устраивает парня на своих коленях удобнее.  

Вскоре приходит Намджун, на его лбу красуются красные круги выведенные чьей-то дрожащей рукой, а на лице отпечаталось задумчивое выражение. Взгляд плывущий, ни на чем не фокусирующийся. Сокджин в мгновенье ока подскакивает к своему альфе и яростно начинает умывать лицо Намджуна мехами.

— Она что, совсем из ума выжила, — шипит злостно омега, пока избавляется от краски, — знает что у тебя аллергия и все равно! 

— Джинни, — чуть пьяно мажет Джун, — все хорошо…

— Ничего хорошего, — отрезает безапелляционно Сокджин и успокаивается только тогда, когда Намджун приведен в порядок и стоит держась за плечи омеги без краски на лице. Мужчина тяжело опускается на скамью рядом с Юнги и Чимин невольно съезжает с его колен, однако быстро прижимается широкой ладонью к боку альфы. 

Вожак облизывает пересохшие губы, чувствует как Джин гладит его по спине. 

— Семь, — лишь говорит альфа уставившись на дым внизу, — семь звезд для клана Бангтан. Пять уже вернулись, осталось двое. 

Сокджин прекращает гладить своего мужчину по спине и вдруг выпрямляется. 

— Эта старая карга, — выплевывает он, — откуда она может знать… 

***

Они идут неспешно по заснеженной тропе, близится рассвет, однако солнце не торопится пробиваться сквозь высокие сосны и лиственницы. В воздухе чувствуется запах приближающейся неумолимо весны. Скоро, лес наполнится живностью и полезными ягодами. Можно будет вскапывать огород. 

Вожак идет впереди по давно протоптанной, но немного колдобистой дороге с налетом легкого льда. Чимин с Сокджином в середине, сзади Юнги. Омега то и дело постоянно поскальзывался, в его уггах только по дому можно ходить и он это понимал. Однако у него не было возможности раздобыть себе другую обувь. 

— Постой, — говорит Юнги и Чимин останавливается оборачиваясь, — так дело не пойдет. 

И Юнги обхватывает вдруг парня за талию и легко, без малейшего звука забрасывает его на плечо. Вскрик Чимина разносится по округе и уходит глубоко в лес. 

— Ты прям как в древности, а — шутит Сокджин стреляя в них хитрым взглядом. Юнги хмыкает. 

— Произвожу впечатление, — отвечает Мин и улыбается показывая зубы. 

В деревне их встречает толпа детворы, которая окружает Чимина, как только Юнги ставит его на ноги. Близится рассвет, но из-за того что все поселение по большей части находится в окружении высоких сосен и елей в ней царит приятный полумрак. 

Молодые волчата вьются гурьбой около нового гостя и задают ему вопросы наперебой, утягивают паникующую омегу в снег и кричат что от него пахнет Юнги. 

Чимин не привыкший к такому активному вниманию к своей персоне тихо скулит и позволяет себя обнюхивать и даже щекотать особо проворным деткам. 

Сокджин же пользуясь авторитетом главной омеги поселения разгоняет эту наглую ораву волков зычным: 

— А ну ка, все по домам! Или картошку чистить вне очереди поставлю! 

Раздается всеобщий визг и дети пихая друг друга в снег удирают от взрослых и Сокджина подальше. Уж они то знают, что омега вожака никогда не бросает слова на ветер. Когда Юнги поднимает Чимина снова на ноги, заботливо обтрусывая от снега к ним подходит маленькая чуть сморщенная старушка. Она придирчиво осматривает Чимина сверху до низу и кашляет в кулак, желая привлечь к себе внимание. 

— Мин Юна ждет, — коротко скрипит она и набрасывает на седую голову плотный черный платок туго завязывая его около шеи. 

— Да, Госпожа Ханы, — кланяется ей альфа.

— Видится мне, ты выбрал омегу? Какой клан? — она любопытно посматривает на Чимина. 

— Я из клана Рожвалдов, Госпожа Ханы, — кланяется омега, — меня зову…

— Чейта не похож совсем, — старушка сужает и без того узкие глаза и её лицо выглядит довольно подозрительным. 

— Я… — растерянно моргает Чимин, — признаю, что не похож на наших омег, но я много чего умею! 

Ханы смотрит на него немного насмешливо и вдруг начинает хохотать поглаживая завязки платка. 

— Хорошую омегу выбрал, Юнги, — наконец говорит она отдышавшись.

— Спасибо, Госпожа Ханы, — снова кланяется альфа и Чимин уже повторяет за ним. 

— Поторапливайся, Юна не любит ждать, — скрипит бабуля и кидает взгляд на сзади притаившихся Намджуна с Сокджином. — А вы что, негодники, на празднестве Ваяр делали!? 

— Так это, мы… — начинает Намджун, но грозный взгляд бабушки осаждает его порыв оправдаться. 

— Предсказание, надеюсь, получили? А не как в прошлый раз? 

Намджун усиленно кивает. 

— Пойдем Сокджинни, проводишь меня к этим старушенциям. Мне ещё лекцию молодняку читать, — вздыхает Ханы и ловко цепляется с Джином под ручку. — А ты к Хосоку, — приказывает она Намджуну и отворачивается, чтобы медленно сделать шаг. 

Оставшаяся троица провожает удаляющиеся фигуры в гробовом молчании. 

— Ты когда-нибудь слышал, чтобы она смеялась? — шепчет хрипло Намджун следя за тем как пара скрывается за поворотом. 

— Ни разу до этого, — вторит ему Юнги заинтересованно поглядывая на Чимина между делом, который оторопело смотрел на них двоих. 

***

Их деревня была огромной, по крайней мере так казалось самому Чимину, привыкший к малюсеньким улочкам своего родного клана он терялся среди здешних широких. Здесь всё было сделано от души, много пространства, сосновые большие дома с несколькими этажами. Каждая дверь и каждые ворота были с причудливыми красочными узорами, некоторые даже расписывали свои оконные рамы и створки. Через каждые четыре метра на обеих сторонах улицы стояли высокие металлические столбы со стеклянной коробкой наверху. Кристаллы Ци, чуть блекло сверкали сквозь прозрачные стекла. 

— Наша разработка, — горделиво пояснил Юнги заметив что привлекло внимание младшего, — мы назвали их “фонари” на Межплеменном Рынке в прошлом году увидели как некоторые из Тяньсей* продавали на своих лавках Кристаллы Ци обернутые в бумагу. Напольные светильники, хотя ты знаешь, у нас больше керосинки предпочитают. А по темени с нашими то морозами с такими долго не проходишь, да и неудобно в руке нести. 

— Вау, — выдохнул Чимин внимательно рассматривая фонарь, — но разве Кристаллы Ци не опасны? Наш вожак запрещал использовать их. 

Юнги скосил взгляд на омегу и хмыкнул. Они приближались к одноэтажному старому дому старших волков. 

— Это правда, Ци опасны, однако мы одни из тех кто научился с ними работать. Помнишь о каньоне, который обнаружили случайно? — Чимин медленно кивает.

— Есть один минерал, асбест, впервые мы узнали о нем от тех же Тяньсей, которые охотно делились с Намджуном секретами. Не спрашивай, сам не знаю чем он их взял. Но факт фактом, этот прогрессивный маленький народец шил из минерала перчатки. 

— Звучит дико, — комментирует Чимин чуть улыбаясь и оглядывая здоровые, массивные ворота расписанные сюжетами с дракой волков. 

Они прошли через них и оказались на круглой расчищенной от снега площадке, дорожка из многочисленных следов вела прямиком ко входу в здание. 

— Это правда, — усмехается Юнги, — однако наши волки по запаху нашли его в каньоне, а дальше дело практики.

— Вы молодцы, — говорит омега чувствуя необходимость похвалить. Альфа распрямляет плечи и мнет шею хрустя костями. 

— Когда зайдем, не пугайся, старших будет много. Они могут показаться тебе грубыми, но у всех свои старческие причуды, хорошо? — мужчина с беспокойством смотрит на напрягшегося Чимина. — Мне нужно представить тебя им, чтобы наш клан стал твоим домом. 

Юнги так легко роняет ему эти слова, а у парня все внутри поджимается недоверчиво и желание, наконец, обрести свой угол становится не подконтрольным. Он был для своих отшельником, грушей для чужих насмешек. Рожвалды никогда не были ему домом по-настоящему. 

Дубовая гладкая дверь медленно открывается, из помещения тянет чуть слышным теплом, в проглядывающем небольшом коридоре темно и это выглядит как важное решение. Пойти вперед встречая новую жизнь лицом к лицу или же развернуть время вспять, опять спрятаться в небольшом чулане уткнувшись носом в колени. Чимин сглатывает всматриваясь в затягивающую темень. Он возможно и в самом деле не готов к этому всему, однако он никогда не будет готов, сколько бы зим не прошло. Омега чуть сжимает кулаки и смело перешагивает через порог оставляя Юнги идти за ним сзади. Ему кажется сейчас, что какой-то важный предел в его жизни только что был преодолен. Парень не любил излишне драматизировать, однако он действительно это ощущал практически физически. Не было никого кроме них, пока они медленно приближались к небольшой старой занавеске, еле колыхающейся от легкого ветерка. За ней проглядывало теплое свечение скрываемого помещения и тихие переговоры. Альфа сдвигает ткань вбок и разговоры разом смолкают, в наступившей так неожиданно тишине слышится лишь треск огня в большом камине. Такая же полукруглая комната, как и двор перед домом, была битком забита старшим поколением. Все омеги носили на головах платки скрывая свои волосы и уши, альфы же ограничивались шубами с высоким меховым воротом. Пара кланяется чувствуя на себе пристальные и любопытные взгляды. В центре перед огнем сидит крепкая старушка с закатанными рукавами рубашки, она единственная из всех кто не покрывает свою голову платком. Чимин замечает некоторое сходство между ней и Юнги. Уникальные черты лица присущие альфе находят отклик в её пусть уже старом лице. Она сидит на коленях на потертом от времени ковре и во взгляде обращенном на Юнги читается легкое недовольство. Затем она переводит глаза на застывшего омегу и смягчается, то ли это отблески огня, то ли морщинки действительно разглаживаются. 

— Подойди, — говорит она продолжая смотреть на Чимина. 

Когда парень становится практически в центр комнаты он еле сдерживает себя чтобы не съежиться под давящими взглядами направленными только на него одного. Великие Духи, он ведь даже не знает что надо делать. 

Так что он также садится на колени перед ней чуть склоняя голову в поклоне, под общий проходящий от ряда к ряду вздоху. Кажется, будто помещение ожило и стало единым разумом. 

— Пак Чимин, омега из клана Рожвалдов, — он слышит как помещение взрывается от изумленных вскриков. 

— Тишина! — кто-то громко выкрикивает не сдерживаясь. 

Омега слышит фырканье женщины сидящей перед ним и осмеливается поднять взгляд. 

— Не похож на омег из Рожвалдов, — повторяет старшая омега слова Госпожи Ханы. 

— Совсем не похож! — выкрикивают сбоку. 

Чимин поджимает пальцы впиваясь ногтями в ладони. 

— Это правда, — выдавливает из себя парень стараясь звучать не так жалко. — Я не могу похвастаться ростом и силой, присущие нашим омегам. 

Старушка вздыхает, но когда Чимин снова поднимает глаза на нее, она не выглядит разочарованной. Скорее некоторые блики веселья мелькают в её острых глазках. 

— Расскажи о своей семье, Чимин.

— У меня… у меня нет семьи, — омега сглатывает ставшую вязкой слюну, — мои родители умерли когда мне было пять. Я почти ничего не помню, кроме того что они были очень добрыми. — по помещению прокатились охи, вздохи которые действовали на нервы ещё сильнее. 

— Вот как, — задумчиво протянула волчица заправив локон черных с проседью волос за человеческое ухо. — Что думаете? — она обратилась к сидящей толпе старших клана. 

— Юнги выбрал его, мы доверяем.

— Он миленький! 

— Будет о ком заботиться, да Юн-с? 

Старшая омега довольно улыбается и поднимает руку вверх останавливая пересуды. 

— Они хорошего о тебе мнения, тебе повезло, — она говорит это шутливо, но Чимин все равно не может даже пошевелиться от напряжения, — мое имя Мин Юна и теперь ты часть нашей семьи. Юнги расскажет тебе о правилах клана, наших обычаях и ещё… — она кряхтит когда встает на колени чтобы приблизиться к молодой омеге. 

— Мой внук очень заботливый, поэтому не бойся принимать то, что тебе положено, — шепчет Юна напоследок и Пак ошеломленно моргает. 

— Я постараюсь, — также шепчет он еле передвигая губами.