Я пробрался в твоё сердце.

Разорвать, уничтожить, проглотить.

Я одержим желанием тебя украсть.

Я погублю тебя.

В твоей душе — всё человечество.

И даже если умрёшь, оно будет жить вечно

Подойди ко мне, детка

Зови

Меня

Монстром

Я прокрадусь в твою душу!

♬ exo — monster ♬

Она свела его с ума.

Маленькая, хрупкая, беззащитная дева чистоты, погрязшая в чужих пороках. Её ангельский светошь пылает ярко — огонь возмездия таков.

Намджун её встречает по весне, слишком холодной даже для зоны отчуждения. Клетка давит невыносимо, а юная звезда пленит свободой. Намджуну говорят: — «она не для тебя». Говорят: — «ты её сломаешь». Намджун отрекается от чужой веры и поднимается ввысь, следует за лёгким дуновением ветра, скользящим за шлейфом юбки Чимин. «Кто кого ломает», — думает Намджун.

Ещё из древних преданий вьётся легенда о спасителях вечных преступников. Из адской тюрьмы хода нет. Но смертникам являются непорочные девы, дарящие мимолётные мгновения счастья. Намджуну досталась Чимин. В ней миллионы звёзд, потухших в чужих галактиках. Она улыбается ярко — лучами рассветного солнца. Намджун пьянеет с каждой встречей, робко гладит аккуратные пальцы, холодные даже для весны. Во время молебна Чимин позволяет Намджуну искать покой в складках её юбки, до боли сжимая хрупкие колени. Чимин бережно перебирает светлые волосы на макушке, пока Намджун засыпает, согревшись теплом юной девы. На рассвете он целует её, отпуская в северную ночь. И до боли искусанные губы покрываются инеем разлук.

У Намджуна рецидив и ломка — там солнца больше нет. Воспоминания о Чимин кажутся сном. Она не приходит, не греет привычно. Намджун замерзает, пропуская через себя десятки зим. Его срок на грани конца. Фантомное марево сладких тонов мелькает сквозь трещины лет. Она поёт. Голос всё ближе — путает нервы, струны души рвёт. Намджун ломает стены, освобождая зверя. Огонь внутри крепчает.

Чимин является, когда цепи рассыпаются пеплом. Ведёт за собой к краю пропасти — давай, взлетим вместе. Она, будто бы, не замечает жёлтых глаз, горящих в темноте. Намджун делает шаг — совсем близко к концу. И срывается. Тянет на себя, ловит жаркими объятиями, метит острым нежный шёлк кожи. Чимин не смеет отпираться. Намджун искушает судьбу, разрывая чужую душу цепкими поцелуями на невинных губах. Погода им не преграда — грозная буря в такт стремительному грехопадению. Намджун упивается еле слышными вздохами, когда зверь чует пульсирующую плоть под хищными лапами. Внутри совсем пылает, балансируя с нитями реальности. Чимин поддаётся страстному рвению, цепляется за крепкие плечи и, вскрикнув, ломает все запреты. Где-то взрывается солнце.

На холодном краю застывшие слёзы растапливаются горячим дыханием. Чимин дрожит — открытые раны кровоточат мутным. Она породила монстра.