Поцелуй меня сильней,

Летних дней печаль и грусть.

Прежде, чем уйдёшь, поверь,

Ты — лучшее из всех чувств.

♬ lana del rey — summertime sadness ♬

Тэхён кусает губы алые, ветру подставляясь. Ещё тёплые потоки воздуха невесомо притягательны, с терпким ароматом грусти, под кожу забираются, обволакивают слабыми искрами. И Юнги действительно грустно.

На холсте — обрывки лета, в смешанных красках рисуемые. Тэхён на них особенная, совсем лёгкая и живая. У Юнги под пальцами слои разноцветных эмоций Тэхён, её маленькие слабости, до деталей прорисованные. И сердце трепетно стучит на одной периферии от созданной ими двумя иллюзии. Иллюзии ли?

***

История красками рисуется с ещё прохладной первоиюньской ночи, когда Тэхён внезапно случилась в жизни Юнги. У него — творческий кризис, без права на восстановление спокойствия. У неё — едва разбитые коленки и стопы босые — так росу лучше собирать. Тэхён совсем не такая, как другие. Волосы пшеничные по плечам распались, а ситцевое платье рёбра обтянуло. «Мне бы только дождь переждать» говорит. А у Юнги в мыслях первые зарисовки и расколотый айсберг на маске холодности. Он не спрашивает ни о чём, лишь молча впускает, забыв о потерянных надеждах.

Тэхён и сама молчаливая — секретами не делится. До утра молчат обо всём, помешивая сахар в давно остывшем чае. Рассвет хмурый совсем, Юнги бы вмиг зарисовал, да только солнечно в палитре (попытка возродиться). У Тэхён красивый профиль, думается. У Тэхён тёплое сердце.

Ночь одна бесконечностью обернулась. Рассветы на двоих, в сумрачных огнях зажжённые. Тэхён вдруг тёплая до невозможности — вся летом пропитанная. Улыбается широко, и светом солнечным озаряет. Юнги говорит «ты как дитя лета, с ноткой призрачной грусти в ярких лучах». А Тэхён лишь кивает, зажмуриваясь крепко, и каплями дождливыми, будто, упивается. Юнги времени не теряет — кисти оживают, мягко нанося выбранные краски. Тэхён переплывает с одного обрывка в другой, забрав с собой частичку души Юнги.

***

Холода тревожные большей грустью осыпаются. Дожди неминуемы, конец летний близок. Тэхён за руку Юнги ведёт — в чистом поле насладиться последним спектром счастья. Над ними небо в прорезях вечерних, алым располосано. Юнги находит отголоски собственных проекций, вмиг свежими красками потянуло. «Это дождь собирается», — говорит Тэхён. «Грустный, совсем как ты» говорит. И Юнги соглашается, позволив кистям тонких рук по коже ток провести. Грусть летняя скапливается в точке соприкосновения, и разом вся выплёскивается. На губах — привкус сладкий, оба им дурманятся. Юнги накрывает эмоциями, спрятанными глубоко, под самым крепким слоем льда. А Тэхён разбивает всё, теплом своим одаривая. Бесконечным.

***

Призрачностью обернулось всё — и молчания ночные, скрытые замками грусти, и холода вдруг отступили, подпитанные искрами между ними. Краски неонами заиграли, отчаянными совсем. Юнги понимает, что лето действительно вечно, когда Тэхён не исчезает с первым днём осени, а лишь тепло улыбается, пальцы переплетая. Жест этот — интимнее поцелуев жарких. И много у них сладострастия терпкого, зарисованного грустью летней.