Что-то не давало Шэнь Цинцю покоя с тех самых пор, как сюжет романа «Путь гордого бессмертного демона» сделал новый виток и главный герой упал в Бездну, дожидаясь, пока ему не выпадет шанс воздать Учителю по заслугам.

Чтобы избежать кровавой расправы, тому понадобится кто-то сильный, чтобы противостоять Бинхэ. Лю Цингэ, благородный и доблестный воин, как нельзя лучше подходил на эту роль, и Шэнь Цинцю не жалел сил, чтобы наладить с ним дружеские отношения. А что сближает двух хозяев вершин лучше, чем совместное обучение следующего поколения великих заклинателей? Юэ Цинъюань поначалу не был в восторге от его идеи, но спорить с непреклонным Шэнь Цинцю (точнее, с его грустными умоляющими глазами) он не смог.

Как удобно, что его бесподобная в своей силе и красоте цель оказалась и его лекарством. Лю Цингэ проявлял недюжую заботу о его состоянии, и Шэнь Цинцю даже чувствовал укол вины за то, что ему приходится использовать этого самоотверженного и чистосердечного человека в своих корыстных целях.

Но не это беспокоило больше всего.

Первое время после перехода на новый уровень силы, духовные меридианы испытывают перегрузку. Пусть Шэнь Цинцю не должен вмешиваться в чужое сражение или волноваться за Лю Цингэ, сейчас тому все же не повредит подстраховка. Поэтому Шэнь Цинцю с готовностью наблюдает поодаль.

Тем более, что для заклинателей их уровня долгое время оставаться под водой совсем не проблема (во время длительных медитаций тело совершенствующихся может вообще обходиться одним неглубоким вздохом примерно раз в час).

Короткая вспышка демонической Ци поблизости тут же обрывается, когда Лю Цингэ перерезает бьющемуся в агонии монстру глотку. Что-то чернильно-черное вырывается из раны, быстро растворяясь в воде, и Бог Войны морщится, отходя назад.

Шэнь Цинцю, вскользь переглянувшись с Лю Цингэ, торопливо поднимает со дна веер, чтобы закрыть шиди плечом и отогнать прочь отравленную воду, проклиная про себя Самолета. Именно после такого случая в романе во время путешествия с Ло Бинхэ, Лю Минъянь проглотила вместе с водой немного отравляющих паров, и единственным спасением от стремительного и необратимого разрушения меридианов было, конечно же, пресловутое па-па-па (совсем не оригинально, брат-Самолет!!!)

Вряд ли Лю Цингэ знал о таком коварном свойстве яда водяного монстра, так что ему повезло, что Шэнь Цинцю все же последовал за ним.

Отогнав пары, он медленно обернулся, преодолевая сопротивление воды, чтобы оценить состояние Лю Цингэ.

Лоснящиеся волосы, собранные в конский хвост, рассыпались вокруг него черным ореолом, а глаза, словно две Луны, выделялись на утонченном лице. В целом, лорд Байчжань выглядел вполне нормально; только взгляд вспыхнул каким-то лихорадочным блеском, стоило глянуть на упирающееся в его грудь плечо Шэнь Цинцю; он так и застыл, нахмурившись, лишь бледная кожа приобрела красноватый оттенок. Неужели злится? Или, может, это все-таки искажение Ци?

Не успел Шэнь Цинцю начать волноваться, как в тусклом свете блеснул Чэнлуань. Лю Цингэ взмахнул им по дуге, и от этого простого движения вода отхлынула в сторону, а затем закружилась под ними. Темные глаза Лю Цингэ при этом не отрывались от лица Шэнь Цинцю, застывшего в замешательстве и позволившего взять себя за руки прежде, чем начать подниматься обратно на поверхность.

В этот момент их с Лю Цингэ разделяло расстояние меньше одной головы. Веер оказался плотно зажат между их сцепленными ладонями, а взгляд суровых глаз соскользнул на приоткрытые губы Шэнь Цинцю. Оказавшись посреди водоворота, тот практически лежал на твердых руках воина — если бы он захотел, капли его усилия было бы достаточно, чтобы их губы встретились.

«Ой, опять больная фантазия разыгралась… Чтоб тебя, Самолет Стреляющий в Небеса!» — упрекнул Шэнь Цинцю, радуясь, что Бог Войны не может слышать его мысли: они бы ему точно не понравились. Фигура Лю Цингэ чиста и неприкосновенна.

Когда под ногами появляется твердая поверхность, а напряженные горячие руки отпускают его, Шэнь Цинцю может наконец выдохнуть и с преспокойной душой забыть об этих нелепых мыслях. Но к Му Цинфану покрасневшего Лю Цингэ все же стоит отвести, а то мало ли в какой момент он мог вдохнуть ядовитых паров?