В окно веял тёплый воздух. Ветерок проникал в самые дальние уголки комнаты и играл с разложенными на столе листами бумаги. Цзян Чэн лишь глаза приоткрыл и тут же опустил веки обратно. Его устраивала такая атмосфера. Спокойная, мирная и домашняя. После сражения он очутился в больнице, где на операцию попал спустя часа два, потому что помимо него были раненые товарищи или тяжело раненые. Все они стали товарищами, даже те, кого Цзян Чэн в глаза не видел. Все сражались за общее дело. Даже семья Вэнь перестала вызывать у него резкую антипатию. Один член этой семьи растоптал всю терпимость к ним, а другой восстановил её. Этот юноша, Цюнлинь, до последнего момента заботился о членах маленькой команды. У него был нескончаемый запас капсул. Но они разделились именно тогда, когда в Цзян Чэна вцепилась тварь. Цзян Чэн собирался навести справки об этом человеке и поинтересоваться, не хочет ли он пройти практику в компании Цзян. Нужно было его отблагодарить за брата. Он всё делал, чтобы Вэй Ин остался на ногах.
Цзян Чэн снова открыл глаза и наполовину скинул одеяло, лежал и таращился в потолок. Из больницы его выписали уже два дня как. Да и полежал там столько же для проформы. Докторам надо было убедиться, что никакая инфекция не попала в его кровь. Но если и попала, его так накачали антибиотиками, что передохли даже полезные микробы. На работу ему выходить запретили. Цзян Чэн и сам пока не рвался. Ноге нужен был покой, хотя он сам способствовал её исцелению, брат прикладывал свою руку с сочащейся из неё Ци, родители участвовали. Как будто Цзян Чэн король какой. Он пытался на брата стрелки перевести, что он, мол, ранен вообще в шею. Но с Вэй Ином никто так не носился. Видимо, из-за самого Вэй Ина. Ему было неуютно от излишней заботы.
- Я сам хочу о ком-нибудь заботиться, а не чтобы вокруг меня все белками скакали, - пояснил он, когда Цзян Чэн спросил.
Помимо раны у Цзян Чэна была большая потеря крови. После переливания он почувствовал себя лучше, но всё-таки предписанный режим соблюдал, желая поскорее вернуться к повседневной жизни.
Под окном примостилась какая-то птичка, принялась заливаться мелодичными трелями, то и дело соскакивая на чиканье и грубые нотки. Цзян Чэн всё ждал, что у неё терпение кончится, а она продолжала и продолжала. И посреди её концерта в комнату зашёл брат. Цзян Чэн голову на него поднял и тут же уронил её обратно на подушку.
- Соскучился? – спросил Вэй Ин, пододвигая стул и ставя на него поднос с кофе и закусками.
- Вот зачем это всё, а? – спросил Цзян Чэн.
- Хочу поухаживать за своим любимым братиком. Нельзя?
Эти его миленькие словечки! От них сердце подскакивало.
- Прекращай со своими нежностями, а то я подумаю чего, - предупредил Цзян Чэн. – И я сам могу ходить.
- Тебе нельзя напрягать ногу.
- Прыгать я тоже умею. Не надо мне никакого кофе в постель.
- Но мне хочется, - как само собой разумеющееся пояснил Вэй Ин.
Должен был приносить кофе в постель своему возлюбленному. Но Цзян Чэну льстило, что он предпочёл лишний денёк повозиться с братом, а не с любовником. Он невольно заулыбался и, разумеется, это не осталось незамеченным.
- У тебя хорошее настроение? – Вэй Ин подсел к нему и перешагнул рукой его талию.
- Не нависай надо мной, - попросил Цзян Чэн. Если Вэй Ин будет продолжать это делать, он брата с ума сведёт. Кажется, рассудок уже начал мутиться. Цзян Чэн не стал резко пресекать его действий, но его не отпускало несогласие с тем, что происходит. Только не двойные отношения. Если Цзян Чэн с кем-то и хотел замутить, то он не потерпел бы никого на стороне. Никакого Лань Хуаня. Или так, или вообще никак. У него хватит рассудительности и силы воли остановиться.
- Ты всегда меня отгоняешь и просишь не встречаться с Сиченем. Я вообще не понимаю, чего ты от меня хочешь? – произнёс Вэй Ин.
Цзян Чэн вздрогнул. Ну кто его за язык тянул в том дурацком подвале! Братишка всё запомнил.
- Я был ранен и не соображал, что делаю. Многие от такого вообще с ума сходят, - попытался выкрутиться он.
- Но ты не сходишь. И я захотел остаться с тобой, а не с Сиченем, если тебе важно это знать. Ты никого не разлучаешь.
Все мысли Цзян Чэна наружу вытащил. Хотелось за голову схватиться и хоть так спрятаться. Стыдно было до ужаса, теперь, в спокойной обстановке, когда удавалось всё взвесить и обдумать. Он руку поднял, чтобы глаза накрыть, а Вэй Ин её поймал за запястье и прижал к кровати над головой брата.
- Что ты делаешь? – заволновался Цзян Чэн. Сам не знал, что за чувства снова в нём вспыхнули. Это не было однозначное согласие, но и не протест.
- Пытаюсь разобраться.
- В чём? – Цзян Чэн испытал укол паники. Он не хотел знать, что так озадачило брата. – Отпусти, - он рванулся и высвободился, но сесть не посмел, потому что Вэй Ин всё ещё склонялся над ним. Рывок мог только всё испортить. Цзян Чэн и правда мог ворваться в его объятия. Не братские, а те, что предназначались Лань Хуаню. Лицо брата выглядело решительным, хоть он и улыбался.
- Тебя Сичень боготворит, - из горла рвались сплошные глупости.
- Знаю, - такой же спокойный Вэй Ин.
Поэтому он и дал ему шанс? Хотел попробовать с мыслью «а вдруг сам втянусь»? Цзян Чэн завозился. Ему стало крайне неуютно. Тайком он уже давно бы что-то сделал, хотя бы коснулся губ брата, но Вэй Ин вот так открыто смотрел на него, перечёркивая все тайные мысли.
Паника-паника… А вдруг он на самом деле ответит взаимностью? Цзян Чэн не знал, как реагировать. Сам себе противоречил. И между ними всегда стоял Лань Хуань. Не получалось просто выбросить его из головы и забыть.
- Дай мне сесть, - остановился Цзян Чэн.
- Садись. Я что, против?
- Отодвинься. Или ты хочешь, чтобы я в тебя врезался?
Вэй Ин поймал бы его в объятия, а Цзян Чэн привычно ворчал бы на него. Плохая привычка. Обе привычки: наслаждаться его объятиями и сопротивляться.
Вэй Ин отодвинулся и даже в стену посмотрел вместо брата. Едва его взгляд соскользнул с Цзян Чэна, сразу стало легче дышать. Цзян Чэн чувствовал, как кровь в висках ухала вслед за сердцем. Оно в груди мешалось. Его всего пот прошиб, а руки, кажется, начали трястись. Цзян Чэн не стал проверять, так ли это, он резко сел и протянул руку к кофе, взял чашку за ручку и тут же расплескал, а потом ещё и выронил на пол, обжигая ступни.
- Ну, - Вэй Ин пришёл ему на помощь, на полу на корточках очутился и подхватил обе ноги брата, своей рукой вытер подошвы, а потом голову поднял, - ты такой неуклюжий. Что с тобой такое? Это от потери крови?
Он ещё и издевается! Проводит какие-то свои эксперименты, проверяет реакцию – и на тебе: ты неуклюжий! Цзян Чэн зубы сцепил и подогнул ноги. А Вэй Ин их не выпустил, так и держал. Чашка давно на полу остановилась. Кофе наверняка промочил ноги брата. А Цзян Чэн слова не мог вымолвить. На языке снова одни ругательства были. У него в голове всё ещё слишком много предубеждений оставалось. Всё эта проклятая семейная связь, что с братом нельзя по этическим соображениям. А если бы было можно, Цзян Чэн позволил бы себе сразу поддаться? Он не знал. Для него вообще до недавних пор связь с мужчиной выглядела дико. Он когда видел гей-парочки по телевизору, мысленно презрительно фыркал. Как вообще так можно? А секс с мужчиной вообще представить не мог. Поначалу, ещё когда на первом курсе в университете учился, он даже не знал, как они сексом занимаются. Он бы, быть может, и не узнал, но любознательный брат подсуетился рассказать. Цзян Чэн на него тогда был страшно зол, потому как Вэй Ин весь его привычный мир взбаламутил. В тот момент Цзян Чэн чувствовал, что становится гомофобом, но со временем это чувство улеглось и он просто не обращал на это внимания.
Теперь сам столкнулся. Да не просто свидетелем стал, а прямым участником. Он представить не мог, чтобы ему или его брату что-то пихали в задницу. Представлять приходилось, потому что Сичень из головы не выходил с его любвеобильностью. Всё это теперь вызывало у Цзян Чэна нехилый всплеск паники. Благо, её получалось контролировать.
- Отпусти мои ноги, - Цзян Чэн подтянул их повыше, вырываясь, и тут же под одеялом спрятал. Теперь всё постельное бельё перемажет. Вэй Ин внизу остался.
- Хватит там сидеть, - скомандовал Цзян Чэн.
Вэй Ин послушно пересел обратно на кровать, а ноги всё равно на мокром полу держал.
- Прекрати, - потребовал Цзян Чэн.
- Что прекратить?
- На мокром стоишь.
- А что я могу сделать, если там мокро?
Цзян Чэну снова хотелось ругаться, но он не ругался.
- Надо вытереть. Ты хоть лист бумаги кинь.
Вэй Ин не сдвинулся с места, смотрел на брата, заставляя его нервничать. Смотрел и смотрел, а Цзян Чэну ничего не оставалось, как выдерживать этот взгляд.
Вэй Ин дальше пошёл, протянул руку к его лицу. Руку, пахшую кофе, стёртого с ноги Цзян Чэна. Противно не было. Цзян Чэн с удовольствием принял это касание и сдержался, чтобы не наделать никаких глупостей. Капелька кофе стекла с его скулы, но до шеи добраться не успела, потому что Вэй Ин наклонился и слизал её, окончательно обезоруживая брата. Языком вёл, а сам вверх смотрел, в глаза. Цзян Чэн больше удивился, чем возмущался. Собственно, чем этот жест отличается от объятий, к которым Цзян Чэн так привык? Но он чувствовал, что это уже что-то совершенно другое. Настолько другое, что если он сейчас отвергнет, Вэй Ин больше не попытается. Цзян Чэн слова не сказал. А когда Вэй Ин очутился прямо над ним, над его лицом, Цзян Чэн руками резко дёрнул, судорожно, как будто хотел смахнуть с себя всё лишнее.
Вэй Ин не стал его целовать, на что втайне Цзян Чэн надеялся и чего не мог представить во всех красках. В мыслях опять царил Лань Хуань. Чёртов соперник. Он всегда будет стоять между ними. С его губ чуть не сорвалось его имя.
Вэй Ин выпрямился, но с кровати не встал. Вместо того, чтобы спокойно опираться на руку, он оторвал её от кровати и провёл по боку Цзян Чэна до самого бедра.
- Опять проводишь свои эксперименты? – не выдержал Цзян Чэн, не контролируя своих эмоций. Он резко сел, его руку скинул и выметнулся из-под одеяла, а Вэй Ин продолжал смотреть на вмятину на кровати, где только что лежал его младший брат, который сам не знал, чего хотел.
Цзян Чэн быстрыми шагами прошел к двери, обеими руками держась за голову. У него в штанах стало тесно. Он не мог это сдержать, поэтому готов был биться головой о стену. К двери он не прикоснулся, вернулся обратно. Он должен что-то делать. Если останется стоять, просто с ума сойдёт. И ему нужно преодолеть барьер, резко выросший между ним и братом. Цзян Чэну не хотелось этого барьера. И как бы он ни стремился сбежать, нужно его разрушить. Цзян Чэн сам подошёл, отогнул воротник одежды брата и увидел всё ещё жутковатый шов, хотя за последние дни он приобрёл нормальный оттенок вместо чёрно-синего.
- Болит? – спросил он, всего себя отдавая сочувствию, а не тем чувствам, что полыхали в нём. Он мог сорваться. Сближаться надо постепенно, особенно в отношениях, которые ещё совсем недавно отвергал. Цзян Чэн хотел этого сближения, но не знал как.
- Да нет уже, - Вэй Ин к нему начал поворачиваться, а Цзян Чэн сам его обнял, взял за спину и ткнулся носом в его волосы.
- Цзян Чэн, - раздалось откуда-то издалека довольное-довольное. И снова его руки. Каждое его прикосновение сжигало его изнутри. Цзян Чэн терпел. Он всё ещё хотел сбежать, но уже не так сильно.
- Тебе сегодня на работу? – спросил Цзян Чэн.
- Ага.
- С Сиченем будешь работать?
Вэй Ин не ответил, только лицом к груди брата повернулся и потёрся носом, пока не затих. Цзян Чэн не стал переспрашивать. Если Вэй Ин молчит, то ответ очевиден. И ещё он заметил, что Вэй Ин перестал затрагивать в разговорах Лань Хуаня, если о нём не вспоминал сам Цзян Чэн.
- Не ревнуй, Цзян Чэн, - произнёс издалека Вэй Ин. – Не надо.
- Я не ревную, - фраза, насквозь пропитанная фальшью.
- Ты же знаешь: я всегда буду рядом.
- Будешь. Это твой долг – защищать меня, - увёл в сторону Цзян Чэн и наконец смог его отпустить. – Иди переоденься, а то все штаны намочил.
В его голосе больше не было возмущения. Он хотел быть нежным. Таким нежным, каким был Лань Хуань. Едва Цзян Чэн опять вспомнил о нём, со стоном развернулся и наконец зашагал в ванную.
Цзян Чэн сидел колдовал над своей раной. Ему тоже швы наложили, но смотрелась она не так страшненько, как у брата. Он вливал в больное место Ци и старался заставить её соединить края. Только краёв там было великое множество. Не только кожа, но ещё куча сосудов. Там, во время сражения, он думал, лютый мертвец ему вообще кусок мяса выгрыз, но обошлось.
Когда после бесплодных попыток ему надоело заниматься однообразными делами, он сел за компьютер, связался с коллегами по работе и сообщил, что пока будет работать удалённо. Практически сразу ему Лань Хуань написал:
«Здравствуй, Ваньинь, выздоравливаешь?»
«Справляетесь без меня?»
«Справляемся. Когда выйдешь на работу, компания будет стоять.»
«Что-то произошло, раз мне решил написать?» - Цзян Чэн отвлёкся от работы, размышлял о причине разговора. Он на стуле начал покачиваться, держась одной рукой за стол.
«Просто решил узнать, как мой больной товарищ».
«И всё?»
Решил просто поздороваться? Лань Хуань? Хотя чего необычного. Цзян Чэн принялся перебирать все подобные моменты. Лань Хуань никогда не проходил мимо человека, вернувшегося с больничного, обязательно останавливал и спрашивал, хорошо ли он себя чувствует. Но то на работе, а тут написал.
«Я не сержусь, Ваньинь».
Это он к чему? Цзян Чэн помедлил перед ответом, качаться перестал и занёс руку над клавиатурой.
«В каком смысле?» - уточнил он.
«Просто хочу сказать, что не сержусь. Иногда обстоятельства от нас не зависят.»
«Какие обстоятельства?»
Лань Хуань долго молчал. Возможно, к нему кто-то пришёл с документами, или звонок срочный, но Цзян Чэн думал, что он колеблется перед объяснениями.
«Сичень, если это секрет, я не буду настаивать», - наконец написал сам.
Снова пауза. Реальность опускалась на плечи тяжёлой будничной сетью. На войне было не так. Цзян Чэн даже не знал, каково его истинное призвание: сражаться или сидеть в офисе. Он в полной задумчивости сидел напротив ноутбука, играл карандашом, стукая острым стерженьком по чистому листу бумаги и оставляя на нём чёрточки и точки. А потом Лань Хуань ответил:
«Извини, было срочное дело.»
«Я так и подумал.»
«Ты смотрел сегодняшние новости?»
«А что в них?» - Цзян Чэн встрепенулся. Опять Адская Впадина? Он тут же на ногу внимание вернул и принялся соображать, выпустят его в бой или нет в ближайшие дни.
«Сегодня объявили, что вводится поочерёдное патрулирование, - ответил Лань Хуань. – Ну, то есть, не только военные этим будут заниматься.»
«По причине?»
«Армия должна набираться сил, а не так уж много заклинателей спешат стать кадровыми офицерами. Я не хочу сказать, что наши армейские заклинатели ослабли. Но это резонно, ты так не считаешь?»
«Да, возможно, - не стал углубляться Цзян Чэн. – Получается, нас будут призывать с работы? На какой срок?»
«Не думаю, что больше суток. Сейчас мы все ждём графики.»
«Спасибо, что сказал. Я не знал. И телевизор особо не смотрю.»
«После таких событий и не смотришь?» - Лань Хуань действительно был удивлён.
«Так вышло. Но я наверстаю упущенное. Перешли мне графики, как только получишь их. Даже если сейчас меня никто не выпустит в поле, это не значит, что я не выйду через неделю. А впадину ещё долго будут пасти.»
«Хорошо, перешлю сразу же, как придут. На твой обычный е-мейл?»
«Да, он у меня единственный.»
Лань Хуань, наверное, не поверил. Цзян Чэн тоже бы не поверил. У кого сейчас всего один электронный адрес? Но Цзян Чэн не пользовался остальными. Один аккаунт даже удалили с вежливым объяснением из-за долгой непосещаемости. Цзян Чэн внимания не обратил и ни разу до сего момента не вспомнил об утрате.
«Извини, мне нужно отнести папку с документами на подпись и разобрать все презентации, потом составить отчёты,» - оправдался Лань Хуань.
«Прости, я забыл, что могу отрывать тебя от работы. У меня ничего срочного. Если хочешь, скинь мне часть презентаций, я их проанализирую и выделю основное.»
«Ты бы очень меня выручил, - немедленно отозвался Лань Хуань. – У меня правда полный завал. За последние трое суток, пока меня не было в офисе, меня забросали по самые уши.»
И ни разу не упомянул Вэй Ина, который без вопросов ринулся бы помогать возлюбленному. Но, может быть, Лань Хуань для него не такой уж и возлюбленный. Все недомолвки и навязчивость брата заставляли Цзян Чэна делать самые неожиданные выводы, но он уверял себя, что выдаёт желаемое за действительное.
«Высылай. Можешь не щадить меня. Количество меня не пугает», - написал Цзян Чэн.
«Хорошо, буду беспощадным. Если возникнут вопросы, лучше позвони, вряд ли удастся спокойно посидеть за компьютером.»
«Удачи,» - пожелал Цзян Чэн.
Сочувствовать Лань Хуаню выходило довольно легко. У них получился обычный дружеский разговор. Словно и не было никаких перемен. Лань Хуань – человек далеко не глупый, он не мог обманываться и считать, что Цзян Чэн счастлив от их с Вэй Ином отношений. И всё же он оставался собой прежним, без намёка на скрытую корысть или какие-нибудь интриги. Цзян Чэн решил помочь ему безоговорочно. Он открыл почту и увидел ряд писем со вложенными файлами. Оставалось перекачать их на ноутбук и заняться наконец работой. Цзян Чэн поставил их все на закачку и вышел из-за стола. Он хотел пить. Дома никого не было, а он не такой уж безрукий. Он сам поставил чайник, сам собрал нарезки. Много. Слишком много. Он укладывал их все на поднос и вспоминал тот день, когда они с братом так и не успели ими вдоволь насладиться перед телевизором. Цзян Чэн пытался вспомнить название фильма, который тогда шёл, но не получилось. Спросит вечером у брата, если он сегодня вернётся. Цзян Чэну было даже в какой-то мере стыдно: ради него Вэй Ин пренебрегает любовником.
Он накидал всяких закусок на поднос, уставил большущий бокал чая и вернулся в комнату.
Графики Цзян Чэн получил только к вечеру. Лань Хуань всё ещё заседал, но сказал, что вырвется уже через часик, при этом горячо благодаря добровольного помощника. Читая его сообщения, Цзян Чэн недоумевал, как такой человек мог напоказ целоваться. Он понимал, что эта картина предназначалась только ему. И всё же образ воспитанного и всегда покладистого Лань Хуаня никак не вязался с вызовом. Вызов он мог бросить в мягкой форме, так, чтобы оппонент и не подумал обижаться. А у Цзян Чэна мир перевернулся, когда Лань Хуань Вэй Ина сгрёб и поцеловал взасос, да ещё и глаза поднял, чтобы посмотреть, как Цзян Чэн отреагирует. Зато теперь Лань Хуаня эта выходка мучила.
Цзян Чэн услышал звук открываемой двери внизу и потянулся, сидя на стуле. Не заметил, как устал сидеть в одной позе. Он со всеми презентациями разобрался и даже отчитался по ним. Но теперь всё. Больше он не собирался издеваться над своим телом. Спина не болела, а как будто затекла. Он выгнулся, шагая к двери, потом нагнулся вперёд. Времени на упражнения у него не оставалось, потому что он уже достиг двери и вышел. Он ждал родителей. Они часто задерживались, но и вовремя возвращались нередко. Сегодня был такой день. И про брата они не спросят. Цзян Чэн даже не знал, в курсе они относительно отношений Вэй Ина или нет. Они могли догадаться и о чувствах Цзян Чэна, но он никогда не спрашивал и разговора этого избегал, как огня, всё боялся, что его вызовут «на ковёр».
Это были не они. Вернулся Вэй Ин. Цзян Чэн очень удивился. Удивляло даже не то, что он приехал сразу же после работы, а что вообще приехал домой. Его любовник казался слегка расстроенным. Неужели ему не хотелось его утешить? Но Вэй Ин стоял внизу и смотрел на Цзян Чэна, привычно улыбаясь.
- Скучал? – спросил он безоблачно.
- Что ты здесь делаешь так рано? – Цзян Чэн пропустил его вопрос мимо ушей.
- Приехал, чтобы с тобой потусить.
- Со мной, - повторил Цзян Чэн без вопросительной интонации.
- Да, с тобой. Тебе же без меня скучно.
Лань Хуаню тоже без него скучно. Но Цзян Чэн был эгоистично доволен, что Вэй Ин заставляет скучать своего любовника. Это было недостойное чувство. То самое чувство, которое отличало корыстных, испорченных людей. Заклинатель не должен радоваться чужим невзгодам. Даже не заклинатель, а вообще человек. А Цзян Чэн порой радовался. Он был удовлетворён, когда услышал о процессе над младшим отпрыском семьи Вэнь, который сбежал с поля боя и этим самым подставил остальных. Так как он всё-таки оставался в строю до самого конца, пусть и где-то на задворках, то отделался выговором. И конечно же, лишился доверия. Говорят, его отец хмурился, сидя на слушании. Он тогда ни слова не сказал, а потом просто встал и ушёл. А его сынок вдогонку что-то ещё говорил, оправдаться пытался в его глазах. Наверное, не только Цзян Чэн радовался в тот день, но и все те, кто из-за отступления отряда Вэнь потерял своих товарищей. Вэнь Чжао это заслужил и даже больше. На него вообще могли повесить все смерти из-за его трусости.
Вэй Ин очутился рядом быстрее, чем Цзян Чэн успел сообразить, как себя повести, поэтому машинально встретил его упрёком:
- Снова начнёшь носиться со мной, как с маленьким?
- Ага, - счастливо подтвердил Вэй Ин.
Цзян Чэн смотрел на брата и видел все оттенки его улыбки. Она имела миллион значений, но сейчас представляла собой обычную радость. Именно так он должен был улыбаться Лань Хуаню. Цзян Чэн не хотел думать об этом человеке, но всё равно думал. Едва вспоминал о брате, сразу же всплывал и образ его любовника. Это было невыносимо. С каждым днём всё невыносимее, но никак не получалось остановить это. Цзян Чэн раздражался, когда мысленно соединял их. В такие минуты он не испытывал к Лань Хуаню ничего, кроме злости. Пресловутая ревность, которая не давала Цзян Чэну покоя, убивала на месте, из-за которой он спать плохо стал. Всё надеялся, что брат опомнится и бросит его, а когда Вэй Ин на самом деле стал с ним меньше времени проводить, чувства Цзян Чэна обзавелись ещё и недоумением. Он был счастлив, но постоянно волновался от того, что Вэй Ин мог уйти в любой момент.
- Ты голодный? – спросил Цзян Чэн, стараясь принять происходящее спокойно.
- Как лютый мертвец.
- Ужасное сравнение.
- Зато актуальное. Сейчас как наброшусь на тебя…
Цзян Чэн, разумеется, не поверил, а зря, потому что Вэй Ин и правда набросился, да с таким рвением, что Цзян Чэн за перильца ухватился и едва на пол не грохнулся от неожиданности, а Вэй Ин, уже рыча, как зверь, схватил его за шею, как раз там, куда его самого укусили. И тут равновесие Цзян Чэна подвело, он таки упал, а брат тут же на нём верхом оказался, зажимая его с обеих сторон ногами и всё ещё кусая. Только его укусы не были настоящими. Он не стремился вырвать кусок плоти, хоть и чувствительно прихватывал. Он огненным дыханием обдавал кожу Цзян Чэна. Так страстно «жрал свою жертву», что сопротивление не сразу получилось. Цзян Чэн сам не ожидал своей реакции, а у него в штанах сразу колом встало. Он издал испуганный стон. Что если Вэй Ин заметит. Но, видимо, Вэй Ин расценил этот звук по-другому и вместо зубов тронул его кожу губами.
Цзян Чэн поспешно отпихнул его от себя, вынуждая приподняться. Вэй Ин нависал над ним на вытянутых руках и смеялся.
- Пошёл прочь! – рявкнул Цзян Чэн. – Что за детские выходки?!
- Детские? – Вэй Ин удивился. Правда удивился? Почему-то у Цзян Чэна не осталось ни капли сомнения.
- Да, детские, - гнул он своё. – Поэтому отвали и иди поешь нормальной еды, а не человечинки.
Он отпихивался, как будто его прямо сейчас насиловать будут. Его ужас охватил. И ужас этот был скорее от неопределённости. В голове снова образ Лань Хуаня встал, с укоризной смотрящего на творящееся безобразие. Этот образ постоянно его мучил. А сейчас происходящее уже выходило за все рамки. Цзян Чэн хотел швырнуть, чтобы Вэй Ин катился своего любовника кусать, чтобы потом ублажить по полной, но зубы сцепил. Как раз этого он не хотел. Он бился и бился, беспорядочно, не применяя ни одного навыка ни заклинательского, ни боевого вообще. Не то чтобы он не хотел, он их просто вспомнить не мог, потому что жар в голову ударил. Поднялся от паха, сжал сердце и заклинил мозги, начиная медленно их поджаривать.
Вэй Ин всё это время хватал его за руки и удерживал. Получалось, что Цзян Чэн просто силился вырваться, вертя руками в разные стороны – детская возня. В любое другое время ему стало бы стыдно, он бы затих и подождал, пока оппонент сам слезет, а то ещё и словцом колючим наградил бы, но не сейчас. Сейчас Цзян Чэн вообще не соображал.
Вэй Ин первым его отпустил, перешагнул обратно и встал, смеясь во весь голос своим счастливым смехом. У Цзян Чэна глаза, наверное, были огромные. Он вскочил и даже не выпрямился во весь рост, так и стоял согнувшись, вцепившись рукой в перильца, а второй, себе в горло, как будто брат его на самом деле укусил. Цзян Чэн хотел сказать что-то бессмысленное – даже не знал что – воздуха набрал и подавился им, раскашлялся. На брата смотреть было стыдно, не то что пытаться обсудить только что произошедшее. Но брата, видимо, это вообще не волновало. Он сам подошёл, обхватил Цзян Чэна одной рукой и проворковал сладенько-сладенько:
- Мой Цзян Чэн так красиво смущается.
- Усянь! – выметнулось из горла Цзян Чэна, срывая замки. – Прекрати немедленно свои дурацкие шуточки! Это ни капли не смешно! Ты ведёшь себя, как сволочь, которая цепляется к каждой юбке. Пора наконец остепениться и подумать об одном партнёре, а не о гареме, в конце-то концов!
Призывал его вернуться к Лань Хуаню. Сам себе противоречил. Но Вэй Ин день ото дня становился всё смелее. Этот Лань Хуань – настоящий развратник, раз учит любовника всем этим фокусам. Раньше Вэй Ин никогда бы не переступил черту, а сейчас даже на мать с отцом, наверное, мог бы накинуться со своими домогательствами. Конечно, он и получил бы за это равноценно. Цзян Чэн собирался дать сдачи, только не знал как. Бить брата ему совсем не хотелось, особенно после такого. У него круги перед глазами вертелись. Не от анемии – кровь у него восстанавливалась с каждым днём – а из-за того, что Вэй Ин ему голову совсем вскружил своими приставаниями.
- Ну не сердись, - Вэй Ин не отставал. – Я не хотел тебя пугать.
- Кто тут испугался? Я, что ли?
- Конечно испугался, что я замечу вот это, - Вэй Ин едва ощутимо провёл кончиками пальцев по бугорку у него в паху, а у Цзян Чэна внутри очередная бомба взорвалась.
- Это потому, что я ассоциирую тебя с твоим любовником!!! – заорал Цзян Чэн, выпуская целую бурю. – Не могу я думать ни о чём другом, тогда как ты с ним занимаешься всеми этими вещами! И если ты такой озабоченный, послушай хотя бы голоса совести!
- Совесть тут ни при чём, - Вэй Ин оставил его в покое, больше не прикасался, но на лице его не осталось ни капли разочарования.
- Ни при чём? А то, что ты делаешь за спиной у своего любовника – это, по-твоему, нормально? Да будь я на его месте, попробовал бы ты мне хоть раз вот так изменить!
- Я никогда не буду изменять своему любимому человеку.
- Да-а-а? А что же ты сейчас делаешь? Это вот как называется?
- Цзян Чэн! – повысил голос и Вэй Ин. Видимо, ему тоже надоело. – Заткнись и послушай!
- Знаешь что, я не собираюсь тебя слушать, - Цзян Чэн в его сторону пальцем ткнул. Спор немного отрезвил его. Он больше не терялся. Теперь надо было как можно скорее уединиться в ванной, чтобы избавиться наконец от остатков неадекватности. А пока он так сильно возбуждён, ни о какой рассудительности думать не приходилось. Он на месте развернулся и зашагал прочь, чувствовал, что брат за ним по пятам следует. Цзян Чэн его дыхание ощущал у себя за спиной и ещё больше волновался, теперь уже за свою «невинность». Вэй Ина сорвало. По-настоящему сорвало. Может, ему мало одного любовника? Может, из-за того, что он вынужден коротать вечера с Цзян Чэном, ему не хватает сексуального удовлетворения?
Цзян Чэн ворвался в ванную, но дверь за собой не захлопнул, потому что сразу вслед за ним туда же зашёл и брат.
- Ну прости, - наконец заговорил Вэй Ин. – Я не хотел, чтобы это выглядело так.
- Как? – Цзян Чэн к нему повернулся. – Может, выйдешь? Мне надо сделать одно очень деликатное дело.
Чего теперь скрывать да прятаться? Вэй Ин всё равно знал каждый его будущий шаг на ближайшие пять минут.
- Можно тебе помочь?
- Что?!
- Я хочу тебе помочь, раз уж сам стал тому причиной, - без капли стеснения выдал Вэй Ин.
- Ты соображаешь, что говоришь? Я собираюсь передёрнуть. Ты вот в этом собираешься мне помогать?
- Ты спрашивал, Цзян Чэн, смогу ли я оставить Сиченя. Ты сам спрашивал.
- При чём тут…
Цзян Чэн заткнулся. Он снова таращился на брата, перебирая все смятые в одну кучу мысли. У него опять в груди было тесно, а от стояка стало крайне некомфортно. Прямо сейчас Вэй Ин говорил о том, чтобы бросить Сиченя? Бросить?
Цзян Чэн более осмысленно пересмотрел происходящее. Вэй Ин уже несколько дней подряд мчится не к Лань Хуаню в объятия, а к брату. Кажется, он всерьёз воспринял просьбу Цзян Чэна. Но из-за обычной просьбы разве можно бросить любимого человека? Любой бы попытался объяснить, что не может этого сделать, потому что… причины были разные, но основная всегда – верность в отношениях.
А Сичень говорил, что Вэй Ин не любит его.
- Можно? – Вэй Ин как будто подгадал точный момент, подошел к брату и мягко обнял его, так, чтобы Цзян Чэн мог легко освободиться. – Можно мне помочь? – его горячее дыхание в шею, движение его носа по коже, прикосновение его плотно сомкнутых губ. Вэй Ин больше не пытался атаковать, он понял, что чувствует Цзян Чэн, как борется со всеми своими противоречиями, поэтому начал действовать деликатно.
Цзян Чэн не шевельнулся, когда Вэй Ин потянулся к его ширинке, когда расстегнул её и одной рукой обвёл его талию, спуская штаны до самого низа ягодиц. Если бы они даже соскользнули на пол, Цзян Чэн не стал бы ругаться. После того, что он услышал, он был готов расплакаться от облегчения. Сразу поверил. Сразу открылся, словно его удерживало только чувство ответственности, запрещающее вторгаться в чужие пары. Вэй Ин удерживал его за спину второй рукой, теперь немного нажал, чтобы Цзян Чэн не захотел сопротивляться. Отдаваясь новым ощущениям, Цзян Чэн позволил себе маленькую слабость. Он чувствовал, как его тело подрагивает от того, что происходило у него в голове. Цзян Чэн хотел оттолкнуть брата, но желание приблизиться к нему было сильнее. Вэй Ин как будто понимал каждый нюанс его тяжёлой дилеммы. Цзян Чэн не был геем. Он был скорее фобом, но всё равно ждал.
Вэй Ин отпустил его заласканный пах и развернул лицом к душевой кабинке, удерживая одной рукой, включил воду и подтолкнул Цзян Чэна вперёд, пока ноги не упёрлись в низенький бортик. Штаны всё-таки свалились вниз.
- Расслабься. Я не буду делать ничего против твоей воли, - шепнул Вэй Ин ему в ухо и тут же прихватил его губами.
Это по-настоящему?
- Вэй Усянь, если ты сейчас не прекратишь…
Стон. Предательский стон вырвался из его груди, когда Вэй Ин нажал всей ладонью и медленно провёл по плоти к кончику, а потом к основанию, всё так же сильно сжимая.
- Я не хочу, чтобы у тебя оставалась лазейка сбежать, - произнёс Вэй Ин. – Я ведь всегда…
Цзян Чэн ждал окончания фразы, как признания. Он уже поверил в признание, но так и не услышал. В следующий миг он выгнулся и уже не сдерживал стонов. Вэй Ин вытворял с ним ужасные вещи. Он мастерски управлял телом жертвы. Наверняка научился всяким хитростям у Лань Хуаня. Этот тип, оказывается, был настолько испорчен, что мог развратить даже такого славного парня как Вэй Ин.
Цзян Чэн разрядился на дно душевой кабинки и провис на руках брата. Вэй Ин отпустил его плоть и прижал к себе обеими руками, целуя сзади в шею, дыша в его затылок. Он делал это до тех пор, пока Цзян Чэн сам твёрдо не встал на ноги.
- Тебе полегче? – спросил Вэй Ин.
- А ты? – не ответил Цзян Чэн. – Тебе тоже надо.
Откуда-то он точно это знал. Больше не хотелось кричать и протестовать. Цзян Чэн наконец-то почувствовал гармонию. Прежнюю гармонию, до появления Лань Хуаня в жизни брата, словно на дно душевой выплеснулось не его семя, а все ненужные эмоции. Он повернул голову и прикоснулся губами к щеке Вэй Ина, а тот губы подставил. Поцелуя не получилось, они ограничились чмоком. Цзян Чэн чувствовал, что нужно притормозить. Слишком сильное потрясение для него. Надо хотя бы сделать паузу. Он хотел попросить об этом брата, но тот и так знал его как облупленного.
- Распорядишься насчёт еды? Я очень голодный, - сказал Вэй Ин.
Цзян Чэн хотел помочь ему справиться с возбуждением и одновременно сбежать. Наверное, это всё проклятое чувство ответственности: помоги другим, и они помогут тебе.
- Дай мне собраться с мыслями, - попросил он. Было так хорошо, что тело само расслаблялось. Уходило всё то напряжение, которое мешало нормально жить с тех пор, как Вэй Ин ушёл к Лань Хуаню. Цзян Чэн всё ещё думал об этом и вряд ли поверил переменам. Всё это требовало тщательного анализа. Если Цзян Чэн обманется, он точно прикончит брата.
- Только постарайся, чтобы твои мысли не слишком разнились с моими, - наставительно высказал Вэй Ин, даже с ноткой недовольства. Он выпустил Цзян Чэна. – Я ведь правда хотел с тобой, но ты мой брат, поэтому я не мог себе позволить.
- Дурак ты.
Вэй Ин ничего не ответил. Кажется, даже смутился. Вэй Ин? Смутился? Цзян Чэн не поверил и, наверное, правильно сделал, потому что не помнил смущения брата со времён младших классов.
Они оба были покрыты мелкими брызгами от разбивающихся капель из душа, одежда начинала липнуть к телу, но сейчас это не казалось противным. Цзян Чэн нагнулся за штанами и вернул их на место, вжикнул молнией, застегнул пуговицу и вышел. За ним не последовало напряжения или неприятия. Всё произошедшее словно было правильным. Это было далеко не так. С объективной точки зрения это было возмутительно и достойно осуждения, но Цзян Чэн знал, что именно это было для него правильно.
Он остановился перед перилами, вцепился в них обеими руками и задышал тяжело. Не получалось вписать происходящее в свою жизнь. Это было настолько необычно, что казалось ненастоящим. Так чувствуют себя звери, когда люди вторгаются на их территорию и уничтожают их дом. Им приходится бежать. Цзян Чэн не хотел бежать. Он не знал, куда бежать, и не побежит.
Цзян Чэн сидел на ветке сейбы и размышлял. Именно это имел в виду Лань Хуань, когда говорил, что не сердится. К тому времени Вэй Ин уже сказал ему, что не хочет продолжать отношения. Наверное, Лань Хуань знал, что этот момент рано или поздно придёт, но надеялся, что это случится не так скоро. А Вэй Ин, чем мучить брата, мог бы и пораньше сказать, что больше не встречается с ним. Всё надо обставить, как представление. Именно за это Цзян Чэн всегда сердился на брата. Большой, а образ мышления, как у первокурсника. Выпендривается почём зря.
Цзян Чэн знал, что место его нахождения не являлось для брата секретом, поэтому не удивился, когда сквозь листья заметил его фигурку в самом начале центральной дорожки ботанического сада. Он голову чуть склонил и наблюдал, как Вэй Ин приближается прогулочной походкой. В руке он меч держал. Знал, что Цзян Чэн именно сюда пошёл, или искал повсюду? После того, что Вэй Ин вчера за ужином устроил, Цзян Чэн снова вскипел, хотел отлупить его прямо там. При родителях принялся Цзян Чэна под столом за ноги хватать. Благо потом не пришёл к нему в комнату. Цзян Чэн его ждал и одновременно думал запереться. В тот день он пережил много потрясений. Немедленное закрепление отношений было бы чересчур. Цзян Чэн, конечно, думал, что так могло получиться, когда переживал свои фантазии раз за разом, но все вымышленные отношения умещались в невинные прикосновения и поцелуи. Он не мог, исходя изо всех своих убеждений, копившихся годами, просто взять и разделить постель с мужчиной, хоть и с любимым. Это только в кино и книгах так бывает: встретились и тут же переспали. На самом деле отношения строятся медленно. У Цзян Чэна вся жизнь на это ушла. Он и не догадался бы никогда, что на самом деле чувствует к брату, если бы он с Лань Хуанем не связался.
- Цзян Чэн, ты там? – позвал Вэй Ин.
Конечно же, он знал, что там, но Цзян Чэн всё-таки откликнулся:
- Поднимайся ко мне.
Он был спокоен. Чуть-чуть тревожился, но все его эмоции – одно сплошное умиротворение. Он так вымотался, постоянно думая о любви брата к другому, что сейчас переживал настоящий отходняк. Притуплённый и желанный.
Вэй Ин взлетел перпендикулярно, по прямой, и завис перед Цзян Чэном. Не слезая с меча, он руки сложил на ноге брата и потянулся за своим законным поцелуем. Вэй Ин любил целоваться. И целовался он неплохо. Цзян Чэн тоже потянулся к нему, и они оба наслаждались этими спокойными мгновеньями. Они даже не обнимались. Всё, что они делали, не вызывало неполноты чувства. Они могли вообще не касаться друг друга, просто сидеть на соседних ветках и молчать. Между ними сразу же возник союз, из братского перерастая в другой. Цзян Чэн хотел его и не мог совладать со своими желаниями. В то же время он не мог переступить обозначенной черты. Но если он хотел полного умиротворения, нужно было сделать этот шаг.
Вэй Ин оторвался от его губ, спустил меч ещё чуть-чуть и положил голову на свои руки, лежащие на ноге Цзян Чэна, смотрел в глаза. Его губы озарял намёк на улыбку.
- Лань Хуань сказал, что всегда знал о моих чувствах к тебе, - заговорил он.
- Зачем ты мне это говоришь? Меня в дрожь бросает от его имени.
- Хочу, чтобы ты знал и не сомневался.
- Я и так не сомневаюсь, - Цзян Чэн одну руку на его голову положил, запустил пальцы в волосы и начал перебирать. – Дай теперь мне привыкнуть к мысли, что ты мой, а не чей-то ещё.
Вэй Ин не послушался, решил покончить со всеми сомнениями разом:
- Он сказал, что вы оба меня любите. И если у меня есть чувства к одному из вас, я должен выбрать. Это ведь логично – остаться с тем, кого сам любишь, - он млел от движения пальцев Цзян Чэна в его волосах. Цзян Чэн думал, как это было бы, останься мода на длинные волосы у мужчин. Он не знал, откуда пошла традиция стричься, но плюсов в ней оказалось больше, чем минусов. Самым большим и, пожалуй, единственным плюсом в пользу длинной гривы было чувство эстетики. А в практичности выигрывала стрижка.
- И ты так сразу ему поверил. А у самого голова на плечах есть?
- Он это сказал только потому, что я тоже это понял. Он не хотел притворяться слепым и удерживать меня силой.
Хотелось спросить, как давно Вэй Ин это понял, но Цзян Чэн не спросил. Ему было достаточно того, что у него было сейчас.
- Меня не включили в список патрулирующих команд, - с запозданием сообщил Вэй Ин.
Список был составлен на неделю. Неудивительно, что Вэй Ин не нашёл там ни своего имени, ни имени брата. Искать придётся со следующей.
- Потому что ты покусанный, - Цзян Чэн провёл рукой подальше, где был прилеплен пластырь, поводил, нащупывая возвышенность. Скоро швы снимать. Но можно было и прямо сейчас, потому что заклинатели исцеляются быстрее, чем обычные люди, не умеющие распоряжаться своей Ци. – Съездил бы ты в больницу, - посоветовал он. – Швы нельзя держать слишком долго, а на тебе всё заживает, как на собаке.
- Ты поедешь со мной?
- Боже! Ты что, маленький?
- С тобой мне хочется быть маленьким.
- Прекрати со своими сантиментами. Тебе это не идёт.
- Почему?
Цзян Чэн не мог объяснить почему. Вэй Ин казался искушённым во всех видах любви, развращённым и отважным, но никак не сентиментальным.
- Просто не идёт. К тому же, с завтрашнего дня я возвращаюсь в офис. Дел теперь накопилось…
- Ты же вчера помогал Лань Хуаню. Почему свои дела не переделал?
- Потому что он меня попросил помочь, - объяснил Цзян Чэн. – И вообще, если я был против него как… - не мог заставить себя произнести слово «соперник». – Он всё равно мой товарищ. И сейчас он заслуживает сочувствия, а не осуждения.
- Ты так хорошо к нему относишься. Ты прям святой, - улыбнулся Вэй Ин, опуская веки.
- Сам ты святой.
Все были бы такими святыми.
- Нет, правда. Я бы врезал ему давно, если бы он вот так тебя у меня увести попытался, - заверил Вэй Ин.
- Сичень? Да, ты прав. Но я не собираюсь его бить. Чего ты там висишь? Поднимайся сюда.
- Хорошо, - Вэй Ин поднял голову, вырывая её из руки Цзян Чэна, и поднялся, тут же перешагнул с меча на ветку, где сидел Цзян Чэн.
- Ты чего?! Сломается же!
Сопротивление было напрасным. Вэй Ин уже оседлал его бёдра и наклонился для более углубленного поцелуя, от которого сердце начало заходиться. Цзян Чэн обнимал его как одержимый и не переставая водил по спине туда-сюда, а Вэй Ин его просто за плечи держал. Они дышали с шумом, чуть ли не пыхтели. Любой, кто внизу пройдёт, заинтересовался бы странными звуками. Благо, никого вообще поблизости не было, даже за куполом ботанического сада. Терпеть эту близость становилось невыносимо. Цзян Чэн чувствовал, каким становится жадным. Если бы Вэй Ин прямо сейчас начал его раздевать, он бы не сопротивлялся. Но Вэй Ин не начал, видимо, считая, что ещё рано. Он отлично понимал отношение брата к гомосексуальным отношениям и давал время привыкнуть. Но Цзян Чэну вот в такие моменты хотелось закричать:
- К чёрту время! Сделай уже, чтобы было легче привыкнуть!
Он не закричал. Он повёл губами по подбородку Вэй Ина, безумно целуя его шею, потом растянул ворот его рубашки и продолжал растягивать, пока не вспомнил о пуговицах. Он добрался до верхней половины груди брата, не касаясь сосков, и наконец остановился, уткнувшись носом в его горячую кожу, слушая громкий стук его сердца, ощущая неровное движение его груди в такт судорожному дыханию.
- Ещё, Цзян Чэн, - взмолился Вэй Ин.
Цзян Чэн продолжил, сам не понимая, что делает. Вэй Ин хотел его куда сильнее, чем наоборот. Вот где пригодилась его однополая практика. Цзян Чэн решил не бояться. Пусть всё случится, если оно должно случиться. Он потянулся дальше – и они вместе сорвались с ветки, прижимаясь друг к другу в падении ещё крепче. Цзян Чэн глаза крепко зажмурил, переставая целовать брата, напрягся, ожидая удара и одновременно защищаясь своей Ци. Их энергия встретилась и окутала их обоих сплошным коконом. Они упали. Ударился только Вэй Ин, потому что оказался снизу. Он не мог пораниться всерьёз, но всё равно поморщился, завозился:
- Как же больно.
Цзян Чэн расцепил объятия и слез с него, помогая сесть. Вэй Ин ещё некоторое время морщился, а потом затих, снова потянулся к Цзян Чэну, который немедленно принял его в свои объятия. Он не распознал коварства Вэй Ина и был немедленно повален на спину. Более того, Вэй Ин оказался между его ног. Цзян Чэн испытал укол знакомой тихой паники. Слишком откровенная поза. Он попытался свести ноги вместе, а брат не позволил, устроился поудобнее и атаковал его губы. Сопротивляться стало глупо. Цзян Чэн обнимал его, но уже не елозил руками по его спине. Теперь Вэй Ин расстёгивал его рубашку, а Цзян Чэн с силой сжимал ткань на его спине и не возражал.
Пусть всё случится. Ради бога, пусть оно поскорее произойдёт, чтобы наконец-то воцарилось спокойствие!
Вэй Ин расстегнул всю рубашку, стащил её с плеч, насколько позволяло лежащее тело, и провёл языком от пупка до шеи, затем вернулся к губам брата. Цзян Чэн потянулся к нему, приподнял плечи и боялся свести ноги, потому что продемонстрировал бы, как не против, словно подталкивая своими движениями. Он почувствовал, как ткань рубашки соскальзывает с рук, потом упал на неё вместо травы и снова схватился за спину брата.
Вэй Ин остановился. Цзян Чэн так и лежал с закрытыми глазами, всё ещё цепляясь за него. Когда он не ощутил ни одного прикосновения, то на пробу поднял веки. Вэй Ин возвышался над ним, ждал, и сказал на полном серьёзе:
- Мне не очень понравилось снизу, но ради тебя я на это готов. Только не в первый раз.
- Что?! –вырвалось.
Привычная паника, которую никак не получилось заглушить.
- Цзян Чэн…
- А ну отпусти!
- Цзян Чэн, ты чего?
Его удивление заставило Цзян Чэна угомониться. А что, собственно, он делал? Поддавался и сам раскинулся, уже готовенький. Он глубоко вдохнул и выдохнул.
- Я же тебя не съем, - заверил Вэй Ин, пригладил его волосы. – Ты ведь хочешь, Цзян Чэн? Ты не против?
- Сейчас?
Вэй Ин его не услышал, потянулся к ширинке брюк брата, вжикнул молнией, потом отстегнул пуговицу и подобрался к полыхающему адским пламенем месту. Он снова принялся целовать Цзян Чэна, забирая себе разлившуюся по коже панику. Цзян Чэну было хорошо. У него разум мутился от приятных ощущений, он сам ноги пошире развёл, но не мог избавиться от напряжения. Вэй Ин с него штаны потянул, наклонился ещё ниже и шёпотом попросил:
- Приподнимись.
Цзян Чэн приподнялся. Если сам не знаешь, что делать, лучше прислушаться к партнёру. Паника всё просачивалась, а Вэй Ин успешно её собирал. Он даже момент проникновения ухитрился сгладить. После первого глубокого толчка он остановился для поцелуя.
- А если бы я не захотел? – спросил Цзян Чэн, смотря ему в глаза.
- Неужели ты думаешь, что я стал бы тебя насиловать?
Не стал бы. Только не Вэй Ин. Цзян Чэн наконец отпустил его спину. Вэй Ин остался в рубашке, а теперь она вся потом пропиталась помимо создаваемого неудобства. Цзян Чэн испытывал настолько необычные ощущения, внутри разливалось такое удовольствие от нежных, неторопливых движений брата, что он полностью расслабился.
Это было не так страшно, как казалось. Это было волшебно.
Утро в офисе началось с улыбки Вэй Ина, хлопнувшего брата по плечу:
- Я тут подумал: раз флаги, привлекающие нечисть, посчитали полезным ресурсом и взяли на вооружение в армию, то нужно придумать другой продукт.
- И что же это будет? Печать, очищающая унитазы? – Цзян Чэн не возражал против его прикосновения, голову к нему повернул, шагая вдоль по коридору.
- Хм… А неплохо придумано.
- Не смей, - Цзян Чэн приостановился, пальцем в него ткнул. - Вот этого делать не смей. Этим ты по-настоящему осквернишь искусство заклинателей.
Вэй Ин хотел затеять спор и не стал. Он думал точно так же. Он выдохнул и похлопал Цзян Чэна по плечу, прежде чем отпустить:
- Ладно, я понял. Но всё равно нужно что-то придумать. И я хочу, чтобы это был твой бренд.
- Если его придумаешь ты, то мне-то какой резон заявлять авторские права?
- Ну правда, - принялся жаловаться Вэй Ин. – Мне по горло хватило всей этой возни с презентациями и сотрудничества с людьми, которых я никогда раньше не видел. И до сих пор от меня все чего-то хотят. А я всего лишь придумал обычную, слабенькую печать, отпугивающую комаров и слепней. Если хочешь другое объяснение, то получай: я не хочу с утра до ночи сидеть в офисе.
- А я, по-твоему, не буду сидеть в офисе, если буду обрабатывать ТВОЙ бренд?
- Я тебе помогать буду, - Вэй Ин потянулся к его уху, чтобы губами ухватить и игриво пожевать. Цзян Чэн отмахнулся:
- Люди вокруг. Думай, что и где делаешь. И вообще, я не вижу смысла тебе отказываться от авторских прав, если мы всё равно будем работать над этим вместе.
- Цзян Чэ-эн…
- Я присваивать чужих заслуг не собираюсь. Это низко.
- Даже с обоюдного согласия?
- Даже с обоюдного согласия. Если понадобится, сам что-нибудь изобрету.
- А я буду тебе помогать.
- Конечно, будешь, куда денешься.
- Цзян Чэн, ты знаешь, как я тебя…
- Вэй Усянь, ты уже взрослый человек. Не стыдно в любви признаваться?
- А что такого? Это же правда.
- Ну в самом деле, - Цзян Чэн глаза закатил. – Ты забыл основное правило: надо разделять работу и личное. В офисе, пожалуйста, ни слова лишнего.
Вэй Ин горестно вздохнул. Он был открытым и привык всё делать так же. Цзян Чэн и сам еле улыбку сдерживал. Самому хотелось ответить и потерять несколько минуток на гармонию, которую мог разделить только с возлюбленным.
- О, Лань Хуань! – Вэй Ин мигом переключился на другой объект. Цзян Чэн чуть не выругался. Не забыл ещё, как ему было больно из-за этого человека. – Какими судьбами в наш офис?
Лань Хуань шёл, уткнувшись в бумаги, и только на голос глаза поднял, а потом руку. Сейчас он прикоснётся к Вэй Ину. Но Цзян Чэн только напрягся, не чувствуя всего того, что всплывало прежде.
- Усянь, - Лань Хуань на своего возлюбленного посмотрел с нежностью, какой Цзян Чэну никогда не достичь. На миг стало стыдно за это. Вэй Ин отдавал всего себя, а Цзян Чэн всё ещё ворчал. – Ваньинь, - Лань Хуань на него взгляд перевёл, держа Вэй Ина за плечо точно так же, как Вэй Ин минуту назад держал Цзян Чэна. Он отвлёкся, наконец роняя руку, шагнул к Цзян Чэну и заговорил. – Прости, не было времени нормально поблагодарить тебя за помощь. Можно угостить тебя обедом.
- Эй, - Вэй Ин вырос перед ними, привлекая к себе внимание. – Лань Хуань, не посягай на моего брата.
- Ладно, - Лань Хуань улыбался, - не буду. Вы тоже в конференц-зал?
- Ага, - довольный собой, улыбался ему в ответ Вэй Ин.
Цзян Чэн был просто счастлив наконец почувствовать ревность брата, хоть и такую невыразительную.