Этой ночью он попросил ее остаться.
Раскрыв глаза, Ада обнаруживает напротив пустые измятые простыни. Часов на прикроватной тумбочке она не находит, телефона тоже, но время угадывается по бледному свету, стремящемуся пробраться за занавешенные шторами окна. Припоминая чувственную ночь, Ада наклоняется к полу и подцепляет пальцами мужскую рубашку, надевает; прислушивается к аромату кофе.
– Доброе утро. – Леон, в домашней одежде, сутулясь, стоит над плитой. Кошачью походку, обычно бесшумную, он в этот раз слышит, но не оборачивается, а уголки его губ изгибаются в едва заметной улыбке.
Ада неторопливо подходит ближе, словно опасаясь, что непривычный образ развеется, являя вместо себя того сурового, хмурого человека, чья рука в любую секунду готова метнуться к оружию в кобуре. Приблизившись, она приглядывается к лицу Леона, изучает морщинки, залегшие на переносице, синяки под глазами, подрагивающие ресницы, воронье гнездо русых волос. Взгляды их встречаются и по озорной усмешке в глазах мужчины Ада понимает, что ее собственный вид ничуть не уступает его. Кеннеди безусловно нравится, как рассеянно выглядит Ада после сна, а его собственная рубашка, ночью смятая неаккуратными прикосновениями, свисает с ее хрупких плеч.
Игру взглядов прерывает закипевший кофе, возвращая Леона к насущной проблеме приготовления завтрака. Вонг же присаживается за кухонную стойку; она продолжает внимательно наблюдать за представшей перед ней картиной, задумываясь о том, всегда ли Леон такой вне работы или же она поймала момент безмятежности, несвойственного ему душевного спокойствия. Стезю госслужащего выдают лишь четко выверенные движения, сопровождающие агента даже в таком обыденном деле, как приготовление еды. В остальном Кеннеди сейчас легко можно принять за обычного человека. Аде очень хочется попросить его сесть рядом и рассказать ей о чем-нибудь до смешного банальном, житейском, что принято обсуждать за завтраком. Но она молчит, наслаждаясь согревающим душу ощущением заботы. Вскоре придется собирать свои вещи по полу его спальни и убегать; если понадобится, превратиться в тень, дабы остаться незамеченной. Но пока у них еще есть время.
– К сожалению, у меня всегда полупустой холодильник. Пришлось исхитриться. – виновато поясняет Леон, сбивая ее с мысли. Он пододвигает Аде по стойке кофе и тарелку с завтраком.