Рыжий не любит навешивать ярлыки, но Шэ Ли — настоящий чудила. И если бы все его странности можно было измерить по шкале от одного до десяти, то Рыжий не уверен, что Шэ Ли укладывался бы даже в верхний диапазон. У всех есть тараканы в голове. Даже Хэ Тянь каким бы придурком не казался в сравнении с Шэ Ли выглядел божьим одуванчиком.

Иногда Рыжий думает, что у Шэ Ли либо шизофрения, либо… Как же там эта хрень называлась? Расстройство идентичности, кажется. Словно в нём живет и законченный психопат, и грёбаный гений, и Мать Тереза в одном лице. Китайский Билли Миллиган, чтоб его. Он может говорить без остановки, а потом резко замолчать, смеяться над тупой шуткой, а секундами позже разозлиться, потому что она действительно тупая. А ещё он носит клетчатый спортивный костюм, черные боты и панаму в зелено-белую полоску даже зимой. Рыжий не из тех кто следит за модой, но даже с его скудными познаниями в вопросе стиля шмотьё Шэ Ли выглядит, мягко говоря, зашкварно. Сегодня он читает Путь дзен Алана Уотса, а завтра практическое руководство для современной ведьмы. И такая неординарность должна пугать. Или хотя бы настораживать, но Рыжий не чувствует ни того, ни другого, потому что не смотря на все странности, Шэ Ли ни разу его не подводил. 

И этот, пожалуй, довольно существенный плюс перекрывает все его незначительные минусы. И уже не имеет значения ни как, ни когда, ни почему они вообще познакомились — Рыжий даже вряд ли вспомнит. Шэ Ли появился как-то сам собой, просто облегчил жизнь Рыжего. С ним комфортно. Он не докапывается, не пишет сраные смс-ки, не навязывает своё общество и не пытается влезть в душу. Он всегда внимательно слушает, говорит тупо по факту и не доёбывается с расспросами. Он как идеальный старший брат, которого у Рыжего никогда не было. 

В принципе, всё.

Рыжий вряд ли когда-нибудь признается, но он действительно считает Шэ Ли чуть больше, чем просто левым чуваком, который по доброте душевной подгоняет ему неплохую работёнку. Но если копнуть ещё глубже, то… 

…как ни крути, паршиво осознавать, что ты никому, кроме себя, нахуй не сдался.

Ну, кроме матери ещё.

А тут хоть какое-то подобие дружбы.

Он собирается постучать, когда Шэ Ли неожиданно открывает дверь. Рыжий неосознанно дёргается, уворачивается, хотя входная распахивается во внутрь. Чувствует себя глупо. Он как тот грязный дворовой кот, которого мать подкармливает, а он всё равно шугается и ощетинивается от любого резкого движения или звука. 

Но на лице Шэ Ли не вздрагивает ни один мускул. Он не удивляется, не смеётся, а просто проходит мимо с такой невозмутимой физиономией, будто здесь никого нет. Садится на крыльцо и достаёт с кармана куртки пачку сигарет. Прикуривает не спеша и, прикрыв глаза, ловит необъяснимый кайф от первого утреннего затяга. 

Рыжий не курит. Пробовал как-то, не понравилось. Обещанного расслабления от сигарет он не получил, а навязчивые мысли, как маячили в голове, так и продолжали маячить. Иногда ему всё же удаётся потянуть за нужный рычаг и отключиться. Получается заглушить собственный голос и прислушаться к чему-то более приятному. 

И вот что Рыжий слышит. Железное лязганье трамвая с соседней улицы, лёгкий перезвон дверного колокольчика, пожелание доброго утра, лай собаки — он растворяется в разнообразии звуков. Рыжий всё время куда-то спешит, торопится, не даёт себе расслабиться, притормозить, остановиться и, с завидной периодичностью, нагружает то тело тяжёлой работой, то мозг ненужными мыслями. 

Ну не дурак ли?!..

Сейчас Рыжий не думает ни о просроченных счетах, ни о Хэ Тяне, ни о чём. Он вслушивается как просыпается город, чувствует, как ветер треплет волосы и ловит себя на мысли, что это последние тёплые деньки, уходящей осени. 

— Не думал, что увижу тебя так скоро, — произносит Шэ Ли прокуренным голосом, возвращая Рыжего в паршивую реальность, где ему снова нужна работа. 

Он, конечно же, не собирался надолго задерживаться в официантах. Забегаловка, где он работал последние полтора месяца находилась хер пойми где, платили немного, чаевых почти не оставляли, а обслуживать приходилось всякий сброд, который считал себя чем-то лучше Рыжего. 

— Случилось кое-что… непредвиденное, — отвечает он.

— Насколько?

Настолько, что блевать тянет, — думает Рыжий. 

В этой тошниловке ему со многим приходилось мириться: с грубостью, с хамством, с оскорблениями. Но с какой стати он должен терпеть домогательство? Что — раз на Рыжем надета униформа, то какой-то хрен с горы в засаленной рубашке имеет права просунуть руку между его ног и остаться после этого безнаказанным? Хрена с два!..

И что это за мир такой, где у взрослого мужика возникает желание облапать школьника?!

— Достаточно, чтобы съебать от туда. 

— Он хотя бы жив? — с усмешкой произносит Шэ Ли после минуты молчания. 

— Жив, — с сожалением отвечает Рыжий. Такого урода и убить не жалко. — Этот хрен отделался лишь парой выбитых зубов.

— Сурово.

— Зато справедливо, — фыркает Рыжий. — В общем я надеялся, что у тебя есть что-то ещё?

Шэ Ли качает головой.

— Прости, малой, но у меня голяк. Ну только если ты не передумал, то есть пара точек, куда надо отнести товар.

Рыжий качает головой.

Он, конечно, всегда догадывался, что Шэ Ли занимается отнюдь не благотворительностью, да и все эти подработки, знакомства, деньги не падают с потолка. Однако в подробности Рыжий никогда не вдавался. Чем меньше он знает, тем крепче спит. Шэ Ли единственный раз спросил его готов ли Рыжий работать незаконно, и тогда он ответил нет. Прошёл год и его мнение не поменялось. Он не готов рисковать своей свободой ради лёгких денег. Если ещё и его посадят за решётку, то что станет с мамой?

— Не, братан, не передумал.

Он не из тех, кто испытывает судьбу на прочность. 

Шэ Ли равнодушно пожимает плечами. Поднимается с крыльца и направляется к двери.

Говорит:

— Я наберу тебя, когда что-то появится, — и скрывается за дверью. 

***

Хэ Тянь распахивает дверь слишком резко — Рыжий не успевает отскочить. Что не так с его рефлексами: пугается, когда не надо, а когда надо стоит, будто каменное изваяние?

— Сегодня что, блядь, день открытых дверей? — громко возмущается он, потирая ушибленный лоб, но Хэ Тянь не отвечает. Таращится на него с недовольной миной, а затем с упреком заявляет:

— Ты опоздал.

Рыжий не сразу реагирует: с недоумённым выражением лица достаёт телефон из кармана ветровки, чтобы сверить время. 

— На четыре минуты, — произносит равнодушно и, пряча телефон обратно, добавляет: — Не критично.

— Говори за себя, — холодно отзывается Хэ Тянь, пропуская его в квартиру. — Ты пренебрегаешь не только своим, но и чужим временем.

Рыжий останавливается. Удивлённо приподнимает брови. Скользит по Хэ Тяню быстрым взглядом, словно перед ним и не Хэ Тянь вовсе. Брат-близнец? Двойник? Клон? Потому что тот Хэ Тянь, которого знает он, уже бы давно по-хозяйски положил руку ему на плечо, сказал что-то вроде: «Эй, малыш Мо, я уже думал ты не придёшь», — и улыбнулся своей похабной улыбкой, от которой у Рыжего кулаки рефлекторно сжимаются. У него, правда, при виде Хэ Тяня они всегда сжимаются, но сейчас этот придурок подозрительно странно себя ведёт. В школе прилип, как надоедливый клещ, и шагу ступить не даёт, а сейчас отчитывает его, как мальчишку за опоздание. Вопрос напрашивается сам с собой: а дальше что? Поставит его в угол и не пустит гулять? 

Рыжий даже разозлиться толком не может, настолько происходящее тупо.

— Простите, господин Хэ, я больше так не буду, — саркастично усмехается он, направляясь в гостиную.

— Твои извинения приняты, не смотря на то, что в твоих словах ноль искренности. Но опаздывать ты действительно больше не будешь, — говорит он таким тоном, что Рыжий как-то невольно притормаживает. Задницей чует, что ничего хорошего за этим не последует. — Потому что теперь каждая минута твоего опоздания равна десяти минутам времени, на которое ты останешься дополнительно.

— В смысле? — хмыкает Рыжий, не совсем понимая, куда клонит Хэ Тянь. Точнее, он-то понимает, только разобрать не может: он говорит серьёзно или это чувство юмора у него такое — убогое?

— Ты сегодня задержишься на сорок минут дополнительного времени. 

— Думаешь, у меня других дел нет, кроме как сидеть тут с тобой?

Хэ Тянь пожимает плечами.

— Если ты не ценишь моё время, почему я должен делать по-другому? 

— Слышь, — выступает Рыжий, — тебе напомнить, что это не я, а ты вызвался в добровольцы. Лично я тебя ни о чём не просил. Так что нехрен мне теперь предъявы кидать, — заканчивает тираду и ждёт.

Ждёт, что ответит Хэ Тянь. Но тот молчит. Смотрит не на, а словно сквозь Рыжего: пялится в сраную точку за его спиной и не двигается, как если бы его внезапно напрягло, что Рыжий заявился к нему домой. Хэ Тянь отводит взгляд по-прежнему не пересекаясь с ним взглядом. Захлопывает дверь. Переставляет ботинки Рыжего на полку для обуви и проходит мимо.

Рыжий делает шаг за ним. Слышит:

— Располагайся пока в гостиной, — и скрывается за длинными створками одной из комнат. 

— Нашёл бы ты себе подружку,— шумно выдыхает он, надеясь, что если не Хэ Тянь, то пусть какой-нибудь бог исполнит его желание. 

***

За все сознательные годы жизни, Рыжий был уверен, что с психикой у него полный порядок, что вряд ли что-то может вывесить его из себя просто по щелчку пальцев. Но вот он — Хэ Тянь — его персональный триггер. В нём раздражает абсолютно всё: как он расслабленно сидит, закинув ногу на ногу; как поднимает чашку со стола и подносит к тонким губам; как с отсутствующим интересом листает журнал и демонстративно игнорит Рыжего, будто случайно забыл, что находится в комнате не один. Хэ Тянь грёбаный провокатор. А Рыжий хоть и запрещает себе, но всё равно ведётся на его провокации — каждый, сука, раз! — и злится.

Нет, серьезно, рядом с этим парнем его менталке рано или поздно придёт пиздец. Рыжий уже не вывозит. И всё чаще задумывается, чтобы пойти к врачу. Кто там проблемы с башкой лечит? Мозгоправ? Рыжий никаких бы денег не пожалел лишь бы кто-нибудь навёл в его голове порядок. Там такой кавардак сейчас, что даже чёрт ногу сломит. А Хэ Тянь делает только хуже. Выводит из себя одним лишь своим видом, словно в этом цель его жизни — усложнить жизнь другим. А поскольку весь мир буквально кончает от восторга при виде этого долбоклюя — кроме Рыжего, разумеется — справляется с ней Хэ Тянь откровенно хреново. Или данная акция распространяется только на тех, кто его терпеть не может? 

Рыжий и сам не понимает почему с катушек срывается всякий раз, когда Хэ Тянь оказывается рядом. Если объективно, не он корень его проблем. Их и без Хэ Тяня всегда было предостаточно. Рыжий притягивал их как сраный магнит с тех пор, как научился говорить. И ни черта с тех пор не изменилось: в комоде как лежали неоплаченные счета, так и лежат; мать, как занимала деньги у тёти в конце месяца, так и занимает, а Рыжий как был неспособен о ней позаботиться, таким и остался. Слабым и абсолютно бесполезным. Его заработанных денег едва хватает на необходимые нужды, а тут ещё экзамены, универ и Хэ Тянь с его индивидуальными, блядь, занятиями. Вот он и звереет. 

От мыслей его отвлекает телефонный звонок. Рыжий вздрагивает, вскидывает голову, провожая спину Хэ Тяня полым взглядом, пока та не скрывается за дверью. И пока Хэ Тянь трещит по телефону, Рыжий возвращается в реальность. Переключает внимание на задания, которые Хэ Тянь ему составил. Он расписывает почти три листа, прежде чем замечает, что тот вернулся. Сидит и сверлит его своими глазами.

И лыбится, сука, во все свои тридцать два.

— На мне цветы проросли? — не выдерживает, выцеживает Рыжий, с силой сжимая карандаш в руке. 

— Нет, — не растерявшись, отвечает Хэ Тянь.

— Тогда какого хрена ты на меня так пристально палишь?

— Тебя это смущает?

— Напрягает.

— Я могу не смотреть, — пожимает плечами Хэ Тянь.

— Сделай одолжение, — выплёвывает он и возвращается к тесту.

Он краем глаза замечает, как Хэ Тянь встаёт и выходит в другую комнату. На мгновение радуется, мысленно надеясь, что до конца их занятия он так и будет сидеть в соседней комнате, но нет: он возвращается через пару минут с книгой в руках и садится напротив. И действительно больше не смотрит. С интересом погружается в чтение, перелистывая страницу за страницей. Примерно через десять минут заваривает себе чай, чем злит ещё больше. И не потому, что этот крендель даже не соизволил предложить чай и Рыжему. Больно надо. А потому что Хэ Тянь, псина сутулая, по ходу, пить нормально не умеет: каждый раз, поднося чашку ко рту, он громко хлебает, чем жутко выбешивает.

И Рыжий сдерживается. Кто он такой, чтобы диктовать свои условия? Но Хэ Тянь — это концентрат дебильных привычек. И вместо того чтобы преспокойно себе сидеть пить чай и читать, он стучит пальцем по столу. 

Натуральный дятел, блядь!

— Пиздец, ты можешь прекратить?! — выплёвывает Рыжий, стукнув ладонью по столу.

Хэ Тянь вздрагивает от неожиданности. 

— Что опять не так? 

— Я не могу сосредоточиться, когда ты делаешь это!

— Что — это? — не понимает Хэ Тянь. 

— Это… — повторяет Рыжий и стучит пальцем по столу, как Хэ Тянь несколько секунд назад. 

А тот равнодушно откидывается на спинку стула и скрещивает руки на груди. 

— К тому же, — продолжает Рыжий, — что это за странные занятия такие? Дал мне кучу заданий, а сам сидишь и нихрена не делаешь, только раздражаешь. Разве ты не должен мне помогать, а? Завтра же пойду к учителю и скажу, что меня не устраивает твой способ преподавания. Пусть подыщет мне кого-нибудь другого, а ты можешь хоть головой об стену биться. 

— Ты закончил? — едко произносит Хэ Тянь, когда он замолкает. — Во-первых, оправдываться перед тобой за то, что я у себя дома и делаю то, что считаю нужным, я не буду. Мне как-то насрать на твоё недовольство. Во-вторых, я не нихрена не делаю, как ты выразился, я оцениваю твой уровень знаний. Это тест, — он пальцем пододвигает лист с заданиями ближе к Рыжему, — по всем темам, которые мы прошли в этом году. И именно от него я буду отталкиваться, когда начну составлять план наших дальнейших занятий. Хочешь ты этого или нет, но тебе придётся смириться с тем, что следующие четыре месяца мы будем встречаться. Ещё вопросы?

Только один: как такого урода земля носит?

После столь высокопарной речи, Рыжий чувствует как у него желудок сводит. То ли это от того, что слово «встречаться» неприятно царапает слух, то ли от того, что на него, наконец, обрушивается чёртово осознание: они действительно будут видеться гораздо чаще и это пиздец как стрёмно.

Следующие полчаса Рыжий сознательно игнорирует взгляд Хэ Тяня, доделывает оставшиеся задания, а потом, протянув бланк с ответами, говорит:

— Я закончил. Бывай. 

Хэ Тянь откидывается на спинку дивана, потягивается.

— Что? Даже не останешься узнать результаты?

— В школе расскажешь, — недовольно фыркает Рыжий, быстро сгребая вещи со стола. 

— Тогда до понедельника, малыш Мо!..

Господи, остановите время. Пусть понедельник никогда не настанет. Пожалуйста!..