Пар оседал на белой плитке, Джереми провел по стене ванной пальцем, разрушая узор скатившихся капель. Он любил нежиться в горячей воде, особенно когда матери не было дома. Тогда можно было еще и доставить себе удовольствие…

Сайхем был очень эмоционален и заводился с полпинка, что в сексе, что в ссоре, и сдерживаться во время того и другого не считал нужным. Девушек стоны и крики в постели возбуждали, как и его самого. В исполнении Джереми это выглядело так, будто парень изо всех сил пытается совладать с собой, но сдается, теряя контроль. Такое заставляло девушек течь покруче отборной порнухи.

Он опустил руку вниз и расслабился, поглаживая себя под водой. Первый раз всегда был быстрым, поэтому девушки охотно соглашались на минет: работы всего ничего, зато какая отдача! Ощутить себя властительницей самого Джереми Сайхема, некоронованного короля, увидеть, как он стонет и вздрагивает, кончая от твоих прикосновений…

Джереми прерывисто вдохнул. В воде расплылось светлое облако.

«Вот теперь можно поиграть как следует».

Он положил руки на борта ванны, откинул голову и закрыл глаза. Можно довести себя практически до экстаза одними лишь мыслями, без прикосновений. Потом ласка будет чувствоваться гораздо острее.

Самый яркий секс за последний месяц? Джерри задумчиво постучал пальцами по скользкому металлу. Пожалуй, с Анной, в мустанге Таккера на прошлой неделе.

Джереми выехал на трассу, дым от выкуренного косяка еще стоял в воздухе, Анна глупо хихикая, сняла куртку, выставив напоказ глубокий вырез. Рука Джереми моментально оказалась на ее бедре, пробралась дальше. Следить за дорогой, одновременно чувствуя, как под пальцами промокает ткань трусиков… Анна перестала смеяться и смущенно сжала ноги. Ладонь Сайхема вынырнула из-под юбки и скользнула к шее Анны, опустилась ниже… ложбинка между грудей была чуть влажной, дешевый кружевной лифчик неприятно колол пальцы.

— Снимай, — коротко приказал Джереми, обгоняя очередную машину.

Девушка не посмела перечить: с него станется высадить ее посреди шоссе и уехать. Она стащила кофточку, расстегнула лифчик и прикрылась руками — в свете встречных фар казалось, что ее наготу видит весь Вашингтон.

Сайхем бросил взгляд на Анну и, небрежно отодвинув ее руки, стал гладить ладонью груди, сминая почти до боли. Девушка влюбленно смотрела на Джерри, потянулась рукой и сжала бугор на его джинсах. Тогда он расстегнул молнию и прихватив Анну за волосы, направил голову девушки вниз. Она еще раз хихикнула, перевернулась и дотронулась языком до его члена. Места для маневра между рулем и телом парня было немного, так что Анна скоро просто взяла его в рот. Джереми зашипел и толкнул ее глубже.

От ярких воспоминаний Сайхем ощутил, как вновь сладко тянет низ живота. Трогать себя было нельзя, пока еще рано…

Ночная трасса очистилась до горизонта, можно было втопить педаль до упора и чувствовать, как мощный двигатель набирает обороты. Ощущение острых сосков в ладони, фонари на дороге, слившиеся в полосу, то, как восхитительно горячий язык ласкает член, когда так хочешь, но не можешь кончить, потому что руки заняты рулем, а она внезапно решила сменить ритм… и следующий виток чувствуется еще острей… мигалки проехавшей полицейской машины… Знали бы копы, чем занимаются прямо у них под носом! Кончая, он кричал и ругался в голос, на миг потеряв концентрацию, ударил по тормозам, оставив на асфальте следы шин и едва увернулся от столба на повороте. Наутро Таккер ворчал, что готов простить сожженные покрышки, но заляпанное кожаное сиденье в следующий раз Джер будет отмывать сам, без помощи работников автосервиса.

Джереми откинул со лба влажные волосы, облизал губы и провел по ним пальцами. Весьма чувствительное место, ласка языка или укус срывали ему крышу моментально. Если девушка на первой встрече соглашалась лишь на поцелуи, приходилось срочно искать предлог для отлучки и снимать напряжение самостоятельно, иначе мозг отказывался мыслить связно, а выставиться косноязычным дебилом Сайхем всяко не мог себе позволить.

Вниз стекался жар, Джереми отвел руку от губ, на мгновение стиснул кулаки и постарался расслабиться. Наибольший кайф можно словить лишь тогда, когда грань между мучением и удовольствием истончится до предела.

Еще приятно вспомнить об эксперименте в школьной библиотеке. Тогда он выбрал Джун, которая любила звуковое сопровождение в постели ничуть не меньше его самого. Библиотекаршей была суровая баба лет пятидесяти, ненавидящая шум на территории своих владений. Любой шорох, кроме перелистывания страниц, мгновенно карался лишением права на вход, а то и вписанным в журнал замечанием. Второе было несущественно, но вот первое… лучшая курилка школы находилась на служебном балконе библиотеки.

Джереми и Джун вошли в двери и расселись по разным концам зала, не вызывая подозрений. Потом Джун подошла к столу библиотекаря и спросила о чем-то. Та милостиво улыбнулась и указала в дальний угол, где стояли стеллажи с иностранной литературой. Через минуту Джереми оказался там же, прижал девушку к металлическим полкам, отвел воротник ее кожанки и стал вылизывать шею. Он знал, что от этого Джун просто сходит с ума. Когда язык Сайхема обвел ухо с пробитым тоннелем, Джун сдавленно застонала, за что тут же получила чувствительный щипок.

— Мы договорились молчать! — прошипел Сайхем, и вновь скользнул языком, прикусив мочку с ворохом сережек.

Ее черные волосы были намного короче его собственных, выбритый на затылке узор приятно щекотал губы. Девушка стиснула полку и уткнулась в нее лбом, тяжело дыша. Джереми тут же зажал ей рот.

— Тихо…

Он развернул Джун и позволил ей завладеть его губами. Целоваться она умела, дразнила самым кончиком, а потом запускала язык с шипованной штангой целиком. От этого по телу проходили волны жара и в глазах плыло, как от алкоголя.

— Ни звука, — прошептал Сайхем, выдрав ее рубашку из штанов, запустил ладони под ткань, и понял, что белье Джун предусмотрительно сняла. Это возбуждало, и очень.

Джереми целовал ее шею, не заботясь о засосах. Упругие небольшие груди загорались под его пальцами, девушка обхватила бедро Сайхема ногами и прикусила его куртку, чтобы не застонать. Он поднял бровь, указав на след зубов на черной коже косухи, и чиркнул рукой по горлу, показывая, что ценит любимую шмотку больше любой девчонки.

Джереми стащил Джун на пол, повернул, ставя на колени, и толкнул в спину. Так она не увидит его почерневших глаз.

Упираясь одной рукой в библиотечный серый ковролин, Джун стянула джинсы до колен. Трусиков на ней так же не оказалось, зрелище было таким горячим, что Сайхему пришлось больно ущипнуть за руку себя самого, снижая градус напряжения в паху. Сдерживаться было трудно, а дальше будет еще труднее… Джереми достал из кармана резинку, зубами порвал упаковку, резко вошел, сжал плечо девушки, вбиваясь глубже, перехватил за бедра и сразу взял бешеный темп. Джун тяжело дышала, выгибаясь навстречу его движениям. Джереми направил дар, заставляя ее чувствовать удовольствие острее, больше, ярче…

От запрета на стоны хотелось орать во все горло, и возбуждение лишь нарастало. Их могли увидеть или услышать в любой момент. Джереми почувствовал, что Джун начинает трясти и сосредоточился, усилив стимуляцию, доводя до оргазма. У нее вырвался приглушенный вскрик, Сайхем рванулся, зажал ей рот, не сдерживая силы, шлепнул по заднице и от этого тут же кончил сам, кусая губы до крови…

Низ живота сводило, ровно дышать уже не получалось, даже движение воды ощущалось как прикосновение. Джереми нырнул руками в ванну и провел пальцами от ягодиц до головки, тело ударило дрожью.

Уже скоро… Уже почти… рука двигалась нарочито неспешно, продлевая наслаждение, оттягивая неминуемое… Почувствовав приближающуюся сладкую судорогу, Джереми задержал дыхание. Теперь нужен точный расчёт. Пульсация нарастала, терпеть сделалось почти невыносимо. Он обхватил член у основания, пережимая проток, другой рукой продолжая движения и часто задышал, ощущая острые разряды разливающегося по телу наслаждения. Оно дошло до высшей точки, Джереми разжал руку и наконец позволил себе кончить уже по-настоящему.

Мышцы расслабились и налились ленивой негой. Сайхем открыл глаза.

«Вот черт, снова придется вытирать воду на полу».