Сквозь маленькое окошко просачиваются первые солнечные лучи, воздух постепенно начинал прогреваться. Вэй Усянь лениво приоткрыл глаза. Тишина. Относительная тишина наступила в его жизни и продолжалась около двух недель.

С тех пор, как он покинул покои главы, его больше не беспокоили. Надзирателей сменили: к ним наведывается взрослая женщина, подающая им еду два раза в сутки. Никто больше не приходит за ним по желанию Сюаньфэна.

Вэй Ин не знал, что ему думать. Он надоел ему? Мужчина понял, что бесполезно соблазнять его и он никогда не станет покорным постельным мальчиком?

Юноша не хотел больше размышлять над этим, ему было достаточно того, что его больше не трогают. Но расслабляться полностью было невозможно, он все еще мог проснуться посреди ночи от любого шороха. Ожидание, что это спокойствие может прекратиться, сводило его с ума.

Он не знал, о чем думали мадам Юй с Цзян Чэном, но был счастлив, что вопросы они не задавали. Вэй Ин сам не знает, что такого произошло, и не сможет объяснить им, почему это вдруг все пытки прекратились. Трудностей это юноше не убавило. Раньше значительное время он проводил вне этих камер, а если и находился там, то в любой момент над ним могли прилюдно надругаться. В общем-то, Усянь понял, что находясь постоянно на прицеле, у него не было столько времени наедине с семьей. У измученного и пристыженного Вэй Ина не было много сил смотреть в глаза Юй Цзыюань и Цзян Чэну, но теперь всего было навалом, что приводило к большой скованности Усяня. Поэтому он предпочитал тихо отсиживаться и делать вид, что его нет.

К обеду тишина прекратилась. Пленники заметили, что Пристань Лотоса как будто потихоньку превращалась в улей: адепты суетились, и так громко, что это дошло даже до такого отдаленного места, где их держали. Странное волнение окутало их, и они нетерпеливо ожидали чего-то. И ближе к вечеру к ним ворвались.

Запыханная, краснющая лекарка подошла к его камере и быстро отперла ее. Вид ее отражал полное недовольство всей ситуацией. Дева зашла в камеру, отчего Вэй Усянь немного опешил, не понимая всей ситуации.

— Сядь и не дергайся, у меня нет времени, — голос ее немного сдавал позиции, и Вэй Ин решил не церемониться. — Я распечатаю твое ядро, и вы убираетесь отсюда, — на этих словах все пленники удивленно вздрагивают.

— Целительница Вэнь, что произошло? — спрашивает Вэй, пока дева прикасалась к нему и снимала заклятие. Энергия слабо разливалась по нему, но даже это заставило его просиять.

— Армия Ланьлин Цзинь, Юньмэн Цзян и Гусу Лань будет здесь совсем скоро; Вэнь Сюаньфэн не уверен, что к нам успеет прийти подкрепление. — Вэй Усянь переводит свой взгляд на Цзян Чэна и видит там восторг. Как же давно он не видел улыбку брата.

Дева не теряла времени зря и быстро отперла соседнюю камеру.

— Перед закатом убирайтесь отсюда и не смейте попадаться на глаза. — Целительница бросает увесистые ключи через окошко в воду.

— Постой, как мы не попадемся на глаза, если все отступают?

— Клан Вэнь не может отступить, уходят только лекари. — Весь ее образ излучал недовольство и желание скорее уйти.

— То есть Сюаньфэн знает, что не сможет противостоять, но все равно остается здесь?

Цзян Чэн насторожился, с чего этого его шисюн интересуется главой в такой напряженный момент, когда до освобождения рукой подать.

— А чего ты ожидал? Как он объяснит главе Цишань Вэнь, что отступил без боя? Хоть бы подумал, прежде чем открывать рот. — Не став ждать, она покинула их.

Дождавшись хоть какого-то затишья, они ринулись прочь. По воде побег был бесполезен, но полузатопленные тропы — самый раз. Через них они и добрались до ближайшего городка. Юй Цзыюань хоть и осталась в потрепанной одежде, но местные вмиг оттянулись от нее, узнавая хозяйку Пристани Лотоса.

Они хотели остановиться в постоялом дворе, но их ожидаемо осадили.

— Я все понимаю, госпожа, но как я вас проведу по всему двору? Времяце-то неспокойное, небось Цишань Вэнь наведается. — Веки юношей постепенно начинали темнеть от досады. — Я все понимаю, госпожа. Я могу вас спрятать в более непримечательном месте.

Цзыюань не спорила, лишь усмехнулась, завидев сарайчик. Никуда не сбежишь, видимо. Больше всех распоясались недовольные юноши. Но одна оплеуха вмиг заставила их замолкнуть. Пришлось им молча устраиваться в сене и заснуть.

А она не засыпала. Не собиралась. Вслушивается в дыхание мальчишек, поднимает взгляд на небо, виднеющееся из окошка. Вскоре там начинают плясать вспышки и доносится гром. Юй Цзыюань замирает, боясь. Смогут ли отбить Пристань? Не проснутся ли дети от грома битвы? Ее муж живой? Она не может заснуть. Мысль бросить все и бежать обратно просто безнадежно глупа. Она ждет не смыкая глаз.

— Мам, — сонный голос прерывают ее мысли, — это они?

— Да, а теперь спи. Мы все равно уже ничем не поможем.

Слова больно дерут изнутри.

Как только гром прекратился, она вмиг встала, выскользнула из сарая и сбежала. Мальчики подорвались с рассветом. Прекрасно понимая, что женщина могла уйти только обратно домой, они, не жалея ног, бежали до Пристани Лотоса. Паника накрывала их — они не знали, что случилось за эту ночь. Пока они приближались к Пристани все ближе и ближе, по пути стала виднеться истоптанная тропинка, дальше — кровь и редкие трупы разных заклинателей.

— Цзян Чэн, смотри, — Вэй Ин схватил его за волосы, вынуждая поднять голову. Они дошли до Пристани, и взору предстало сорванное знамя Цишань Вэнь. Легкая улыбка коснулась губ Цзян Чэна.

Но он убежал дальше, искать адептов и свою семью. А Вэй Усянь замешкался, осторожно разглядывая все по сторонам. Мурашки приятно прошлись по телу. Кажется, все закончилось. Этот кошмар прекратился окончательно.

— Вэй Усянь! Где тебя носит! Отец здесь! — радостный вопль донесся по всей пристани, а Вэй Ин помрачнел.

Черт, как же он все-таки не готов. Что, если угрозы были правдой и вся Поднебесная судачит о нем? Вроде все как обычно, о нем всегда говорили как о бесстыдном юноше, но прославиться в этом возрасте тем, что тебя использовали. Как ему смотреть в глаза дяде Цзяну? А что он скажет своей шицзе? Думать об этом не хотелось.

Цзян Чэн выглянул из-за угла и поманил его. Усянь тяжело вздохнул и пошел к нему. Там его ожидала поистине удивительная картина: мадам Юй уткнулась в объятия своего мужа, и можно было заметить, как дрожат ее плечи. Вся израненная, замученная, потрепанная Юй Цзыюань не обращала внимания на толпу адептов из разных орденов, не думала, что о ней могут подумать, — все мысли были только о теплой руке, что гладит ее спину.

Цзян Фэнмянь поднимает взгляд на мальчиков и приглашает их, и Цзян Чэн без зазрения совести обнимает родителей. Только Вэй Ин продолжает смотреть на них печальными глазами.

Юй Цзыюань осторожно вытирает глаза.

— Чего уставились? Работы мало? Так я вам найду ее. — Выжившие адепты Юньмэн Цзян облегченно выдохнули. Хозяйка пристани Лотоса осталась той же.

Заклинатели разбрелись, а Фэнмянь подошел к приемному сыну.

— Дядя Цзян, рад вас видеть. — Мужчина устало улыбнулся и хотел что-то спросить, как тут их прервали.

Вэй Усянь замирает. К ним подошел юноша сурового вида: лицо его источало только холод, лента строго держала его прическу, а когда-то девственно-белое одеяние было покрыто кровью. Но, несмотря на одежды, этот господин излучал благонравственность. Сердце теплеет в груди, хотелось сказать, что Лань Ванцзи почти не изменился с тех пор, как они в последний раз виделись в пещере Черепахи-Губительницы, но было очевидно, что все это время Лань посвятил себя битве и еще сильнее закалил свой дух. Вэй Ин долго мог любоваться им, но за его спиной адепты держали мужчину. Это был глава бывшего надзирательного пункта — Вэнь Сюаньфэн.

Сердце трепещет от страха. А если никто ничего не знает? Получается, сейчас этот мужчина с легкостью может подтвердить все слухи, которые могли блуждать среди заклинателей. Вэй Ин смотрел в глаза Сюаньфэна — спокойные, без тени страха или ярости. Мужчина не улыбался ему и не гневался. Хотя сейчас их роли перекрутились, Вэй Усянь не чувствовал себя хозяином положения. Остатки хорошего настроения слетели окончательно. Он угловато поклонился Лань Чжаню, и, не дав юноше и шанса, ушел за шиди.

Работы в Пристани в первый же день было колоссально много.

— Госпожа, там одни кости, — несколько адептов ныряли в озеро, в которых скинули служанок Цзиньчжу и Иньчжу.

— Значит, поднимите кости, — приказала женщина. Она лично видела, куда скидывали тела ее прислужниц, и намеривалась похоронить их по всем правилам.

— Госпожа, я видел под илом украшения. Мне поднять их?

— Забудь о них, поднимите останки. Живо!

Работа кипела до самой ночи, и Вэй Ин кое-как выкроил себе время. Он знал, куда повели выжившего Вэнь Сюаньфэна, и намеривался с ним в последний раз поговорить.

Сюаньфэн не был единственным выжившим в этой бойне, но был самой значимой фигурой, поэтому неудивительно, что его держали отдельно и охраняли строже. Но у Вэй Ина, конечно, не было с этим проблем.

Юноша смотрел на жалкий вид мужчины. Сидел он в центре своей камеры, руки и ноги были туго связаны.

— Пришел проведать? — голос его напоминал больше свист, чем нормальную речь. Вдобавок его затрудняла постоянно стекающая со рта кровь.

— Нет. Хочу убедиться, что твой рот будет на замке.

— Ох, молодо-зелено, — мужчина сквозь зубы усмехнулся. — Тогда могу ли я просить об ответной просьбе?

Вэй Усяня пробило возмущение. Он? Какое право он может что-то просить у него?

— Ох, сейчас, господин надзиратель, сейчас побегу выполнять ваши указания. У меня же столько благодарности к вам!

— Сяньан. Город Сяньан. Просто позаботься о моей семье, чтоб армия их не коснулась. Помоги, чем сможешь.

— Ты… Как ты смеешь меня просить…

— Вэй Ин.

— Заткнись.

— Я никогда не вредил твоей семье. Я не был хорошим человеком, но никогда не вредил, — его вновь сковал кашель. — Ты их легко найдешь. Помоги моему отцу, жене и дочке. Я не прошу помогать мне.

Юноша не хотел больше его слушать и направился к выходу.

— Даже если ты не захочешь им помогать, я все равно не стану болтать лишнего.

Шел бы он куда подальше. Лучше бы сдох тогда, чтоб Вэй Ин его больше никогда не видел. Только время и сил потратил.

Заклинатель угрюмо ступал к себе. Он на миг остановился и заметил, что в Пристани Лотоса впервые такая умиротворённая тишина после нападения. Неудивительно, после изнурительной битвы и последующего дня в попытке привести это место в порядок, все окончательно выбились из сил. Наверно это последний день, когда он может созерцать это спокойствие. Так оно и было.

По пути его перехватила мадам Юй

— Нужно поговорить. — Госпожа бесцеремонно хватает его за плечо и ведет его. В павильоне их уже ждали Цзян Фэнмянь и Цзян Чэн.

Вэй Ин понимал, куда его ведут, и не сдержал жалобного стона, впрочем, госпожа не обратила внимания. Он не хотел заходить в покои дяди Цзяна.

Мадам Юй подтолкнула его к месту рядом с Цзян Чэном, а сама села подле мужа. Цзян Фэнмянь выглядел серьезно, но стоило Вэй Ину пересечься с ним взглядом, как мужчина одобрительно улыбнулся ему. Дядя выглядел крайне измученно, и ему требовался отдых, но он неумолимо желал поговорить именно сегодня. Тяжело вздохнув, Вэй Ин сел рядом с шиди.

— Сегодня мы все вымотались, и мне не хотелось бы вас задерживать. Прежде всего я хочу услышать, что происходило в Пристани Лотоса, — голос главы клана был по-обычному спокоен. Его настроения очевидно не разделяли члены его семьи. Юноши уставились в пол, не зная, что им сказать. Завидев их настроение, Цзян Фэнмянь поворачивается к своей жене.

— Что ж, я не справилась с Вэнь Чжулю, мне сожгли золотое ядро, и позволила Вэням схватить мальчишек. — Говорить о своих ошибках было тяжелой задачей для Юй Цзыюань. Понимая это, Цзян Фэнмянь хотел протянуть к ней руку: они сидели совсем рядом. Но женщина жеста не оценила. — Пока я находилась в беспамятстве, нас связали, а Цзян Чэну и Вэй Усяню перекрыли духовные каналы. После Вэнь Чао вымещал весь свой гнев на Вэй Усяне.

Вэй Ин невольно замирает. В голове бьет звонкий барабан в ожидании роковых слов.

Юй Цзыюань невольно прочищает горло и продолжает:

— Вэнь Чао посмел унизить Вэй Усяня. Прилюдно. — Цзян Фэнмянь, как громом пораженный, уставился на жену, не веря этим словам. Его взгляд метнулся к юноше в ожидании подтверждения.

— Вэй Ин?

Юноша только хотел ответить, как тут невовремя вмешался его шиди:

— Неоднократно.

— А-Чэн, не вмешивайся, — осадила его Цзыюань.

Вэй Ину становилось дурно от этого разговора, и ему совсем не нравится, как вмешивается Цзян Чэн.

— Да, дядя Цзян?

— Кроме Вэнь Чао, никто больше не смел унизить тебя? — Вэй Ин прикусил свой язык, коря себя, что позволил этому разговору вообще состояться. Этого всего можно было заранее избежать.

— Нет, — произнес он, не задумываясь о последствиях сказанных слов.