Тепло. Оно было повсюду. Совсем не открывать глаза. Глаза. Они по прежнему ничего не видели. И не увидят уже никогда. Ком подступил к горлу, дышать стало труднее. Тело, прижимавшееся к нему сзади, крепче стиснуло его в своих объятиях.

Чанёль. Бэкхён только теперь почувствовал его запах. Стало немного спокойнее. По крайней мере он был не один.

Омега боялся встать с кровати, оставаясь неподвижно лежать. Да и что он мог сделать один? Звать прислугу юноша не хотел, он не мог командовать ей. Бэкхён умел принимать помощь, но эти люди… Они были чужими, не требовали его благодарности и каждый раз извинялись, если случайно касались его обнаженного тела.

Бэкхён аккуратно повернулся в чужих объятьях, прикрывая глаза. Чанёль его разбудит, когда придёт время.

Казалось, не прошло и минуты, как он вновь открыл глаза. Император ласково тряс его за плечо.

— Завтрак уже принесли, тебе стоит хорошо поесть: ты не ужинал вчера, — он поправил одежду омеги и отвёл его к небольшому столику.

— Вчера… — выдохнул Бэкхён, ему хотелось поговорить, но он не знал с чего начать. Юноша сделал большой глоток едва тёплого чая. — Я так глупо повёл себя, мне не следовало так расстраиваться из-за пустяков.

— Это не пустяки, Бэкхён. Возможно, раньше твои желания считались чем-то неважным, но теперь ты — мой муж, и я сделаю всё, чтобы исполнить то, что ты хочешь.

— Даже если это невозможно? — удивился омега. Его лицо уже было красным. Каждый раз, когда они разговаривали с Чанёлем, оно приобретало этот оттенок. Бэкхён ни с кем не чувствовал ничего подобного, слова этого альфы заставляли его чувствовать себя неловко. Разве он заслужил такого отношения к себе? Такой доброты и заботы от совершенно чужого человека?

— Нет ничего невозможного, просто нужно найти другое решение проблемы.

— Разве есть другое решение?

— Конечно. Будет гораздо сложнее, чем просто одним заклятием снять другое. Любое заклинание можно повернуть вспять. Нужно найти того, кто сделал это с тобой, и попросить его снять магию, — Чанёль знал, что говорил о совершенно невозможных вещах. Волшебники, обладающие силой света, при желании легко могли затеряться среди других. А желания у них было предостаточно.

— Но мы ведь даже не знаем, как он или она выглядит, — Бэкхён чувствовал себя обманутым. Пусть Чанёль — император, но даже ему не под силу найти неизвестного человека среди миллионов таких же.

— Мы узнаем, я обещаю тебе, — альфе так хотелось прикоснуться к нему, поддержать этого хрупкого юношу, что пытался казаться ему сильным, но он не смел. Бэкхён мог испугаться его и оттолкнуть.

— Спасибо, Чанёль, — омега улыбнулся. Его немного подбодрил этот разговор за завтраком.

Он не верил, что даже при помощи магии, которую он до этого считал всемогущей, можно найти человека, сделавшего его беспомощным. Бэкхёну были приятны слова Чанёля, он в очередной раз поймал себя на мысли, что привыкает к присутствию своего мужа. Завтраки в одиночестве совсем не доставляли ему такого удовольствия, как совместные, отчасти потому что с императором он хотя бы мог поговорить.

Позавтракав, омега отправился на занятия по истории. После свадьбы его учитель перешёл от общего к частному. Бэкхён снова слушал о предках императорской семьи, но теперь это были не сухие факты, а полноценные истории жизней правителей.

Бэкхён чувствовал, что преподавателю самому не очень интересны уроки с ним. Другим ученикам тот наверняка показывал карты, картины или статуэтки, а ему приходилось описывать узоры на вазах и пути передвижения армии.

— Сегодня у нас по плану тысяча девятисотый год со дня великого взрыва. Напомни мне, пожалуйста, с чем связан этот год, — начал учитель, внимательно смотря на молодого омегу.

— На престол взошёл Чалиль Красивый, его сыну Лиёлю Мягкосердечному исполнилось три месяца, — монотонно ответил Бэкхён, он запомнил этого императора по возрасту, в котором тот взошёл на престол.

— Отлично, продолжим. Чалиль сделал значительные преобразования за время своего правления. Его прозвище говорило не только о внешней красоте, но и о внутренней. Император любил читать и узнавать новое. Многие архивы были открыты при нём, он лично занимался переводами легенд и преданий. Говорили, что он одержим идеей добраться до сути нашего появления на Эксие. Его исследования до сих пор пользуются большой популярностью…

Бэкхён поначалу пытался слушать, но вскоре совсем перестал понимать голос учителя. Он каждой частичкой своего тела ощущал магию. Омега хотел контролировать её, он то и дело сжимал ладони в кулаки, пытаясь почувствовать в руках нечто не до конца понятное ему.

Он ощущал небольшие покалывания в запястьях, но не знал, что они означали. Как же ему хотелось увидеть собственные руки, понять, происходило ли что-то, или же он просто-напросто выдумал все эти ощущения.

— Ваше Величество, не стоит использовать магию в помещении, — сделал ему замечание преподаватель.

Бэкхён мысленно ликовал. Получилось! У него получилось воспользоваться собственными силами! Как же хотелось рассказать об этом кому-нибудь. Но он сдерживал себя, ему нужно было дослушать лекцию.

— …Ни одного преступника при его правлении не отправили в камеры смертников. Чалиль не любил мучить людей, эта черта досталась и его сыну, которого к сожалению и погубила через четыре года после коронации, но об этом в следующий раз, — закончил преподаватель. Он похлопал в ладоши, вызывая слугу, чтобы тот отвёл омегу в нужное ему место.

— Спасибо за столь прекрасный урок, — Бэкхён поклонился.

Юноша быстро подхватил поданную ему руку слуги и попросил того отвести его к принцессе. Они вышли на улицу. Хотя солнце и сияло высоко в небе, воздух оставался холодным. Совсем недалеко слышался лязг. Омега немного испугался. Не помешает ли он Эрин?

Отступать было уже поздно. С каждой секундой звук бьющихся друг о мечей становился сильнее.

Эрин ловко уворачивалась от ударов мальчишки — совсем слабого противника для неё. Услышав шаги, соперники убрали оружие. Принцесса поблагодарила своего оппонента и отпустила его играть с другими детьми, жившими во дворце.

— Бэкхён, я так рада, что ты пришёл! — принцесса стиснула его в крепких объятиях. — Я так волновалась из-за тебя вчера. Ты в порядке?

— Всё хорошо. Даже очень. У меня, кажется, получилось использовать магию на уроке истории… — омега чувствовал себя неловко. Бэкхён не хотел показаться дочери Чанёля слишком себялюбивым, но ему так не терпелось поделиться своим небольшим достижением с ней.

— Правда? — удивилась она. — Покажешь, — она потянула омегу за собой. Эрин хотелось увести Бэкхёна в более уединённое место, где они могли бы в тишине позаниматься магией.

─────── • ✮ • ───────

Несколько месяцев спустя

Поздний вечер. Слуги суетились, бегая в разные стороны, готовясь встречать гостей. Тысячи свечей освещали бальный зал, шторы в котором уже были плотно зашторены. Праздник приближался с каждой секундой.

Бэкхёна в этот вечер одели особенно красиво: рубашка, жилет и пиджак имели одинаковый молочный оттенок, золотистые узоры украшали каждый элемент одежды. Вместо галстука воротник подвязывала тонкая атласная лента красного цвета, точно такого же, как и костюм его спутника.

— Его Императорское Величество, император Пак Чанёль с его многоуважаемым супругом — господином Бён Бэкхёном, — громко огласили их имена. Бэкхён крепко держал локоть альфы. Это был его первый выход в свет после свадьбы.

Омега боялся отпустить руку мужа. Он не знал, кто придёт этим вечером, и боялся потеряться или оказаться в какой-нибудь неприятной истории. Подводить Чанёля совершенно не хотелось.

За последнее время Бэкхён стал более уверен в своих чувствах. Каждое прикосновение альфы, как в первую встречу, заставляло сердце биться чаще. Любое его доброе слово заставляло щёки покрываться румянцем. Ему хотелось проводить с ним время, рассказывать о своих успехах и прикасаться к его рукам, таким живым, тёплым.

Они не так много времени проводили вместе. С каждым днём в голове юноши всё чаще проскакивали мысли об императоре, он вспоминал совместный завтрак, во время которого они обсуждали прошлый день, и на его губах появлялась улыбка.

Но сам Чанёль не мог видеть этого. Он много работал, а в свободное время занимался поисками людей, что смогли бы помочь его омеге. Император совсем не видел, насколько открытым стал Бэкхён, насколько часто ещё алели его щёки от совсем неосознанных комплиментов, и насколько омега волновался, оставаясь наедине с ним. То, чего он хотел ещё до их свадьбы, потихоньку становилось правдой.

Бэкхёну нравился Чанёль, а Чанёль любил Бэкхёна настолько, что совсем перестал отдыхать.

— Я рад, что вы пришли, — Минсок слегка поклонился им обоим.

— Сбор урожая — один из самых значимых праздников, как мы могли не посетить тебя? — усмехнулся Чанёль.

— Что-то в прошлом году я тебя не видел здесь, — граф скривил губы. Он прекрасно понимал, что император пришёл лишь по просьбе своего мужа, который получил своё личное приглашение.

Заиграла тихая музыка. Несколько пар вышло в центр и закружилось в медленном вальсе. Чанёль не остался в стороне, пригласив своего спутника. Бэкхён волновался, ему совсем не хотелось наступить на блестящие от чистоты ботинки альфы.

— Всё хорошо, — успокаивал его император, во время очередного вальсового поворота. Его смущал испуг, застывший на лице омеги. Танцы должны приносить удовольствие, а не стресс.

Одна мелодия сменилась другой и они оказались у небольшого столика с закусками. Бэкхён дышал редко и глубоко, эти танцы были явно не для него. Только рука альфы не давала ему упасть прямо здесь от переполнявшего его волнения. И это только с Чанёлем. А если его пригласит совершенно незнакомый человек?

— Можно я всем буду говорить, что мой муж против танцев с другими? — спросил Бэкхён.

— Конечно, ведь это — чистая правда, — ответил ему Чанёль.

Кровь прилила к щекам омеги.

Весь вечер они провели вместе, Бэкхён не хотел отходить от мужа. Ему было страшно потеряться в незнакомом месте. Он в пол уха слушал, как альфа говорил с гостями. Омега не знал ни одного человека, который становился предметом их обсуждения. Юноша слушал приятную музыку, что исполнял оркестр, и думал о магии.

За последние месяцы он (не без помощи Эрин) освоил несколько простых заклинаний. Первым — и самым важным по мнению его преподавательницы — он освоил «ад фонтес» или простое поворачивание заклятий вспять. Теперь мог исправлять все непредвиденные заклятия, которые наносили какой-либо вред окружающим его людям и предметам.

Также Бэкхён научился делать небольшие шарики из света, один из которых юная принцесса поместила в стеклянную баночку, которую поставила на тумбочку рядом с кроватью вместо ночной лампы.

До тренировок с другими Бэкхён ещё не дорос. Он знал всего одно боевое заклятие, отталкивающее противников от него. Эрин говорила, что у него большой потенциал и, усердно тренируясь, он сможет стать сильным волшебником. Омеге хотелось ей верить.

— Не хочешь выйти в сад? — раздался прямо над ухом низкий голос, заставивший Бэкхёна вздрогнуть.

— Конечно, — юноша улыбнулся.

Тёмно-синее небо с небольшими вкраплениями звёзд было совершенно чистым. Тишина нарушалась лишь тихим стрекотанием насекомых. Дул маленький тёплый ветерок, покачивавший голые ветки деревьев. Где-то вдалеке слышалось журчание воды.

Чанёль наслаждался свежим воздухом и омегой рядом с собой. Ему хотелось объясниться перед Бэкхёном, рассказать о чувствах, что тот в нём вызывал. Юноша мог до сих пор думать, что альфа взял его в мужья из-за каких-то личных целей, но император просто влюбился. Поначалу он ловил себя на мысли, что ему хотелось вернуться в галерею, чтобы посмотреть на картины, со временем ему нравилось смотреть уже не на все, а только на отдельные портреты.

И вот спустя два месяца Чанёль приехал в гости к Минсоку, узнал, кем был тот прекрасный паренёк. Несколько часов понадобилось, чтобы уговорить Чондэ познакомить их. Наяву омега оказался ещё прекраснее, ведь альфа смог увидеть не только его внешность. Любопытность и неопытность Бэкхёна пленили его разум, и на следующий день он сделал предложение, от которого семья омеги не могла отказаться.

— Мне хотелось тебе кое-что сказать, — почти прошептал Бэкхён. Они остановились. Омега несмело взял его горячие ладони в свои. — Ты сделал так много для меня, буквально спас мою жизнь. Подарил мне возможность учиться, делать выбор самому, жить по-настоящему. Спасибо за всё это.

В темноте почти не видно было слёз, скопившихся в уголках глаз омеги. Бэкхён не знал, что на него нашло, но почему-то так хотелось высказаться, показать свою небезразличность Чанёлю.

Юноша подошёл ближе, обнимая альфу. Пока он не мог дать ему больше.

Чанёль опешил, но через секунду обхватил руками омегу, вдыхая его нежный запах. Как же ему хотелось прикоснуться к тонким розовым губам Бэкхёна, но альфа не решался сделать это без его согласия.

Они несколько минут стояли в тишине.

Со стороны графства послышались быстрые шаги. Чонин искал императора, в его руках находилась помятая бумажка, которую он изо всех сил сжимал.

— Чанёль! — окликнул он правителя. — Они объявились! У северной границы!

Альфа нехотя отстранился от Бэкхёна, подав ему локоть. Омега старался слушать внимательно, надеясь что-то понять. Они пошли к особняку. Чанёль внимательно осматривался, ища глазами хозяина вечера.

— Что происходит? — спросил Бэкхён. — Кто они?

— Я расскажу тебе позже. Мне нужно отлучиться ненадолго к северной границе. Ты останешься здесь с Чондэ.

Омега решил не расспрашивать подробнее, Чанёль обязательно ему всё расскажет позже. Иначе Бэкхёну придётся сказать обо всём Эрин, которая сможет вытрясти правду из своего отца.

— Сначала нужно забрать Исина и Кёнсу из столицы, — сказал Чанёль своему другу.

Через пару секунд рука омеги оказалось в ладони Чондэ. Не зная, как далеко успел отойти император, Бэкхён достаточно громко сказал:

— Береги себя.

Чанёль услышал его, прежде чем вместе с Чонином и Минсоком перенестись в столицу.