Чунмён рассказал ему множество смущающих вещей. Бэкхён был намерен применить его советы, пока не вошёл в их спальню. Чанёль расслабленно лежал на кровати, перелистывая страницы книги. Он сразу посмотрел на вошедшего омегу и отложил книгу на прикроватную тумбочку.

Бэкхён несмело шёл к кровати, освящённой лишь парой небольших светильников. Альфа оказался рядом неожиданно. Омега смотрел на его лицо. Ему почему-то хотелось расплакаться от собственного бессилия.

— Всё хорошо? — взволнованно спросил Чанёль.

— Да, просто я хотел тебе кое-что сказать, — выдавил из себя омега.

Альфа рядом с ним напрягся. Его не покидали мысли о том, что Бэкхёну могла не понравиться его внешность. Пусть Чанёль не поднимал эту тему во время их разговоров, но он не мог не думать об этом. Бэкхён всё чаще засматривался на его лицо, и он не понимал, нравилось омеге или нет.

Теперь Бэкхён стоял рядом с ним и хотел сказать, что-то важное. Он затаил дыхание.

— Мне правда неловко об этом говорить. Но ты помнишь нашу первую брачную ночь? Ты сказал, что мы не зайдём далеко, теперь всё совсем по-другому и мне правда хочется попробовать это... — запинаясь, проговорил Бэкхён и внимательно посмотрел на лицо альфы.

Чанёль смог облегчённо выдохнуть. На его лице появилась улыбка.

— Конечно, но мне нужно будет кое-что подготовить, так что сегодня просто поспим, хорошо? — рука альфы оказалась на его талии.

— Да, — в голосе омеги вновь появилась уверенность.

Бэкхён этой ночью особенно сильно прижимался к Чанёлю. Альфа понимал и не давил на него, омега не мог не ценить это. С каждой секундой запах императора становился всё чётче, его успокаивал этот нежный цветочный аромат.

Чанёль же наоборот, пытался уснуть, но мысли о Бэкхёне тревожили его. Он так боялся причинить ему боль, что не пытался даже намекать на что-то большее, чем обычные прикосновения. Целовались они редко, в основном по инициативе омеги. Альфа не знал, как отреагирует его муж на спонтанные поцелуи и прикосновения. А прикасаться всегда хотелось.

После работы он собирался зайти к Исину, чтобы тот помог ему с подготовкой. Бэкхёну было всего шестнадцать, и его беременность совсем не входила в планы альфы. Чанёль хотел, чтобы он учился и занимался собой, а не ребёнком. Наверняка, и сам омега не желал в столь раннем возрасте обзавестись детьми.

Он ведь и сам ещё был ребёнком.

Эта мысль возникла в голове так спонтанно. Кто придумал отдавать омег замуж так рано? Такие, как Минсок, но менее влиятельные, осуждались обществом, иногда их даже выгоняли из семей. Чанёль хотел ввести закон для защиты омег. Они не должны заключать помолвки так рано и в один день. Традиции делали многих омег заложниками альф.

Бэкхён не был заложником, по крайней мере Чанёль надеялся, что омега не чувствовал себя зависимым от чьей-либо воли.

Бэкхён большую часть дня провёл с Минсоком, продолжая изучать буквы. Он на автомате писал знакомые символы, думая о предстоящей ночи. Омега боялся и с нетерпением ждал её. Ему хотелось поблагодарить Чунмёна за то, что тот придал ему немного смелости. Большинство советов беты он не смог выполнить, но благодаря ему юноша понял, что нормально иметь такие желания.

— Ты сегодня довольно невнимателен, — выдохнул его учитель.

— Прости, я просто немного задумался, — улыбнулся Бэкхён.

— Видимо, у вас всё хорошо с Чанёлем, он очень боялся тебе не понравиться. Вёл себя как ребёнок, я даже подумывал выкинуть его из поместья. Как же мне повезло, что ты не разбил ему сердце. Кому бы пришлось вытирать его слёзы?

Омега задумался. Разве Чанёль умел плакать? Юноша ни разу не видел его слёз, даже на похоронах матери, альфа лишь молча стоял, словно не испытывая эмоций. Бэкхён знал, что ему было тяжело, но император совсем не показывал свои эмоции. Он старался не заводить разговоры о произошедшем.

Солнце уже начало садиться, когда закончились его занятия. Бэкхён хотел направиться в спальню, но в последний момент передумал.

— Приготовь мне купальню, — хлопнув в ладоши, приказал омега.

─────── • ✮ • ───────

Когда Бэкхён зашел в комнату, света почти не было. За окном уже давно стоял мрак, привычный для зимнего времени. Желтоватый свет исходил лишь от ламп, стоявших на прикроватных тумбах. Омега заметил, что с постели сняли плед, укрывавший ее днём, оставив лишь аккуратно сложенное белое одеяло. Чанёль смотрел в окно, думая о чем-то своём. Обернулся он, лишь когда хлопнула входная дверь.

Бэкхён растерянно смотрел на него, не зная, что должен сделать. Альфа сам проявил инициативу, подойдя ближе и взяв его за руку. Омега послушно следовал за ним до самой кровати. Разувшись, он сел на неё. Чанёль подал ему чашку, в которой была едва тёплая жидкость. Юноша заметил ещё один флакон с мутноватой жидкостью. Наверняка, эта было то самое масло, что они использовали в первый раз.

— Что это? — едва слышно спросил он, кивнув на чашу в своих руках. Он говорил тихо, словно боясь разрушить эту тайную атмосферу, что воцарилась в их спальне.

— Исин приготовил для тебя отвар, чтобы избежать беременности, — спокойно ответил альфа, всматриваясь в лицо омеги.

Бэкхён не выглядел расстроенным или злым, он тоже считал себя неготовым к роли родителя, а потому послушно выпил предложенный ему отвар, сморщившись от не совсем приятного вкуса.

Омега вновь посмотрел на Чанёля, в его взгляде виднелись страх, неуверенность и любопытство. Бэкхён положил свои аккуратные, уставшие от письма ладони на теплую шею альфы. Юноша несмело потянулся к его губам. Закрывая глаза, омега вновь чувствовал себя тем слепым мальчиком, который совсем ничего не мог сделать без помощи слуг, но теперь он знал, что всегда может открыть глаза и увидеть перед собой мир, наполненный красками, которых почти не было в его жизни.

Целовались они совсем не долго. Оба начали расстёгивать друг на друге пуговицы, из-за чего поцелуй пришлось прервать. Руки омеги тряслись от волнения, а потому приходилось несколько раз расстёгивать одну и ту же пуговицу. Щёки Бэкхёна уже давно горели, но это было почти незаметно из-за приглушенного света.

Чанёль уже расправился с рубашкой омеги и терпеливо ждал, пока тот закончит с его. Глазам альфы предстала бледная, обнаженная грудь омеги с нежно розовыми сосками. Бэкхён не занимался физическими упражнениями, а потому его мышцы были не так развиты, как у Чанёля. Омега закончил с пуговицами и поднял голову, посмотрев в глаза своему мужу, и император уложил его на мягкую кровать, начиная бережно выцеловывать шею омеги.

Бэкхён застонал от приятных ощущений, а его руки начали гладить крепкие плечи и шею Чанёля. Он доверился своим инстинктам и желаниям, ему хотелось оказаться ближе к альфе, а потому он прогнулся, касаясь своим торсом торса императора, словно требуя прикосновений.

Это действие заставило Чанёля оторваться от его шеи и припасть теплыми губами к животу омеги. Омега ахнул и попытался отстраниться от столь странного проявления чувств. Но сами прикосновения альфы совсем не вызывали у него отвращение, ему просто казались странными его поступки.

— Всё в порядке? — прошептал император, смотря в глаза омеги.

— Просто никто не трогал меня вот так… — выдохнул Бэкхён. — Но это приятно.

Произнеся последние слова, омега ещё больше смутился и закрыл лицо руками. Чанёль несколько секунд просто рассматривал смутившегося юношу, ему хотелось как-то расслабить его.

Альфа поцеловал его ладони, а затем нежно убрал их с лица. Бэкхён почувствовал горячие губы на своих щеках, а руки на застежке штанов. Чанёль бережно стянул с него плотные брюки, оставив омегу совершенно обнаженным.

Юноша несмело приоткрыл глаза. Перед ним было лицо Чанёля, по лбу которого стекали едва заметные капельки пота, блестевшие в жёлтом свете ламп.

Бэкхён чувствовал себя так, словно у него началась лихорадка. Жар исходил не только от альфы, но и от него самого. Бэкхён внимательно разглядывал лицо императора, тот смотрел на него в ответ. Омега почувствовал, что правда счастлив в этот момент. Рядом с Чанёлем, что понимал его и любил. Бэкхён чувствовал, что мог с ним поделиться чем угодно и получить поддержку Чанёля. Омега невольно улыбнулся при этой мысли. Его руки гладили крепкие плечи и спину Чанёля, изучая их заново. Раньше он мог лишь представлять его тело. Реальность немногим отличалась от его фантазий. Бэкхён не ожидал увидеть шрамы на его теле, он совсем не чувствовал их при касаниях, особенно тот, что тонкой линией переходил на подбородок. Наверняка, рана была очень тяжёлой.

Альфа поцеловал его плечо, заставив вернуться из своих мыслей в реальность, а затем прикоснулся к его истекающему смазкой члену. Омега ахнул, ещё сильнее толкнувшись в руку императора. Приятно. Внезапно, Бэкхён почувствовал, как по щекам текли слёзы. Как давно он плакал? И почему?

Чанель медленно провел пальцами по всей длине, вызывая волну наслаждения у омеги. Его руки едва коснулись внутренней стороны бедра юноши, а после сразу перешли дальше к ягодицам Бэкхёна. Как и у всех омег-мужчин, организм юноши вырабатывал не так много естественной смазки, поэтому альфа подготовился заранее.

Он дотянулся до флакона, стоящего на тумбочке, и вылил бледно-розовую жидкость себе на ладонь.

— Бэкхёни, — тихо позвал он, остановившись.

Омега перевёл взгляд с рук альфы, на его лицо. Чанёль выглядел немного взволнованным, он боялся причинить юноше боль, разочаровать его.

— Сейчас может быть немного непривычно, — предупредил альфа. — Главное расслабься.

Бэкхён непонимающим взглядом посмотрел на лицо императора и неуверенно кивнул. Он доверял своему мужу и его опыту.

Чанёль вылил масло меж его ягодиц, немного пачкая постель, а затем несильно надавил указательным пальцем на девственный проход. Бэкхён ахнул, на секунду напрягшись, и мгновенно постарался расслабиться. Нечто инородное внутри него действительно ощущалось непривычно, но боли он совсем не чувствовал. Он лишь заметил, как сильно участилось сердцебиение. Только из-за чего? Из-за страха? Или страсти? Бэкхён не знал, чего в нем было больше. Ему хотелось сделать что-то приятное для альфы, но он не смел его отвлечь, ведь каждое действие до этого приносило наслаждение, и император наверняка знал, что должен делать.

Чанёль не имел особого опыта в растягивании мужчин-омег, но старался изо всех сил. Смоченными в смазке пальцами он водил по розовому члену омеги, отвлекая его от возможных неприятных ощущений. Член альфы сам изнывал от нетерпения, требуя прикосновений к себе и довольствуясь лишь трением о ткань брюк. Император хотел уже через секунду войти в хрупкое тело, начать двигать с бешеной скоростью и получить желанное удовольствие. Но он думал о Бэкхёне, которого любил и старался оберегать от других. Кем бы он был, если бы не смог защитить его от собственной страсти?

Омега задрожал, зажав руками рот, чтобы сдержать крик. Он не выдержал столь приятных действий Чанёля и излился ему в ладонь.

— Прости, — прошептал он, смотря на императора.

— Всё хорошо, — альфа улыбнулся, наклонившись к омеге, чтобы поцеловать его губы и щёки. Он продолжал растягивать его, одновременно лаская свободной рукой расслабленное тело.

Бэкхён тоже гладил его крепкие плечи и грудь, что вздымалась от тяжёлого дыхания. Возле шеи уже образовалось несколько капель пота, медленно стекавших по крепкой спине, мышцы которой подрагивали от напряжения. Омега вновь возбудился от ласк, но чувствовал себя уже намного более расслабленно.

Чанёль достаточно хорошо растянул его, а потому начал снимать так мешавшие ему штаны. Юноша внимательно наблюдал за ним, присев на кровати. Пред ним предстал обнаженный альфа с тренированным телом, способным скрыть за собой всё, что угодно. Бэкхён неуверенно посмотрел на лицо императора.

— Могу я прикоснуться? — тихо спросил он, уже потянувшись к члену Чанёля.

Альфа, не смог выдержать даже минуты его прикосновений. Хотелось большего, чем обычных касаний аккуратных пальцев. Он отвлёк омегу поцелуем, а затем аккуратно положил его спиной на кровать. Юноша ахнул, стоило ему почувствовать, как головка члена проникала внутрь.

Бэкхён не чувствовал боли, но непривычность ощущений всё ещё отвлекала его от императора. Он думал о том, как расслабиться, пока вновь не почувствовал проглаживания тёплых шершавых ладоней в районе рёбер и поцелуев на шее. Последние заставляли его забыть обо всём, настолько приятной оказалась для него эта ласка.

Омега не заметил, как член альфы полностью заполнил его. Он лишь стонал под его умелыми руками, совершенно не думая о чём-либо. Перед ним был Чанёль, его муж, и Бэкхён желал оставаться в его руках вечно, забыв о всех проблемах за пределами их спальни.

Альфа выжидал. Бэкхён должен был привыкнуть к его размерам, ведь, несмотря на растяжку, он всё ещё оставался довольно узким. Император касался распалённого омеги, что тихо постанывал в его руках, впиваясь своими коротки аккуратными ногтями в его плечи.

Чанёль двинул бёдрами, наблюдая за реакцией омеги, тот выглядел немного напуганным, но не старался от него отстраниться или вырваться. Бэкхён потянулся к нему за очередным поцелуем, во время которого альфы снова сделал несколько медленных движений.

— Приятно, — едва слышно выдохнул юноша, оторвавшись от влажных губ Чанёля.

Альфа, взяв омегу за бёдра, начал двигаться, доставляя удовольствие себе и Бэкхёну. Он одновременно гладил член омеги, заставляя того стонать от наслаждения. Омеге казалось, что ему не доставало воздуха, словно он оббежал все коридоры поместья. Бэкхён притянул к себе императора, уткнувшись в его шею.

Юноша выгнулся, коснувшись своим животом торса альфы, и вновь излился, закрыв глаза. Несколько секунд он совсем ничего не чувствовал, словно его лишили возможности слышать и осязать. Когда он решил приоткрыть глаза, то увидел сидевшего на кровати Чанёля, что рассматривал его.

— Я думал, ты уснул, — прошептал он, улыбнувшись. — Сходим в купальню вместе?

Бэкхён присел. Неожиданно он почувствовал холод, заполнявший комнату. Под омегой было мокро, что ещё сильнее заставляло его мёрзнуть. Захотелось вновь оказаться в объятьях Чанёля.

— Конечно, — омега двинулся и, почувствовав боль между бедер, зашипел.

Император сходил за халатами и помог Бэкхёну одеться. Видя, что омега хочет скрыть боль, он поднял его на руки и понёс в смежную комнату. От огромной купальни, отделанной белым камнем, исходил пар, слуги заранее по приказу Чанёля наполнили её горячей водой. Замёрзший юноша наконец смог расслабиться в тепле.

Альфа помогал ему мыться. Омега не сопротивлялся и позволял ему намыливать свои волосы и тело. Он думал о том, что абсолютно счастлив, теперь, с Чанёлем. Его муж столько всего ему дал. Возможность видеть была меньшим из его подарков.

Бэкхён сидел на коленях Чанёля, положив голову на его грудь. Ему уже хотелось спать, но он не собирался вставать, ему было хорошо. Он испытывал счастье, просто сидя рядом с альфой.

— Я люблю тебя, Чанёль, — прошептал омега, прикрыв глаза.

— И я тебя, — император поцеловал его макушку.

Пора было возвращаться в постель, начало светать.